Няня для балбеса

- Что? Розовые облака, по которым порхала Китнисс, расступились прямо под ее изящной ножкой, и девушка больно шмякнулась о твердь реальности. Что Пит только что сказал? Еще раз прокрутив в голове фразу, Китнисс смогла, наконец, выделить основную мысль: Питу кажется, что ей лучше выйти замуж за Гейла. Похолодев от такого вывода, девушка недоверчиво посмотрела на парня. После того, как они только что занимались... Он предлагает ей... Рука, которую держал Пит, начала дрожать, и Китнисс поспешила освободить ее из нежных пальцев. Внезапно она осознала, что стоит перед Мелларком в одном лифчике, а чуть раньше лежала перед ним совсем без белья. Краска начала марш-бросок от шеи к щекам, заставляя кожу опять гореть, полыхать под недоуменным взглядом Пита. Обхватив себя за плечи, Кит отвернулась и глазами нашла рубашку, мятой кучкой лежащую на столе. И подходя к столу, и натягивая рубашку на себя, Китнисс ощущала упертый в спину взгляд Пита. Он ждет ответа. - Извини... Давай не сейчас... Завтра? - Так и не сумев сформулировать полноценную фразу, девушка сделала вид, что всецело увлечена застегиванием одежды, хотя дрожащие пальцы пока не сумели справиться даже с одной крошечной пуговкой. - Наверное, нам стоит выходить по одному, в лучших традициях романов и детективов. - Китнисс изобразила смешок, продолжая стоять спиной к парню. - Так что ты иди, а я сейчас справлюсь с рубашкой и подойду. Буквально через минуту. - На последнем слове голос чуть предательски не дрогнул, но все же девушка смогла договорить фразу до конца наигранно веселым тоном. Который совсем не вязался с пеленой слез, застилающей глаза. Отстранив руки Пита, которые из-за ее спины потянулись к непослушным пуговицам, и получив смазанный поцелуй в висок, Кит растянула подрагивающие губы в такой широкой улыбке, что скулы моментально свело. Зато Питу сбоку точно должно было быть видно по разъехавшимся щекам, что все отлично. Только услышав неуверенное "Хорошо" и тихий щелчок двери, Кит позволила себе опереться руками о стол и прикрыть глаза, из которых тут же покатились слезы. Хотелось зарыдать в голос, завыть и забиться под стол, лишь бы спрятаться от этой боли. Да, она и не рассчитывала, что Пит подхватит ее на руки, наденет на палец кольцо, страстно поцелует и унесет в прекрасное будущее, наполненное взаимной любовью. А путь им будут усыпать лепестками цветов розовые пухленькие купидончики. Нет, она прекрасно знала, на что идет. Просто секс. Просто удовольствие, за которое не нужно платить - ни деньгами, ни ответными чувствами. Только легче от этого не становилось. Ну кто ж виноват, что она, такая дура, влюбилась в этого блондина и где-то в самом дальнем уголке сердца все-таки позволила выжить маленькому ростку надежды, что она Питу тоже небезразлична? Только "росток надежды" оказался сорняком, чьи ядовитые колючки сейчас просто разрывали ее изнутри. Опустив голову, девушка открыла глаза. Прямо перед ней на металлической поверхности красовалась прозрачная клякса, наглядно показывающая, что Кит - просто слабачка и идиотка. Ну как такая, как она, могла рассчитывать на любовь такого, как он? Внутренний голос даже не пытался щадить чувства девушки, настойчиво доказывая свою правоту: она Питу не нужна. Вырвавшийся всхлип заставил Китнисс с силой сжать зубами собственный кулак и зажмурить глаза. Все, хватит. Мысленно уговорив себя успокоиться, Китнисс смяла несколько салфеток и размазала по столешнице следы крушения своей глупой мечты. Безжалостно растирая влагу, девушка вернула столу былую зеркальность, которая отражала свет ламп до беспорядка, устроенного здесь парой. Сейчас в поверхности стола, преломляясь и искажаясь, отражалось красное лицо со следами слез на щеках и с припухшими губами. Размазня, короче. Сделав глубокий вздох, Китнисс не позволила очередной порции слез подступить к глазам, опущенным на злосчастную рубашку. Медленно, по одной, были застегнуты все пуговицы. Края аккуратно заправлены в юбку. По ресницам прошлась салфетка, впитавшая влагу в себя. Растрепанная коса была переделана. Стакан был промыт и возвращен на полку. Сердце было разбито и никого это не интересовало. Понимая, что весь ее вид выдает в ней несчастную дуру, которая только что обливалась слезами, Кит прошмыгнула на курилку. С каждой новой затяжкой руки дрожали чуть меньше, а мысли выстраивались в ровные цепочки. По сути, Пит все сделал правильно. Он никогда не хотел серьезных отношений, никогда не стремился привязаться к кому-то или привязать какую-либо девушку к себе. Она - не исключение. К тому же, она, как никто, понимала его и четко знала, на что идет. С парнем, который нравится, любовью позанималась? Позанималась. Удовольствие получила? О, еще какое! Так нечего ныть и распускать сопли. Радуйся, что это у тебя было, и сохрани приятные, не омраченные окончанием, воспоминания, в том же уголке сердца, где хранится папка под названием "Всякая любовная чушь". И скажи Питу спасибо за то, что не стал давать тебе ложной надежды на продолжение. Конечно, кому нужно, чтобы за ним по пятам таскалась влюбленная глупышка, пускающая по нему розовые слюни. Пит просто таким образом намекнул ей, чтобы она ни на что не рассчитывала. Хоть вышло и грубо, но, по крайней мере, честно. Потом было бы гораздо больнее. Вдавив окурок в пепельницу, Китнисс пошла в сторону зала и музыки. Перед тем, как выйти на свет, еще раз провела кончиками пальцев по нижним векам, и, только убедившись, что они абсолютно сухие, а губы растянуты в загадочной полуулыбке, переступила порог. Сэм встретил Пита бурными аплодисментами. Сразу парня немного смутил такой прием - неужели он так радуется за товарища, который только что шикарно потрахался? "Да ладно, Пит, называй вещи своими именами, - совесть насмешливо прищурилась, - сегодня ты занимался любовью!" Правда оказалась прозаичней - Сэму просто срочно нужен был собутыльник. Пока Пит с Китнисс проверяли прочность мебели на кухне, Крессида утащила Фица отрываться под музыку, хотя они больше дурачились, чем танцевали. А Сэм остался наедине с только початой второй бутылкой. Но он же не мог пить в одиночестве? Вот и ждал парня, медленно потягивая виски из стакана. И дотянулся уже до половины бутылки. Откинув на спинку дивана расслабленное тело, Пит принял из рук товарища наполненный стакан и залпом отпил почти половину. Прищуренные глаза почти не отрывались от дверного проема, в котором должна была появиться Китнисс. Минута, через которую она обещала прийти, давно истекла, прошло пять, а следом - еще пять минут. Девушки не было. Мозг, недавно очистившийся от всех навязчивых мыслей, опять начал потихоньку проворачивать шестеренки, заставляя вспомнить окончание их "свидания". Что-то явно пошло не так. Пит не понимал, чем вызвал резкую перемену в поведении девушки. Он считал, что идеально составил фразу, что этот аргумент станет самым действенным. Во-первых, он заботился только о ней, забывая про свои чувства. Во-вторых, дал понять, что уважает и принимает ее выбор и не будет на нее давить. В третьих, если то, что произошло между ними, для нее все же значит достаточно много, чтобы задуматься о необходимости присутствия Гейла в ее жизни, у нее не будет острой необходимости выскакивать замуж, она сможет позволить себе спокойно подумать и разобраться в своих желаниях. При этом нужда или отчаяние не будут подталкивать ее в спину, заставляя принять спонтанное решение. Парень был уверен, что Кит, как умный и трезвомыслящий человек, оценит все плюсы его предложения. Ей, конечно, незачем было знать, что Пит приложит максимум усилий, чтобы то время, которое он для нее выиграл, она проводила с ним. Что он собирается добиваться ее так, что Хоторн на его фоне покажется просто жалким сосунком. Что он сделает все, чтобы Кит поняла, что с ним ей будет лучше, безопасней, приятней. Что он готов изменить себя и свою жизнь, лишь бы в ней была девушка с серыми глазами, глядящими на него с любовью. Что он сам готов жениться на ней, лишь бы быть уверенным, что она - только его. С удивлением поняв, какое направление приняли его мысли, Пит осознал, что оно его не пугает. Раньше парень не задумывался о том, что однажды ему захочется, чтобы какая-нибудь девушка сменила свою фамилию на "Мелларк". Размышляя о будущем, он предполагал, что просто однажды выберет самую не истеричную девушку среди своих пассий, которая будет закрывать глаза на его развлечения и заниматься собой, домом, детьми - чем захочет, в общем, только не его связями на стороне. Но, как ни странно, сейчас эти мысли не вызвали ни страха, ни отторжения... С удивлением Пит осознал, что он готов. Он вполне мог представить свою дальнейшую жизнь, навсегда связанную с Китнисс, посвященную только ей. И пускай он сейчас мыслил как закоренелый собственник (хотя раньше таких порывов за собой не замечал), ему не было ни стыдно, ни неудобно. Эта девушка просто переворачивала весь его мир с ног на голову, и ему это нравилось. Делая вид, что продолжает слушать увлекательные разглагольствования Сэма на тему равенства дистриктов и Капитолия, периодически даже кивая и поддакивая, Пит прокручивал в голове то, что произошло десять минут назад между ним и девушкой. Под прикрытыми веками постоянно мелькали картинки, на которых Китнисс вздыхала, улыбалась, тянулась к нему губами... стонала и извивалась... Последняя изображала напряженную спину в белой рубашке и дрожащие руки, пытающиеся спрятать от него такое прекрасное тело, и как бы Пит ни старался ее отогнать, настойчиво стояла перед глазами. Что же все таки произошло с девушкой, когда он упомянул ее отношения с Гейлом? Может, она так сильно расстроилась из-за того, что он знает о них? Или... Вот черт! Глаза резко распахнулись, а желудок сжался от страшного предположения. Из-за того, что рука дернулась, на джинсы выплеснулся темный напиток из стакана, и Пит, быстро прижав салфетку к пятну, застыл, глядя на нее. Китнисс сожалеет. Мысли начали сумбурной толпой носиться по черепной коробке, представляя ее действия под новым углом. Конечно, в порыве страсти и под действием алкоголя она раскрепостилась, дала волю своим желаниям. А потом он напомнил ей, что у нее есть парень, стабильные, хоть, может, и немного наскучившие из-за своей продолжительности, отношения, обязательства... И до девушки дошло, что она натворила, что она изменила своему любимому. И она пожалела. Не в силах поднять голову из-за обрушившейся на него жестокой правды, Пит пропустил появление девушки в зале. Только когда она, садясь на диван напротив, случайно зацепила ногой его колено, он поднял глаза и всмотрелся в любимое лицо. Так и есть. Опять краснеет, старательно отводит глаза... И эта приклеенная натянутая улыбка... Как сильно Пит хотел бы ошибаться! Представив, как выглядит со стороны со своими жалобными глазами, не отрывающимися от девушки, с разочарованным лицом, Пит мысленно посмеялся над собой. Оказывается, быть использованным - это... неприятно. Больно. Китнисс повернулась к Сэму и включилась в активную беседу того с самим собой, делая вид, что Пита здесь нет. Иногда только она стреляла в его сторону глазами, тут же краснея и отводя взгляд, стоило ей только наткнуться на голубые льдинки. Она нервно постукивала ноготками по стакану с вином, из которого после возвращения не сделала ни одного глотка. Явно нервничает. Неужели она боится, что Пит расскажет Гейлу, или кому-нибудь еще о том, что произошло? Невесело усмехнувшись, Мелларк опустил глаза на стакан, в котором уже почти ничего не осталось. Может, ему и стоило бы так сделать. Разругать ее с Хоторном, сделать по-настоящему "свободной девушкой". Только вряд ли ему после такого будет что-то светить, тогда она точно возненавидит его окончательно. "Вот дурак. Понастроил тут воздушных замков. А на самом деле в ее глазах ты так и остался уродом, способным перед всем светом хвастаться тем, что затащил ее в постель." Дышать стало тяжело, легкие отказывались впускать в себя воздух. Нацепив маску равнодушия на лицо, Пит попросил Сэма налить еще. - За мечты, которым никогда не сбыться! - Пит вытянул вперед руку со стаканом, предлагая присутствующим чокнуться за этот невеселый тост. Сэм с энтузиазмом поддержал идею, уже наметив новую тему для философских рассуждений, но Пит, прожигая взглядом девушку, ожидал ее реакции. Резко вскинув широко раскрытые, наполненные страхом (болью?) глаза на Пита, девушка тут же стыдливо опустила их на красную жидкость в своем стакане. Приняв какое-то, только ей известное, решение, заставила губы разъехаться в слабой улыбке и соединила свой стакан с двумя, ее ожидающими. Задорно звякнув стеклом о стекло, Китнисс большими глотками осушила свой бокал и, продолжая улыбаться, выбралась из-за стола. - Ладно, спасибо за компанию, но мне пора домой. - Проскользнув по Питу ничего не выражающим взглядом, как будто его там и вовсе не было, девушка направилась в сторону раздевалки. - Постой, я тебя провожу! - Пит, не задумываясь, выпалил эти слова и встал следом за девушкой. - Не стоит, спасибо... - Она немного растерялась, но быстро взяла себя в руки. - Я и сама в состоянии дойти. - Китнисс, Пит! - Крессида сзади подлетела к девушке, обняв ее за плечи. - Вы что, уже уходите? Чего вы? Веселье ведь только начинается! - Прости, Крис, но у меня мама будет волноваться, нужно домой. - Пит, а ты? - Внимание Крессиды переключилось на парня, неуверенно топтавшегося перед скамьей. - Или у тебя тоже мама будет волноваться? Оставайся, без тебя будет скучно! - Да, Пит, не расстраивай товарищей, оставайся, - Впервые за последние полчаса Пит удостоился такого продолжительного взгляда от девушки, - тем более, я... мне все равно еще нужно... кое-куда зайти. - Прекрасно понимая, что отговорку глупее и неправдоподобнее найти было сложно - ну куда можно зайти в половину четвертого? - Кит махнула парню рукой. - Увидимся завтра. - Китнисс, поцеловав в щеку Крессиду и церемонно пожав руку Фицу, ушла переодеваться. Так и не отклеив улыбку, Кит облачилась в собственную одежду и вышла из здания. В воздухе кружились снежинки, возможно, последние за эту зиму, и следы Китнисс были единственными на девственно белом покрытии. Позволив себе, наконец, расслабиться, Китнисс остановилась и судорожно вздохнула. На самом деле, ей совсем не хотелось идти домой. Но и оставаться рядом с Питом тоже желания не было, потому что у нее уже не было сил поддерживать маску "У меня все нормально, мне не больно ни капельки". Как Кит и предполагала, Пит делал вид, что ничего не случилось. Видимо, не хотел, чтобы она перед всеми раскрыла их связь. Хотя странно, что их не встретили лукавыми взглядами и дружескими подколами - сложно было не сопоставить звуки, исходящие со стороны кухни, с их отсутствием. Возможно, все просто корректно сделали вид, что ничего не замечают и не понимают. И вообще, смотрите, какие интересные разводы на стенах. Только этот тост... Вот зачем он это сделал? Китнисс и так поняла, с первого раза. Зачем повторять? Неужели для того, чтоб она не забыла, что для него это ровным счетом ничего не значит и ей не на что надеяться? И неужели по ней так видно, что в глубине души она надеялась? Оглянувшись по сторонам, девушка ожидаемо никого не увидела и достала из пачки сигарету. Дома она не курила - не хотела, чтобы мама читала ей нотации. Ведь было за что. Она сама себе удивлялась: сколько глупостей успела натворить буквально за какой-то месяц! Бросить учебу, вернуться в двенадцатый, устроиться на хреновую работу, закурить, переспать с Мелларком... Мысленно вычеркнув последний пункт из этого списка, девушка строго напомнила себе, что сама этого хотела. И, если честно, не жалеет, что сделала. Тихонько прикрыв дверь, Китнисс вместе с потоком холодного воздуха, попала в дом. Чертыхнулась себе под нос, споткнувшись о чей-то ботинок и, повесив куртку на крючок, направилась на кухню. После ярко освещенной прихожей Китнисс совершенно ничего не видела и двигалась на ощупь, не желая включенным светом кого-нибудь разбудить. Пока она дошла до стола, который должен был служить следующим ориентиром, глаза немного привыкли к темноте и выхватили темный силуэт. Кто-то сидел на табуретке, опустив голову на руки. Негромко ойкнув, девушка резко подалась назад и, зацепившись руками за скатерть, еле устояла на ногах. А вот чашке, стоявшей почти на краю стола, повезло гораздо меньше, и она с громким звоном разлетелась на несколько частей. - Китнисс? - Силуэт приподнял голову и заговорил с ней голосом мамы. Понимая, что миссия по бесшумному возвращению домой провалена, девушка вернулась ко входу на кухню и щелкнула выключателем. Единственная лампочка под потолком залила кухню светом, который после темноты показался нестерпимо ярким и заставил присутствующих прикрыть глаза. Тяжело вздохнув, Кит повернулась к матери, которая обеими руками терла сонное лицо. - Ты чего не спишь? - Девушка опустилась на колени и принялась собирать останки чашки. Игнорируя ее вопрос, мама повернула голову и посмотрела на древние часы, висящие над окном. - Почти четыре... Кит, где ты была? Вздрогнув от явного упрека, прозвучавшего в голосе, Китнисс подняла удивленный взгляд на мать. Сложив осколки кучкой на столе, девушка опустилась на соседнюю табуретку и поставила локти на стол. - На работе задержалась, - Не поднимая глаз, Китнисс начала складывать осколки по размеру, составляя небольшую пирамидку, - а ты почему не спишь? - Я проснулась, а тебя нет... Испугалась... что ты... что ты уехала... - Миссис Эвердин не сдержалась и тихонько всхлипнула, прикрыв рот ладошкой. Китнисс присела перед женщиной и порывисто обняла ее колени. - Прости, прости мам. - Девушка уперлась лбом в ноги матери, из-за чего ее голос звучал глухо. - Я никуда не уехала, просто задержалась. Я больше не буду, честно, не буду задерживаться и тебя пугать. - Ей и самой хотелось разрыдаться - слишком тяжелым и насыщенным был день, слишком горестным и убитым был тон матери. Не разнимая рук, Кит подняла глаза на заплаканное любимое лицо. - Пойдем спать, а? Я спою тебе колыбельную, и тебе будут сниться самые сладкие сны. Как раньше, да? - Получив согласный кивок, девушка встала и предложила матери руку. - Что, блудная дочь таки соизволила вернуться? От неожиданности и мать, и дочь вздрогнули и обернулись в сторону двери, которая вела вглубь дома. Хейзел, тяжело ступая, прошла мимо них и с громким звуком поставила чайник на плиту. - Доброй ночи, Хейзел. - Китнисс чувствовала себя неуверенно - в последнее время ей сложно было разговаривать с матерью Гейла. Та кидала на нее косые взгляды и поджимала губы, стоило только девушке столкнуться с ней в одной комнате. - Прости, что разбудили, мы уже идем спать. - Она потянула маму за руку, намекая, что лучше действительно покинуть кухню. - Эль, ты так и будешь молчать и жевать сопли? - Игнорируя приветствие девушки, Хейзел в упор смотрела на сжавшуюся в комок миссис Эвердин. - Давно пора вставить твоей любимой доченьке мозг, и, если ты не можешь, то это сделаю я. Мать сильнее сжала руку Китнисс и опять надрывно всхлипнула. Ничего не понимая, девушка посмотрела на миссис Хоторн, взглядом умоляя ее не продолжать, чтобы не довести опять до истерики только успокоившуюся женщину. - И не надо на меня так смотреть. Мне уже надоело, что в меня и мою семью начинают тыкать пальцами. - Хейзел поставила перед собой чашку и насыпала туда две ложки растворимого кофе. Ее движения были резкими, а губы кривились в презрительной гримасе. - Все из-за тебя, Китнисс. Я и мои мальчики - мы все страдаем из-за тебя, а тебе плевать! - Хейзел наконец позволила раздражению, накопленному за последние дни, выплеснуться наружу. - Мы приютили вас, не дали вам умереть с голоду - и что в благодарность? Ты шляешься неизвестно где до полуночи, якшаешься с... с отбросами, и сама превращаешься в отброса! - Миссис Хоторн резко бросила ложечку на столешницу. - Ты хоть, знаешь, какие слухи о тебе уже ходят по дистрикту? - Не ожидая ответа от ошарашенной девушки, Хейзел продолжила. - А я знаю! Мне каждый встречный спешит их высказать! К этому Гордону только мерзавцы и ходят, которым лишь бы глотку залить да с бабой, на все согласной, перепихнуться. А те, кто там работают, на все согласны, это любой собаке известно. И как мне на все это реагировать? Ты живешь с нами в одном доме, пользуешься одним душем... Мало ли, какую заразу можешь притащить? В который раз за этот длинный день глаза Китнисс наполнились слезами. От кого от кого - а от Хейзел она такого не ожидала. Все свободное время, не занятое работой или мамой, она посвящала этому дому, драила, стирала, готовила, делала уроки с младшими. Большую часть денег отдавала сразу в руки матери Гейла, стараясь хоть как-то компенсировать неудобство из-за их с мамой проживания в этом доме, и только малую часть откладывала на ремонт собственного дома. А сейчас она стояла перед разъяренной хозяйкой дома и только и могла, что молча открывать и закрывать рот, как рыба. - Хейзел, что ты такое говоришь? - Неожиданно для Китнисс, мама поднялась со своей табуретки и сделала шаг к Хейзел. - Ты же знаешь Китнисс, ты знаешь, что она не проститутка! Зачем ты ее оскорбляешь? - Миссис Эвердин начала говорить неуверенным, немного дрожащим голосом, но окончание было произнесено на удивление твердо. - Что я говорю? - Женщина резко подскочила к Китнисс и, с силой сжав своими пальцами ее подбородок, заставила задрать голову вверх. - А это, по-твоему, что? Никак, следы работы, не связанной с тасканием подноса! Ты и сама прекрасно знаешь, Эль, после чего остаются подобные отметины! Выдернув голову из захвата миссис Хоторн, Китнисс отошла на шаг. Она догадывалась, что именно та увидела на ее шее. Гребаный Мелларк! Чувствуя себя неуютно под торжествующим взглядом Хейзел, Китнисс почувствовала, что краснеет. Все, теперь ее репутации точно конец. А кто виноват? Правильно, сама виновата. Нечего было ноги раздвигать, а теперь она и есть самая настоящая шлюха. Жаль только, что маме приходится все это выслушивать - она этого не заслужила. Пересилив себя, Китнисс подняла глаза и посмотрела на мать. Та была явно растеряна, но в глазах горел какой-то незнакомый Кит огонь. - Говоришь, только мерзавцы к Гордону и ходят? - Эль сложила руки на груди и в упор посмотрела на женщину, которую раньше считала если не подругой, то очень хорошей знакомой. - Что ж твой Гейл тогда бегает в это заведение, как на работу? Неужели твой сын - мерзавец? - Миссис Эвердин всплеснула руками. - Ай-яй-яй! И я допустила, чтобы моя дочь жила в одном доме с ним и с женщиной, так его воспитавшей? Теперь настала очередь Хейзел хватать ртом воздух. Ее лицо побагровело, а руки со всей силы сжимали края шали, накинутой на плечи. Забытый кофе остывал на столе, разбавляя пространство между женщинами легким паром. - Ты... ты... - казалось, Хейзел сейчас схватит удар. Она была настолько огорошена, что не могла толком вымолвить ни одного слова. - Кто ж виноват, что кобелиная натура отца берет свое! Таскается за твоей девкой, как за сучкой течной. Еще и жениться на ней собирается. Тьфу! Только невестки мне такой не хватало! Принесет в подоле - потом гадай, от кого! Резкий звук пощечины закончил этот диалог и наступила гробовая тишина. Эль, как разъяренная львица, защищающая своего детеныша, стояла между Хейзел и Китнисс, закрывая дочь собой. Ее глаза сверкали недобрым огнем, а губы кривились от ярости. Выпрямив спину и посмотрев на хозяйку дома, потирающую красную щеку, свысока, она властным тоном произнесла: - Китнисс, собери самые необходимые вещи, мы покидаем этот гостеприимный дом. - Иронию из этой фразы можно было просто выжимать. - А ты слушай внимательно. Еще раз оскорбишь мою дочь - убью. Ты же знаешь, я сумасшедшая, мне можно. - Эль угрожающе улыбнулась. - А станешь слухи распускать - все узнают, что ты выгнала из дома двух беззащитных женщин на мороз, не дав им даже свои собственные вещи собрать. Посмотрим, что тогда станут говорить о тебе. - Закончив фразу торжествующим тоном, Эль ушла вслед за дочерью. Вещей было немного, и они почти все поместились в узел из простыни. Не забыв выгрести из полки жменю монет - все свои сбережения, Китнисс дождалась маму и они вместе покинули дом Хоторнов. Остановившись на дороге, Китнисс глубоко вдохнула и с восхищением на лице повернулась к маме. Она впервые за последнее время приняла сторону Китнисс. Впервые за последнее время бросилась на ее защиту. Впервые за последнее время выглядела такой нормальной и живой. - Спасибо, мам. Ты даже не представляешь, как для меня это важно... - Она сжала худую женскую руку. - Только один вопрос: куда мы пойдем среди ночи? - Как куда? - Миссис Эвердин выглядела, как генерал перед армией. - Домой!