Няня для балбеса

Сразу после звонка Пит поспешил вон из кабинета — подальше от своей соседки. Он уже успел забыть об условиях договора, поэтому сильно удивился, когда она догнала его и пошла рядом. Забудешь тут о ней. — Эвердин, ты везде будешь со мной таскаться? — До тебя только дошло? — Что, и в туалет вместе пойдём? Нет, я, конечно, не против, если только ты будешь вести себя тихо. А то мало ли, слухи поползут… Именно на такую реакцию Пит и рассчитывал. Китнисс затормозила и посмотрела на него большими глазами. Уже начав краснеть, она резко развернулась в другую сторону и поспешила обратно к аудитории. «Правильно, малышка, бойся меня». Дойдя без компании до мужского туалета, Пит разочарованно выдохнул — тот до сих пор не работал. А значит, нужно было тащиться на третий этаж или попытаться прорваться в женский — в святую святых всех размалёванных куколок университета. Которые обязательно начнут издавать ультразвуковой писк и бросаться в него косметичками. Решив, что обойдётся сегодня без травм, Пит направился к лестнице. Следующий предмет, история Панема, был самым скучным предметом среди всей университетской программы. И профессор, который его вёл, ничем от своего предмета не отличался. Бессонная ночь дала о себе знать уже через десять минут. Глаза начали слипаться, бубнёж педагога сливался в однообразный гул, медленно, но верно превращающийся в убаюкивающую колыбельную. Так как после предыдущей пары на Китнисс Пит старался не смотреть, как она, тоже невыспавшаяся, терпит эту пытку скукой, он не знал. Чтобы окончательно не уснуть, Пит достал телефон и зашёл на свою страницу в социальной сети. Стоило написать друзьям, что встреча в кафе отменяется, так как он остался в альмаматер грызть гранит науки. Он только создал группу для рассылки, но написать ничего не успел. Потому что тоненькие женские пальчики потянули телефон из его рук. От неожиданности телефон был выпущен и с этого момента для Пита потерян. Нажав на кнопку выключения, Китнисс, всё так же не глядя на парня, бросила гаджет в свою сумку и продолжила внимательно слушать профессора. — Эй, Эвердин, какого? — сказать, что Пит был разъярён — это ничего не сказать. — Как ты запомнишь, что говорит учитель, если его не слушаешь? — Кит искоса взглянула на злого соседа. Отсутствие внимания с его стороны с самого начала занятия её только радовало, но сейчас выбора не было — пришлось обратить его на себя. — Я и не собираюсь запоминать всю эту сладкую чушь, которой нас кормят на истории, — злой шёпот Пита достигал не только Китнисс, но преподаватель благоразумно делал вид, что временно страдает глухотой. — То есть ты хочешь сказать, что не согласен с официальной версией новейшей истории? — Кит с интересом повернулась к Питу. В её глазах промелькнуло… уважение? — А что именно вызывает у тебя отторжение? — Всё, — Пит неопределённым жестом обвел окружающее пространство. — Весь этот бред. — Ааа… — разочарованно протянула Китнисс. — Всё, но ничего конкретного. Тогда сиди и впитывай информацию. — Только не говори, что с чем-то не согласна ты! Эвердин, система держится именно на таких, как ты. Послушных гражданах, которые боятся нарушить хоть одно правило, — теперь Пит смотрел на неё свысока, чувствуя своё превосходство. — Слабо верится, что ты могла бы устроить революцию или пойти на баррикады против правительства. — Хорошо. Допустим, ты, такой отважный и умный, решил устроить революцию. Какие лозунги будут звучать на собраниях? Что ты будешь предлагать народу? Бесплатную выпивку в барах? — насмешливый взгляд теперь не отрывался от его растерянного лица. — И как, много людей за тобой пойдёт? Если только такие, как мой сосед и иже с ним. — С чего ты взяла, что лучше меня знаешь, что нужно этому народцу? — Чтобы быть против, нужно знать, с чем не соглашаешься. Помня, что историю всегда пишут победители, уже при её изучении можно легко догадаться, где провластные историки написали то, что им было приказано, а о чём вообще умолчали. Сейчас нам как раз рассказывают о последних мятежах и об окончании тёмных времён. Сложно представить, что повстанцы только и делали, что грабили, убивали и насиловали несчастных жителей дистриктов, а добрый и справедливый Капитолий всех спас. Слабо верится в милость тех, кто потом учредил Голодные Игры и наслаждался кровавым зрелищем. Единственное, на что у них хватило мозгов, это вовремя их отменить, иначе не избежать бы им нового бунта. А эта всеобщая уверенность, что Капитолий спасает дистрикты от голода, холода и природных катаклизмов? Что это вообще за бред? Я из самого дальнего дистрикта, не знаю, как живут остальные, но у нас чтобы иметь кусок хлеба, нужно много и тяжело работать, в основном в шахтах. Это сложная и опасная работа, и жёны никогда не знают, вернется муж вечером домой, или останется под завалами. Но даже если ты хорошо работаешь, не значит, что ты хорошо зарабатываешь. Многие голодают, некоторые вынуждены заниматься контрабандой или браконьерством. Потому что доступа к природным богатствами, да и просто к лесу они нас тоже лишили. Видя ошарашенный взгляд Пита, Китнисс довольно усмехнулась: — Как видишь, я действительно знаю лучше. — Зачем ты хочешь доказать мне, что бунтарка? А вдруг я пойду и сдам тебя миротворцам? Они быстро справляются с инакомыслием. — Ну, во-первых, я уверена, что не сдашь, а во-вторых, я ничего не собираюсь тебе доказывать. Это исключительно моё мнение. А чтоб у тебя появилось твоё, нужно внимательно слушать профессора. Если после лекции у тебя появятся какие-то мысли или вопросы, я с радостью их с тобой обсужу. — Эй, голубки на втором ряду! Я всё понимаю, вы теперь неразлучная парочка и всё такое. Но не могли бы вы обсуждать личные вопросы не на истории? Эвердин, от вас я такого не ожидал, — профессору наконец надоело делать вид, что он ничего не слышит. — Извините, такое больше не повторится. И опять этот максимально спокойный тон, который так бесил Пита. Как будто они сейчас не обсуждали революцию, пускай и чисто гипотетическую. Когда прозвенел звонок, Пит даже выдохнул. Ему совсем не нравилось ощущать превосходство этой маленькой заучки над собой, но в её словах чувствовалась убеждённость, подкреплённая знаниями. — Ну что, Кискис, пойдём в зал? — Гейл подошёл к девушке и обнял её за талию, абсолютно игнорируя присутствие Пита. — До начала тренировки есть время, сможем хорошенько размяться. — Прости, Гейл, но размяться сегодня придётся по обычной программе, — девушка удивлённо посмотрела на руку друга, но её положение никак не прокомментировала, — нужно сбегать домой за формой. — Ну тогда беги, — Гейл разочарованно убрал руку. — Вернее, бегите, — только в этот момент Гейл посмотрел на Пита. И взгляд был совсем не добрый. Ну вот, теперь Питу ещё нужно было тащиться на квартиру Эвердин. Как будто он не знал, что там увидит: убогое жильё без намёка на уют. — А может, ты сходишь одна? А я тебя здесь подожду. — Если только ты будешь ждать в компании Гейла. А то мало ли, ещё сбежишь, — насмешливый стальной блеск, вызов в глазах. — Не дождёшься. Пожалуй, лучше прогуляюсь, — таким недовольным тоном он ещё ни с чем не соглашался. — Тогда «погуляли», времени мало, — Китнисс, не оборачиваясь, пошагала в сторону выхода. Вернее, учитывая её скорость, побежала. Как Пит и предполагал, квартира оказалась в старом доме, который так и намекал, что его пора снести. Вернее, квартирка. Места было так мало, что разминуться двум людям в прихожей было проблематично. — Джо, ты дома? — Кит даже не приходилось кричать, чтобы её было слышно в дальнем конце квартиры. Соседней. Из комнаты вышла эффектная брюнетка в коротком платье. — Слава богу, птичка, я уже думала, ты не успеешь. Принесла? — Да, вот двадцатка. Ты уже на работу? — Ага, если ещё хоть раз опоздаю, этот жирный боров меня точно уволит. Пит, который до этого напряжённо наблюдал за соседкой своей няньки, наконец радостно произнес: — Да это же сама Кровавая Джо! Китнисс, а ты в курсе, что живёшь со стриптизёршей? — наигранно-заботливое выражение лица никак не вязалось с презрительным взглядом. Обе девушки сначала в недоумении посмотрели на автора фразы, а потом закатили глаза. Джоанна уже открыла рот, чтобы достойно ответить этому малолетнему наглецу, но подруга её обогнала: — Не стриптизёрша, а исполнительница эротических танцев, — на слове «стриптизёрша» Кит немного скривила свой носик. — И не твоё дело, с кем я живу. — Как это не моё? Какой пример ты мне показываешь? — ох уж эта оскорблённая невинность! — Поверь, малыш, самый лучший, — Джоанна подтолкнула Китнисс к кухне. — Пойдём-ка отойдём. — Малыш? — вопрос Пита был адресован уже пустой прихожей. Зайдя на кухню, Джоанна даже не потрудилась закрыть дверь. А смысл? Слышимость всё равно отличная. — Кит, это и есть твой подопечный? Тогда я тебе от души сочувствую. — Да ладно, Джо. Он не такой уж и плохой. Да и ты вчера сама предлагала мне… — Китнисс прикусила язык. Не стоит Питу знать, что кто-то употребил вместе их имена и слово «свадьба», у него и так хватает поводов для насмешек. — Забудь, птичка, — Джо усмехнулась своим вчерашним словам. — Я прекрасно знаю таких богатеньких уродов: за душой ничего, кроме папиных бабок, а самомнение, как будто все им должны поклоняться. Я не хочу, чтобы ты с ним связывалась. Я… волнуюсь за тебя. Это были самые трогательные слова, которые Китнисс слышала от соседки. Как бы туго ни было, какие бы препятствия они не преодолевали вместе, она всегда только сжимала покрепче зубы и приговаривала: «Ничего, птичка, мы ещё посмотрим, кто кого: это дерьмо нас или мы его!» Поэтому слышать такое от Джо было вдвойне приятно. Зная, что подруга не поклонница «телячьих нежностей», Кит всё же рискнула её приобнять: — Эй, Джо, не беспокойся! Ты же знаешь: я — кремень! — для убедительности Кит слегка улыбнулась. Улыбка вышла кривоватой: девушка и сама не была уверена, что после окончания контракта останется целой и физически, и морально. — К тому же это только до конца учебного года. Тут осталось-то… — …Всего восемь месяцев. Подумаешь, какой пустяк! — Джо нервно заходила по кухне. Ну как заходила — сделала два широких шага в одну сторону и столько же в другую. — Ладно, подруга, ты знаешь — я всегда за тебя. И если что, всегда смогу начистить ему морду, — Джо остановилась и задорно подмигнула стоящей напротив девушке. — Да, это ты можешь, — Кит рассмеялась, представив эту картину. — Странно, за последние два дня это самое популярное предложение от моих друзей — набить морду Мелларку! — Просто твои друзья тебя любят и ценят. А теперь гонь двадцатку, занесу деньги этому упырю по дороге. Проходя мимо парня, который увлечённо гладил довольного Лютика, Джоанна гордо вздёрнула нос кверху. Захватив деньги за квартиру и сумочку, она направилась к входной двери. — Ну что, исполнительница, встретимся в пятницу в твоём гадюшнике? Пожалуй, в этот раз я закажу приват! — Пит насмешливо протянул слово «исполнительница». Ответом ему послужил средний палец и громкий хлопок двери. В спешке побросав нужные вещи в сумку, Кит потащила парня к выходу. И, распахнув дверь, по инерции врезалась в Хеймитча, топтавшегося на пороге. — Эй, солнышко, у тебя что, пожар? — мужчина перевёл удивлённый взгляд на Пита. — Так, так, так! Наконец-то наша малышка выросла и начала водить домой мальчиков! Пит устало закатил глаза в ответ на оценивающий взгляд давно небритого, и, судя по запаху, немытого мужика. — Да сколько фриков вокруг тебя, Кит? Не пробовала тщательнее подбирать компанию? — А я смотрю, кто-то не отличается вежливостью. Китнисс, девочка моя, насчёт компании он прав. Не думаю, что ты пулей вылетала из квартиры, потому что тебе очень уж понравилось. Что, пацан, не смог заставить птичку петь? — Хеймитч!!! — Китнисс было неловко. Очень-очень неловко! — Сейчас я спешу, но вечером готовься к разговору. На трезвую! — Только ради тебя, малышка! — Хеймитч отсалютовал девушке. — А ты смотри мне, будешь вякать на старших — научу уму разуму, — он недобрым взглядом проводил спину парня, которого Кит уже потянула на улицу. — И да, конечно, дверь я захлопну. Можете не благодарить.