Тяжело в учении

Выйдя из комнаты командующего, Чизуру направилась к Хейске, чтобы сказать ему о том, что она, согласно приказанию Хиджикаты-сана, должна будет идти в Сендай вместе с ним. По правде говоря, такого приказа, конечно же, не было. Но девушка опасалась, что парень, как всегда в последнее время, начнёт с ней спорить и отговаривать её от необдуманного поступка. Впрочем, это решение не было необдуманным, отнюдь. Наоборот, Чизуру за то время, пока длился разговор с командующим, столько раз уже успела всё как следует обдумать, что и представить трудно. И при этом, заметьте, девушка ни разу не пожалела о том, что попросила разрешения пойти в Сендай. Добравшись до нужной ей комнаты, Чизуру постучала в дверь, но ответом ей было какое-то зловещее молчание, длившееся ужасно долго, по мнению девушки: целых три или четыре минуты. Затем, неожиданно из-за двери послышался сдавленный стон, а затем – приглушённый грохот. Не раздумывая более ни мгновения над тем, хорошо это или нет – вламываться без стука в чужую комнату, девушка распахнула дверь и вбежала вовнутрь. Картина, открывшаяся перед взором Юкимуры, мягко говоря, её не обрадовала. Девушка увидела, что Хейске, корчась от боли, сидит, прислонившись к стене. Глаза парня – алые, цвета крови, были широко распахнуты от боли и ужаса, а побелевшие волосы слиплись от пота. Его трясло, как в лихорадке, он был бледен, как полотно и только на его щеках пылали алые пятна болезненного румянца. Он, кашляя и задыхаясь, судорожно стискивал рукой грудь, очевидно, пытаясь тем самым облегчить себе дыхание, но, кажется, делал этим только хуже. Хотя, куда уж и так хуже-то? Чизуру, бросив на парня только один взгляд, тут же решила, что он находится почти при смерти и что это, пожалуй, самый сильный из всех приступов жажды крови, какие только она уже имела честь, счастье или, скорее всего, несчастье, видеть. - Хейске-кун, что происходит?! – испуганно воскликнула девушка, бросаясь к нему. - Проклятье… - с трудом собрав последние силы, произнёс парень. – Это снова начинается… Он снова захрипел и закашлялся, даже сильнее, чем это было всего минуту назад. Чизуру буквально затрясло от страха. Она не знала, что делать и чем помочь. Вернее, знала, конечно, но не была уверена, что это поможет. Но зато, видя то, какие муки сейчас испытывает её друг, девушка ещё раз убедилась в том, что её решение было правильным. Один он до Сендая точно не доберётся, не говоря уже о предстоящем ему сражении с Саннаном. Пока она доставала из-за пояса свой кодачи, её руки тряслись, но для девушки это не имело никакого значения. Она идёт с ним, однозначно. И у неё нет другого выбора, равно как нет и сейчас. Дрожащей рукой Чизуру провела лезвием меча по своему запястью. Конечно же, девушка почувствовала боль, когда лезвие клинка рассекло её кожу, но в тот миг она, чтобы отвлечься, старалась думать о том, как ничтожна её собственная боль по сравнению с той болью, что испытывает сейчас её друг. Конечно, она не вполне представляла себе, какие муки испытывают расэцу, обуреваемые жаждой крови, но, судя по тому, как бледен был парень, с каким трудом давался ему каждый вдох, и как его лихорадило, можно было составить примерное представление о тех страданиях, что выпали на его долю. - Хейске-кун, вот, пей немедленно, - сказала Чизуру, опускаясь на колени перед парнем, который уже почти лишился чувств, и поднося окровавленную руку к его губам. - Нет… - покачал тот головой, с трудом произнося слова. – Я… ни за что… не стану это… делать. Ведь люди… не пьют кровь, знаешь ли. При этом он широко распахнутыми глазами глядел на тонкую алую струйку, стекавшую вниз по руке девушки, не в силах отвести взгляда от свежей крови. Он явно был в замешательстве и даже не пытался этого скрыть. - Ты должен это сделать! – чуть не плача, воскликнула Чизуру. – Если не ради себя, то хотя бы ради меня… ради нашей дружбы. Да и потом, если ты сейчас умрёшь, то ничего никому не докажешь и никому лучше от этого не станет. Он посмотрел на неё долгим, пристальным взглядом. - Да… ты права, - кивнул, наконец, парень. – Мне… нельзя сейчас умирать. Не теперь, мне ещё нужно завершить кое-какие дела… Извини, Чизуру, - добавил он, осторожно беря трясущимися руками её руку и поднося к губам. – У меня… нет выбора. Он медленно и осторожно слизывал кровавую дорожку на руке девушки, пока его язык мягко не прикоснулся к самой ране. Чизуру почувствовала несильную боль, когда он, прильнув к порезу на её руке, начал пить кровь, но вместе с тем, у неё возникло какое-то странное чувство. Как будто они были теперь связаны друг с другом какой-то невидимой и неведомой связью. Может быть, даже той самой пресловутой красной нитью судьбы, о которой все говорят, но которую никто никогда не видел. Чизуру смотрела на то, как он пьёт её кровь, но её это обстоятельство нисколько не пугало. Она видела, что его дыхание выравнивается, а гримаса боли сходит с его лица. Девушка чувствовала себя сейчас почти счастливой: ведь ей удалось ему помочь и облегчить его страдания. Наконец, волосы и глаза парня приняли обычный цвет, а его дыхание полностью восстановилось. О случившемся приступе жажды крови теперь напоминали только бледность, всё ещё не сошедшая с его лица и тонкая алая струйка, вытекшая из угла его губ, пока он пил кровь. - Спасибо… - произнёс Хейске, всё ещё сидя на полу, привалившись к стене. – Чизуру, ты… ты снова меня спасла, вот что. - Спасла тебя?! – удивилась девушка. – На самом деле, Хейске-кун, я не думаю, что сделала что-то особенное, я просто пыталась помочь тебе, как могла, вот и всё. - Нет, - покачал головой парень. – На самом деле, Чизуру, ты уже много раз спасала меня. Даже ещё до того, как я стал расэцу… - Говоря так, он поднялся со своего места и пересел поближе к девушке. – Знаешь, я много раз за последнее время думал о том, как же мне теперь жить, когда я стал каким-то кровожадным монстром, - добавил он, глядя в пространство перед собой, и, словно бы видя там то, что было скрыто от её глаз. – Вероятно, Чизуру, ты считаешь меня милым и любезным, но мы же оба с тобой знаем о том, кто я такой на самом деле. Только, знаешь, если для того, чтобы защитить тебя, мне нужно быть монстром, то я им и буду. Что бы ты ни говорила, а я – расэцу, точно такой, как все те расэцу, что были созданы Саннан-саном, как те, что убивали по ночам людей в Эдо, в Киото и продолжают убивать здесь, в северных провинциях. Но у меня есть кое-что, чего нет у них. Догадываешься, что это за… к-хм, вещь такая? - Нет, - отрицательно покачала головой Чизуру. Девушка смотрела на Хейске и ничего не понимала. О какой ещё вещи, или чём бы там ни было, он сейчас говорит? Она, решительно, перестала его понимать в последнее время. Он же улыбнулся ей какой-то совершенно умопомрачительно-нежной улыбкой, после чего сказал, пристально глядя на девушку мягким взглядом из-под полуопущенных ресниц: - У меня, в отличие от всех них, есть ты. «Нет. Это неправильно, – подумала девушка, чувствуя, что вся её решимость под его обезоруживающим взглядом тает, как мартовский снег на солнце. – Как, во имя всех богов, его улыбка может быть такой прекрасной, такой нежной и такой потрясающей?» - Хейске-кун, если ты сейчас говоришь о том, о чём я и сама сейчас подумала, - отчаянно заливаясь румянцем, произнесла девушка. – То значит, что ты… ты… - Да, это именно так, - кивнул парень, глядя на неё и по-прежнему улыбаясь. – Чизуру, наверное, ты подумала о том же, о чём и я. Но, на самом деле, это не так уж и важно… Если расэцу не станет пить кровь, он в конце концов обезумеет, правильно? Так вот, я бы тоже сошёл с ума, если бы не ты… - Говоря так, он положил свою руку поверх руки девушки. – Мне понадобилось довольно много времени для того, чтобы разобраться с моими чувствами к тебе. И, знаешь, Чизуру, что я тебе по этому поводу скажу? Ты всегда была рядом со мной, если, конечно, не считать того времени, которое я провёл с Ито-саном и со Стражами… Что бы ни случилось впредь, я тоже хочу всегда быть рядом с тобой. Долго, целую вечность, Ну, или, по крайней мере, всю свою… всю нашу жизнь… Ну, что ты на это скажешь, Чизуру? Девушка сидела рядом с ним, как громом поражённая. У неё даже не было слов, чтобы выразить всю полноту переполнявших её чувств. «Да» и даже «Да, я согласна последовать за тобой хоть на край земли, хоть даже ещё дальше» - всего этого было бы недостаточно, чтобы поведать ему о том, что она сейчас чувствовала. Поэтому, Чизуру сделала то единственное, что казалось ей наиболее уместным в данном случае: она просто поцеловала его, вложив в этот достаточно пылкий поцелуй все свои мысли, все эмоции, все чувства и все надежды. Хейске немного удивился, но, так же, как и она, будучи под властью обуревающих его чувств, он ответил на поцелуй девушки со всей возможной страстью, так, что всё сущее в тот миг, когда губы ребят соприкоснулись, утратило для них самих значение. Всё, что прежде казалось важным, вдруг стало несущественным, а несущественное и вовсе утратило свой смысл. Волосы парня слегка щекотали щёку девушки. Он нежно прикусил её губу, не причиняя, впрочем, настоящей боли, и внезапно Чизуру почувствовала, как лёгкая дрожь пробегает по её телу. Это ощущение было так волнующе и так похоже на те, что она уже испытала прежде, больше двух лет назад, когда решила узнать о том, что же это значит – быть совсем-совсем взрослой. Какими же детьми они оба – и она сама, и Хейске, тогда были! Сейчас же всё было по-другому, не так как тогда, совсем не так. Они повзрослели, им вместе пришлось пройти через суровые испытания военного времени, бороться с ложью и предательством, а впереди ещё предстояло главное испытание: сражение с Саннан-саном и уничтожение королевства расэцу… Кто может знать, что случится с ними с обоими? Чизуру прекрасно понимала, что, скорее всего, им недолго уже осталось быть вместе. Так для чего же отрицать очевидные для них обоих вещи? Да, ни она, ни Хейске, никто из них двоих, не произносили вслух слов признания. Но для чего, если им и так было всё ясно? Они любили друг друга, и любовь эта возникла не сейчас, не в момент этого чарующего сближения, а много-много месяцев назад. Для неё – в тот день, когда в Икеда-я он, хоть и был тяжело ранен, бросился защищать её от Амагири, а для него – наверное, в тот день, когда на следующее утро после этого сражения он, очнувшись, сквозь стоявший перед глазами туман, увидел её, когда она меняла ему повязку. Тогда девушка показалась ему ангелом или феей, тогда он и понял, что любит её. Разумеется, в этот миг, пока длился их поцелуй, никто из них не думал ни о чём подобном и ничего такого не вспоминал. Волшебство поцелуя, как и в ту, первую в их жизни ночь, проведённую друг с другом, захватило ребят, увлекая их в омут страсти. Но, несмотря на то, что для них обоих это был уже не первый раз, они всё ещё отчего-то стеснялись слишком явно проявлять чувства по отношению друг у другу. Не прерывая поцелуя, Хейске обнял девушку, но когда он прикоснулся к её спине, она почувствовала дрожь в его руках. Сама Чизуру тоже, конечно, стеснялась того, что происходило сейчас между ними и, как подсказывала девушке интуиция, могло случиться позднее. Но она уже всё решила. Если им суждено быть вместе так недолго, то она хочет, чтобы у неё остались об этом времени самые восхитительные воспоминания, какие только могут быть. Она пылко поцеловала его, а потом, глядя парню в глаза пристальным взглядом, сказала: - Тебе вовсе не нужно так осторожничать со мной. Я никуда не исчезну и не рассыплюсь, если ты будешь обнимать меня чуть крепче. Поэтому, я прошу тебя быть в этом смысле смелее и ничего не бояться. Обещаю тебе, что со мной уж точно всё будет хорошо, вне зависимости от того, как сильно ты будешь меня обнимать. Какое-то мгновение Хейске молча смотрел на неё, словно бы пытаясь понять, что она сейчас сказала, а затем вдруг, в каком-то отчаянном порыве, он притянул девушку к себе и принялся её пылко целовать. При этом по его щекам текли слёзы, но он не скрывал их и даже не стеснялся того, что плачет в присутствии любимой девушки. Он не знал, сколько времени ему ещё отпущено до тех пор, пока жажда крови не сведёт его с ума или же до того часа, когда он, исчерпав все жизненные силы умрёт и превратится в пепел. Безусловно, он боялся этого, но и девушка тоже боялась того же. Несмотря на то, что Чизуру осознавала, что рано или поздно, это случится, она не могла смириться с мыслью, что время, которое они проведут вместе, может быть оборвано… его смертью. Юкимура многое хотела бы ему сейчас сказать, но вместо всех слов утешения и ободрения, просто обняла его в ответ. Она хотела только одного: слышать, как их сердца бьются в унисон, как одно, и чтобы он тоже смог услышать это и почувствовать то же, что и она сама. Одно девушка знала наверняка: то, что вдвоём они могли бы бросить вызов целому миру. Если она чего-нибудь испугается или будет чем-то смущена, Хейске всегда её поддержит и защитит от любой опасности. А если нечто подобное случится с ним с самим, то она возьмёт всё на себя. В любом случае, сейчас, когда они уже окончательно поняли, что не смогут жить друг без друга, они не смогут поступить по-другому, не смогут добровольно отказаться от возможности быть вместе. Не прерывая поцелуя, Хейске осторожно провёл ладонями по всем изгибам фигуры девушки, а потом его руки замерли на её бёдрах. Это было непроизвольным, интуитивным движением: ведь парень, как, в общем-то, и в прошлый раз, не осознавал, что он делает. Он только действовал в соответствии с тем, что подсказывали ему инстинкты, ведь, в отличие от прошлого раза, в его распоряжении не было альбома с «весенними картинками». Впрочем, он им на этот раз и не был нужен. Чизуру явственно ощущала исходящее от приятеля желание и сама чувствовала то же, что и он сам. Их дыхание сливалось воедино, а тела были тесно переплетены в объятиях. Даже сквозь одежду ребята ощущали жар, исходящий друг от друга. Горячее, неистовое желание усиливалось с каждой минутой, и Чизуру сразу же поняла это. По её телу пробежала сладостная дрожь, колени девушки подкосились, и она чуть не упала на пол. Вернее, наверняка упала бы, если бы Хейске не успел её вовремя подхватить на руки. Девушка, вздохнув, прижалась к нему, обхватив его шею руками и опустив голову ему на плечо. Он же, сообразив, что не сможет долго удерживать её на руках, отнёс девушку на футон и усадил на постель, присев рядом с ней и при этом, не выпуская её из объятий. Окончательно утратив самообладание, дрожащими руками парень начал развязывать пояс девушки. Она, так же, не отдавая более отчёт в своих действиях, принялась расстёгивать его камзол, хоть ей это и плохо с непривычки удавалось. - Подожди, Чизуру, лучше уж я сам, - произнёс Хейске, смотря на девушку. – А то ещё хуже всё затянешь. Чизуру молча кивнула и не стала ему мешать. Он же тем временем снял с себя камзол и рубашку и отшвырнул их в сторону, после чего снова принялся раздевать девушку. Она же просто уткнулась лицом в его грудь и ждала, пока он избавит её от лишней сейчас одежды… Через пару минут кимоно девушки и её хакама были небрежно брошены на пол, а она сама, оставшись в одном только дзюбане, почти не скрывавшем её прелестей, просвечивающих через тонкую ткань, ощутила дуновение ночного ветерка на коже и непроизвольно прижалась к своему возлюбленному, крепко обнимавшему её, но почему-то не решавшемуся предпринимать дальнейшие шаги к их сближению. - Хейске-кун, что-то не так? – спросила девушка, заглядывая ему в глаза. – Почему… почему ты сейчас остановился? - Что?.. – парень даже головой замотал, такой неожиданностью был для него её вопрос. – Н-нет, всё хорошо, Чизуру. Просто… я не уверен, что нам имеет смысл продолжать, вот. Опять выйдет то же, что в прошлый раз, и ты будешь на меня обижаться и говорить мне всякие… неприятные вещи… Так, может быть, лучше не нужно этого делать, а? - Не нужно?! – воскликнула девушка, глядя на него. – Вот, значит, как ты заговорил? А что, если я этого хочу, тогда как? Что, если я уже приняла решение и не стану от него отказываться? Нам и так отпущено не так уж много времени, чтобы быть вместе, - добавила она тише. – Так зачем же отказываться от того, что нам обоим сейчас хочется больше всего? Парень смотрел на неё немного недоуменно, а потом, после непродолжительного молчания, сказал: - Да… Всё верно, Чизуру. Может быть, ты в чём-то и права, я не знаю. Мы действительно не знаем того, как долго сможем быть друг с другом, и я, как ты верно заметила, хочу того же, что и ты… Я просто не желаю, чтобы та история двухлетней давности повторилась, не хочу снова причинить тебе боли и не желаю тебя опять огорчить, вот и всё. Но, если это твоё осознанное решение, если ты действительно всё обдумала и не станешь об этом позднее жалеть, то будь по-твоему… Говоря так, он склонился над девушкой и, осторожно приподняв её подбородок, запечатлел на её губах пылкий поцелуй. Она же принялась отвечать ему с не меньшей страстью. Как только их губы снова соприкоснулись, Чизуру изо всех сил вцепилась в плечи парня, испугавшись внезапно охватившей её слабости. Она слегка приоткрыла губы, и он не преминул воспользоваться этим, в тот же миг, углубив поцелуй. Всплеск острого, неукротимого желания завладел ими обоими. Повинуясь голосу этого желания, Хейске приподнял Чизуру и уложил её на футон, так, что теперь девушка лежала на спине, глядя на него затуманенными страстью глазами, в которых, в отличие от прошлого раза не было ни капли страха. Только ожидание чего-то, что неизбежно должно было произойти. Не отводя взгляда от лица девушки, парень осторожно провёл рукой по её щеке, словно бы спрашивая у неё, уверена ли она в том, что им и в самом деле нужно продолжать. Чизуру, как будто прочитав его мысли, просто слегка кивнула. Не сдерживая себя больше, он склонился над ней и принялся осыпать поцелуями шею девушки, заставляя её трепетать и запрокидывать голову, требуя от него всё новых и новых ласк. Чизуру даже не заметила того, что он, не переставая целовать её, успел совершенно незаметно для самой девушки стянуть с неё дзюбан, так, что теперь она лежала под ним совершенно обнажённая. Он скользнул губами по её плечу, после чего спустился ниже и замер на мгновение, коснувшись её груди, после чего двинулся ниже, осыпая лёгкими, как крылья мотылька поцелуями, её округлости. Девушка, затрепетав, выгнулась ему навстречу и, запрокинув голову, испустила слегка приглушённый стон, полный страсти и неги. Её руки потянулись к застежке на его бриджах, но внезапно замерли, наткнувшись на выпуклость, натягивающую ткань на его штанах. - Ой… - только и произнесла девушка. – Это… то самое, да? Говоря так, девушка провела кончиками пальцев по этой его весьма выдающейся части тела, которая хоть и была сейчас прикрыта плотным сукном, но отчего-то сразу же отозвалась на её прикосновение, ещё больше увеличившись и почти до отказа натянув ткань. Молча кивнув, Хейске бросил на неё слегка сердитый взгляд, и, нахмурившись, принялся сам стаскивать с себя бриджи. Девушка, как зачарованная глядела на этот процесс, отчего парень ужасно смутился и, залившись румянцем, произнёс: - Чёрт, Чизуру, ты бы хоть отвернулась, что ли... Разумеется, девушка и не подумала это сделать, наоборот, она протянула руку и коснулась его достоинства, после чего слегка нерешительно провела рукой по всей его длине и, в довершение ко всему, обхватила его пальцами. Испытав самый настоящий шок, Хейске в изумлении воззрился на девушку. Он замер, не зная, что и делать, да и девушка словно бы окаменела. Она посмотрела ему в лицо – застывшее, похожее на маску, а потом снова провела рукой по тому же месту, удивляясь про себя тому, как этот, такой твёрдый на первый взгляд, скажем так, предмет, может быть таким нежным и шелковистым на ощупь? - Чизуру, хватит! – с трудом сдерживая себя, произнёс парень, морщась, как от зубной боли. – Перестань уже это делать, ясно? - Почему? – не поняла та, снова проводя рукой вверх по его члену. – Тебе неприятно то, что я делаю? - Приятно, - проворчал Хейске. – Но… прекрати уже. Хватит, иначе… Иначе я даже не знаю, что сейчас сделаю. Она же, словно бы нарочно, сжала пальцы чуть крепче, так, что парень понял, что ещё чуть-чуть, и он точно не выдержит. Выругавшись сквозь зубы, он опрокинул девушку на спину, после чего подмял её по себя и начал целовать, вдавливая в футон. У Чизуру больше не было ни сил, ни желания сопротивляться ему и делать что-то, что противоречит тому, чего хочет он сам. Вместо этого она запустила руки в его волосы и непроизвольно развела ноги в порыве страсти, тем самым давая ему возможность действовать дальше в соответствии с тем, как хотелось сейчас им обоим. Впрочем, какие-то сомнения у девушки всё-таки были. Она вдруг вспомнила о той боли, которую она пережила во время предыдущего интимного опыта, и испугалась, что история может повториться. «Эх, снова будет боль, снова кровь… - подумала Чизуру. – Ну, ладно, раз уж решила, отступать уже поздно…» Вздохнув, девушка закрыла глаза и, вздохнув, начала молиться мысленно всем богам, чтобы в этот раз было хотя бы вполовину не так больно. К её огромному удивлению, в этот раз всё было совсем по-другому. Резким движением парень проник в её сочившееся жемчужной влагой лоно. Он продвигался вперёд, постепенно заполняя её, не причиняя, тем не менее, боли. Её лоно принимало его, растягивалось, но ничего, как в прошлый раз, не рвалось и не кровоточило. Наконец, он вошёл в неё полностью, заполнив её. Девушка широко открыла глаза, поняв, что на этот раз обошлось совершенно без боли. Было только приятное ощущение наполненности, как и тогда, в прошлый раз, а ещё – странная пульсация внутри её тела, когда он там находился, напоминающая биение сердца. Очевидно, Хейске тоже помнил о том, что он однажды уже сделал ей больно, поскольку, погрузившись на всю возможную глубину, парень замер, не решаясь двинуться. Он вопрошающе смотрел на девушку, словно бы желая удостовериться в том, что всё нормально, и что он не причиняет своими действиями ей боли. Поняв причину этой нерешительности, девушка притянула его к себе и поцеловала в губы со всем возможным пылом, а потом, прервав поцелуй, сказала: - Продолжай. Всё хорошо... Он подчинился, начав двигаться, сначала робко и неуверенно, словно бы всё ещё опасаясь причинить ей боль, а потом – куда более уверенно. Девушка же, в свою очередь, подалась ему навстречу, стараясь двигаться в одном темпе с ним. С каждым движением наслаждение росло, подобно океанскому приливу, поднимавшему их на волнах блаженства всё выше и выше, пока, наконец, окружающий мир не распался для них двоих на миллиарды сверкающих искорок. Почувствовав, как у неё внутри начинает разливаться приятная теплота, девушка подалась навстречу своему возлюбленному, обнимая его и тесно прижимаясь к нему, словно бы желая, чтобы он проник в неё ещё глубже, хоть это и было уже невозможно. Она запрокинула голову назад и испустила громкий стон, когда он излился внутри неё бурным горячим потоком, после чего замерла в его объятиях, медленно приходя в себя и восстанавливая дыхание. Он же лежал рядом и улыбался, глядя на девушку. - Чизуру, всё хорошо, да? – спросил Хейске, отводя от её лица прядку волос. – На этот раз, вроде, обошлось без боли и без крови, верно? - Да, - кивнула девушка, также улыбнувшись ему. – Может быть, это и не было идеально, но… мне очень понравилось, как ни странно. - Как ни странно… - немного разочарованным тоном повторил парень. – Это и всё, что ты можешь сказать? - Да, это всё, - подтвердила Чизуру. – А что? Тебе этого мало? - Ну, не то, чтобы мало… - протянул он. – Но, в общем-то, хотелось бы чего-то большего, нежели того, что ты сказала. - Нечто большего? – улыбнулась девушка. – А это обязательно говорить или можно просто сделать? - Ну, можешь просто сделать, если сможешь, - усмехнулся Хейске, глядя ей в глаза. – Только вот, - добавил он, уже откровенно веселясь, - хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь, Чизуру. Вместо ответа, девушка таинственно улыбнулась ему, а потом, приподнявшись, поцеловала его очень нежным, почти невесомым поцелуем. Он, немного удивившись, непроизвольно ответил на её поцелуй, снова увлекая девушку в водоворот страсти. Или, может, она его? В любом случае, они оба жаждали сейчас одного и того же и не собирались отказываться от того, к чему так долго стремились. Может быть, им и не суждено быть вместе слишком долго, но какое это сейчас для каждого из них двоих сейчас имело значение? Они любили друг друга и хотели быть вместе. А всё остальное было для них совершенно неинтересно и неважно.