Убей меня - исцели меня или Обреченные любить

Все заканчивалось также, как и начиналось. Не так давно Га Ыль уже находилась в такой же палате, вокруг суетились люди, а еще на нее смотрели темные глаза И Чжона. Но на этот раз он не тянул руки к ее горлу в яростных попытках придушить ее на месте, а нежно гладил и попеременно целовал ее руку, прислоняясь губами то к ее ладони, то к тыльной стороне запястья. А его глаза были наполнены таким спектром эмоций, что девушка на мгновение почти задохнулась - по его взгляду можно было столько всего прочитать: тревога постепенно таяла в его взоре, уступая место бесконечной нежности... Почему-то теперь Га Ыль была уверена - что-то скоро очень сильно поменяется в ее жизни, и от предвкушения этой грандиозной перемены выступали слезы счастья на глазах... Она потянулась к нему, вставая и потихоньку привыкая к яркому свету за окном. Ей нужна была тьма, та темнота, которую можно было найти только в его глазах: обволакивающая, завораживающая, растворяющая все сомнения и обнажающая все ее желания. Она даже не представляла раньше, что может испытывать такое сильное, такое глубокое чувство. И что самое поразительное - она не боялась больше потерять это чувство, зная, что оно будет только приумножаться с каждым днем, с каждой минутой рядом с ним. И Чжон легко притянул ее к себе - это невесомое и безобидное существо так тихо дышало полной грудью в его объятиях и так крепко прижималось к нему, привязывало, словно связывало и укрепляло ту хрупкую нить, которая когда-то слишком сильно натянулась и истончилась - эта связь между ними. Га Ыль ждала его решения, и то, что он находился сейчас рядом с этим хрупким, но таким сильным и чистым существом, еще раз заставляло его задавать себе вопрос: зачем он так долго тянул и оставался в раздумьях, находился далеко, держался на расстоянии, когда счастье вот оно, и его нужно держать из последних сил! Также крепко и бережно он держал ее за руки, а она гладила ладонями его лицо, стараясь наглядеться, запомнить и впитать в себя это счастье, которое наконец-то - такое долгожданное - обрушилось на их головы. - Ты ведь расскажешь мне?.. - ее шепот И Чжон прервал голодным и долгожданным поцелуем. - Позже... я обязательно все расскажу... - ответил он и вновь прижался к ее губам. ... Полиция подоспела вовремя, именно в тот момент, когда основной подонок был обезврежен, но все же ребята пригодились, так как количеством взяли охрану дома на себя и высвободили добровольных заключенных из хранилища. И Чжон нес Га Ыль на руках, Чжи Вон же с одним из полицейских на носилках после осмотра скорой помощи погрузил в машину мать Га Ыль. Состояние ее было вне опасности, так как ее благоверный хоть и выстрелил ей в грудь, но помощь подоспела вовремя. Разумеется госпоже Чу предстояло пережить сложную операцию, так как у нее было прострелено легкое, но к тому моменту, как Га Ыль очнулась, жизни ее матери ничего не угрожало. Можно было предположить, что это ранение было для нее своего рода карой судьбы за то, что она связала свою жизнь с таким низким человеком и практически поставила на первое место для себя деньги и выгоду. Но в последний и самый роковой момент она все же вспомнила о самом ценном и истинно дорогом - благополучии своей дочери. Пока врачи колдовали над пострадавшими женщинами, трое уже бывших родственников ждали новостей в коридоре больничного крыла. И Чжон был сдержан или старался выглядеть сдержанным, хотя внутри него клокотала ярость. А его темная и удушающе страшная аура, которую Со И На могла практически разглядеть, заставляла ее сжиматься от страха и опускать глаза. Чжи Вон для безопасности обеих сторон стоял между женой и другом и был настороже. Не выдержав пытки, которую устроил "брат", буравя И На своим взглядом, девушка села на край скамейки и разрыдалась навзрыд. Этот взрыв побудил и Со И Чжона сорваться и наконец перестать пребывать в неведении всех этих темных делишек. Мужчина подошел к девушке с намерением все выяснить, но Чжи Вон преградил ему путь. - Отойди, я ничего ей не сделаю, - отбросил в который раз чужую руку со своей И Чжон, - мне осточертело выглядеть идиотом, а именно это она и делала со мной много лет, как я понимаю... Чжи Вон болезненно посмотрел на друга. - Я должен знать правду! - чеканя каждое слово, проговорил И Чжон. - Хорошо, но пожалуйста, не своди ее с ума, не запугивай своей резкостью, постарайся выслушать ее спокойно и не перебивай. Если ты ее спугнешь, то она снова закроется в себе и еще чего доброго сбежит от нас. А она... мне очень дорога, - Чжи Вон с нежностью посмотрел на плачущую супругу, удивляясь, как она могла так долго держать это в себе. Ведь он знал ее другой. Сейчас она со своими тонкими плечами и длинными пальцами казалась такой беспомощной. Чжи Вон в этот момент осознал, что их брак изменил эту корыстную женщину, а его - Чжи Вона - научил любить по-настоящему. И Чжон удивленно смотрел на друга и удивлялся происходящему в который раз за эти сутки. Но неожиданно девушка прервала его мысли своей фразой: - Я все тебе расскажу, вам, господин Со, - И На дрожала, как лист на ветру, - только умоляю, не заставляй меня рассказывать это снова перед матерью Ин Дже... И Чжон вздрогнул, черты его лица горько исказились, словно от боли, но он кивнул и сел напротив говорившей. Со И На тяжело вздохнула, успокаиваясь, и начала свой тяжелый рассказ: - Все началось довольно нелепо, так как я не верила до конца, что мне удастся провернуть подобную авантюру. Но будучи довольно предприимчивой девчонкой, как сказал этот урод, - ухмыльнулась И На и нервно дернулась при одном только воспоминании господина Ли, - я - детдомовская, - выговорила И На, выпрямившись. - Меня бросили в раннем детстве, и так никто и не удочерил. Поэтому очень быстро я поняла, что в своей жизни мне нужно устраиваться самой. И законность способов, которые мне предстояло использовать, меня мало волновала. Господина Ли я знаю давно, также давно, как и твоего отца, И Чжон. Именно господин Ли и помог мне сфабриковать результаты теста на отцовство, которые подтвердили мое родство с твоим отцом. Со И На впервые за долгое время смогла взглянуть в глаза собеседников. Что-то вместе с этим рассказом переворачивалось в ее душе. Видимо не зря говорится, что правда освобождает. Мужчины же сидели, как громом пораженные, но останавливать девушку никто не собирался. - Дело прошлое, но вы - юристы и можете наказать меня по всей строгости... Но это только малая часть... Твой отец был вынужден признать меня, так как на старости лет он в некотором роде стал оглядываться назад и постарался, видимо, таким образом за счет меня облегчить совесть, и принять в семью хотя бы одного своего незаконнорожденного ребенка. Но об истинном таком ребенке он так ничего и не узнал. И Чжон напрягся, со страхом ожидая правды, хотя довольно прозрачные намеки господина Ли, который валялся в тюремной больнице на тот момент, уже успели пролить свет на это дело. - Таким ребенком была твоя Ин Дже, - выдохнула Со И На и задержала дыхание, но решила не тянуть дальше, так как это уже казалось невыносимым. - Госпожа Ми Ре была против вашей свадьбы с Ин Дже, когда узнала, кого выбрала ее дочь, но все произошло очень быстро - буквально за один день. И Чжон закрыл лицо руками и старался переварить так тяжело проникающую в его мозг информацию. А бывшая сестренка безжалостно продолжала: - Когда Ин Дже сообщила своей матери, кто ты, и как твоя фамилия, то ее мать чуть не потеряла дар речи, так как не могла поверить, что настолько круто судьба все вывернула наружу. Все тайное так или иначе должно было стать явным. Она запретила даже думать дочери о свадьбе и с болью в сердце наконец призналась в причине: Ин Дже была твоей родной сестрой, И Чжон. И в тот вечер она погибла. Чжи Вон сидел рядом с женой, стараясь морально поддержать ее и подтолкнуть к самому важному в этой истории. Со И На кивнула и с очередным вздохом заставила себя говорить: - В тот вечер она пришла, чтобы повидаться с тобой, но ты задержался на заседании. Ваша встреча была условлена заранее, поэтому она сидела и ждала тебя в твоем офисе. Я же зашла за мужем, но обнаружив ее в кабинете, пришла в ярость. Я из-за своей глупой ревности, считая, что Чжи Вон не равнодушен к той актриске, попыталась выгнать ее, проронив, что такая дешевка, как она... - И На глотала слезы, но старалась быть наиболее достоверной, - не сможет войти в нашу семью. Тогда она с ужасом как для себя, так и для меня призналась, что она является твоей сестрой, И Чжон. Для меня это был шок. И почему-то в тот момент я решила, что мой секрет раскроется. Я пригрозила ей не попадаться тебе на глаза и исчезнуть из нашей жизни, так как эта новость всем причинит только боль. Но девушка и без того была сильно измучена своими переживаниями. Она знала, что отныне теперь ничто не сможет соединить вас. И Чжон с ужасом убрал руки от лица и уставился безумным взглядом на Со И На. - Что было дальше? - прошептал он беспомощно, сил не осталось, казалось даже на шепот. - В тот вечер после успешного окончания съемок очередной дорамы, на вечеринке, на которую Га Ыль была вынуждена прийти, чтобы встретиться со своим менеджером, она попыталась скрыться от шумной компании, но человек господина Ли вколол девушке тот раствор... В машине заказчик поджидал, когда жертву доставят прямо ему в руки, но девушка из последних сил вырвалась, и побежала к своей машине. Заведя мотор, она тронулась с места, и пока лекарство не подействовало, она упорно уходила от погони. Но эта дрянь все же сковала ее движения. И на дороге в тот момент ей попалась твоя Ин Дже. - Со И На облегченно выдохнула, но девушка прекрасно понимала, что эта исповедь нисколько не облегчит ее участи. - Вероятно Ин Дже была слишком подавлена, чтобы реагировать на происходящее вокруг, а Га Ыль... она не смогла справиться с управлением и едва не погибла. Многое мне объяснил позже ее лечащий врач, а звонок господина Ли уже не оставил сомнений, кто истинно был виновен в случившемся. Он постарался провернуть это оперативно и быстро. Так как за мной оставался должок, о чем этот господин не забыл мне напомнить, я подкупила врача, и он, подделав предварительно все анализы, быстро исчез из страны. Не думаю, что он еще объявится и продолжит практику хоть где-то в Корее. На этом повествование было окончено. Со И На осмелела и наконец взглянула на И Чжон, ожидая гневных тирад, возможно даже пощечины, но ничего этого не произошло, от чего ей снова стало тяжело на сердце. И Чжон выглядел, как статуя, бледный и скованный, он встал и на ватных ногах медленно побрел в палату к своей возлюбленной, которая теперь была по-настоящему чиста в его глазах и невинна. Лишь она могла вернуть его к жизни сейчас, снова вернуть ему улыбку и желание жить. Лишь она могла залечить его раны, исцелить душу.