***
Два парня стоят перед тобой — тебя они не видят. Во взглядах обоих горит решительность, и ты невольно делаешь ставку: кто победит — бледный низенький юноша в красной кофте поверх серой майки, или массивный лысый мужчина в чёрной футболке? Секунда — и первый с кулаками бросается на второго, но последний умело останавливает парнишку и... вдруг впивается в его белую шею зубами. Тело парня обмякает, мужчина освобождает его, и тот падает на землю. Ты закрываешь глаза...***
Урок биологии. Юлия Михайловна, собственно, преподаватель и классный руководитель 7 «Б», прохаживается по классу, заложив руки за спину, ровным и весёлым голосом стараясь вселить в приунывших учеников бодрость духа и самообладание. Обычно, рассказывая новую тему, она всегда ловит твой восторженный взгляд — ты любишь биологию не только потому, что тебе интересно строение червя, но и из-за умения Пущиной прекрасно изложить длинный и нудный текст учебника. А сегодня она избегает смотреть в твою сторону, и ты сама почти не слушаешь её — твоё внимание приковано к серому весеннему пейзажу за окном, зловещая мрачность которого редко нарушается светом фар проезжающего мимо школы грузовика. Шумный седьмой класс весь в сборе — и впервые молчит. Учителя любят тишину, но теперь им это не в радость — обстановка и без того угрюмая и нагнетающая, приходится переходить прямо во время объяснения нового материала на посторонние предметы, чтобы не только голос преподавателя, но и твой (ты редко, но принимаешь участие в беседах) тонул в звенящей тишине. С недавних пор твоя пятая парта, за которой ты провела полгода, пустует — Юлия Михайловна попросила всех сидящих за последними столами собраться на тех, что ближе к доске, и все, опять же, молча, занимают новые места. Никто не спорит и не воюет — и девочки, и мальчики без возражений встречают новых соседей. Шутник Егор, с которым ты снова сидишь за третьей партой, в безмолвии крутит в руках ручку, а ты стараешься не смотреть никуда, кроме окна. А там ты вдруг замечаешь чью-то мужскую фигуру, спешно двигающуюся по парку, видному с твоего места. Ты удивляешься — теперь люди, одиноко бредущие по улицам запустевшего Липецка, да даже и в компании, являются большой редкостью. И ты уже догадываешься, куда направляется эта фигура. Вот уже месяц как объявлена эпидемия в Липецке — в городе появился некий демон, зомбирующий смертных одним укусом в шею. Все заведения закрыли на карантин, включая и двадцать третью школу, — твою школу — входы и выходы заблокированы, так что ни одна живая или неживая душа не пройдёт мимо бдительной охраны. Утверждение это спорное, впрочем. Твари находят способ незаметно пробраться в здание, и тогда длинные коридоры, пустые во время уроков (завучи строго-настрого запретили покидать кабинеты на момент занятий в одиночку), заполняет эхо шагов. А потом посиневший кулак настойчиво стучит по двери, вот так: тук-тук-тук, тук. Прямо, как сейчас. Юлия Михайловна ловит твой настороженный взгляд, мягко улыбается классу и направляется к двери. — Кто там? — спрашивает она, стараясь подавить волнение. Ответом становится точно такой же стук. В последнее время нападения этих мразей на целую группу учеников участились, и преподаватели стали закрывать двери на ключ, а между собой договорились стучать так, чтобы было сразу понятно: это — свои. Но вместо «тук, тук-тук, тук» дверь сотрясло мощное «тук-тук-тук, тук». Дрожащая Пущина задаёт всё тот же вопрос, вытаскивая из кармана связку ключей. Класс охватывает тихая паника — прижавшись друг к другу, они смотрят на дверь, на руководительницу, а ты вдруг начинаешь улыбаться. Ты всегда улыбаешься, когда волнуешься — это твоя защитная реакция. Вдруг Егор хватает тебя за запястье и зачем-то тянет вниз, и только когда его рука грубо дёргает твою, ты вдруг осознаёшь, что медленно поднимаешься со своего стула и тихо смеёшься. Извиняешься перед застывшим то ли от удивления, то ли от страха класса, не садишься, но пытаешься подавить последующие смешки. Закрываешь глаза. Потом, когда ты их открываешь, ты громко охаешь — в дверях показалась грузная женщина лет сорока пяти, с короткой стрижкой, открывающей испещрённую почерневшими толстыми венами шею... смотрит она как-то отрешённо, словно не замечая присутствующих в кабинете. И порог не переступает — молчит. За месяц выживания с этими существами стало ясно одно: никогда не приглашать демона пройти в помещение. Иначе эта вечно молчаливая тварь опустошит твои сосуды и заполнит их чернью. А потом ряды чертей пополнятся своими бывшими жертвами. И шансов остаться в живых будет меньше. Юлия Михайловна растерялась совершенно: вместо того, чтобы захлопнуть перед носом сатанистской бляди дверь, она вдруг задаёт откровенно глупый вопрос: — Вам нужен к-к-кабинет, да? Можно, мы пройдём и освободим классную комнату вам? Зрачки женщины начинают медленно передвигаться вправо, затем останавливаются; в двух крохотных чёрных точках едва ли можно заметить отражение испуганной Пущиной, потом — твоё. Демон медленно кивает головой и делает несколько шагов назад. Классный руководитель даже не успевает дать команду; ученики молча встают со своих мест, собирают вещи и, разбившись на пары, двигаются в сторону выхода из кабинета. В коридоре процессия собирается в кучку и двигается вперёд. Поначалу ты находишься ближе к концу ряда — подбадриваешь шутками хмурых Елисееву, Банину и Баринковскую, пока те, словно вознаграждая тебя за труды, не улыбаются кончиками рта. А затем ты замечаешь краем глаза какое-то движение в левом верхнем углу коридора. Поднимаешь голову — и закрываешь лицо рукой, кусаешь губы, сдерживая крик. Прямо на тебя, прищурившись, смотрит та самая женщина. Поза её напоминает паучью — зацепившись пальцами за рельефные стены и потолок, она висит вниз головой — тебе даже показалось, будто её конечности удлиннились. Ты пробиваешься к началу отряда и встречаешься с Воробьёвой. Некоторое время вы болтаете вместе, крепко держась за руки, а затем вдруг останавливаетесь, не силясь сделать шаг: прямо перед вами начинается лестница, уходящая куда-то во тьму, и никто не решается переступить первую ступеньку. Внезапно кто-то, стоящий на лестнице, включает свет, тот мигом распространяется по площадке, и откуда-то сбоку появляется, улыбающаяся отпрянувшей толпе, завуч. Юлия Николаевна здоровается с ней, завуч поднимается к нам, на третий этаж, и сворачивает направо, мы же, озираясь, спускаемся вниз... В мыслях – только короткое, но информативное «б л я д ь». Класс спускается на лестичную площадку перед коридором второго этажа, и тебя – добровольца – посылают на разведку. Крадясь и избегая особенно тёмных мест плохо освещённого помещения, ты часто останавливаешься, прислушиваешься, почему-то считая, что искренне обрадуешься, если в тишине услышишь тяжёлые шаги демона. Выпрямляешь спину, чувствуя на себе десятки пар насторожённых взглядов, расправляешь плечики, будто показывая, что ты – сильная, ты – бесстрашная... Ты уложишь вот этими изрисованными фиолетовыми венами руками огромного мужчину-демона и даже не моргнёшь, пока будешь наблюдать, как чёрная кровь быстро растекается вокруг трупа, образовывая лужу. Потому что грубые и неприятные девочки, любящие сквернословить, обожают представлять себя храбрыми героинями. Слишком тихо. Что, если враг притаился где-то за углом? Только ты вытянешь свою шею, как в неё тут же поспешат впиться клыки сатанинской... прислуги. Поспешат, заторопятся, да опоздают: откуда ни возьмись, появится рыцарь со стулом, шваброй или с чем там ещё можно повоевать школьникам, и его верное оружие проткнёт пасть зверя. Потому что мечтать не вредно, особенно тем, кто сразу после благодарности выжмет из себя недовольное «я бы и сама справилась». Но это всё – сказки, мечты, конечно. Не бывает ни грубых девочек, превращающихся в благородных принцесс, которые, в свою очередь, перевоплощаются в прекрасных супер-героинь, что тут же становятся кумирами миллионов. Не бывает и рыцарей – ни на белом коне, ни на швабре, ни на буты... ни на чём. Есть лишь суровая реальность и эпидемия, поразившая Липецк.