Романтическая меланхолия

Я люблю тебя больше, чем можно сказать; Много больше, чем суть обладания. Все не то — по-звериному жадно желать, Все не так — в безысходности знания. Почему ты молчишь? Для чего ты пришла? Ради внешнего соединения? Чтоб укрыла от них острой нежности мгла Без названия и назначения? Чтобы вздохи слились и смешались совсем В терпком воздухе у изголовья, Между полупустым опьянением тел, Безупречных и полных здоровья? Говорить позабудь — смысл, он не в словах, Не в движениях плоти любимой, Не в слиянии мыслей, не в сладостных снах И не в слабости неповторимой. Каждым мигом вскрываю я смысл тебя, Близкой этой земле, чуждой небу; Насыщаю лишь плоть, вновь о звездах скорбя, Им бросая мечты не потребу. Скинем, скинем с себя оболочки людей, Обратившись в животные страсти. Только голой и только всецело моей Ты узнаешь цену своей власти. В темноту я скользну первородной змеей, Раздвигая границы сознания. Захлебнешься ль со мной разделенной слезой, Заключающей скорбь мироздания? Нет, воде ты сродни, и течешь как она, И естественно и непреложно... И меня вновь и вновь накрывает волна - Увидать звезд со дна невозможно. Я хочу, хочешь ты, и пылают тела, Пожирая умы вожделением. Вместо крови — дурман внутри слившихся вен, Вместо личностей — исчезновение. Ты становишься мной, я — тобой до конца, Переполненным негой сосудом, Без желанных примет, очертаний лица, Неподвластных таким альтитудам. Принимая сплетение за высшую блажь, Ты кричишь и горишь в нетерпении, А могла стать счастливой навеки сейчас И забыться в бессрочном забвении. Быть возможно, и я; только таинства звезд, С небосвода мерцающих ярко, Я предать ради нас никогда не смогу, Как с тобою мне не было жарко. Отдаю — пусть они заберут красоту, Грациозность и легкость и нежность; Изувечив тебя, как себя, сквозь тщету В экзистенции кану безбрежность.