Я домохозяйка, тебанне!

      Скажем так, спать я почти и не спала. Была легкая дрема, но не больше. Наспалась уже, спасибо, а потому, лежа с закрытыми глазами в объятиях мужа, я медитировала, продолжая потихоньку разбирать свое сознание со всеми имеющимися знаниями. Собственно, пока что меня интересовали абсолютно все мелочи и детали, связанные с моей чакрой, а также все, что когда-либо учила или хотя бы читала Кушина об ирьендзюцу. Да, сейчас я могла вытащить ту информацию, которую, фактически, вспомнить было бы невозможно, например, все ее пробы самостоятельно сочинять хокку. Не особо удачные, а потому старательно забытые, но все же лежащие где-то далеко в памяти. Удобно, но главное не потеряться во всем этом и не перестараться, не зря же наш мозг не запоминает все досконально и стирает всю ненужную информацию.       На это ушло меньше часа, что я сверила со своими биологическими часами, которые старательно приводила в порядок, и настенными. Кивнув самой себе, я снова погрузилась в медитацию, но на этот раз уже просто старалась прощупать и осмотреть всю свою многострадальную СЦЧ. Пока я лишь могла прикинуть в каком направлении предстоит работать, а также объем этих самых работ, которые потребуются. В принципе, если я именно досконально смогу уйти в глубокий транс, то и пары недель упорного самовосстановления хватит. Другой вопрос, что у меня на руках маленький ребенок и так надолго отключаться от реальности я смогу только, как выучу режим своего малыша и составлю что-то типа графика. После засыпания и до момента его пробуждения у меня точно будет время, а вот сколько – предстоит выяснить опытным путем. Сейчас точно не вариант, потому как этого самого лимита «свободного» времени я не знала, да и спал Наруто уже прилично, а значит скоро потребует своего. Да и Минато нужно будет будить около 8 часов, а до этого сделать завтрак, бэнто и перекус, а также задуматься об ужине. Жена я или где?       Но, как я и думала, буквально через полтора часа, зашевелился мелкий. Я, отреагировав моментально, с грацией кошки, пропущенной через преобразовательный круг туда и обратно, а потому до конца не уверенной, что она осталась собой, выпуталась из рук мужа и оказалась возле кроватки. Наруто еще до конца не успел проснуться, разобраться, чего он, собственно, хочет больше и начать хныкать, а его мама уже держала его на руках и несла в ванную, попутно достав пеленки, которые, слава Ками, Минато или его подчиненные додумались обеспечить.       С помыть и спеленать я справилась быстро, но тут момент Х – у меня не оказалось молока. Приплыли.

***

      Первые дни своей жизни в роли мамы я привыкала и даже справлялась. Конечно, отсутствие молока стало для меня ударом ниже пояса, как для женщины, но потом, порассуждав логически, выслушав соображения мужа на этот счет и также то, что сказал доктор, пришла к заключению – а чего я, собственно, ожидала? С таким количеством нервов, стрессов и всего прочего, было бы, наоборот, странно, если бы оно у меня было. Вернее как? У меня оно появилось через четыре дня, но это было чуть-чуть, на один-два приема пищи малыша лишь хватало, а у Наруто таких было все семь в сутки – он оказался невероятным любителем поесть. В общем, сама я его могла нормально кормить лишь один раз в день, но и это уже было счастьем. Хоть я и была уверена, что смеси, порошки и так далее были безвредными, но свое, так сказать, родное, внушало куда больше доверия и радовало не меньше. А затем, подумав, я еще и пришла к выводу, что от моего молока малышу, кроме всего прочего, должна идти отдельная польза – как я поняла, оно мешалось с ядовитой чакрой лиса.       Я поняла это неожиданно, во время кормежки малыша, когда почувствовала легкие, но совершенно отчетливые отголоски чакры Девятихвостого. Первые два раза просто, наверное, на радостях и не заметила, а тут аж перепугалась, что сама фактически травлю малыша. Понаблюдала, обследовала, насколько могла, даже печати обе проверила, затем и Минато запрягла, потом и врача, но все оказалось более чем нормально. Ну как, для малыша, ставшего с первого своего дня джинчуурики. Поразмышляв вместе с мужем и лечащим врачом, Яцуке-саном, пришли к выводу, что так даже лучше – тело малыша получает эту чакру вместе с питательными элементами, в безопасных количествах, и потому постепенно принимает, легче привыкает и перестает считать чем-то аномальным и враждебным. В общем, перестройка организма стала проходить куда легче. Я вспомнила, какие проблемы были с чакрой у самой Кушины, когда та стала хранителем печати. Да, она была ребенком, но ни это, ни даже принадлежность к клану Узумаки и особая собственная чакра никак не облегчили перемены – контроль полетел к черту и учиться пришлось почти с нуля, имея лишь теорию. А кроме того, это еще и было больно – вся СЦЧ была чуть ли не заново сделанной, а этот процесс создания новых каналов, расширение старых и неконтролируемый бешенный ток чакры был далеко не из приятных. И я удивлялась поразительно спокойному Наруто, ведь он с самого начала был спокоен и не кричал от боли каждую минуту, даже в то время, пока я была в подобии комы. Это же делало меня невероятно счастливой – не знаю, как бы себя вела, чувствовала и что бы делала, если бы мой малыш разрывался от постоянных приступов. Не могу быть уверенной, но это может быть делом рук, а точнее лап, лиса – осознанно или нет, но он, похоже, исцелял его даже с большей скоростью, чем Наруто даже успевал почувствовать и осознать, что ему больно. Так или иначе, как мама я была коврику благодарна и в мысленно он получил плюс.       Но тут, на фоне проблем с молоком, у меня появилась весомая и более чем уважительная причина заглянуть в квартал Учиха. Микото мне теперь, действительно, была нужна как мама, тем более уже воспитавшая одного ребенка.       И вот, я оказалась возле входа в клановый квартал, идти до которого было всего пятнадцать минут медленного шага с ребенком на руках. Внутри царил относительный порядок, хоть и были видны последствия нападения Лиса, но, так же, как и в нашем с Минато временно жилище, – не сильно. Их, конечно, задело, но не так, что не осталось камня на камне.       Где жила семья главы Учиха я знала и до этого, поэтому спокойно направилась давно выученным маршрутом. Да, когда Кушина училась в академии, а затем была генином, здесь она была постоянным гостем. Потом, конечно, не так часто, но все же приходила на чаепития, чтобы поболтать с подругой и понянчиться с прелестнейшим маленьким Итачи.       – Кушина-сан, – обратилась ко мне стройная брюнетка в фартучке, вышедшая на крыльцо дома и приветственно поклонившаяся, когда я только вступила на землю дома главы калана, – очень рада Вас видеть.       – Взаимно, Микото-сан, – я ответила таким же поклоном. Этикет, мать его неладно.       – Прошу, проходите, – с хитренькой улыбочкой, которую я еле успела заметить, она дождалась, когда я подойду и отступила в сторону, пропуская вперед.       – Ой, спасибо, – фыркнула я, признавая, что мне первой надоела вся эта официальщина.       – Дорогу вспомнишь? Я сейчас приду, – это скорее был риторический вопрос, так как ни отвечать, ни ждать ответа никто не стал: Микото исчезла первая, а я прошла чуть вперед по коридору и свернула.       Через пару минут, когда я уже преспокойно расположилась в том зале, где мы обычно с Микото раньше гоняли чаи, в комнату вошла подруга, держа на руках свое чадо.       – Ками, он копия всех Учиха и вылитый Итачи. Вы их что, специально копируете? – усмехнулась я, заглядывая в личико спящего малыша; при прошлой встречи при Бивако-сама я не могла сказать ничего такого, но вот сейчас…       – Да ну тебя, – фыркнула брюнетка, укладывая ребенка в кроватку, которая, пожалуй, была единственным отличием в этой комнате со времен моего последнего визита. – Можешь и своего положить рядом, Куши-чан.       В общем-то, мы, как жена главы древнего уважаемого клана Учиха, и его же Химе, и жена Хокаге, которая так же была выходцем из главной ветви клана Узумаки, а теперь еще и самой Химе, должны были общаться чинно-заумно, но мы так же, как Микото и Кушина, плевать на самом-то деле на это хотели и считали, что кому должны – всем прощаем. Ну, по крайней мере так я точно. Микото еще на людях держала почти полностью свою фирменную маску Учиха, а мне, как Узумаки, это не требовалось – все прекрасно знали о характере Красноволосых Демонов, хотя их представителей осталось-то всего ничего.       – И ты не будешь волноваться? – я посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на обоих детей поочередно и обратно, но вновь встретившись с ней взглядом, поняла, что зря вообще что-то спросила. – Я просто уточнила.       – Да брось, я могу волноваться только о том, чтобы их не разбудить, – Учиха передернула плечами. – Как бы там ни было, они оба всего лишь дети. Хотя нет, не всего лишь. Они – наши дети. А большего и не надо знать.       – Спасибо, – я улыбнулась, уже без всяких сомнений кладя своего ребенка рядом с таким же спящим карапузом.       – Пошли на кухню, возьмем все и обратно, – тепло улыбнувшись, ответила она и вышла, а я последовала за ней.       Да, поначалу мне было боязно даже отойти на пару метров от кровати Наруто, когда тот спал, но потом поняла две вещи: первая – спал он как убитый после каждого приема пищи и смены пеленок минимум три часа, вторая – у матери-шиноби есть преимущества перед любой другой, заключавшиеся в отличительном слухе, скорости, реакции, интуиции и, особенно для меня, проводящей время в медитациях, осязании, которое помогало замечать малейшие движения ребенка, даже находясь в трансе, будь то простые дергания ручками-ножками или предпосылки к пробуждению. В общем, я уже могла спокойно уходить на кухню в своем доме, прекрасно зная, что не пропущу ничего. Здесь, соответственно тоже, и, как я поняла, Микото и сама была уверена во всем, плюс на ее стороне еще и опыт. Выжил же Итачи, да и ребенок он хороший, даже более того – гений, так что беспокоиться не стоило. Кстати о нем…       – А где Итачи? – спросила я, наблюдая за тем, как Микото складывает на один поднос чашки и тарелки. – Я, кстати, принесла кое-что с собой.       – Итачи в академии, скоро должен вернуться, – она приняла из моих рук свиток с домашней едой и пакетик с покупными сладостями, а которых я совершенно забыла и таскала с собой все это время на локте. – Спасибо.       – Уже в академию ходит? – удивилась я, а затем быстро прикинула сколько ему лет. – Ками-Ками, как быстро летит время…       – И не говори, – за разговором мы вернулись обратно, и я заметила, как подруга с теплом посмотрела на спящих детей. – А казалось еще вчера мы с тобой так же пили чай, а в той кроватке лежал сам Итачи.       – Ага, тогда я не была мамой, Коноха была цела, столько хороших людей было живо…       В тот момент мне подумалось действительно о многих и о многом, но, кроме того, я неожиданно быстро подвела тему к тому, зачем помимо всего прочего пришла сегодня сюда. А ведь поначалу даже не знала, как и с какой стороны подойти к этому вопросу.       – Кушина-чан, ты же хотела обсудить проблемы с молоком и по женской части после родов? – Микото, улыбаясь чуть лучше, чем как дурочка, скосила взгляд на край стола. – Очень пикантная тема, не считаешь?       – Очень, – согласно кивнула я и провела пальцем по старой и хорошо замаскированной под древесный рисунок печать, пропуская чакру и активируя барьер.       Эта печать тут стоит с незапамятных времен, а точнее на этом самом столе со стульями, а не традиционном, которые сейчас была как нельзя кстати – с ребенком сидеть часами на коленях было адской пыткой. Я выжгла эту вязь, чтобы мы с Микото всегда могли общаться на любые темы без малейшего страха быть услышанными хоть одной душой. Правда, с того времени, как я впервые выписала печать, она несколько раз делалась-переделывалась, обновляясь и совершенствуясь вместе с моим мастерством еще и так, что ее могла использовать не только я, но и члены семьи главы клана при надобности. То, что мы имеем сейчас, – конечный результат. Лучше уже точно не будет и не будет ни у кого другого. Моя работа. Эксклюзив. Даже у нас дома и в кабинете Минато его собственные разработки.       – Рассказывай, – отпивая чай, сказала Микото, уловив сигнал активации, которая мне далась не так уж легко. – Фугаку тоже скоро должен прийти, но я хочу услышать первая.       – Микото, ты не задумывалась о том, что в жизни пора что-то менять? – начала я издалека, ловя на себе удивленный взгляд аметистовых глаз, но затем, она, кажется все поняла и сама.       – Нас хотят согнать с клановых земель и подвинуть подальше? – внешне подруга осталась неизменной, но вот ее руки чуть заметно дернулись, сжав чашку сильнее. – Как далеко? С этим ничего нельзя сделать?       – Не волнуйся, все не так уж плохо, – я тоже стала пить чай и даже взяла в рот печенье, которое принесла с собой. – Думаю, если не брать в расчет, что вы будете теперь жить почти на самой окраине Конохи, то все даже складывается в вашу пользу…       – И какую же? – дверь с шумом отъехала в сторону и в проходе показался суровый и недовольный глава клана Учиха, сверкая красными глазами, но мы уже смотрели в его сторону и до этого – барьер отреагировал.       – Чшшшшш!! – зашикали синхронно с Микото на мужчину и, лишь удостоверившись, что детей это не потревожило, вновь обратили свои куда более недовольные взгляды чем у него самого пять секунд назад обратно. Не хватало только фразы «ой дураааак»*. Ну взрослый же мужик, шиноби, ну е-мое, а мозгов, простите… Ой все.       – Извините… – промямлил неловко Фугаку, растерявшись и даже потерявшись вместе со своей маской и шаринганом от такого, но затем, кашлянув, прошел внутрь, закрывая дверь бесшумно и чуть ли не на цыпочках проходя за стол. – Рад тебя видеть, Кушина, но причина, по которой ты здесь, портит всю картину.       – Понимаю, – кивнула я, наблюдая взглядом за тем, как Микото наливает чай мужу и подливает нам.       – Ты сказала, что, несмотря на то, что нас лишают клановых земель и, фактически, тыкают носом в недоверие, мы выигрываем? – не дожидаясь, пока жена закончит, заговорил глава полиции. – Повторю свой вопрос – в чем мы?       – С переселением мы ничего точно сделать не сможем, это факт, того требуют старейшины и Данзо, и Минато ничего им не может противопоставить, да и сами обстоятельства обязывают – деревня в руинах, штаб полиции уничтожен, ваш клан тоже пострадал, – я глотнула чая, смачивая горло; хоть суть была простой, но сами слова нужно было подобрать максимально правильно. – Однако, не стоит, друзья мои, забывать, что эти самые обстоятельства открывают куда большие перспективы.       – Если ты о том, что земли у нас будет больше, пусть даже вместе с новыми тренировочными полигонами, то это не особо меняет дело, – даже не притронувшись к чашке, что было плохим знаком, Фугаку чуть отодвинулся к спинке стула и скрестил руки на груди. – Этим недоволен я, стоит ли говорить о моих соклановцах?       – Я прекрасно понимаю, что это не такие уж заманчивые условия, но это не все, – в черных глазах напротив зародились искры интереса. – Тебе, Фугаку, как главе клана Учиха, придется успокоить их, раскрыв все карты, которые заранее тебе предоставлю я. Во-первых, на следующем собрании будет объявлено старейшинами о перестройке деревни. Как сам понимаешь, ваши позиции будут оттеснены, но также этому подвергнутся и другие кланы, а они спорить не будут – по идее, ничего же и не теряют, ведь терять то там большинству и нечего, да и думать будут все, что эти решения исходят от моего мужа, а, как известно, почти все кланы его полностью поддерживают, как и бесклановые. И Учиха придется с этим согласиться. Во-вторых, старейшины захотят туда же отодвинуть и штаб полиции.       – Что? – Фугаку, если бы не был Учиха, наверное, пищал бы тут от возмущения, но от него лишь разлилась холодная ярость.       – Что слышал, – фыркнула я, показывая, что недовольна тем, что меня перебили, и тем, что сейчас он прожигает во мне две дырки, будто я виновата. Благо что шаринган только не включил. – Вот так ты должен будешь отреагировать на собрании, а не здесь и сейчас, и обязательно сказать о важности военной полиции, ее стратегически важном значении, отсюда нужным не менее важным стратегически важным расположением и все остальные простые истины, которые все итак знают и понимают. Здесь же вступит Минато – он предложит отстроить ваш штаб прямо в центре и еще пять равноудаленных от него отделений для еще более быстрого реагирования. Как тебе? Кроме этого, автоматически увеличивается и число сотрудников полиции, и ваши полномочия, и, соответственно, власть. Думаю, это более чем покроет ваше отселение и якобы «недоверие», которым оно вызвано. Поверь, Фугаку, мы с Минато на вашей стороне. И да, земли там действительно будет куда больше чем есть сейчас. И места хорошие, да. Что скажешь? Несколько минут царило молчание. Микото не вмешивалась. Она тоже понимала, что ситуация, действительно, сложилась в их пользу, как я и говорила, да и, кроме того, куда более выгодных и лучших условий им уже никто и никогда не предложит. Тут дело было не только в нашем с Минато безграничном доверии и таком же уважении к нашим старым друзьям, но еще и в искреннем желании помочь. Пусть была и небольшая выгода и для нас, что глупо было отрицать – клан Учиха становился нашими не должниками, но союзниками, что было итак понятно, но не из-за обязательства, а по доброй воле. Клан такие перемены примет, а с руки и слов Фугаку так вообще более чем доволен окажется.       – Думаю, Данзо и старейшины очень удивятся этому, – усмехнувшись, глава Учиха взял в руки чашку и отпил чая. Хороший знак.       – О, уверена, нашим сотрудничеством мы повставляем им балки в колеса, а потом и обломим, – я улыбнулась, предвкушая это.       – Да, и проедят плешь Минато-куну, – заметила Микото, чем убила весь мой позитивный настрой.       – Прости, Минато, тебе придется принять на себя весь удар, – мне стало его искренне жаль и почему-то я представила своего мужа, которого клюют эти стервятники, а он плывет по реке в непонятной лодке с непонятным мужиком и машет нам рукой на прощание. Черт.       – Не волнуйся, Куши-чан, – ободряюще улыбнулась Микото, положив руку на плечо Фугаку.       – Мы его не бросим, – поддержал ее он.       – Ловлю на слове, – приподняв чашку так, будто я сделала тост, я глянула на своих друзей, которые теперь являлись и главными союзниками. – Нам еще детей растить вместе.       Все мы машинально посмотрели в сторону двери, которая, спустя пару мгновений, после легкого стука, отодвинулась.       Это был Итачи, который немного удивился, увидев меня, но я видела, что он был удивлен приятно, а еще больше обрадовался, когда увидел на столе, за который его позвали, данго. Не знала, что это его любимое лакомство, удачно его купила, теперь запомню и буду приносить.       Ведь теперь я в клане Учиха буду куда более, чем просто частым и желанным гостем.