Кула или Баллада о полярной лисе

      В эту ночь просторы сновидений встретили Кулу необычно. Чаще всего полярную лису, стоило ей попасть в царство Морфея, одолевали кошмары, полные боли и размытых, словно в тумане, очертаний. После того, как она попала в «Трискелион», получила совет от Белки и «Призраков», её мысли заняло предложение о вступлении. А сейчас… Сейчас она была в полной темноте.       - И где это я… – с долей опаски в голосе произнесла песец.       - Нигде.       Кула вздрогнула, ибо голос этот возник словно из ниоткуда. Она несколько раз оглянулась, но видела лишь темноту. Было даже не особо понятно, как она стоит, словно «пол» тоже сливался со всем окружающим мраком.       - Мы в твоём сознании. В твоих снах, создание Юкона, это твои мысли.       Голос был странен своей ровностью, он был тихим, прохладным, но в какие-то мгновения становился звонче. Но Кула не знала, кому он принадлежит. Оружия, как у «Призраков», у неё не было, но природа в этом плане её не обделила – лисица решила встать в защитную стойку, расставив шире руки и выставив вперёд острые когти.       Внезапно шерсть словно колыхнуло дуновение ветра. Холодного, проникающего даже сквозь утеплённый подшёрсток. Совсем как в ужасные метели на юконских пустошах. Темнота начала словно рассеиваться, растворяться, а вокруг начали обретать очертания вещи и предметы, пока Кула не очутилась среди соснового леса. Вернее, лес был лишь с одной стороны, с другой же был крутой каменный спуск, который оканчивался мутной речной гладью. Куле это место было не знакомо, либо же она его не помнила, но подействовало оно успокаивающе.       - Река Юкон. Думаю, так будет спокойнее нам всем. – сказал кто-то сзади. Кула была готова в случае чего снова встать в стойку готовой к бою или же ринуться в атаку. Однако, когда она обернулась, то сначала увидела тусклый и холодный белый свет, а потом – большую, высокую белую волчицу, неведомо как очутившуюся здесь.       Куле прежде не доводилось видеть таких. Шерсть цвета свежевыпавшего снега, а глаза имели цвет золота, изящное телосложение, пушистый хвост (хоть и короче, чем у белой лисы, но это ничего не меняло и не было столь важным), длинные лапы. Взгляд незнакомки был строг и холоден, казалось, именно он заставил Кулу словно врасти в землю, не шевелиться вовсе. Подсознательно и как будто тактильно ощущалась какая-то сила, исходившая от неё. Сочетание белой шерсти, золотых горящих глаз и тонкой узкой морды давало ощущение красоты и строгости одновременно.       Интуитивно Кула поняла, что незнакомка ей не враг, поэтому опустила когтистые передние конечности. Выдохнув и набравшись уверенности, полярная лиса задала вопрос:       - Ты кто такая?       Волчица усмехнулась. И смех её был подобен той мелодии, что успокоил Кулу в её первый день в «Трискелионе» – был столь же звонким, как падающие на камень льдинки, в некотором роде холодным. Кула недоверчиво подняла бровь. Обстоятельства становились более загадочными.       - Кто я такая? – вопросом на вопрос ответила белая волчица. – Смело, ибо прозвучало немного грубовато.       - Я извиняюсь.       - Я – жизнь, я – смерть. Я – снег, я – лёд. Я метель, я снежинка, я – твое дыхание в воздухе*. – внезапно необычная волчица просто растворилась в воздухе, превратившись в сотню парящих в воздухе снежинок. Кула медленно подошла к ним. Даже в этих снежинках было что-то необычное.       - Она – зима! – а вот этот голос лисе был знаком. Обернувшись, она увидела, помимо вновь «материализовавшейся» белой волчицы, и Алу, под лапами которой стелилась дымка. Вспомнилось произошедшее в Уайтхорсе, когда дочь Балто исчезла, превратившись в такой же туман.       - Алу. – более спокойно выдохнула Кула. Присутствие знакомой придавало этого самого спокойствия. – Что всё значит? И кто это?       - Ответ на последнее будет более кратким. – объяснила Алу. – Это Энаю, моя бабушка. Дух, что сопровождает и учит меня всю мою жизнь.       В голове у Кулы сложилась одна из цепочек. Незнакомая волчица обрела имя, красивое и, опять же, не без загадочности. И к тому же – мать её друга Балто, бабушка Алу. Вот уж необычное семейство, если один его представителей – дух, другой – снайпер и мистик, а отец семейства – дитя волчицы и собаки. Загадки и неожиданности у них в крови, это точно.       - А что же до первого, – продолжила Энаю. Слушая её голос, словно вкрадывающийся в душу, Кула думала, что вряд ли его забудет. – мы здесь, чтобы поговорить с тобой и показать тебе кое-что.       - Напомнить тебе о нашем предложении ещё раз. – снова взяла слово дочь Балто.       Кула побоялась их обидеть, но сдержать тяжёлый выдох, как стон утомлённого. Этот вопрос с самого начала занял центральное место в её мыслях, но мысли эти путались, лиса не могла для себя точно решить, принимать ли ей предложение капитана или нет. И вот эта запутанность метание меж двух огней – стать частью команды и нежеланием насилия – её изводили.       - Алу, я пообещала вам, что подумаю, это всё сложно.       - Сложности – часть нашей жизни. Любая сложность, трудность – некий урок, приготовленный нам Жизнью. – сказала Энаю, взмахнув пушистым хвостом. – Жизнь тех, кто теперь тебя окружает, ещё сложнее. И опаснее.       - Я начинаю это понимать, и буду честна, мне пока это мало понятно, но я всё равно вас всех уважаю за такую… – заверила Кула, но затем осеклась, после чего попыталась щёлкнуть пальцами. Она не умела красиво говорить и подбирать фигуры речи. – … внутреннюю прочность.       - Я польщена. – кивнула Алу. – Но это всё не просто так. Даже такая жизнь, когда ты и твои друзья или даже родные рискуют жизнями ради других, обретает смысл, если есть цель и мотивация.       - Мир во всём мире. – вспомнила белая лисица. Когда она закрывала глаза, узор на её морде начинал казаться сплошным, поскольку веки тоже были цвета марганцовки.       - Верно. Но я взяла на себя риск показать тебе то из многого, что нами движет.       Энаю медленно вышла вперёд, встав между Алу и Кулой. Чем ближе подходила белая волчица, тем более величественной она казалась. Песец даже сделала полшага назад. Снова взмахнув хвостом, Энаю вновь обратилась в скоп снежинок, но затем он словно стал больше, заполонив всё вокруг. По ощущениям это было ещё похоже на ветер, плащ Алу, казавшийся потрёпанным в нескольких местах, стал развеваться. Колыхалась шерсть и у Кулы, она прикрыла глаза руками.       Какие-то мгновения ничего не было видно. Наконец, внезапный порыв стих. Оглянувшись, Кула обнаружила, что сейчас ночь, и она стоит посреди какого-то поля, отдалённо напоминавшего лётное поле или взлётную полосу для самолёта. Представления о таковых у полярной лисы уже были. Присмотревшись ещё немного, она решила, что так и есть – в стороне, поодаль, стояли два вертолёта и самолёт.       - Где мы теперь? – спросила о первом, что крутилось в голове, Кула, обнаружив сбоку возникшую из тумана Алу.       - Аэродром недалеко от Мюнхена, сентябрь семьдесят второго. – теперь и в голосе Алу засквозила какая-то мрачность и холодность. Либо это от бабушки перешло, с долей не самого смешного юмора подумалось Куле, либо полукровке было неприятно говорить или вспоминать об этом. – Нас тогда не было в этом месте, а то, что ты видишь – своего рода реконструкция. Я изучала всё связанное с тем, что произошло здесь, и представляю это.       - К глубокому сожалению… – прошептала Энаю.       Кула хотела было спросить, что же это такое, как ответ пришёл сам. Установившуюся тишину разорвали несколько хлопков, от которых у Кулы под шерстью пробежал холодок. Звуки выстрелов были ей знакомы. Виднелись и вспышки от этих выстрелов. Прожектор, горящий на вышке, высвечивал чёрные силуэты, от вида которых белой лисе становилось не по себе. Она смогла разглядеть всего двух, третий отчего-то просто лежал на земле далеко в стороне от вертолётов. А один из двух находившихся у вертолёта прекратил стрелять. Приглядываясь, Куле показалось, что он что-то бросил внутрь, после чего отбежал. А через несколько секунд раздался взрыв, вертолёт скрылся в ярком огненном шаре.       - Тогда нас здесь не было, быть может, мы бы смогли что-то сделать. – прискорбно опустив голову, сказала Алу. – Но история сослагательных наклонений не терпит, произошло то, что произошло.       - Ужас… – только и смогла произнести Кула. Ей становилось едва ли не страшно. Было понятно, произошло что-то очень нехорошее. – Что же тогда случилось?       - Теракт. – единственное, что сказала дочь Балто.       - В попытке добиться своего террористы взяли в заложники невиновных, а когда их попытались обезвредить, все погибли. – коротко поведала белая волчица. Пусть она и была духом, но «современные» для неё слова были ей знакомы, это же помогало говорить менее запутанно.       - А те, кто пытался освободить заложников, немецкая полиция, проявили полную некомпетентность в этом вопросе. Но как я уже сказала, – помрачневшая Алу повернулась к Куле. – нас тогда в Германии не было и не могло быть. Мы могли бы помочь, но не могли быть всюду. Итог – одиннадцать жертв. Они все погибли.       Теперь и Кула в знак сожаления опустила голову. Снова опустились веки, лиса стояла с закрытыми глазами. Наряду с состраданием невиновным, мысли полнились и другим – непониманием. Сколько она знала людей, Кула не могла понять, откуда в них эта жестокость. Зачем она им? Не находя ответа, полярная лиса лишь больше проникалась неприятием этого неоправданного насилия. Каким-то… желанием дистанцироваться, удалиться от него.       - Зачем вы мне это показываете? – голос полярной лисы как будто дрогнул.       Энаю вышла вперёд и повернулась к ней, заглянув снизу-вверх (всё же Кула была выше неё, стоя на двух лапах в полный рост).       - Идеалы – миролюбивы. – сказала волчица-дух. – История – жестока.       - Во многом поэтому мы сражаемся. Чтобы такое не повторилось. – Алу приподняла лапу, над которой тут же стали кружить снежинки. Лётное поле исчезло, вновь всё вокруг сменилось темнотой. Лишь от Алу и Энаю исходил слабый, «мистический» свет. – Но мы тебе говорили, что нас слишком мало. Мы можем помочь лишь где-то конкретно, не всюду. Каждая наша битва и каждый новый «Призрак», как мы надеемся, приближает нас к нашей цели.       Выслушав их, Кула вздохнула.       - Я начинаю понимать. – сказала она. – И если я стану одной из вас, я тоже буду уничтожать таких же террористов?       - И да, и нет. – ответила дочь Балто.       - Если бы всё было так просто. – поведя перед собой лапой, Энаю снова создала перед собой рой снежной пыли, который затем слился в одну причудливую снежинку со множеством причудливых граней, по которым бегали, как искорки, проблески света. – Зло принимает многие формы. Но «Призраки» учатся этому противостоять.       - А почему меня не покидает чувство, что показанное не было страшнейшим?       После вопроса Алу и Энаю на короткий миг смолкли, после – обменялись взглядами. Снова взмах хвостом и снова холод, от которого не спасала густая шерсть. Во второй раз Куле больше казалось, что этот холод не тактилен, он в голове, подсознательный. Или от страха неизвестного.       И если Куле казалось, что увиденное ранее её пугало, то по-настоящему страх сковал её тело сейчас. Она стояла на краю поля пшеницы, объятого огнём, дым был повсюду, а над полем ни ветерка, ни дуновения, поэтому он стоял большими чёрными столбами.       Воздух сотрясали раскаты выстрелов пушек и пулемётов. Сначала среди прочих глухо ухнул выстрел где-то вдалеке, когда Кула повернулась в ту сторону, она вздрогнула, сердце пропустило от страха удар. Лишь на каком-то рефлексе лиса шарахнулась в сторону, над тем местом, где она была секунду назад, с гулом пролетел снаряд. Ещё один пронзительно просвистел в другой стороне, прежде чем взорваться и поднять столб земли. На Кулу посыпались комья и крупицы, оседая и застревая в шерсти.       Земля дрожала, рядом и с других сторон проносились, лязгая гусеницами, огромные стальные машины, танки. Одни стальные чудовища двигались сзади, навстречу другим танкам. В рядах и тех, и других то и дело вздымались языки огня – боевые машины обеих сторон подбивали, они загорались.       - А вот это уже из моих воспоминаний. – когда заговорила Алу, окружающий гул и канонада как будто стихли, Кула чётко слышала каждое её слово. Дочь Балто присела рядом, помогла лисице подняться с земли. Но не менее жутким и пугающим окружение от этого не становилось. – Страшнее всего в этом мире – война. А то, что ты видишь, одна из битв большой войны, в которой много лет назад участвовали капитан, я, моя семья. Мы воевали против тех, кто хотел не просто покорить другие народы, а попросту их истребить. Фашизм опустошал Европу, как чума. И мы не смотрели, что воюем с солдатами из другой страны, враг у нас был общий. Но мы столкнулись с войной впервые, и после каждой из таких битв мы были просто счастливы, что остались в живых. – полукровка сделала многозначительную паузу. – Прохоровский бой. Уже позднее мы узнали, что танки противостояли друг другу на протяжении нескольких километров и что их с обеих сторон было больше тысячи.       - Ужас… И впрямь не пожелаешь, чтобы такое пережить. – испуганно прошептала Кула. – Вы необычные, ребята. Пережили такое, продолжаете сражаться. Но при этом остаетесь… светлыми.       - Это другая сторона нашей сущности. – ответила Алу. – Аиша уже говорила тебе, что мы и этому учимся. И научим тебя, чем прекрасен мир. Ты всё поймёшь.       Для Кулы уже, наверное, не было необычного в том, как сейчас взаимодействовали волчица-дух и дочь полукровки: они всегда говорили поочерёдно, продолжая и подхватывая мысли друг дружки – как только свою реплику закончила Алу, Энаю тут же продолжила нить разговора:       - «Призраки» стремятся не допустить повторения войн, в которых смерть собирала урожаи из миллионов жизней. Но при этом оставались командой, братьями по оружию. Стань частью этого, Кула. Попробуй стать частью чего-то большего. Не сомневаюсь, ты не пожалеешь.       Не совсем понятно, по какой причине, но сердце полярной лисы словно сжалось, переполнившись тоской или чем-то, тяготившим его и душу. Показанное Алу и её бабушкой-духом дало много пищи для размышлений. И снова заставило Кулу взглянуть иначе на «Призраков», снова увидеть в них исключительных и отважнейших созданий. Вот оно, необычное сочетание – умелые и беспощадные воины в битве, понимающие и добрые друзья в домашнем кругу.       Кула не заметила, как вновь обратилась в снег Энаю, как этот снег подхватил и унёс ветер, и как растворилась, обратившись в дымку, Алу. Сознание «услужливо» подбрасывало новый набор мыслей. Кула вспоминала и рефлексировала обо всём пережитом. И о перенесённой боли, превращении в мутанта, потере, забытьи прошлого и потере возможности нормальной жизни. Ведь если взглянуть на «Призраков», они тоже были такими – ведь собаки и волки не делают то, что делают они. И это же позволяло им понять её, Кулу. Вспомнился и неприятный опыт с «Преступным цирком», после которого обострилось её неприятие насилия и оружия. А после всего этого она оказалась у «Призраков», обрела лучших друзей, Балто и Дженну.       И они видели в ней не монстра, какой себя когда-то считала Кула. Может, не зря ей пришлось пережить боль и пережить обман и разочарование. В ней были силы на большее. Она должна научиться жить такой жизнью, научиться жить сама. Ведь кто знает, может, даже не во всех ситуациях друзья и мудрые Балто с Дженной будут рядом. Настала пора повзрослеть.

***

      Начало следующего дня было более оптимистичным и приятным, чем начало необычного сна. Окончательно проснувшись, Кула ещё какое-то время просто лежала с открытыми глазами, а когда хотела встать, то с удивлением обнаружила Аишу (как и в первую ночь на базе «Марс», ночлег песцу решено было предоставить в комнате британки), которая во сне обняла её пушистый хвост. А ещё минувший «сон» не шёл из головы. Да уж, когда Алу перенесла её на поле боя под Прохоровкой, было действительно страшно.       Судя по тому, что края губ Аиши были приподняты, образуя скромную улыбку, снилось ей что-то куда более приятное. И как бы Куле не хотелось прерывать её сновидения, разбудить белую собаку всё же пришлось, хотя последняя отнекиваясь, упёрто мычала, продолжая в полудрёме обнимать и тискать лисицын хвост. Лишь после нескольких немилосердных толчков в бок Аиша всё же открыла глаза и сползла с кровати, буркнув себе под нос несколько малопонятных ругательств.       В это утро «главой кухонного царства» были Балто и Дженна, а атмосфера в этой комнате не потеряла своих теплоты и уюта. Кулу только немного позабавило, что на волкособе была не рубашка с длинным рукавом, под стать его возрасту, а тёмная майка с надписью: «Уважай мою власть». Это было очень забавно.       Обменявшись приветствиями и сообщив, что Коуди с Алу уже на раннем кроссе, Дженна подала к столу свежеприготовленный стейк, по порции Аише и Куле, а на второе поставила тарелку с нарезанными фруктами и по чашке горячего чая, от которого заманчиво пахло цитрусовыми и имбирём.       - Ты сегодня немного беспокойно спала. – как бы невзначай заметила Аиша, проглотив очередной кусочек. – Дрожала, ворочалась. Сны, что ль, опять снились?       Приятная и тёплая атмосфера, общая трапеза с недавно обретёнными друзьями несколько притупили неприятный осадок в памяти Кулы, поэтому песец, прожевав часть порции, сначала непонимающе посмотрела куда-то вверх, только после до неё дошло:       - Да, что-то вроде того. Вроде как вещий сон. Там были Алу и большая белая волчица, Энаю, кажется.       - Алу и мама? – удивился Балто. – Интересно. Надо будет с Алу поболтать, как вернётся. Она же вроде обещала не лезть никому в мозги, только медитировать и для разведки.       - И что «вещего» было в твоём сне? – полюбопытствовала Аиша, попутно потянувшись за стаканом с чаем и сделав глоток. Правда, после этого тут же округлила глаза, видимо, чуть обожгла губы.       Кула словно сделала паузу. Может, чтобы прожевать кусок стейка, а может… Может, чтобы собраться. Не каждый день объявляешь о принятии чего-то весомого и важного. В каком-то роде это означало принятие новой жизни, как-никак. Окинув взглядом всех находящихся в комнате, полярная лиса вдохнула и, стараясь говорить как можно ровнее, сказала:       - Я готова присоединиться к вам и стать «Призраком».       Сидящая рядом Аиша протянула удивлённым тоном «У», а Балто с Дженной обменялись не менее удивлёнными взглядами. Только у Кулы эмоции были другого плана. Она сделала свой выбор, и теперь ей казалось, что хотя бы часть незримого груза свалилась с её плеч. Даже как-то легче стало.       - Балто, с каких пор у тебя дочь занимается несогласованной агитацией? – усмехнувшись, спросила Аиша.       Балто лишь протянул выразительное «Э-эх…» и закатил глаза.       - Этого я не знаю, зато знаю точно, что даже на самое прикормленное место столько лещей не прилетает, сколько нашей снайперше прилетит. – саркастичным тоном заявил он, однако в глазах его читалась серьёзность.       - Ладно, это опустим. – смягчила Дженна. – Кула, ты точно уверена?       - Да, Дженна, я уверена. Достаточно сомнений. – последовал ответ.       Ответ был встречен одобрительными кивками всех находившихся за столом. Во взгляде лайки была видна и некоторая гордость за подопечную – Кула всё же решилась изменить свой образ жизни, из пацифистичной странницы в воина. Но при этом лисицу прямо и без приукрас предупредили – солдатом и уж тем более «Призраком» за один день не становятся, подготовка будет долгой и тяжёлой, что Куле в ходе тренировок испытать и тело, и дух. Каплю сомнений, может, даже страха, такие слова привнесли в мысли песца, но не настолько, чтобы она отказалась.       - Ладно, тогда через час встречаемся у взлётной полосы. – подведя итог, объявила Дженна. – Прежде, чем отправлять капитану сообщение о том, что ты теперь с нами, для начала поглядим, на что ты способна, но более внимательно. Выясним, что ты уже можешь, а там посмотрим.       - Хорошо. – кивнула Кула.       - Да, супер. – следом тут же подхватила Аиша. – Так что, милая, давай-ка быстро вниз сходим, приодену тебя в соответствующую одёжку. Как говорят «великие», поднимай анус!       Как бы глупо и пошло это ни звучало, но Балто смешок сдержать не смог. Дженна хоть и улыбнулась, но осталась более сдержанной. Только закрыть морду, как капитан Пикард, не хватало, только в глазах читалось: «С кем же приходится иметь дело…».       - Обязательно надо было материться? – уже когда белые лиса и собака направились к выходу из кухни, бросила лайка.       - Упоминание частей тела – это ещё не мат. – попыталась осадить британка.       - Но не таких же, Айя. Если наша новенькая так шпарить потом будет, тебе же от кэпа и прилетит.       - Не будет, будь уверена.       - Надеюсь.       Проследовав знакомым маршрутом в мастерскую Аиши, Кула переоделась: вместо стильного и так понравившегося длиннорукавного топика одела простую бежевую футболку с коротким рукавом и двумя рисунками-принтами на левой стороне груди (благодаря технике принта рисунок пропечатывался прямо в ткань, благодаря чему не выцветал и не выстирывался), значком «Призраков» и ещё одним, в виде щитка с изображёнными на нём мечом, куполом парашюта и двумя скрещенными винтовками. Завершали картину лёгкая куртка и брюки из «хэбэшки». Осматривая себя в новом «костюмчике» в зеркале, Кула догадывалась, что теперь начинает походить на солдата-новобранца. А Аиша, приглянувшись к новенькой повнимательнее и посмотрев что-то в одной из книжек, взятой со стола, добавила, что пошьёт ещё кое-что – только выпросит у капитана отсрочку положенных тренировок.       Выделенный Дженной час пролетел сравнительно быстро. Главные здания базы «Марс» располагались на плоскогорье южнее Понти-ди-Лима, на одной его оконечности. На другой проходила большая взлётно-посадочная полоса, на которой сейчас стоял «Круг».       Тоже сменившие домашнюю одежду на военно-полевую форму, Балто с Дженной стояли у самолёта.       - Пришла, как вы и указывали. – сказала Кула, почувствовав, однако, что от внезапного прилива волнения (с чего бы только?) могут путаться слова. – Извиняюсь, если говорю как-то не так.       - Ничего, на первый раз простительно. – заверила лайка в маске. – Хоть мы не армия как таковая, но азам тебя научим. Обычно говорят: «К месту несения службы и боевой подготовки прибыла». Вроде так, я сама долго не была в действующей армии, в спецподразделениях больше обретались.       Кула лишь согласно кивнула, внимательно слушая, когда шаг вперёд сделал Балто.       - Дамы, если вы закончили, теперь моё слово. Как мы уже сказали, начнём с азов, с физической подготовки. – он несколько раз нажал на инфо-дисплей на своей лапе, после чего над ним высветились голограммы нескольких линий. – Начнём с самого простого. Пробеги до конца полосы и обратно. Коуди говорил, насколько ты быстра, но я хочу это видеть и знать наверняка.       Задание в действительности было простым, так что Кула взглянув вдаль, куда уходило полотно взлётной полосы, наклонила голову в стороны несколько раз и сорвалась с места. Причём сорвалась почти стрелой, создался даже лёгкий ветерок вслед за ней. В течение всего процесса Балто держал лапу с включенными голограммами направленной в сторону «бегуньи». В точности следуя указанию, Кула, видя конец полосы, замедлилась, как бы выходя из своего «скоростного режима», затормозила у самого конца, а затем развернулась и со всей скорости побежала назад.       Когда она, наконец, вернулась к Элайтам (хотя «наконец» тут было не совсем уместно, ибо немалая по протяжённости полоса была преодолена белой лисицей очень быстро), последних снова обдало воздушным потоком. Это было даже немного забавно, но факт оставался фактом – Кула была атипично быстра.       - Охренеть. – выдал Балто. – Тебе Соник часом не приходится роднёй? Или тебе гены гепарда вживили?       - Не знаю, если честно. – пожала плечами Кула.       - Это был сарказм, если что, не парься. Охрененно то, как «газанула». Если мой наруч не врёт, ты 93 километра в час набрала, это скорость спринта у гепардов.       Полученные данные впечатлили не только его, но и Дженну с Кулой. Естественно, песец знала о своей быстроте, но не подозревала, что настолько. Правда, о цифрах и мерах скорости имела поверхностное представление – и то было связано с неприятными воспоминаниями о «Преступном цирке», когда во время «походов на дело» изредка обращала внимание на спидометр, показывающий скорость машины.       - Ну и ну… – только и смогла выдать в удивлении Дженна. – Никогда не думала, чтобы у животного может быть ТАКОЙ запас нитро-буста. А как долго ты так можешь бегать, пока не устанешь?       В ответ Кула только скривила бровь, не в состоянии дать точный ответ, лишь почесала за ухом.       - Если совсем честно, не знаю. Я бегала так только на арене «Преступного цирка», но выступления были недолгими, я просто не успевала выдохнуться, а когда «шли на дело», – она сделала жест «кавычки», увиденный ранее. – разгонялась я лишь пару раз от силы, чтобы охрану вырубить. Просто коротенькая пробежка. Хотя я даже на такой скорости всё вижу, вещи как будто в замедлении становятся.       Балто даже снял шлем и маску, чтобы они не скрывали его улыбку и усмешку:       - Ясно-понятно, ты у нас более приятная версия Флэша или Ртути, в зависимости от того, кто тебе нравится больше. Не суть. Попробуем ещё раз, попробуй побыстрее, резче!       - Да! – решительно кивнула Кула.       Резче, так резче. Чуть размяв ноги и для разминки медленно пробежав сначала на месте, белая лиса сначала провела по земле лапой, после чего снова рванула стрелой с места. Казалось, обострились все рефлексы, сердце забилось чуть быстрее. Но усталости не ощущалось весь путь по полосе, организм вырабатывал мало токсинов усталости.       А вот когда она вернулась к Элайтам, появились и хорошая, и плохая новости. В этот раз волкособ и лайка даже глубже пришли в состояние глубокого офигевания, поскольку подопечная довела свой скоростной результат до сотни км в час! Но из-за этого же произошёл конфуз – из-за резкого скачка трения разошлись не приготовленные к этому швы на брюках. Проще говоря, почти оторвались штанины брюк.       Тест пришлось прервать почти на час, чтобы вернуться в мастерскую к Аише, для ремонта. «Еврейский гамбит! Августейший Петрович!» – сокрушалась Уайт, принимая изделие собственного производства в ремонт. Никогда ещё сделанные ей, поднаторевшей в этом деле, вещи не приходили в негодность так быстро. Но в конечном итоге швы она перешила, сделав прострочку из более прочных нитей и износостойкой ткани.       - Начинаю подозревать, что к тебе можно сразу применять высокие стандарты, но ещё не убедилась в этом. – говорила Дженна, когда они вместе с Кулой и Аишей переместились в корпус тренировочного центра.       Это уже был другой урок. Лайка показала Куле, как правильнее сжать ладонь в кулак и правильную боевую стойку. Пусть лиса была без одного дня новобранцем, но у неё было время понять, что придётся учиться и драться.       А конкретно сейчас Куле снова казалось, что её инструкторши «засинхронились» – начала Дженна, Аиша продолжила мысль:       - С учётом того, какого уровня у тебя может быть сила удара, она вся сосредотачивается в маленькой площади твоего кулака. Для тебя это означает, что придётся учиться бить.       - Ударишь слишком слабо – от удара не будет толка, и тебя грохнут, ударишь чрезмерно сильно – кого-нибудь убьёшь.       Куле дали первую попытку. Чувствовалось, что новенькая – стойка была откровенно плоха, руки держала так себе. Сперва она просто медленно вывела руку вперёд, для отработки, выпрямила, снова выставила в полусогнутое положение. Когда Аиша сделала шаг вперёд и выставила передние лапы, Кула сделала вдох-выдох, чтобы сосредоточиться. Не очень хотелось кого-то покалечить, но когда она всё же нанесла пусть и плоховатый, но всё же удар левой, собака, мотая лапой в воздухе и ойкая, отошла в сторону.       - А покажите, как следует бить. – предложила песец. Впрочем, через пару мгновений почти жалела, что сделала это. На место Аиши встала Дженна. Может, лайка уже выглядела немолодой, может, её шерсть местами уже тронула седина, но запал ещё оставался – она вмиг заняла стойку и сильно ударила оппонентку по тесту в нос. Скуля, но больше от досады и некоторой обиды (такого выпада от подруги она не ожидала), Кула тоже сделала шаг назад, при этом прикрывала рукой нос, с которого упала пара капель крови, и часто сердито шипела. Рычать она не умела.       - Вот так надо бить. – отчеканила лайка, но при этом старалась не показывать беспокойства, как бы подопечную вновь не настиг приступ ярости. Но Кула лишь несколько раз сердито прошипела. Шерсть у неё на загривке чуть вздыбилась, но этим всё ограничилось. Утерев с носа кровь, Кула сделала вдох, потом выдох, ей всё же удалось удержать себя в лапах.       Здесь обошлось без конфузов, поэтому обучение первым боевым навыкам продлилось дольше. Сначала следовала демонстрация Дженной или Аишей, после чего Кула пыталась повторить увиденное. Если не получалось, лайка поправляла – в «замедлении» направляла руку подопечной, как бы «очерчивая» удар, либо касанием лапы смещала ногу или руку, корректируя стойку. Если получалось, следовало неоднократное повторение, быстрее и сильнее с каждым разом, пока ученица не освоит каждое движение. Попытались ещё раз контролировать силу удара, но когда Аиша после очередного пропущенного удара чуть не повторила судьбу Коуди, рискуя получить повреждение ребра и проклиная всё и вся своим фирменным «Майн переебахтунг!», все сошлись на том, что это потребует больше времени и терпения.       После было ещё несколько «беговых тестов». И вот тут была подведена первая черта – скорость от девяноста до ста для Кулы оказалась пиковой. Она действительно в этом плане была похожа больше на гепарда, чем на песца, поскольку бежать с максимальной скоростью больше пары минут она не могла. После третьего забега она вымоталась, каждый вдох начал отдаваться притуплённой болью в груди, но ей объяснили, что это просто с непривычки.       Однако «самый смак» был уже во второй половине дня, когда решили провести силовой тест – выяснить, какова максимальная масса, которую может передвинуть Кула. Ещё при первом знакомстве с ней Элайты поняли, что сделана она из материала, таившего в себе много возможностей, быть может, даже самых невероятных. Не вмешайся в её судьбу люди и не сделай они с ней то, что сделали, Северная глушь сделала бы из Кулы настоящего песца, настоящую, сильную хищницу. Но случилось то, что случилось.       В том же корпусе, в котором располагался тренировочный центр, на нижнем этаже обособленно располагались два склада и небольшая мастерская. На специальный паллет начали сгружать для проверки грузы – сначала это были ящики с боеприпасами, а для Кулы сделали импровизированные постромки. Нижние рёбра паллета отдалённо походили на постромки.       Первый пробный груз в пятьсот фунтов (на ящиках стояла почему-то английская маркировка) Кула сдвинула уверенно, пройдя с такой ношей от тренировочного центра до жилого строения «Марса». Даже под густой белой шерстью и тканью костюма курсанта иногда виднелись, проступавшие как канаты, мускулы. Второй груз нарастили сразу до семи сотен фунтов (три сотни килограммов с небольшим). Было тяжелее, Кула сказала, что было уже не так просто, но справлялась. Ей дали сорок пять минут на отдых и как следует напиться воды.       Последнее предложение, которое высказала Алу, поначалу все сочли безумием. Дочь Балто предложила увеличить вес до максимального, до тысячи фунтов! Шерсть скрывала то, что Алу могла и покраснеть, может, сама не до конца была уверена в своём заявлении. Кула уже показала свою силищу, но сможет ли потянуть целую тысячу фунтов? Это же почти полтонны!       Сама же Кула какое-то время молчала, но, ко всеобщему изумлению, вызов приняла, хоть Аиша её и отговаривала. Сошлись на том, что такой груз лиса-мутант протянет столько, насколько у неё хватит сил.       Паллет догрузили всем, что нашли на складах, доведя его вес до полутонны. Кула так же уверенно надела импровизированные нарты, ремни которых опоясывали грудь и пояс, для распределения нагрузки по всему телу. Все находившиеся на базе «Призраки» затаили дыхание, Балто с БиДжеем включили на инфо-дисплеях функцию видеозаписи.       Марш! Эта команда прозвучала сродни пистолетному выстрелу. Рывком Кула натянула свои постромки, напрягая все мускулы тела до предела. Казалось, будто всё её тело стало одним единым мускулом. Тело стало наклоняться ближе и ближе к земле, когти на ногах вонзались в землю. Невероятно, но груз двинулся вперёд. Толчками Кула сдвигала свою ношу, было слышно, как она сопела, втягивая носом необходимый воздух. На какой-то момент показалось, что она оступилась или выбилась из сил и уже была готова упасть, Аиша на пару с Дженной чуть не вздрогнули. Но Кула шла вперёд, словно неведомый силач или герой мифов. Шерсть на голове заблестела, проступал пот, а она шла, скалилась, но шла.       Лишь пройдя почти девяносто метров, могучая лисица сначала на секунду выпрямила спину, чтобы затем упасть на колени. Чтобы не упасть дальше, на живот, она успела выставить вперёд руки, которыми упиралась теперь в землю.       «Призраки» бросились к ней. Кула с трудом переводила дух, впервые в жизни подвергнув себя такому испытанию. Сев рядом с ней, всерьёз заволновавшаяся Дженна поспешила осведомиться о подопечной:       - Как ты, милая? Скажи, не молчи.       - Я… ффух… я в поряде. – пересиливая адскую отдышку, просипела Кула, жадно хватая ртом воздух. – Фууух… О небеса, я без сил.       - Так неудивительно. – сказала севшая по другое плечо от неё Аиша. – Ты, чтоб меня во все места, настоящий титан!       - О да… – протянула лисица с таким тоном, будто она была этому не рада. Была рада, но тон был таким по другой причине.       Скривишись и как-то совсем скверно простонав, чем на момент всех напугала, Кула объяснила, что теперь сильно болят лапы. Даже не обсуждалось, что на сегодня с песца даже больше, чем хватит. Отводя Кулу обратно в комнату, на отдых, Алу даже забеспокоилась – не только о новенькой, но и том, не ждать ли таким «тренерам», как они, недовольства от Белки?       Так что весь остаток дня Кулу больше не испытывали, а Аиша с Дженной старались за ней приглядывать. Песец не вылезала из кухни, то и дело просила поесть или понравившегося имбирно-цитрусового чая. Если она не ела, то просто сидела за столом, закрыв глаза, откинувшись на спинку кресла. То, что она жива, выдавало лишь мерное дыхание и постукивание когтей – Кула старалась «заглушить» неприятные ощущения и мысли музыкой.       В ту ночь она же заснула, наверное, первее всех. Со слов самой Кулы на следующее утро, сколько она себя помнила, но так ещё не уставала.       Но как говорится, нет худа без добра. Эти первые тесты показали, что у лисицы-мутанта есть крайне весомые задатки зверя-героя, но их необходимо было развить, как сказал бы Хамфри (по мысли Аиши), превратить из затупившегося ножа в прекрасный клинок.       И в то же утро о решении принять Кулу в состав команды и всерьёз взяться за её обучение решили сообщить Белке. Вместе с Балто и Дженной полярная лиса после завтрака прошла в специальную комнату связи. Когда проектор высветил ростовую голограмму Белки, поочерёдно высказались Элайт и его подопечная, повторив свои слова о принятом решении. В дополнение было предоставлено видео её вчерашнего подвига.       - Признаюсь, я впечатлена. – говорила капитан «Призраков». – Очень даже. И вижу, что мнения своего ты не изменишь. Поэтому, располагая такими полномочиями, официально произвожу тебя, Кула, в кадеты «Призраков», а семейство Элайтов, числящиеся действующими оперативниками, назначаю кураторами и инструкторами по боевой подготовке.       - Так точно! – встав по стойке смирно, синхронно отчеканили Элайты-старшие и так же синхронно отдали честь.       - Кула, – затем Белка обратилась к Куле. Та сглотнула подступивший к горлу ком. – отнесись к этому со всей серьёзностью. Ты принимаешь на себя большие обязанности.       - Да, капитан, я понимаю. – кивнув, ответила лисица.       - Прекрасно, приятно это слышать. И надеюсь, что эти слова будут доказаны делом. Балто, Дженна, первое текущее задание: снабдить кадета Кулу полевой формой, нашим инфо-дисплеем и первыми образцами оружия. Теперь она не просто закреплена за группой.       - Будет сделано, кэп. – заверил Балто.       Связавшись с Аишей, трио из наставников и кадета ещё немного погодя проследовали в уже знакомое здание тренировочного центра, а вернее, в арсенальную комнату. Уайт, как оказалась, работала не покладая лап, и теперь пополнила гардероб Кулы ещё на один пункт – подготовила ей военную полевую форму.       - Ну-с, поздравляю, ми амига, теперь ты солдат. – сказала британка, вручая аккуратно сложенную форму Куле.       - А разве не кадет? – немного смутилась та.       - Нет, и кадет тоже. Солдат – это род деятельности, а кадет – это ранг. А ещё так называют учащихся военных училищ, так что всё чин по чину. Успешно пройдёшь обучение, будешь оперативником, как мы.       Разобравшись с этими тонкостями ранжирования, Куле позволили переодеться. От старого образа осталась только бежевая футболка. А всё остальное было уже совершенно новым: плотные брюки и просторная куртка зеленовато-оливкового цвета, охровые тактические перчатки (только из-за того, что когти у Кулы были неубирающимися, часть «пальцев» на перчатках пришлось отрезать), панама, по цвету повторяющая куртку и брюки, и бандана песочного цвета с линейным рисунком**. Однако носить её на морде, как человек на лице, Куле оказалось не так удобно, как хотелось, поэтому носить её разрешили на шее, как Дженна носила свой платок. Но этим только всё не ограничилось. Следом ей помогли надеть разгрузочный жилет со множеством кармашков и немалых размеров тактический рюкзак** (явно ёмкостью сто литров, заметила Дженна).       - Ничего себе. – изучая примеренный скарб, выдохнула полярная лисица. – Столько всего в этой выкладке.       - Что есть, то есть, милая. – сказала Дженна. – Как бы сложно это ни выглядело, но без этого, как правило сложно. И хоть это не связано с твоей темой, но всё же: я когда с семьёй свой период службы проходили, было такое требование – как только звучала команда на подъём, собрать кровать за то время, пока горит спичка. И ещё вдобавок повторить устав строевой службы.       - Жестко.       Ну и, в соответствии с приказом капитана, на левой руке Кулы закрепили новенький инфо-дисплей в специальном чехле-напульснике, а в ухо лиса вставила наушник-инфолинк. Дженна вкратце объяснила, как всем этим пользоваться, и чтобы не царапать дисплей когтями, к нему прилагается так называемый стилус.       Снова подсуетившаяся Аиша вручила Куле последнее – оружие, а именно нож в ножнах и пистолет в кобуре. Первый при помощи ремней разместили слева на бедре, а кобуру помогли надеть, чтобы она разместилась на левом боку. Закончив эти хитрые манипуляции, как и подобает инструкторам, Куле объяснили и показали, как кобурой пользоваться и как вынимать из неё пистолет.       Так Кула получила полноценную военную форму. И если вчера, при объявлении своего решения, она чувствовала волнение, теперь это чувство повторилось и даже усилилось. Инфо-дисплей был не только средством связи и получения-обмена информацией, но и своего рода электронным удостоверением личности – в нём было всё, что «Призраки» знали о Куле, её имя и звание. Плюс, теперь, в форме, она снова почувствовала, что теперь она солдат, что теперь будет по-другому.       Даже получив сведения о силе своей подопечной, Элайты сразу бросать подопечную из огня да в полымя не решились. Поэтому выбрали более «щадящую» программу тренировок на сегодня. Начать решили с кросса на три километра, но без разгона на бешеные скорости. Такое испытание Куле, «утяжелённой» новым снаряжением, оказалось вполне по плечу. По возвращении в тренировочный центр последовало чередование разных упражнений: подтягивание на «друге, товарище и брате» турнике, отжимания от пола (с полной выкладкой), упражнения на брюшной пресс (уже без части выкладки). «Щадящий» режим работал – Кула говорила, что чувствует нагрузку, но не выдыхается, вообще не чувствует какой-то запредельной усталости, как вчера.       Лишь поинтересовалась, почему решили начать с подобных упражнений, мол, не основное ли занятие воина – воевать? Балто похвалил ученицу за правильный ход мыслей и пояснил, что для этого воин должен быть в хорошей физической форме, что это основа основ. Всё будет постепенно.       Так начались тренировочные и слегка рутинные будни тренировок у Кулы, но та не жаловалась. Наоборот, начинала входить во вкус. Попав в новые условия окружения, материал, из которого она была сделана, начинал приобретать определённую форму. Это было неизбежно.       Новым шагом в ходе тренировок стали занятия по стрельбе. Опять же, с огнестрелом у Кулы были связаны не самые приятные воспоминания, но лиса всячески старалась держать себя в лапах – в тире она преуспевала, быстро выучила стойку Вивера, уверенно поражала мишени.       Единственной обнаруженной «накладкой» стало оружие. В день получения формы, помимо прочего Куле выдали стандартный Кольт М1911. Но в ходе стрельб Кула жаловалась на «несколько неудобную рукоять». Плюс, в ней неожиданно проснулись чувства эстета – ей хотелось что-то более утончённое, чему Элайты немало удивились. Замена нашлась быстро. На складе при тире было множество разных моделей, из которых Куле больше других по душе пришлось… оружие Джеймса Бонда, пистолет Walther PPK/S***. Кула всё больше проникалась своим оружием, постигала философию «Сила оружия в каждой линии его формы, в каждом грамме его веса. Этим оно и притягательно, и страшно одновременно». Мало-помалу ей даже становилось по-особому приятно иметь при себе оружие, она чаще ходила с кобурой и оружием, как Аиша, вне тренировок.       Но не одними тренировками с их кроссами, упражнениями и стрельбой, полнились дни Кулы. Она сделала первые шаги в новую для себя жизнь, но уже начала меняться, подобно пруту под ударами молота кузнеца или глине в руках гончара. Это было неизбежно. Кула быстро осваивала и усваивала всё новое – это было частью такого полезного свойства, как «приспособляемость», и было частью её натуры, заложенной ещё Северной глушью. Там конец быстро настигал тех, кто не умел приспосабливаться.       Впрочем, вне тренировок Кула впитывала в основном мелочи, тем не менее, приятные для неё. Разгрузочный жилет оказался менее удобен вне тренировок, зато удобный напоясной подсумок позволил Куле всё своё носить с собой, даже при том, что из вещей у неё были только наушники и плеер. По мере освоения новых навыков этот список пополнился – первыми вещами Кулы-кадета стали обычная записная книжка и два карандаша, грифельный и угольный. Из-за последнего белую лисицу часто видели с чёрным налётом на пальцах. Грифельным карандашом Кула обычно записывала полученные на тренировках советы или всевозможные факты и моменты, услышанные от Элайтов и показавшиеся ей занятными. А угольным карандашом лисица в основном делала наброски пейзажей за окном, зарисовывая скалы, речной берег или ту самую аллею вязов. На вопрос Коуди, где она этому научилась, Кула улыбнулась свойственной лишь ей непосредственной улыбкой и, пожав плечами, сказала: «Никогда этому не училась, а руки сами всё делают».       Тренировки тоже вносили свои мелочи. Обзаведясь вторым комплектом формы а-ля спецназовец из австрийского Jagdkommando**, и, оставив разношенный в прачечной, отрадой для Кулы было привести себя в порядок, приняв душ. Заодно привыкала к шампуню и гелю для ухода за длинной шерстью, а после душа – импровизированный «инструктаж» по приведению себя в порядок специальной перчаткой для вычёсывания шерсти и пуходёркой. Тренировки тренировками, а держать себя в надлежащем виде тоже было в числе негласных обязанностей.       Другим интересным занятием Кула считала вечера историй с Балто и Дженной. Почти всем уже было очевидно, что Белое сердце прикипела к Первым «Призракам» и что душевнее и спокойнее всего ей было именно с лучшими друзьями. К тому же Кула раз за разом прокручивала у себя в голове уже усвоенную мантру – что её друзья настоящие смельчаки, герои – потому что на то находились причины.       Допытываясь об истоках их храбрости, бесстрашия и вообще начала жизни собак-героев, Кула с интересном выслушивала истории Элайтов-старших о давно минувших днях боёв в Сталинграде и под Курском. И каждый раз затаивала дыхание, чувствуя, как стынет кровь в жилах, когда речь заходила о наиболее страшных пережитых боях. Не находя более точных слов, песец про себя стала при мыслях о своих наставниках вспоминать подчерпнутые из книжки слова Рузвельта, но в слегка изменённом виде: «Воистину, у них сердца из стали».       К слову, о старших.       В один из дней, когда пошла вторая неделя тренировок, Кула решила встать пораньше и пройтись вокруг базы. К своему удивлению, белая лиса, до этого думавшая, что встала раньше всех, заметила две фигуры в чёрных костюмах, направлявшиеся к «Кругу» на взлётную полосу. Задействовав свою способность к быстрому бегу, она обнаружила, что это Балто с Дженной. А судя по тому, что они были при оружии и в полном снаряжении, они явно были подготовлены к перелёту – так подсказала интуиция. И тут сердце внезапно наполнилось какой-то невыразимой щемящей тоской, какую раньше испытывать не приходилось.       Кула плохо умела скрывать свои эмоции, а потому почти напрямую просила Балто, если тот не может остаться, то хотя бы взять её с собой.       - Мы не можем, милая, ты ещё не готова. – сказал полуволк, положив передние лапы подопечной на плечи. – У нас приказ, нам снова пора в бой. Пора лететь. Мы не принадлежим какому-то одному месту, такова наша жизнь.       - Но… вы ведь вернётесь? – тихим голосом спросила Кула, прижав к голове уши.       - Конечно. – успокоила её Дженна. – Мы постараемся побыстрее вернуться, не успеешь соскучиться. К тому же у тебя есть инфо, – лайка показала на кулин инфо-дисплей. – сможешь через него изучать боевые сводки «Призраков», так узнаешь, что мы ещё целы. Хотя так будет в любом случае.       - Только будьте осторожны.       - Об этом и идёт речь. Увидишь, вернёмся в том же виде, что и отбыли. – чтобы разрядить обстановку, Дженна по-доброму усмехнулась и улыбнулась. Все трое обменялись объятиями (Кула, как оказалось, полюбила «обнимашки»). – Всё, нам пора. Не пропадай тут, милашка. – заключила Дженна, на прощание коротко лизнув впечатлительную лису в щеку.       Отойдя на безопасное расстояние, Кула проводила взглядом взлетающий самолёт, пока тот не скрылся среди облаков, и ещё некоторое время просто стояла, смотря вдаль.       В тот же день последовал очередной марш-бросок на четыре километра, с преодолением пересечённой местности и участка с завалом, для чего заранее был составлен специальный маршрут. Испытания становились сложнее. И хотя Кула уложилась и по времени, и по технике, Коуди напрямую сказал, что песец способна на большее.       Приглядываясь к представителям двух поколений семьи Элайт, Кула всё чаще замечала, что подходы к обучению у них разнятся. Все были одинаково строгими, требовательными, не давали спуску при ошибках. Но Балто с Дженной даже при таком раскладе проявляли какое-никакое снисхождение к кадету, объясняли всё более вкрадчиво, их тон никогда не был резким. Даже когда Кулу отчитывали за «хромающую» технику, она не теряла спокойствия.       Коуди с Алу были сродни свартальхеймской стали холодной закалки. При той же требовательности они были более резкими, хотя на откровенное повышение тона не перешли ни разу. Их объяснения были лаконичнее, они просто ставили Кулу перед фактом, что она может улучшить свой результат.       И Кула находила в этом смысл. Тренировки помогали ей отвлечься от постоянно лезущих в голову плохих воспоминаний, мыслей или тоске по друзьям – она никогда в этом не признавалась, но, похоже, всё же скучала по Балто и Дженне.       Полярная лиса в этом плане всё больше и больше становилась чуть ли не феноменом. Полная грации, упорства и, если было нужно, силы и ярости, она оставалась честной и непосредственной, абсолютно не склонной к лукавству и обману. Кула продолжала оставаться собой. Была кадетом, носила форму, активно училась пользоваться оружием, но психологически оставалась молодой девушкой, «чью душу ещё не опалил огонь боёв», как говорил Коуди. Все соглашались, что «Призрак» из неё будет необычным.       Пошла последняя неделя ноября, тренировки стали набирать обороты. Поняв, что Кула приспособилась, что может сносить куда большие физические нагрузки, Алу и Коуди повышали сложность и требования. Добавились тренировки по акробатике – начав с простых перекатов, Кулу учили прыжкам в «игольное ушко» и сальто, а затем применять это всё во время тренировок по рукопашному бою. Кула быстро училась, поэтому перешли уже к полноценным практикам по «рукопашке».       Облачившись в тактические перчатки или обмотав лапы эластичным бинтом, спарринг-партнёры (противостоящие Куле Алу и Коуди периодически сменяли друг друга) сразу же втягивались в ближний бой, пассивная манера боя – если Кула стремилась отпрянуть назад или постоянно уходила от атак перекатами – не поощрялась или даже «наказывалась» незачётом теста.       Выставив руки перед собой крест-накрест, Кула погасила нацеленный против неё удар с разворота, тут же отбив ещё один, наотмашь против часовой. Пользуясь преимуществом в скорости, она уже было схватила Алу за плечи и, двинувшись на неё, собиралась повалить на землю. Но дочь Балто была маститым противником. Разорвав «объятия», она перешла в контратаку: от первого её удара Кула ушла «нырком», но этим же движением подставилась. Вмиг прижавшись к ней вплотную и встав спиной, Алу ухватила её за шею и, резко оттолкнувшись задними лапами, сделала «колесо» – бросок с разворота, которым она буквально обрушила лису на пол.       Как раз в эти последние ноябрьские дни произошли ещё два изменения. Вернее, одно изменение и одна плохая новость. Изменение было в том, что система тренировок сменилась, теперь использовался тот же принцип, по которому тренировали космонавтов – три дня Кула занималась с возрастающими нагрузками, а на четвёртый отдыхала. И с каждым таким днём она становилась сильнее, она сама это чувствовала. Ощупывая её мышцы в конце тренировочного дня, Коуди заверял, что они железные.       Однако даже такая возмужалость не освободила Кулу от её единственных слабостей – призраков из прошлого и спонтанных приступов ярости. Кошмары с размытыми картинками, в которых люди без лиц причиняют ей жуткую боль, периодически возвращались, так что Кула не раз просыпалась в холодном поту. В один такой раз лису разбудила Аиша и, выслушав, долго успокаивала, пока «красавица Белое сердце» вновь не засыпала уже до самого утра.       Но на одной из тренировок, которую решили провести в голографическом симуляторе, лисицу вновь настиг приступ ярости. И ведь ничего к этому не вело: симулятор сымитировал окружение в виде просторного ангара, спарринг-партнёром была Аиша, которая на предыдущих тренировках поразила Кулу своей манерой ведения боя как стоя в обычном положении, так и на передних лапах.       «Сбой произошёл», когда Аиша достала один из своих «Скорпионов». Естественно, оружие заряжено не было, а оружие британка достала, чтобы, ухватив его за глушитель, ударить как импровизированной дубинкой. Ей это удалось, Кула смогла погасить только первый удар, а вот другие своей цели достигли, и лиса попятилась назад с искрами в глазах.       Аише не повезло встать перед одним из прожекторов. На фоне слепящего белого света был виден лишь силуэт в защитном жилете и с оружием. Это и сработало «триггером». Припав к земле, Кула внезапно оскалилась и зашипела, что откровенно напрягло Аишу. Но Балто и Дженны, которым песец всецело доверяла, сейчас не было, поэтому ситуация почти сразу вышла из-под контроля.       Аиша откровенно проигрывала Куле в скорости, она могла лишь уворачиваться и спасаться перекатами, но в одной из атак удача отвернулась от неё, и Кула вцепилась ей в правую переднюю лапу, прокусив её почти до самой кости. Только ударив белую в глаз, Аиша смогла высвободиться. Спасла британку от белой бестии наблюдавшая за поединком Алу. По её быстрому совету собака предприняла тактическое отступление и из окна коридора сиганула наружу, где уже ждала младшая полукровка, перед этим переместившаяся туда в форме тумана. Пустив в ход свой боевой шест, Алу смогла нанести Куле несколько чувствительных ударов, а после дезориентировала проверенным приёмом – ударила по ушам, чем дезориентировала озлобившуюся лисицу, а когда та попятилась назад, не заметила, как наступила в полузамёрзшую лужу. Этого полукровке и требовалось – пустив ход «Электрошок», Алу выстрелила зарядом в воду, обезвредив Кулу. Малоприятно, но иного выхода просто не было.       Пришлось объявить ЧП и вызвать Джию, поскольку нанесённые Аише раны оказались серьёзнее, чем ожидалось. До прилёта Стального Ягуара кровь смогли остановить, плюс ко всему, БиДжей, увидев эти раны, сильно разозлился и нехило отоварил Кулу, которая к тому моменту уже очнулась и хотела извиниться. Но, ощутив на собственной шкуре гнев БиДжея, белая лиса со всех лап сбежала куда подальше, а именно в свою комнату. На лапу Айи (как себя ещё называла Аиша) пришлось наложить почти два десятка швов. Стоило ли говорить, что это испугало всех.       А вот у Кулы после этого снова началась депрессия. Её поглощало чувство вины, на несколько дней мир вновь потерял все краски. Ведь казалось, что всё будет позади и самоконтроль пошёл на лад. Но нет – снова случилось то, чего не должно было.       Если тело полярной лисы было из более податливого материала, то с разумом и подсознанием всё было куда сложнее. Его можно было сравнить скорее с ковким железом, которое соединили кузнечной сваркой с дамасском. В целом, разогретое железо – а утомительные тренировки уже начинали походить на «жару», каждый вечер Кула с самоироничной улыбкой задавалась вопросом, от чего у неё горят лапы – обрабатывается хорошо, легко принимает форму. Но если попадались вкрапления более твёрдой стали, нужно было быть осторожнее.       В общем, увы и ах, но сложности оставались…       На улучшение всё пошло ближе к концу недели, в последний день ноября. Ускользнув от своих инструкторов, испытывая укоры совести при взгляде им в глаза, Кула обреталась в корпусе тренировочного центра. Она и раньше так любила – просто сидеть на подоконнике, сложить руки на коленях и смотреть куда-то вдаль. Сегодня же она с перерывами попивала из термоса, который на прошлой неделе стащила на кухне, неизменный имбирно-цитрусовый чай. Как же противно было на душе – кто ж знает, чем обернётся ещё одна такая выходка…       - А ведь Коуди за тебя беспокоится. – поскольку сейчас в тире и в симуляторе никого не было, стояла тишина, так что голос Аиши прозвучал как гром среди ясного неба. К тому же сама британка словно имела склонность к «красивым выходам» – сейчас, например, она выходила из другого конца коридора, на теневой стороне. Перебинтованная лапа болталась на поддерживающем фиксаторе.       - Что ты здесь делаешь?       - Ничего. – мотнула головой Кула, продолжив изучать взглядом вид из окна. – А разве БиДжей не пригрозился навалять мне, если я опять буду угрожающе себя вести в твоем присутствии?       - Говорил, я помню. Но тут сразу четыре пункта, которые я оговорю. – сказала Аиша, сев рядом с лисой на другой стороне подоконника. – БиДжея тут нет, раз. Все остались живы, два. Я пришла к тебе поговорить, это три. И четыре – раз я пришла поговорить, значит, у меня есть на то желание.       Последние слова вызвали у Кулы интерес, она даже подняла уши в знак этого. Она уже уяснила, что Аиша – добрая малая, хоть и временами про неё говорили «перекрытая». Но от этого с ней было только забавнее. Сейчас жизнь снова подбросила Куле сюрприз – она в своём «припадке» могла Айю убить, а сейчас в её глазах и голосе не читалось злости. Случайно ли?       - У нас у всех есть твоё дело. – британка коснулась пальцем чехла своего инфо-дисплея. – Так что все в курсе, что у тебя… не знаю… посттравматический стресс и тебе может срывать башню. Я, если честно, не сильна в медицинских терминах и лезть тебе в голову не собираюсь. Я просто не держу на тебя зла, спишу на первый раз.       Кула кивнула, но тут же тоскливо вздохнула, прижав колени к груди. Всё равно, «осадочек-то остался». И от этого было крайне тяжело избавиться. Почти так же, как от «последствий» «Преступного цирка».       - Спасибо. – песец слабо улыбнулась, закрутив термос. – И всё же я хочу перед тобой извиниться.       - Милая моя, ты не извиняйся – ты становись лучше.       - Пытаюсь, Айя. Но опять вышло так, что я была над собой не властна. Парадокс, я ничего не помню из своего прошлого, а оно мне вот так осложняет жизнь.       - Значит, это уже не важно. – парировала британка. – Прошлое остаётся в прошлом. Как говорится, в семье не без урода, а мы тут все – те ещё грёбаные фриказоиды. И пекись каждый о своём прошлом столь же цепко и привязчиво, как ты, оно бы нас доконало. Поэтому мой совет тебе прост. Просто. Живи. Дальше. – при каждом из трёх последних слов Аиша активно жестикулировала, водя лапой сверху-вниз, словно показывала точки на схеме.       - Обнадёживает. – Кула вновь слабовато улыбнулась, но ей на самом деле стало несколько легче на душе. Как и от самого факта, что Аиша с ней разговаривает, да ещё без наездов. – Вроде учусь пару недель, а всё такое чувство, что только начинаю жить вашей жизнью. Смотрю на вас, стараюсь держаться так же уверенно, как вы, но… не очень выходит.       - Ты сейчас частично ответила на свой же вопрос. – поправив спавший на глаз локон, сказала Аиша. – Да, мы тут все живём одной семьёй, но ты не должна смотреть на всех нас, это был твой выбор, так что всё в твоих лапах. – она подсела поближе, коснувшись ладоней своей собеседницы и шуточно их подёргав из стороны в строну. – Вот в этих когтистых лапах.       Обе «белоснежки» из семейства псовых улыбнулись и усмехнулись. Примирение, пусть и короткий, но разговор по душам помогли восстановлению более тёплой доброжелательной атмосферы. Впрочем, чтобы растворить оставшийся в душе Кулы «осадочек», такого оказалось мало.       - И всё же, как ты… успокаиваешься. Есть что-то, что позволяет тебе унять мысли, очистить разум, или как вы там говорите? – поинтересовалась белая лиса, решив снова открыть термос и глотнуть из него столь приятный напиток.       - Если говорить образно, то если ты спросишь десять кузнецов, как выточить дол у ножа, ты получишь десять вариантов ответа. – задумавшись, сказала Аиша. – У каждого свой метод. Но если тебе так интересно, то давай покажу. Пистолет с собой?       Кула положительно кивнула, а Аиша кивнула в сторону лестницы. Обе подруги спустились в тир, в обычный, не голографический, для демонстрации можно было обойтись и без «хай-тек». Тем более, что ещё с вечера тир был готов к применению – на полках были уже расставлены мишени, которыми были алюминиевые банки из-под колы, оклеенные бумагой с нарисованными на них мишенями.       Правило «Никогда не наводи оружие на своих» Кула запомнила твёрдо, поэтому свой «Вальтер» достала, лишь убедившись, что Аиша находится вне линии огня и стоит по правое плечо от неё. Британка достала свой «Скорпион» и словно бы секунду замешкалась, глядя на своё оружие.       - Когда я была моложе, а именно когда познакомилась с «Призраками», Белка рассказала мне катехезис стрелка. – словно выйдя из своего состояния задумчивости, сказала Айя, глядя на Кулу.       - Кате… что, извини? – переспросила та.       - Кредо, если хочешь попроще. Я не всегда его понимала, хе-хе, потому что я своего отца никогда не видела, а там эта тема есть. Но ты просила метод успокоиться. А лично мне чтение кредо помогало – успокаивает разум и сердце. Становись, будешь повторять за мной.       Повинуясь команде, Кула тут же встала в заученную стойку Вивера – опорную ногу вперёд, оружие держи двумя руками. И вроде бы всё правильно, но поглядывая вбок, она заметила, что Аиша делает совсем по-другому – стоит прямо и держит оружие одной лапой. В сознании словно сработал переключатель, и Кула решила последовать её примеру. Выпрямила спину, вытянула руку, но пистолет сжала покрепче.       - Я целюсь во врага, но не рукой, – спокойным, ровным тоном начала Аиша. – ибо тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом.       Произнеся последнее слово, она нажала на спусковой крючок. Как и всегда, она навинтила на «Скорпион» глушитель, поэтому оружие выплюнуло пулю с глухим «Тффым». Кула секунду замешкалась, но тоже нажала на спуск. За бесшумным выстрелом Айи грянул громкий и «классический» «Бах!». Обе пули попали в банки, и те слетели с полок. Но надо было ещё повторять, тут Кула не вслух упрекнула себя.       - Я стреляю, но не рукой… – тем же тоном продолжила Аиша. Кула словно уловила тот посыл, что она хотела донести, и начала повторять синхронно с ней:       - … ибо тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом.       Нажатие. Два выстрела происходят с минимальными интервалами. Разница была минимальна, Кула попала ближе к основанию банки, так что её как будто пнули вверх. Но казалось, слова имеют действие. Разум успокаивался, как и говорила Аиша. Следующую строку они повторяли уже уверенно, громче, словно читая вслух:       - Я убиваю не оружием; тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем.       И снова два выстрела. Снова две мишени поражены. «Очень хорошо» – похвалила Аиша, похлопав подругу по плечу. Была довольна и Кула. Совет помогал, хоть она и понимала, что это временно и свой путь к душевному спокойствию предстоит найти. Но сейчас она снова мыслила ясно, а это уже прогресс. За последующие две недели Кула несколько раз во внетренировочное время возвращалась в тир и практиковала стрельбу одной рукой вкупе с чтением того самого катехезиса.       В тот же день помирилась она и БиДжеем. Но если британец оказался, как и Аиша, отходчивым, то Коуди «ненавязчиво» добавил, что при повторном косяке не замедлит сбагрить Кулу в пустынную базу Хальмер-Ю. Более сдержанная Алу чуть позже открыла секрет, что брат часто так делает, а Кула согласилась, что это была крайне несмешная шутка.       Итак, полярная лиса воспряла духом. Но и тренировки сразу повысили градус, причём резко. Кроссы стали длиннее, вводились новые препятствия, как, например, преодоление реки вброд с полной выкладкой и с оружием – для этого Аиша выдавала на время теста свой AUG с оптикой. Дважды Кула «заваливала» тест – сначала не уложилась в отведённое время, второй раз не сохранила винтовку чистой, в неё попала грязь, и на финише не удалось сделать положенный выстрел холостым патроном.       Но если излишнее волнение за свои промахи преследовало Кулу только в первую неделю тренировок, то теперь она находила в себе силы для сдержанности. Главным было не убиваться по ошибкам, а стремиться их исправить. И глядя на то, как подопечная справляется, как быстро всё схватывает, Элайты-младшие даже предполагали, что если так будет и дальше, то Кула освоит тренировочную программу уже к середине весны, что было бы несравненным рекордом.       День восьмого декабря принёс в Понти-ди-Лима небольшой дождь и в целом выдался пасмурным. Но для Кулы это не было столь важно, потому что из Сирии вернулись Балто и Дженна.       Она не услышала прилетевшего самолёта, потому что сегодня был день отдыха, а Аиша смогла утащить её в общую комнату, куда она перенесла ноутбук, и две подруги поочерёдно рубились в «Тундру». Как и всегда, Алу держалась рядом и нет-нет, да и упрекнёт свою британскую коллегу, что та с начала нового тысячелетия ведёт себя слишком «не по-военному» и подаёт тот же пример теперь и новенькой. «Ворчишь, как бабка старая» – осадила Аиша, чем больно уязвила младшую полукровку, поскольку технически она и была намного старше по возрасту, не выглядя старой лишь благодаря сыворотке.       - Тебя же вроде тошнило от «Sailor Moon»? – когда Кула между прочим отшутила на тему этого аниме, атакуя онлайн-противника, подметила белая собака.       - Ну а я несу возмездие во имя Луны. – не отрываясь от монитора, отчеканила песец, тут же улыбнувшись от уха до уха, потому что это была правда и про Луну она пошутила чисто для хохмы. – Так что…       - И ниебёт. – вставил так же улыбавшийся БиДжей. Аиша звонко усмехнулась, а Кула в азарте подхватила:       - Да, и ниебёт, ха-ха.       - Кого-то по губам отшлёпать? – строго заметила Алу. Все Элайты ещё до отлёта Балто и Дженны были единодушны в том, что ругаться их подопечной не пристало. С Аиши брать было нечего, она всегда была «отбитой», а даже её выносящие мозг ругательства могли по-хорошему доставить лулзов.       Стоило Элайтам-старшим, всем в полной выкладке и с оружием, войти в гостевую комнату, Кула, казалось, и забыла про игру – тут же рванулась к друзьям и чуть не повалила их на пол, грозясь прикончить обнимашками.       - Ну-ка встать с палубы! – попыталась командным тоном огласить Дженна, но вышло лишь ещё больше вызывающим улыбку.       Все находившиеся и до этого улыбались, но из-за тех же лулзов Аиши, а теперь все умилялись с порадовавшейся Кулы, а ещё с того, что их товарищи вернулись из горячей точки живыми.       - Как же рада вас видеть! – ещё раз крепко обняв Балто и Дженну, огласила Кула, прежде чем наконец разомкнуть объятия.       - Аналогично, Балто. Рад, что ты цел. – подошёл к нему БиДжей, чтобы обменяться лапопожатиями. – Не перегреваетесь там, на Хмеймиме? А то в тот раз ты был похож на ондатру.       - Иди-ка ты… к истокам эволюции. – в шутливо-дружеской манере сказала Дженна, ткнув его локтем в бок. – Как вы тут без нас были?       Пришлось рассказать Дженне всё как было, и про случай со срывом тоже.       - Кула, милая, когда я говорила «не пропадай без нас», я не имела в виду пробовать своих сослуживцев на вкус. – всё так же смягчённо корила подопечную лайка. – Или это БиДжей вслух назвал Аишу «моя сладенькая», и ты решила попробовать?       - Иди в пень, Дженнет! – рассмеялся БиДжей. – Скажите лучше, что принесли?       - Книжки. – одновременно ответили Балто с Дженной, пока первый развязывал свой вещмешок. – У одного из командиров ВКС на Хмеймиме несколько книг с собой было. Чёрт его знает, может, надоели, но он докопался до нас, и мы ими разжились. А теперь скажите Санте, как себя вели?       - Отвратительно. – верный себе, сморозил БиДжей, состроив на момент серьёзную морду. – Хуже всех.       - Так ещё только начало декабря, даже не Рождество. С чего вдруг? – а это Аиша.       - Было бы желание ждать до даты, а повод найдется. – усмехнулся Балто.       Первой свой подарок, старый и потрёпанный том «Прощай, оружие!», получила Алу:       - За то, что читает молитвы и заправляет постель. – с долей шутки сказал Балто, вручая книгу дочери.       - А это в чулок БиДжею. – продолжила Дженна, «наградив» рыжего британца сравнительно тонкой книжкой с заглавием «Батальоны просят огня».       - Блин, я такую уже читал.       На очереди была Кула. Вот уж её подарок никак не мог заваляться на военной базе, такой кто-то из «Призраков» мог передать с другой базы, не иначе.       - Куле будет книжечка посложнее, но с картинками. – продолжал Балто, вручив подопечной… номер комикса! Первые три номера «Страх во плоти».       - Уууу… – чтобы не обидеть друзей, Кула постаралась протянуть не разочарованно, а более наигранно. – Лучше б уж про Капитана Марвел или Майлза Моралеса.       - Чем богаты, полярная душа. – пожал плечами волкособ, одарив и Аишу. – А если о серьёзном, что у нас по плану?       - Завтра у нас стрельбы по Кадочникову. Наша курсантка всё на лету схватывает, талант чистой воды. Так что почему бы и не апробировать. – ответила Алу.       Теперь шефство над Кулой снова стали чаще брать на себя Элайты-старшие.       А стрельба из пистолета по боевой системе, по которой готовили бойцов спецназа, для Кулы оказалась серьёзным испытанием. И если момент инструктажа и отработки элементов с места были ещё самым лёгким, как и стрельба от бедра, не используя прицел, то вот стрелять в движении, постоянно шныряя из стороны в сторону, было поначалу проблематично.       Однако терпение учителей и упорство ученицы и здесь давали результаты: даже если не все пули уходили в «яблочко», то Кула тем не менее выпускала всю обойму в контур мишени после кувырка, переката, даже перепрыгивая через препятствие. Повышенный уровень сложности не позволял песцу сразу брать рубеж «отлично», но на «хорошо» она справлялась.       Балто также принял у Кулы и несколько экзаменов по рукопашному бою, отметив, что лиса неплохо контролирует свою силу и хорошо освоила основные приёмы. Во время боя в симуляторе отдельно шёл тест с использованием предметов окружения. Приняв это в расчёт, Кула активно отбивала атаки Алу шестом подобранным в ящике садовым рыхлителем. Позднее это оказалось важным.       На календаре тем временем уже была дата «14 декабря», и у Кулы приняли очередные экзамены.       Ранний подъём, быстрый сбор с экипировкой и затем снова марш-бросок с препятствиями. Маршрут, как и полагалось, выбрали такой, чтобы пролегал подальше от Понти-ди-Лима. Поскольку Кула не носила обувь, для её лап каменистые тропы становились непростым этапом, ровно как и преодоление брода реки, когда холодная вода доходила до груди и оружие приходилось держать над головой. Преодолев условную финишную отметку, Кула сквозь отдышку смогла только выдавить «Урааа», когда Балто поздравил её с прохождением теста. А ведь песец сдала его с третьей попытки. Тяжело, как никак, не всё давалось с первого раза.       Из этапа боевой стрельбы самым сложным для Кулы был тест на поражение движущейся мишени в полной темноте. С первой попытки только одна пуля попала в контур мишени, ещё одна – в край, а остальные ушли «в молоко». За запрос второй попытки оценку снизили до «хорошо», Кула смогла улучшить свой результат.       - Как же это всё-таки стрёмно и сложно. – убирая пистолет в кобуру, сетовала лисица.       - Тяжело в учении, легко в бою. – поведал мудрость Балто. – И поверь, ты только начинаешь познавать солдатскую долю. Завтра перелёт на другую базу, приказ капитана. Там уж начнём жестить по-чёрному.       - Звучит жутко. – поначалу Куле показалось, что по загривку побежали мурашки, но затем успокоилась. – Но и это преодолеем.       - Отлично. Надеюсь, так и будет.       Тренировки имели и другой «минус». Усиленный метаболизм Кулы никуда не делся, а от возросших нагрузок она начинала чувствовать голод ещё быстрее, и на ужин в прямом смысле ела за троих, постоянно прося добавки. «Пилотом могла бы быть» – шутил Коуди. А на вопрос Кулы, почему, вкратце рассказал про опыт службы в послевоенном Китае, когда советские специалисты готовили китайских лётчиков и замечали, что последние едят одну чумизу и что доходило до того, что несколько лётчиков «отключались» при выполнении манёвров на «Яках».       После ужина Кула вернулась в комнату, которую ей выделили ранее. Как оказалось, лисица откровенно плохо переносила одиночество, поэтому редко ночевала одна. Как ей и приказали, она собрала в тактический рюкзак, который теперь тоже «числился» её вещами, всю выданную ей одежду и свои пожитки – нож, перчатку для вычёсывания, пуходёрку, записную книжку и карандаши.       Вылетели утром, когда солнце уже показалось из-за горизонта. Помня не самый удачный опыт первого перелёта, «на всякий пожарный» Куле выдали пакет и побольше анальгетиков.       Перелёт, как и в тот раз, был челночным, только другой маршрут. Тогда же Кула впервые увидела Аишу с БиДжеем в военно-полевой форме, а не в тренировочной. Их высадили на базе «Технодром», откуда они должны были на другом самолёте выдвинуться в Сирию, для миротворческих рейдов в район, который на картах и в сводках значился как «заповедник гоблинов». Там же Элайтам и Куле выпала возможность немного передохнуть перед финальным, более длительным перелётом в Россию.