Чумовое путешествие

— Ты издеваешься? — зло шипит Эмма, глядя на мужчину в джакузи. Она застала Киллиана Джонса врасплох, но он не показывает вида, широко улыбается и мурлычет, растягивая слова: — Что за ангел во плоти пожаловал в мою скромную обитель? Он так же держит бокал вина в руке, не убирая его на край ванны. Он совершенно наг, и от незнакомки его отделяет лишь слой пузырьков. — Я бегаю за тобой по всему штату, а ты здесь ванну принимаешь? — Эмма упирает руки в боки. — Оу, — выдаёт Киллиан. — Поручитель? А где же милая Мила? — Миссис Штильцхен передала твоё дело мне. Ей некогда бегать за тобой. — А что за мной бегать — я ленивый, хожу медленно… — Киллиан делает глоток вина. — Сделай милость, красавица, потри спинку. В его глазах играют бесята, Эмма крепче сжимает губы. — Ты хоть понимаешь, что через шесть дней тебя ждут в зале суда? Ты понимаешь, что если не появишься там, то сядешь на три года?! Её внушения на него никак не действуют. — Расслабься, красавица, — протягивает он. — Самолётом я доберусь за пять часов, так что, — он хлопает по поверхности воды, — у нас есть немного времени, которое мы можем провести с пользой. — Умник, — Эмма бьёт по кнопке, прекращая подачу пузырьков, — достань свою задницу из ванны и выгляни в окно. Над Техасом циклон, аэропорты закрыты на неопределённый срок. Если ты думал, что дорога займёт всего пять часов, пересмотри свои планы. У нас шесть дней. Шесть чертовых дней, чтобы доставить тебя в Бостон, и я советую начать собираться. — Вот же чёрт! — ругается Киллиан и выбирается из ванны, Эмма вежливо отворачивается, пока мужчина одевается, хотя она подсматривает за ним, совсем чуть-чуть, в отражение стеклянного флакона. Киллиан собирается быстро. По-правде, ему нечего особо собирать: рюкзак с мелочевкой, да чехол с гитарой. — Возьмём машину в прокат, — говорит Эмма, когда Джонс заканчивает приготовления. — Рассчитывать на автобус глупо. С нынешней погодой не знаешь, будет ли он вообще ходить. — Как скажешь, красавица, — Киллиан подмигивает ей. — Только ты и я, я согласен. Эмма закатывает глаза. — Остынь, приятель, ты не в моём вкусе. Мужчина играет бровями. — Не в твоём вкусе такие редкостные красавцы? Девушка фыркает. — Не в моём вкусе самовлюбленные проходимцы, — она складывает руки на груди и, гордо вздернув подбородок, выходит из номера. — Хочешь меня, — с уверенностью говорит Киллиан ей вслед, Эмма лишь тяжело вздыхает — это будут долгие шесть дней. Вообще-то Киллиана Джонса она начала искать ещё три недели назад, но он так быстро перемещался с места на место, что она и потеряла всякую надежду однажды догнать его. Он гонял её от Нью-Йорка, через Джерси, Небраску, и до самой Флориды. Затем он взял курс на Техас, а дальше просто некуда было ехать, Мексика для Джонса закрыта. Эмма поняла, что здесь, на границе, непременно догонит его. Обратный же путь обещает быть прямым, но так как с погодой не все понятно, то Эмма заранее готовится к тому, что придётся свернуть пару-тройку раз. Им лишь бы добраться до открытого аэропорта, а там уж, как и сказал Джонс — дело пяти часов. Они спускаются в холл гостиницы, где Киллиан окликает Эмму. — Красавица, тут за номер заплатить надо. Она останавливается, сверяется с часами. — Валяй, но поторапливайся. — У меня это… — Киллиан заводит руку за голову, — немного не хватает наличности… Эмма, понимая к чему он клонит, хмурит брови. — Серьёзно? — Ну прости, не рассчитал, — Джонс разводит руками, широко улыбаясь. Эмма быстрым движением подходит ближе и хватает поднадзорного за воротник. — Слушай, умник, — шипит она, — если не хочешь, чтобы тебе впаяли срок подлиннее, то убери свою улыбку подальше и постарайся в течении ближайших ста сорока часов вести себя серьёзно и ответственно. Она со стуком опускает на стойку администратора свою mastercard, Киллиан ждёт, пока служащий проведёт транзакцию, после чего вдруг вспоминает: — О, так ведь у меня тоже есть кредитка! — он роется в кармане и достаёт карточку. — Отлично, умник, — невозмутимо говорит Эмма, — с тебя ужин. — При свечах? — Киллиан вскидывает бровь. — С закрытым ртом, — бурчит Свон и выходит из гостиницы. Любая манера поднадзорного, любая его фраза очень раздражают Эмму, но она предпочитает скрыть это за невозмутимым спокойствием, чтобы Киллиан не понял, что его слова на неё действуют. Поймет, какое влияние на неё оказывает, превратит их поездку в сущий кошмар. Впрочем, как Эмма догадывается, он в любом случае это сделает. *** Она берёт в аренду маленького жёлтого «жука», доступного по цене и вполне надёжного с виду. Эмма очень надеется уже завтра оставить его на стоянке аэропорта, но если придётся немного продлить путешествие, машина с этим справится. — За руль пустишь? — спрашивает Киллиан, как только она заканчивает с документами и подходит к стоянке. Киллиан сидит на капоте их новой машины и чистит ногти концом крюка. — Где ты взял эту штуковину? — Эмма машет на крюк, Джонс пожимает плечами и через голову выбрасывает крюк на тротуар. Эмма делает вид, что ей все равно, хотя её все сильнее выводит из себя поведение Киллиана. — Так что, за руль пустишь? — переспрашивает мужчина, когда она подходит ближе. — Захочу спать, пущу, не раньше. Она открывает дверцу и садится на место водителя, подстраивает сидение под свой рост. Джонс между тем возвращается за крюком и, любовно поглаживая его по острому концу, заявляет: — Пока ждал тебя, успел породниться с этой штучкой, в хозяйстве пригодится. — Ага, — Эмма протягивает руку. — Оружие любого типа будет хранится у меня, окей? — Не окей, — бурчит Джонс, занимая место пассажира, но крюк Эмме отдаёт. — Так что — тебе нравится доминировать, красавица? — Меня зовут Эмма Свон! — холодно чеканит Эмма, проворачивая ключ в замке зажигания. Она назвала ему своё имя ещё около получаса назад, но прохвост Джонс, кажется, проигнорировал этот факт. — И все же, Эмма Свон, — Киллиан упирается щекой в кулак, внимательно разглядывает ее, — любишь доминировать? Эмма подавляет рык, параллельно борясь с желанием вышвырнуть Джонса из машины. — Обожаю, — наконец говорит она, не глядя на него, Киллиан усмехается. — Я так и думал. Он знает. Знает, что на самом деле, хоть внешне она и спокойна, внутри она готова взорваться. Киллиан добивается этого. Ему нравится выводить её из себя. Она такая милая, когда злится. Эмма Свон вообще милая, поэтому Джонс и ведёт себя с ней так. Чтобы она не увидела, чтобы не догадалась, что на самом деле он очень смущен этим знакомством. Он прячет истинную симпатию под своим дурацкими шутками, и правда в том, что ему легче придумать, чем ещё позлить её, чем сказать что-то, что действительно исходит от сердца. — Кофе хочешь? — спрашивает Эмма, проезжая мимо Старбакса, Киллиан переводит взгляд на тяжёлые тучи, нависшие над ними. Сильный ветер гнёт деревья. Если они не уедут из города сейчас, то ночь они проведут на размытой от дождя дороге, без возможности быстро добраться до следующего города. Киллиан отдаёт себе отчёт в том, что ему нужно спешить к назначенному слушанью, но времени ещё достаточно. Он может позволить себе целую ночь в компании Эммы Свон. Лишь они двое, окружённые дождём и сыростью. Это будет долгая ночь… Так что, задержаться Киллиан не против. — Я вообще-то есть хочу, Эмма Свон, — говорит он, заводя руки за голову, а ноги закидывает на приборную панель. — Ноги опусти, — Эмма шлепает его по лодыжке, Киллиан перехватывает её руку. — Отпусти, ты мешаешь мне управлять машиной! — Эмма давит на тормоз и тогда бьёт его второй рукой, освобождая запястье. — Иди, умник, — говорит она, все ещё пряча гнев вглубь себя. — У тебя пять минут. Купи нам по кофе и поесть чего. Деньги у тебя есть. Она даже не смотрит в его сторону, и Джонсу это не нравится. — Одна нога здесь, другая там, Эмма Свон, — говорит он, имея в планах совсем другой сценарий. Эмма ждёт пятнадцать минут. Она то и дело смотрит на часы, стрелка движется крайне медленно. Над головой сверкают первые молнии. — Где тебя черти носят?! — ругается девушка в пустоту. Она знает, что он не сбежал. Вернуться домой в его интересах. Так почему же он столько копается? Эмма перебирает содержимое своего рюкзака, пересматривает старые фото, включает и выключает радио. За этими занятиями проходит ещё пять минут. Вот теперь Эмма в гневе. Она оставляет «жука», громко хлопая дверью, и быстрым уверенным шагом идёт в сторону кофейни. Киллиана она замечает ещё в окне, и злость разрастается в ней в троекратном размере. Джонс флиртует с официанткой. А чего ещё от него можно было ожидать? Свон входит в Старбакс, тяжёлой поступью подходит к воркующей парочке и складывает руки на груди. — Кхм, я не мешаю? Киллиан, смеющийся над какой-то шуткой, переводит взгляд на неё. — А, Эмма Свон. Что случилось? — Случилось! — Эмма стучит ногой. — Ты на часы смотрел? Разумеется, Киллиан смотрел. Но ведь он нарочно завязал разговор с официанткой. Хотел увидеть реакцию Эммы. Реакция ему нравится. Она на пределе: лицо красное от гнева, зубы крепко сцеплены, руки, закрытые в защитном жесте, напряжены. — Верно, кофе, — спохватывается Джонс. — Милая, принеси нам два латте. — Нет времени на латте, — бурчит Эмма. — Раньше надо было думать. Она заставляет его расплатиться за продукты, оставляя их обоих без горячего напитка. — Позвони мне, — догоняет их у двери голос официантки, Эмма фыркает. Полчаса они едут молча. Гнев Эммы незримо витает в салоне, делая даже воздух густым и наэлектризованным. — Ну извини, Эмма Свон, — сдаётся Джонс. — Потерял счёт времени, с кем не бывает… — Прекрати называть меня «Эмма Свон», — рычит она. Киллиан пожимает плечами. — Ладно, красавица, но ты же сама просила… Эмма издает стон отчаяния, борясь с желанием придушить этого умника. — Посмотри, чего нам стоили твои проволочки! — голос ее сердитый. Она кивает на дорогу впереди, там уже вовсю льёт дождь. — Так если туча с той стороны идёт, мы бы от неё не сбежали, — замечает Киллиан. — Наоборот, быстрее бы к ней приблизились. — Успели бы проскочить, — Эмма немного успокаивается, гнев едва заметно ослабевает. — А сейчас мчимся в самый эпицентр. Отрадно лишь то, что дорога свободна. Мало кто решился на поездку в такую погоду. Они въезжают в тучу, и грохот дождя по капоту заглушает радио. — Выключи эту шарманку, — советует Киллиан, — зря только аккумулятор садишь. Его совет Эмма воспринимает как указ, и от этого снова злится. — Мне нужно послушать прогноз погоды, — недружелюбно бурчит она. — Нужно знать, ехать через Оклахому или Арканзас. Вдруг аэропорты закрыты и там? Киллиан щелкает переключателем, выключая радио. — Это бессмысленно, красавица. Нам все равно в ту сторону, а погода ещё тысячу раз может измениться. — Просто Эмма, ладно? Или Свон. — Эмма тянется за хлопьями, Джонс перехватывает пачку. — Тогда и ты перестань называть меня умником, — он тянет за края упаковки, после чего протягивает хлопья Эмме. — Впереди долгая ночь, и я не хочу собачиться с тобой все это время. — Да неужели? — Эмме слабо верится. Она берёт несколько хлопьев и отправляет их в рот. — Ладно, Джонс, — говорит она, прожевав, — расскажи за что именно сидел. Киллиан отводит взгляд. — Избил одного придурка, — говорит он, скрипя зубами. — Тот жену все время бил. Кто ж знал, что он заявит. — Ну, он заявил, — Эмма снова берёт хлопья, но пока не ест. — Но в досье ещё указан грабёж. Тоже придурков грабил? Джонс ерошит волосы. — Грабил… Грабил, потому что грабил. Мне тогда вообще семнадцать было, жизнь вынуждала. Не думал, что у этих дел нет срока давности. Когда за драку повязали, заодно и это припомнили. Эмма кивает, только после этого отправляет хлопья в рот. — А ты Свон? Нутром чую, тоже нарушала закон. Ведь нарушала же, я прав? — Ты мне не поручитель, — напоминает Эмма холодно. — Вопросы задавать — моя прерогатива. Джонс вглядывается в бесконечные тяжёлые тучи над горизонтом. — Да ладно, Свон, мы же не на допросе. Просто беседуем, чтобы время скоротать. — Беседуй на другие темы, ладно? — смягчается Эмма. Она не ожидает от него нормального общения, и очень удивляется, когда он принимается рассказывать о своём детстве. — Мы с братом на улице росли, — говорит он. — Папаша ушёл, продав нас за бутылку пива одному барыге. Тот заставлял нас наркоту толкать в подворотнях, тогда мы и начали красть. Хотели насобирать на школу, чтобы больше не пришлось исполнять грязную работу. В книжных лавках книги таскали, меня брат чтению учил, математике. До семнадцати лет я в школу не ходил, а потом денег подсобрали, брат меня пристроил. Чертовым второклашкой среди восьмилеток, потому что я мало чему сам научился. А самому денег не хватило, он у барыги остался, а там его через год и прирезали, наркоши за дозу. Вот такое сладкое детство у меня было, Свон, — он горько усмехается. — Так что давай, расскажи мне, как ты когда-то помаду из магазина сперла. — Вообще-то тачку, — отзывается Эмма. После того, что рассказал Джонс, она просто не может не ответить подобным откровением. — Ещё продукты таскала, одежду. Я ж тоже на улице росла, кстати. Родители погибли, мне и года не было. Всю жизнь по приютам, приёмным семьям, откуда меня через месяц-другой выбрасывали. А в восемнадцать на улицу, на вольные хлеба. А что я умела? Только выживать. Ну и выживала, как могла. С парнем познакомилась, залетела… — Она умолкает, впиваясь взглядом в дорогу. — В общем так, хорошего мало. — Ребёнка оставила? — уточняет Киллиан. Его интерес на самом деле искренний. Эмма кивает. — В каком-то роде. Родила, а потом отдала на усыновление. Какая из меня могла выйти мать — воришка подзаборная. Год в тюрьме отсидела по подставе. Так что сын мой где-то там. А я здесь, выполняю свою работу, помогаю другим людям не загубить свою жизнь. Она такая беззащитная сейчас, ранимая, что Киллиан не хочет её злить, либо как-то ещё донимать. Ему хочется утешить Эмму. — Ты правильно поступила с мальцом, — говорит он. — Ребёнку нужен дом. Это сколько ему сейчас? —  Девять, — Эмма сбавляет скорость, вытаскивает из кармана бумажник и тычет Киллиану. Он видит подборку фото ребёнка разных возрастов, от крохи, до школьника. — Мне его мать два раза в год фото присылает, — объясняет Эмма. — Это было мое условие усыновления. — На тебя похож, — Киллиан несколько раз пересматривает фотографии. — У него твои глаза и губы. — Да, — только и отвечает Эмма, тема ей неприятна. Сколько раз она мечтала о том, чтобы вернуть сына… Сейчас, имея стабильную работу, она могла бы это сделать. Но у него есть мать. Мать, которая его воспитала, и Эмма не смеет вмешиваться в их отношения. Джонс закрывает кошелёк и возвращает его Эмме. — Как ты выжила? — спрашивает он. — Как не разучилась верить в добро после всего пережитого? — А кто сказал, что я в него верю? — Эмма ещё немного снижает скорость, потому как дорогу порядком размыло. — Ночь проведем в дороге? — спрашивает Киллиан. — Судя по GPS, в двух километрах от нас хостел, там переночуем. Ночью по таким дорогам лучше не ехать, — Эмма кивает на аппарат, Киллиан следит за красной точкой, которая постепенно становится ближе. — Ночь, дождь, старый хостел — это начало триллера, Свон. Уверена, что хочешь останавливаться там? Эмма фыркает. — Не нагнетай, Джонс. Ночь, дождь, пустынная дорога — ничуть не лучшая перспектива. К тому же у меня есть ты. Откуплюсь тобой от серийного маньяка, и дело с концом. — И тебе меня ни чуточку не жаль? — спрашивает Киллиан, улыбаясь. — Мне жаль маньяка, — смеётся Эмма. — Его самого заговоришь, а жену его очаруешь. Бедный маньяк. — Хочешь сказать, что мне легко очаровывать женщин? — Киллиан играет бровями. Эмма слегка смущается. — Я видела, какой эффект ты производишь на слабый пол, — отвечает она, стараясь придать голосу невозмутимость. — То есть, сама ты ни капли мной не очарована? Киллиан замирает, боясь услышать ответ. — Я же говорила — ты не в моём вкусе, — Эмма сворачивает с трассы к хостелу. — Но ты не сказала «нет», — тихо мурлычет Джонс. Ему хочется верить, что он нравится Эмме так же, как и она ему, а Эмма очень надеется, что он не заметил, как вспыхнул румянец у неё на щеках.