Исцеление

      В комнате и на улице очень жарко, градусов восемьдесят шесть по Фаренгейту, но девушку чертовски лихорадит. Сначала она тихо плачет, но это превращается в глубокий рев белого кита. И остается только удивляться, как она еще не выплакала всю боль, но ее становится только больше. Она словно растекается по организму и, наконец, достигает аорты, которая словно водопадом бьет в сердце.       — Лидия, — мягко произносит парень, но девушка его почти не слышит — слишком громко в ее голове раздаются слова возлюбленного.

***

      — Я тебя не люблю, Лидия. Никогда не любил, прости, — Лидия сначала недоумевает. Всего несколько часов назад они собирались на свидание, и теперь она слышит это. Думает, что шутка какая-то.       — Не смешно, Джексон, — но по его взгляду понимает — не шутка.       Он молчит, такой решительный прежде, будто бы боится. Смотрит на нее, словно на побитого щенка, в надежде, что удастся избежать ее слез. Лидия стойко держится, сглатывая подкатывающую к горлу зудящую панику.       — Я встречаюсь с другой, — апперкот, — Мы женимся, — нокаут.

***

      — Мартин, я разнесу этому мудаку его самодовольное личико, чтобы был самым красивым на свадьбе.       Лидия молчит, закрывает лицо руками и ревет дальше. Удивительно, но она не зла на Джексона. Ей просто адски больно.       — Не надо, Стайлз, — в конце концов, выдавливает из себя Мартин.       Парень смотрит на нее, лежащую в паре сантиметров от него, и ему самому становится больно. Лидия его лучшая подруга, которую можно только любить всем сердцем и оберегать и никак не меньше. Ему так чертовски сильно хочется ее спасти.       — Я знаю, эти слова сейчас ты не услышишь, но это хорошо, что вот так все закончилось. Не нужен тебе такой козел, который так легко от тебя отказался, да еще и изменял за спиной. Да еще и не любил.       И Мартин его, действительно, не слышит.       Стайлз теряется, он не знает, что сказать, как успокоить, он знает лишь, что эта девушка не заслуживает столько боли.       Лидия немного затихает. Остались лишь едва слышные всхлипывания и больше не надо закусывать губы до крови, чтобы не завыть. Боль чуть-чуть оседает, все еще в крови, все еще в сердце, и Лидии на мгновение кажется, что, возможно, она сможет с этим жить.       — Выходи за меня, — шепчет Стайлз, пододвигая ее к себе и крепко обнимая. Убаюкивает на своем плече и гладит по волосам цвета солнца. Он не уверен, что Лидия его слышит, но уверен, что не даст ее никому больше в обиду и не даст этой боли надолго остаться в ней.       Удивительно, но Мартин кивает куда-то в его плечо так неопределенно, что сначала он не понимает, кивает она или все-таки качает головой.       — Стилински, ты просто невообразим, — поднимает на него огромные зеленые все еще мокрые глаза и сама не понимает, как легко ей с этим согласиться. По крайней мере, Стайлз ее лучший друг, Стайлз ее любит, Стайлз ее не бросит.       — К черту Джексона, — шепчет он ей, будто заклинание и надеется, что оно подействует. Но девушка лишь снова утыкается ему в грудь, увлажняя его рубашку новыми слезами.