— Привет, принцесса.

      — Привет, Лидия! — здоровается милая девушка, проходя мимо меня.       Она не обращает внимания на то, что я молча стою, прижавшись спиной к своему шкафчику и смотрю совсем не на неё. Ей плевать на то, что я не отвечаю. Она здоровается со мной просто так, ведь считает меня королевой. Хочет быть моей подругой. Хочет быть такой же, как и я.       — Лидия, приветик! — а вот какой-то смазливый парень машет мне рукой. Он улыбается натянутой, но широкой улыбкой и, не сказав больше ни слова, проходит мимо.       И опять ноль внимания на то, что я его игнорирую. Это раздражает.       Невольно улыбаюсь от мысли, что благодаря Джексону я всё же стала королевой школы. Моя давняя мечта исполнилась, я должна быть рада. Но почему-то этой радости нет. Мне хочется вновь стать милой и скромной девчонкой, которая вечно сидит за своими учебниками. Той, с которой никто не разговаривает. Той, которая никогда и не мечтала стать для Джексона кем-то, вроде лучшей подруги.       И опять я запуталась. Рада я знакомству с ним или же нет?       Я даже удивлена, что тогда, давно, среди всех этих высокомерных и до безумия красивых мадам, он выбрал меня, ничем не примечательную девушку в круглых очках, вечно читающую свои книги. Он удивителен.       Он доказал мне, что я достойна большего, что я не просто «девочка в очках». Он показал мне, что многие захотят со мной дружить, если я буду меньше сидеть за учебниками и больше уделять времени себе. Джексон заставил меня поверить в себя, сделал сильной.       А что сделала для него я?       А я влюбилась в него, как чёртова дура.       — Хей, Лид, как дела?       Мимо меня проходит худая девушка, с хитрой улыбкой на лице. Наверное, она не знает, что я ненавижу, когда мое имя сокращают. Лидия. Не Лида. Тупое имя, вообще. Как мои родители только умудрились его выдумать? Возможно, когда они были молодые, были такие же глупые, как и я.       Недоверчиво кошусь в её сторону и морщу нос, пытаясь всем своими видом показать, что я не люблю, когда меня так называют. Но блондинка, не обратив никакого внимания на мою физиономию, проходит мимо и вскоре скрывается из поля зрения в компании ей подобных. Ну, подруг, я имею ввиду.       Фыркаю и вновь окидываю оценивающим взглядом Джексона Гермионой.       Голубки. Чёртовы голуби!       Джексон прижал брюнетку к шкафчику и жадно целует её в щеки, лоб, висок, подбородок и… губы. Она тихо смеётся, притягивая Моего, чёрт побери, Моего Джекса к себе! Ха, думает, что он её любит. Такая же глупая, как и остальные его игрушки.       Чувство ревности пронизывает меня насквозь. Я знаю, что это на неделю, не больше, но чёрт. Так хочется просто подойти и дать ей пощечину за то, что она целуется с ним. А ведь мы с Уиттмором просто лучшие друзья, я не должна ревновать его к ней, мешать их отношениям. Хотя, это и отношениями то назвать сложно. Они просто спят и целуются друг с другом, чтобы быть популярнее в нашей школе. Конец.       Он — капитан команды по лакроссу, красавчик, а так же бабник, у которого есть лучшая подруга. Она — одна из черлидерш, которая хочет завоевать статус подружки Джексона. Как же тупо.       Гермиона даже и не подозревает, что пройдет неделя-другая и он разобьет её наивное сердечко на множество мелких осколков. Так всегда было и будет, уж я то знаю Уиттмора и его планы на девушек. Одна надоест — он быстро найдет другую, и всё повторяется по новой. Бесконечно. Но я единственная, кого он пока не покинул.       — Да ну, Майк, видно же, что она его любит, а он держит её во френдзоне, хватит нести ерунду, — слышу женский голос недалеко от себя и невольно оборачиваюсь.       Встречаюсь взглядом с карими глазами. Девушка, а судя по всему, та, которая только что говорила про нас с Джексоном, смотрит прямо на меня, не смея шевельнуться. Если бы взглядом можно было убивать, то она была бы мертва.       Снова морщусь и отворачиваюсь к шкафчику. Краем глаза наблюдаю за тем, как Уиттмор покрывает поцелуями шею Гермионы, а та приоткрыла губы от наслаждения. Кажется, они готовы заняться Этим прямо у школьных шкафчиков. Завидуешь, Лидия?       — Чёрт, она же красивая, рыженькая, скромненькая… что Джексону в ней не нравится? — с той же стороны слышу юношеский голос, а скорее всего это говорит тот самый Майк.       Улыбаюсь. Хоть кто-то считает, что я достойна быть его девушкой, а не просто другом. И этот кто-то — сам Майк Мейнтс, сын директора школы и учительницы по философии. Он, кстати, довольно милый. Но не в моём вкусе, увы.       Мой взгляд пересекается со взглядом Джексоном. Он улыбается, не подозревая, что происходит со мной, когда я вижу эту улыбку. Эту нереально соблазнительную улыбку, которая так и тянет поцеловать парня. Зачем он только это делает? Зачем он так улыбается?       Вдруг Уиттмор резко отстраняется от своей подружки и быстро направляется в мою сторону, оставляя Гермиону, от которой исходит возмущение, смешанное с возбуждением, одну. Облом, дорогая. Нелепо улыбаюсь, не зная, куда перевести взгляд, чтобы не покраснеть и не опозориться перед предметом воздыхания. О. Мой. Бог.       — Привет, принцесса, — улыбается Джекс, сжав меня в дружеских объятиях. Жаль, что лишь дружеских. — Мы так давно не виделись, я успел соскучиться по тебе.       Он ухмыляется, прижимая меня к себе ещё сильнее, а я пытаюсь не растаять под теплотой его рук. От его рубашки пахнет дорогим парфюмом. Таким родным запахом, по которому я безумно скучала всё лето. Невольно делаю глубокий вдох, не спеша выдыхаю. Нравится.       — Я тоже скучала, Джексон, — грустно хихикаю, не желая отпускать друга.       Чувствую, как под щекой становится мокро. И, кажется, это мокро заметила не только я, так как шатен аккуратно отстранился от меня, крепкой хваткой вцепившись в мои плечи. Глупо было выпускать слёзы из глаз, но ничего не поделаешь, вот такая я чувствительная.       — Ты чего? — он нежно проводит рукой по моим волосам и делает попытку заглянуть в мои глаза.       Я в свою очередь опускаю голову вниз и зажмуриваю веки, пытаясь остановить поток новых слёз, которые, кажется, не собираются останавливаться. Если честно, я даже не знаю, почему плачу. Просто хочется и всё.       — У тебя новые очки? Черт, как я сразу не заметил! — саркастично удивляется Джексон и, резко убрав мои ладони от лица, хватает очки. Он не любит, когда я плачу.       Надев их на себя, он недовольно хмурит брови. Закусывает губу и, сделав глубокий вдох, говорит:       — Ох, Лидия, Лидия… как не стыдно! Ты получила самый низший балл! А ведь несколько лет назад ты была такой умницей, Лидия! Даже сам Гарри получил оценку выше твоей! — Уиттмор начал передразнивать нашу общую учительницу по математике, когда та оставила меня после уроков и начала отчитывать насчёт того, как я учусь. — Тебе не идут эти очки, не носи их. Ты и без них красивая, правда.       Не выдерживаю и громко смеюсь. Он тот, кто умеет поднимать настроение одним лишь взмахом руки. А ещё он не любит, когда я плачу. Наверное, поэтому не стал меня успокаивать, а просто рассмешил.       — Прости, — шепчу. Смех резко куда-то пропал.       Вытираю ладонью слёзы с мокрых щёк, одновременно с этим грустно улыбаюсь. Это был третий раз, когда я заплакала при нем. Заплакала из-за него, чёрт возьми.       — Что? — переспрашивает Джексон, слегка наклонившись вперёд. Так, что я чувствовала его дыхание на своих губах. Идиот, ты же слышал, что я сказала.       Замираю. Он близко. Очень близко. Ещё чу-чуть и я не удержусь, ведь безумно хочу поцеловать его. Хочу почувствовать вкус его губ на своих. Хочу.       — Твоя рубашка. Она мокрая, — шепчу, изо всех сил пытаясь не сделать этого. Он возненавидит меня.       Парень издает нечто похожее на смешок, отходя на пару шагов назад. На его лице игривая улыбка. Он оттягивает место, где виднеется темно-голубое мокрое пятно от моих слёз и улыбается. Придурок.       — Высохнет, — усмехается, убрав пальцы от одежды и переводит хитрый взгляд на меня.       От этого становится не по себе. Он смотрит на меня, как лисица на добычу. Будто изучает меня. Целиком и полностью, чтобы потом, узнав мои слабости, использовать их против меня. А в конечном итоге убить, сделать больно мне.       — Чёрт, ты так сильно изменилась за лето, — он кладет свою ладонь мне на плечо и проводить от плеча к запястью. — Жутко изменилась. Стала взрослей, что-ли. Так ты нравишься мне даже больше, чем раньше.       «Я тебе нравлюсь?» — хочу спросить, но сдерживаюсь. Я не должна показывать, что неравнодушна к нему. Но, похоже, он это знает и без меня. Знает, и хочет воспользоваться этим.       — Ты тоже, — пытаюсь улыбнуться, но выходит не очень. — Ну, не в смысле больше нравишься, ты мне всегда нравился… А… Чёрт, я просто хотела сказать, что ты тоже очень изменился, Джексон, — краснею. Лидия, что за чушь ты несёшь? Идиотка. Полная идиотка.       Он знает о моих чувствах, и не чувствует того же. Не взаимная любовь — это ужасно, скажу я вам.       Ты чувствуешь к человеку что-то. Такое особенное. Хочешь видеть его в своей постели, когда просыпаешься утром. Хочешь целовать его без причины. Просто подходить и целовать. Куда угодно. Хочешь держать его за руку при всех друзьях и знакомых. Хочешь обнимать, когда ты счастлива.       Но не можешь, потому что он не хочет того же. Не чувствует к тебе ничего, кроме: «ты мой друг, я люблю тебя, как друга».       — Джекс? — сзади него вдруг появляется Гермиона. Она обняла его со спины, и ели как дотянулась, чтобы положить голову на одно из его широких плеч. — Пошли, у нас литература, — потянув парня за рукав его рубашки за собой, сказала брюнетка. — Хватит уже с этой очкастой болтать, она тебе одежду замарала, — Герми посмотрела на меня с отвращением и хмыкнула, всем своим видом показав, что я противна ей. Плевать.       — Сейчас, погоди, — фыркнул Джексон, не сводя взгляда с меня. — Ты в порядке? — заботливо спрашивает, проведя ладонью по моим рыжим и волнистым волосам.       — В полном, — вру. — Я в полном порядке. Да, я завидую.