Хроники Тодера

Около четырех часов утра следующего дня. Леса под Анселем. Эмиль (19 лет)       Так плохо мне ещё никогда не было. После, кстати, тоже. Всё болело. Абсолютно всё. Даже дышать и то было больно. Хотя последнее вполне оправдано: вытаскивал Эда из огня и в итоге обжег легкие. Кстати, где Эд? А… а я сам где? Попытался позвать кузена и закашлялся. Легкие словно огнем опалило. Снова. Черт, этот хрип — мой голос? Где все? Где я? Неужели портал не довел нас до Анселя?       Шум листьев, треск ветки… Лес? Я в лесу? А что я делаю в лесу?       Я попытался открыть глаза. Получилось не сразу. Веки слиплись, словно заклеенные чем-то. Я вполне обоснованно полагал, что это кровь: один из дорианцев рассек мне бровь своим кинжалом. Темно. Ночь? Сколько я провалялся бессознания? Попытался сесть и сразу же упал назад, застонав от боли. По телу прошлась волна жара, а за ней и волна покалываний. Видимо, я пролежал достаточно…       Рефлекторно проверив резерв с удовольствием обнаружил что на пару-тройку простых исцеляющих заклинаний меня хватит. Это хорошо, очень хорошо, потому как я в лесу, вполне возможно, что один, так ещё и раненый — рана на боку ощущалась довольно отчетливо. Сейчас первым делом нужно хотя бы осмотреться, а для этого нужно вылечиться, так как я даже голову с трудом поворачиваю. Что ж, приступим…       Я зашипел сквозь зубы. Мать меня убьет — залечивать магией необработанную рану весьма глупо и рискованно, так как вполне можно получить заражение крови или воспаление. Бактерии на коже магия уберет, а вот если в ране, не дай Демиурги, что-то застряло, то… Прибьют меня в общем. Если выберусь, конечно. А вообще лечить себя очень сложно. Особенно в лесу, ночью и без возможности даже осмотреть собственное ранение.       Ещё минут пять после лечения я просто спокойно лежал. Основные раны я убрал, мелкие царапины сейчас не важны. Резерв опустошился на треть, а мне ещё, возможно, придется защищаться или кого-то лечить. За мной шли Жак с отцом. Возможно, они рядом…       Отец с Жаком действительно были рядом. Я заметил их, когда всё-таки смог приподняться на локтях и облокотиться на ближайшее дерево. Они лежали чуть в стороне бессознания. Отец, судя по моему сканированию, был полностью выжат. Магии в нем осталось очень мало, буквально на уровне поддержания жизни. И она восполнялась очень медленно. Лес всегда считался идеальным для восстановления сил аниренов, к коим я, пусть и частично, но относился. Именно поэтому отцу тут не очень хорошо. Восстанавливаться ему еще очень и очень долго. Как и брату. Я залечил Жаку левое плечо, но на такую серьезную рану моего резерва не хватило. Я остановил кровь, срастил нижние слои мышц и сухожилий, которые тоже оказались повреждены, а вот срастить до конца верхний слой мышц и кожу не смог. Возможно, чуть позже и получится, когда резерв снова наполнится хотя бы на четверть.       Я расслабился и попытался дотянуться до сознания Леса. Вопреки многим мнениям, места силы магов имеют собственное сознание и мнение. Леса, водоёмы, рощи, ветра, очаги в доме и даже места захоронений — всё они являются вполне осознанными, не знаю, душами, наверное. Они имеют огромную власть на своей территории и зачастую могут довольно сильно помочь, также как и доставить огромное количество проблем. Если ты чем-то не угодил духу — можешь забыть о восстановлении резерва в этом месте. Дух просто перекроет тебе доступ к магическим потокам на своей территории и ты будешь получать лишь минимум магии, необходимый для жизни. Если же ты наоборот, понравился духу, то он может открыть для тебя новые линии подпитки, что позволит восстановить резерв в разы быстрее.       Очень сильно духи не любят, когда на их территории приходят маги противоположной, опасной для него, стихии. Именно поэтому маги смерти и некроманты очень не любят блуждать в лесах, а анирены терпеть не могут кладбища и места битв. Именно из-за этого резерв отца и брата наполняется медленно. Лес отвергает их и не желает помогать. Да и не может, если честно. А мне Лес, судя по всему, помог из-за наличия во мне магии аниренов. если бы не так, то я сам сейчас лежал бессознания, как брат и отец.       На мой зов дух леса ответил не сразу. Он ходил вокруг и присматривался, оценивал уровень угрозы и прикидывал, варианты развития событий. Ему была чужда моя темная половина, но половина аниренов во мне нуждалась в его помощи. И Лес с неохотой, но всё же помогал.       Моё сознание наводнило огромное количество картинок. Вот убегает раздосадованный хищник, заметивший, или даже скорее почувствовавший, раскрытие портала. Черные лепестки закрывают небольшое пространство, а когда исчезают, на земле остается три тела. Я видел всё, что видел Лес. Я чувствовал всё, что чувствовал он. Я словно стал им на эти короткие мгновения…       Тяжело вздохнув, я мягко отпустил сознание духа, шепнув напоследок: " Спасибо». Сутки значит. Нас уже наверняка потеряли. Надеюсь, маме не доложили ещё. Представить боюсь, что с ней станет, когда ей доложат о том, что среди вернувшихся их Реторна, нас нет. Эх, надеюсь, хоть Эд в порядке. Хотя, когда я закидывал принца в портал, выглядел он весьма скверно.       Когда амулет Эдгарда треснул после очередной магической атаки, мы с Жаком попытались затащить его к отцу, который уже отправлял раненных солдат. Эд, естественно, уперся и во время следующей атаки, довольно глупо подставившись, получил серьезные ожоги. Мы с братом с трудом утащили кузена к порталу, где отец как раз отправлял последнюю группу вояк. Буквально забросив Его Высочество в портал, мы с отцом и братом поспешили следом под шум ломающейся двери. Надеюсь, хотя кто-то узнал принца и нас скоро найдут.       Отец с братом очнулись практически одновременно, часа через два после рассвета. Сначала дернулся и застонал Жак, который, благодаря моему лечению, стал лучше усваивать магию и восстановил резерв почти на пятую его часть — мало для магии, но достаточно, чтобы оставаться в сознании. Жак сначала с непониманием смотрел в небо, которое кусками выглядывало из-за вершин деревьев.       — Какого… — попытался сказать некромант и закашлялся. Я протянул ему свою флягу с водой, которая весела на моем поясе и была наполнена ещё в Реторне. Брат пару мгновений смотрел на меня, видимо, пытаясь осознать кто я, а потом уже стал пить.       — Спасибо, Эм. — Жак вернул мне полупустую фляжку и попытался сесть. Я помог брату облокотиться на тоже дерево, где ещё недавно в себя приходил я. Я, к слову, чувствовал себя уже весьма сносно. Лес, поняв, что я не представляю угрозы, довольно щедро делился магией и я уже почти восстановился.       — Ну и где мы? — прикрыв глаза, спросил Жак.       — Леса недалеко от Анселя. Портал не дотянул. — и я пересказал брату то, что показал мне Лес.       — Ясно. Надеюсь, Эд в порядке. Дядя нам никогда не простит, если с ним что случится…       — Я сам себе не прощу. — вздохнул я. — Как выбираться будем?       — Отцу ещё долго восстанавливаться?       — Да нет, но сам понимаешь, портал он в таком состоянии не построит. Даже при нашей с тобой помощи.       — А ты ничего так, бодрячком, — с некоторой завистью произнес Жак.       — Лес помогает. Я же анирен наполовину. — Вот в такие моменты я вам с Тери просто дико завидую, — признался Жак, с трудом поднимаясь на ноги. — Я же только как боевик гожусь. Даже помочь в таких ситуациях ничем не могу. — Поверь мне, аниреном быть тоже не легко. Маме знаешь как паршиво было в первые дни войны? Бледная ходила, как смерть. Это сейчас уже привыкла, настойки сделала, а до этого… У меня чувствительность маленькая, но все равно, если близко нахожусь, иногда цепляет. Поверь мне, мало приятного просыпаться от волны чужой боли. Я, пока Иола рожала, чуть ли не всю гамму эмоции на себе почувствовал.       Жак хмыкнул, то ли посочувствовав, то ли не поверив мне, и пошел куда-то в лес. Видимо, хочет попытаться найти место недавней смерти животного. Для некроманта и мага смерти — довольно неплохое, пусть и слабое, место для восстановления. Где-то через полчаса после этого очнулся отец. Я рассказал ему всё тоже самое, что и Жаку. Отец был сильнее и гораздо более выносливее чем мы. потому почти сразу поднялся на ноги, слегка морщась и чуть опираясь на мою руку. Отец ушел вслед за Жаком, а я снова попытался связаться с Лесом.       Я получил ответ практически сразу и на моем лице расплылась широкая улыбка. Со стороны Анселя в лес вступило три отряда егерей. По обрывкам их разговоров, Лес понял, что ищут нас по приказу Его Величества Дестинеля Первого. Отец с братом уже вернулись, но сидели рядом очень тихо, стараясь не мешать мне. Я же попросил Лес показать отрядам, где мы находимся. В каждой из групп было по одному анирену, что позволяло Лесу связаться с ними и передать мои слова и просьбу.       Последней картинкой Лес показал мне, как егеря резко меняют направление движения после того, как анирены им что-то объяснили. Всё, нас скоро найдут. Оказалось, портала не хватило на сущие километры… Лилия ди Эримир       Через несколько часов после рассвета, я стояла на крыльце и смотрела, как три группы следопытов уходят из города. Дест, как и обещал мне вчера, отправил их на поиски моих любимых мужчин. Они ведь живы? Наверняка живы. Эдгард, который около часа назад пришел в себя, сказал, что когда его закидывали в портал, Жак, Эмиль и арон были в порядке. Ну, насколько это вообще возможно. У Эма была рана на боку, а у Жака пострадало левое плечо. Муж мой выглядел бледным и уставшим, но видимых ранений не было.       Я слушала принца и сердце сжималось от боли. Если всё так, то мои сыновья уже больше суток в лесу, возможно, бессознания и раненные. Демиурги, как же я хотела пойти с этими егерями, не знал никто! Сердце рвалось в леса, а голова требовала оставаться на месте и не мешать работать профессионалам. Тем более мне ещё нужно было помочь оставшимся раненным, повторно осмотреть принца, который, к слову, оказался совершенно не расстроен тем, что на его лице и груди теперь есть шрамы. Эдгард храбрился, но было видно, что принц тоже переживает. За войну, за братьев ли, возможно за реакцию невесты, но и принцу было не спокойно. Он считал, что потеря Реторна — его вина, так как именно он был главнокомандующим и именно он распределял войска по позициям. Дест сыну об этом не сказал ни слова. Да и вряд ли скажет. Король не считал, что Эд виновен в падении крепости. Никто из нас не ожидал, что Радолг отправит такое число магов, а анирен, предавший нас, будет столь силен. Сейчас Дест, в кои-то веки отбросивший все дела до обеда, сидел у постели сына, на что тот ворчал и возмущался, хоть и улыбался.       К обеду мы с остальными аниренами успели долечить всех раненных и даже осмотрели вылеченных ранее. Я слонялась по резиденции, не зная, чем себя занять. Вестей ещё не было и я дико переживала. А что, если егеря не найдут их? Или их раны гораздо серьезнее, чем мы думали, и силы троих аниренов средней руки будет недостаточно? А что, если…       — Анире Лилия, — окликнул меня один из молоденьких аниренов, чуть поклонившись. — Егеря вернулись.       — Одни? — чуть дрожащим голосом спросила я, практически примерзая к полу.       — Они нашли троих выживших…       Я, даже не дослушав до конца, ринулась на выход. Они вернулись… Они живы…       Я резко раскрыла двери и застыла на верхних ступенях огромного парадного входа. Три отряда егерей толпились у подножья лестницы, а чуть в стороне от них ещё три фигуры о чем-то разговаривали с одним из моих учеников. Тут мой ученик вскинул голову и, кивнув мне, поклонился. Три фигуры обернулись ко мне и стон облегчения буквально слетел с моих губ.       Арон, Эмиль, Жак… Живые и относительно невредимые. Уставшие и грязные, они тепло улыбнулись мне. Арон протянул ко мне чуть дрогнувшие руки и я птицей слетела к нему. Мне было плевать на взгляды окружающих, которые наблюдали за мной, пока я неслась по лестнице вниз, на ходу смахивая слезы радости.       Я крепко обняла мужа, вцепившись руками в его разодранную рубашку, которая пахла потом и кровью, пылью и лесом. Мне было безразлично всё! Арон прижал меня к себе, шепча на ухо слова утешения.       — Лия, милая, всё хорошо. Перестань, родная. Мы же вернулись, — его теплые и такие родные руки гладили меня по волосам и спине, а горячие губы подхватывали слезы с моих щек. Я чувствовала, как сыновья, словно извиняясь за то, что так напугали мать, робко касаются моих волос.       — Мам, ну всё же хорошо. Ну не плачь, — говорили они. Я чуть отстранившись от мужа, попыталась обнять всех троих.       — Никогда больше… — я глубоко вздохнула, пытаясь прогнать слезы, — никогда больше не пугайте меня так!       — Обещаем, — тихо произнес муж за всех.       Так мы и стояли у ступеней лестницы. Я пыталась задавить слезы, которые никак не хотели останавливаться, а мои мужчины с теплыми улыбками обнимали меня, подтверждая, что они рядом, что с ними всё в порядке… Что они живы.