Неравноценный обмен

- Иди сюда, - Арнав, стоя за колонной, которая в обычное время мало что скрывала, но сейчас, усилиями сестёр Гупта превратилась в небольшой шатёр из тканей, поймал пролетавшую мимо жену. Она даже ахнуть не успела, как оказалась накрепко прижата к мужу. - Арнав! – возмущённо пискнула она, когда узнала прикосновение мужа, на секунду раньше, чем сфокусировала взгляд на его лице. – Что вы делаете? Полон дом гостей, кто-нибудь обязательно нас увидит. Пустите меня, - Кхуши попыталась выбраться из объятий мужа, отчаянно оглядываясь и заранее покрываясь мурашками при мысли о возможном конфузе. – Это же неприлично! – зашипела она, поняв, что он невозмутимо продолжает удерживать её, не прилагая к этому никаких усилий, несмотря на то, что она очень старалась освободиться из его рук. - Ты ела джалеби, - усмехнулся Арнав, поднимая руку и аккуратно убирая крошку сладости с губ жены подушечкой большого пальца. Остановился, не отрывая палец от губ и серьёзно глядя в глаза замершей девушки. В его глазах мелькнуло непонятное для Кхуши выражение, и он непривычно тихо спросил: - Кхуши, ты в порядке? То, что мы… Мне не стоило торопиться, прости, если испугал тебя. - Тшш, - теперь её палец лёг ему на губы, останавливая слова. – Я знаю, что вы имеете в виду, Арнав, - она смотрела прямо ему в душу с такой доверчивостью и нежностью, что сердце защемило от не нуждающихся в словах чувствах. – Вы - мой муж, вы не можете мне навредить, потому что я доверяю вам. И я жалею только об одном, - Кхуши сама задыхалась от нахлынувших чувств. Как так случилось, что ей настолько повезло с этим тонко чувствующим её и так бережно относящимся к ней мужчиной? Он переживал, что мог вызвать у неё страх из-за попытки изнасилования. Он! Слёзы подступили к глазам, и она закончила фразу с наигранной весёлостью, чтобы не дать волю чувствам. – Я жалею, что вы не сделали этого раньше… А теперь пустите меня! – выпалив признание, она смутилась и опустила глаза, сделав шаг назад. Арнав не стал её удерживать, понимая, что это не то смущение, над которым стоит подтрунивать. Единственное, что он себе позволил – сделав шаг вперёд, взять в ладони её лицо и коснуться губами лба. Лёгкая улыбка появилась на губах Кхуши, принявшей тихую ласку. Одарив ею снова отпустившего её мужа, она приподняла ткань и выскользнула из их кратковременного убежища, не удержавшись и ещё раз взглянув на Арнава, на губах которого отражалась такая же лёгкая и счастливая улыбка. *** Арнав, закончив разговор с одним из гостей и проводив его к фуршетному столу, отошёл к облюбованному шатру и обвёл взглядом гостиную Шантивана, радуясь тому, что прямо сейчас никто не спешит составить ему компанию. Краткая передышка была кстати, потому что разговор с собеседником оказался не простым. Друг семьи, он одновременно являлся одним из деловых партнёров «АР-дизайн», и, судя по всему, заподозрил, что в корпорации грядут какие-то изменения. Возможно, общий аудит фирмы, как и закрытие подвисших контрактов, подвели его к этой мысли, поскольку в отделе экономического планирования «АР-дизайн» работала его дочь, хороший специалист, но явно плохо знакомый с понятием «корпоративной этики». Лгать старому приятелю не хотелось, но и говорить о смене собственника корпорации тоже не стоило, чтобы избежать необдуманных поступков поставщиков и деловых партнёров, к которым реальная информация также могла просочиться. Так что, филигранно играя словами, не говоря правды, но и не обманывая, Арнав сумел успокоить своего партнёра. Теперь же, оставшись один, он получил возможность проверить, как чувствуют себя гости, и не нужна ли где-либо его помощь, а самое главное – проверить, где находится и как чувствует себя его неугомонная жена. Взгляд выхватил из десятков лиц Кхуши и он недовольно насупился – его жена порхала по залу, однако не составило труда понять, что она вовсе не прогуливалась, наслаждаясь общением с гостями. Понаблюдав несколько минут, он пришёл к неутешительному выводу – Кхуши кидалась туда, где возникало малейшее затруднение с напитками или закусками, беря на себя решение каждой незначительной проблемы. Прямо сейчас она помогала слугам отодвинуть пару столов со стульями вокруг них, которые по какой-то причине попали в зону, где будет происходить выступление артистов, уже ожидавших за специально построенной ширмой своего выхода. Сумасшедшая! Пообещав себе, что как только выступление начнётся, он поймает свою птичку и прочитает ей лекцию на тему того, что грамотно руководить процессом не значит срываться и бежать лично решать возникающую проблему, он перевёл взгляд дальше. Нани и Манорама вместе с соседками-подругами образовали женский кружок, сосредоточившийся вокруг столов со сладостями и напитками, и, судя по тому, что бабушка улыбалась, а тётя то и дело восклицала свою любимую присказку, эмоционально показывая на украшения дома, явно приписывая себе заслугу по их выбору, там всё было в порядке. Чуть в стороне от них сидела сестра, к счастью, без некстати вернувшегося Шьяма. Компанию ей составлял НК, который в последние дни практически не появлялся в Шантиване, и ловко уходил от столкновений с братом. На душе потемнело – за последние месяцы поисков Кхуши он сблизился с ним, и то, что тот не поверил ему, зачислив в изменщики, очень напрягало и вместе с тем раздражало Арнава. С этим разладом нужно было что-то делать, однако выбрать время и поймать неуловимого НК у него пока не получалось. Вот и сейчас, почувствовав, что на него смотрят и, поняв, кто именно, НК демонстративно отвернулся к сестре, пересев к нему спиной. А что за девушка подошла к ним? Бровь Арнава выгнулась, отражая удивление – он не сразу узнал Рашми, которая подошла к Анджали, потому что в движениях девушки не было привычной порывистости, чем-то схожей с живостью Кхуши. Она явно чувствовала себя не уверенно, но мягкая улыбка сестры, похлопавшей по месту рядом с собой, предлагая присесть гостье, похоже, успокоила Рашми, и она уже более свободно уселась рядом с Анджали. Ну и отлично. Тут тоже всё в относительном порядке. Взгляд Арнава снова непроизвольно нашёл жену, чтобы полюбоваться грацией и красотой своей Кхуши. «Пожалуй, пора поговорить с ней, - недовольно подумал он, увидев, как Кхуши с усилием толкает из кухни передвижной столик с фруктами, - пока она не надорвалась». Его опередил НК, уже сорвавшийся с дивана и бросившийся на помощь. Арнав ревниво прислушался в попытках разобрать, что говорит ему благодарно улыбнувшаяся его брату Кхуши, но в гуле голосов расслышать что-либо вдали от себя не представлялось возможным. - Не помешаю? – спокойный голос Ранбира, подошедшего незаметно, не заставил его вздрогнуть от неожиданности, как тот, должно быть, ожидал. Секундная пауза, потребовавшаяся Арнаву, чтобы повернуться к мужчине, была нужна ему только для того, чтобы переключиться. - Ничуть. Приветствую, - Арнав чуть кивнул, не протягивая руки, получив в ответ такой же кивок. - С праздником Дивали, - Ранбир протянул Арнаву один из пары бокалов с прохладительным напитком, которые держал в руке. - С праздником. Тихий звон коснувшихся друг друга бокалов, и минутная пауза, пока оба, стоя рядом и глядя на начавшееся представление, сосредоточенно изучали вкус напитка. - Ты хотел поговорить насчёт «АР-дизайн»? – взял быка за рога Арнав, когда бокал – весьма кстати поднесённый, поскольку он, как оказалось, чувствовал жажду после предыдущего разговора, - опустел. – Всё идёт по плану. - Я в этом не сомневаюсь, - в голосе Ансари не звучало и тени заинтересованности в теме, поднятой Арнавом. – И поговорить я хотел о другом. Напряжённость, появившаяся в его только что равнодушном голосе, заставила Арнава полуобернуться к Ранбиру и проследить его взгляд. Ранее направленный, должно быть, на Рашми, поскольку он только что смотрел в том направлении, теперь взгляд Ансари буравил – иного слова и не подберёшь – его зятя. И если для Арнава Шьям был уже привычным злом, и он сумел подавить всплеск ненависти, отразив его лишь во взгляде, то напряжение, сковавшее всю фигуру Ранбира, фонившее от него чувство, чувствуемое инородным в этом нордически спокойном мужчине, было настолько узнаваемым и осязаемым, что Арнав застыл, не отводя взгляда от Ранбира. Ненависть. Но почему? - Прости, - очнулся Ансари, когда Шьям, взглянув в их сторону, предпочёл сменить место дислокации, отправившись в ту часть зала, которую было не видно с их наблюдательного пункта, - я отвлёкся. - Да, я заметил, - в голосе Арнава не было и намёка на язвительность. Молниеносно обдумав то, чему был свидетелем, он также быстро принял и решение. Если у Ансари есть причина ненавидеть Шьяма, то он должен это выяснить. Что он и озвучил. - И хотел бы узнать причину, по которой ты ненавидишь зятя семьи Райзада. - Ты всегда столь прямолинеен? – чуть улыбнулся Ранбир. Он, действительно, дал волю своим чувствам, позволив прорваться ненависти к мужу Анджали. Но при этом прекрасно осознавал, что рядом находится Арнав, и его эмоции будут замечены, не собираясь скрывать их от младшего Райзады. Младшего, потому что он не признавал Шьяма мужем своей Анджали, следовательно, для него она оставалась старшей из детей Райзада. По крайней мере, до тех пор, пока не возьмёт его фамилию, если всё случится так, как он планировал. - Не вижу необходимости вуалировать свой вопрос, - парировал Арнав. – Итак? - Ты любишь свою сестру, - Ранбир не спрашивал, говорил о факте. – Скажи, она счастлива? Оба взглянули на Анджали, которая, почувствовав их взгляды, замерла с улыбкой на губах, а потом коротко взглянула туда, где стояли двое высоких мужчин, и, узнав Ранбира, поспешно отвела глаза, заметно нервничая. - Почему тебя заботит этот вопрос? – видя, что взгляд сестры заметался по залу, явно – он хорошо её знал – ища мужа, подлеца, которому верила вопреки всему, в лоб спросил Арнав. Ненависть к Шьяму глухо клокотала в нём, и он почти позабыл, что видел то же чувство у Ранбира, злясь на то, что он поднял чрезвычайно болезненную тему. - Всё просто, - чуть пожав плечами, ответил Ансари, словно не замечая, как напряжён Арнав. Он был откровенен, поскольку пришло время играть открыто. – Когда-то давно я обещал сделать счастливой твою сестру. Потом случилось так, что нас разлучили, но… - Разлучили? Ты бросил её! – едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос, рыкнул Арнав, но Ансари, словно не замечая, что его перебили, продолжил: - …Но я не забирал и не собираюсь забирать своё обещание. Я потерял много времени, думая, что это был её выбор, и, уважая её право, никак не вмешивался в жизнь Анджали. Но брак с Джа… Человек, который должен был стать её мужем, - он смотрел прямо в глаза Арнаву, не скрывая своих эмоций, и тот молчал, внимательно вглядываясь куда-то вглубь души стоявшего перед ним мужчины, - скажи, Арнав, стал ли он им? Достоин ли он её? Счастлива ли твоя сестра? Вопросы висели в наступившей тишине, пронзённые взглядами двух мужчин, любящих Анджали, ненужные, потому что около каждого из них стоял ответ: жирное «нет». - Ты не разрывал помолвку… - заговорил Арнав, когда сумбур в голове сложился в простой паззл. – И не разрывала её Анджали. Но тогда кто? - Думаю, Анджали уже знает ответ на этот вопрос. Она ведь вернулась из Лакхнау? Ездила в Шиш- Махал, чтобы повидать дади? - Откуда ты… Впрочем, неважно. Да, она была там, - закончил Арнав медленно. Он умел распознавать даже скрытые намёки, Ансари же говорил практически прямо. - Ты хочешь сказать, что дади причастна к вашему расставанию? – сложно было поверить в такое предположение. Арнав помнил, что никаких препятствий Анджали и Ранбиру никто в обеих семьях не чинил, напротив, позволяли молодым людям, знакомым с детства, быть рядом много больше принятого приличиями. И если произошло что-то, заставившее его дади принять решение о расторжении помолвки, причём сделать это, выставив виноватыми семью Ансари, то это «что-то» случилось в очень маленький промежуток времени между днём, когда должна была состояться свадьба и днём, когда им сообщили о расторжении помолвки. Но что такого могло произойти, что это стоило разрушенной жизни Анджали? Арнав, как никто другой, знал о последствиях отказа жениха от свадьбы в их кругу, потому что, даже став одним из самых богатых людей Индии и давая за сестрой приличное приданное, он не получал достойных сестры предложений о браке. Общество, если ставит своё клеймо, практически никогда не снимает его без упорного сопротивления, и эта зашоренность его невероятно злила. Разумеется, и он был крайне придирчив, изучая брачные предложения и отвергая одного за другим недостаточно подходящих кандидатов, да и Анджали, казалось, вовсе не горела желанием выйти замуж за кого бы то ни было, пока однажды в храме на свою беду не встретила Шьяма… - Я не знаю. Но узнаю. Арнав, к нам идёт Кхуши, - вдруг прервал их беседу Ранбир. – Думаю, у нас будет возможность поговорить на эту тему. Только скажи, будешь ли ты защищать брак Анджали? - Нет, - Арнав не раздумывал. Всё давно и не по разу было обдумано, и он был твёрдо уверен в том, что этот брак необходимо расторгнуть. А от осуждения общества он сумеет защитить свою сестру. – Я хочу только одного для Анджали – счастья. Не знаю, откуда и что ты знаешь про Шьяма, но этот человек не достоин быть её мужем. - Кхуши, - шепнул Ранбир то, что Арнав чувствовал и сам. Ему не было нужды оборачиваться, чтобы узнать, что через секунду его овеет нежный аромат её духов, а, когда он обернётся, то увидит солнечную улыбку любимой. Конечно, он не ошибся. - Арнав, Ранбир, вам что-нибудь принести? - Кхуши, улыбнувшись обоим мужчинам, вложила пальчики в протянутую ладонь мужа, вставая рядом с ним. Он перехватил её за талию, притягивая к себе, физически чувствуя, как ей нужна передышка. Кхуши с облегчением позволила себе ненадолго облокотиться на Арнава, чувствуя, как вместе с теплом его тела в неё вливаются свежие силы. Ранбир с полуулыбкой внимательно наблюдал за ними. Язык тела говорит много больше слов, и он мысленно поздравил сам себя с тем, что дал Арнаву возможность реабилитироваться. Абсолютное доверие Кхуши, которого даже он – психолог и друг – не смог получить от неё за эти месяцы, сейчас принадлежало Арнаву. И, похоже, он этого заслуживал. Забота куда ярче показывает любовь, даже если не имеется намерения её демонстрировать. Точнее, особенно если она не выставляется напоказ. К сожалению, Кхуши не успела пообщаться с ними, так как почти сразу к ней подошла Паяль, и, извинившись, отвела свою сестру в сторонку, делясь, очевидно, очередной возникшей проблемой. - Кажется, к тебе идёт ещё один гость, поэтому я буду краток, - снова заговорил Ранбир, и Арнав поморщился, увидев, что тот прав. До невозможности нудный старикашка, любящий пространно и долго разговаривать на политические темы, бывший другом ещё его деда, твёрдо взял курс на него, уже издали махая рукой. Это означало потерю как минимум пятнадцати минут, пока ему не удастся переключить внимание навязчивого гостя на новую жертву. - Я знаю, что наши отношения пока нельзя отнести к доверительным, - продолжил Ранбир уже торопливо – старикашка оказался очень резв, и был совсем недалеко, – но позволь дать тебе один совет. Тебе нужно как можно скорее исправить ту ошибку. Юридическую ошибку в ваших взаимоотношениях с Кхуши, если ты понимаешь, о чём я говорю. Ритуалы вы ещё не прошли, а я хочу, чтобы моя подруга была защищена. В другое время Арнав бы вспылил, отрезав, что их взаимоотношения с Кхуши никого не касаются, но сегодня он узнал слишком много нового, а ещё больше получил пищи для размышлений, к тому же то, о чём говорил Ансари, совпало с тем, что он планировал сделать, поэтому он только слегка наклонил голову, давая понять, что Ранбир услышан. Впрочем, добравшийся до него друг деда уже не дал шанса на словесный ответ, заставив Арнава горестно вздохнуть про себя и настроиться на вежливую беседу. Ансари же, умудрившись вклиниться в поток слов гостя, виртуозно сумел в одном предложении поздороваться, пожелать светлого Дивали и вежливо ретироваться, направившись, весьма решительно, в сторону Анджали. *** Кхуши остановилась и прислонилась к колонне, остро жалея, что вместо колонны не может прижаться к мужу. Несмотря на весь свой энтузиазм и желание, чтобы Дивали прошёл без эксцессов, Кхуши окончательно выдохлась, находясь на взводе из-за большой ответственности, оказавшейся на её не очень готовых к этому плечах. Хорошо, что к концу праздника у них с Паяль появился помощник. Анджали, должно быть, пришедшая в себя после поездки, стала очень энергичной, забрав в свои руки управление ходом праздника. Сёстрам оставалось только завистливо вздыхать, думая, что такое невозмутимое спокойствие, та великолепная небрежность, с которой справлялась с внештатными ситуациями Анджали, должно быть, закладываются в детстве, когда девочек учат управлять домом. Их тоже учили, наверняка, но вряд ли их родители рассчитывали, что сёстры сумеют так взлететь, войдя невестками в семью высшей касты. Кхуши рассеянно подумала о том, что было бы интересно узнать, как так получилось, что их с сестрой браки – невозможные по сути – состоялись. В другое время она бы живо заинтересовалась таким феноменом, но в этот момент её взгляд, которым она обводила гостиную, наконец, нашёл то, что подсознательно искал. И уже не отпускал, любуясь. Арнав, который передвигался по гостиной, находя для каждого из подходившей гостей пару слов, выглядел настоящим раджой. Великолепная небрежность, с которой он, смирившись с её просьбой, чувствовал себя в традиционной одежде, так подчёркивающей его мужественность и стать, привлекали к нему многочисленные взгляды. Сила и властность, спокойствие и некоторое безразличие, которыми веяло от его фигуры, действовали прямо-таки гипнотизирующе на гостей, каждый из которых стремился переброситься с ним хотя бы парой фраз. Особенно явно это было заметно на женщинах. Вне зависимости от возраста в их глазах вспыхивал интерес, стоило ему остановиться рядом, чтобы отвесить дежурный комплимент или просто поприветствовать. Голоса становились чуть громче, улыбки – чуть кокетливее, и эта волна притяжения сопровождала его по гостиной Шантивана, не оставаясь незамеченной разве что мужской частью гостей. Хотя и их привлекала его сила, заставляя расправлять плечи и втягивать – при наличии – животы, но всё же в них, после ухода Арнава, читалось скорее облегчение, чем разочарование, в отличие от девушек, старавшихся задержать возле себя мужчину беспрерывным щебетом или же многозначительным молчанием. Кхуши ревниво посмотрела на незнакомую девушку, что-то с улыбкой рассказывающую её мужу, и тут же перевела взгляд на Арнава, чтобы увидеть, как он отнёсся к этой одетой в короткое алое платье - совсем не по индийской моде! – фигуристой красавице. И покраснела, наткнувшись на встречный взгляд мужа. В нём, секунду назад холодном, направленном на гостью, теперь, когда он смотрел на Кхуши, расцветала нежность и тепло, касающиеся её сердца даже на расстоянии лучиками радости. - Устала? – одними губами спросил он, совсем не обращая внимания на стоявшую рядом красотку, и Кхуши ощутила укол вины за свои недавние подозрения. Она постаралась улыбнуться в ответ как можно естественнее, ответив так же беззвучно: - Нет. Очередной гость подошёл к Арнаву, отвлекая их от разговора на расстоянии, но даже маленький диалог с мужем поднял Кхуши настроение, и она решила, наконец-то добраться до подруги и Нанке, поговорить с которыми у неё всё не выдавалось свободной минутки. К сожалению, она не успела сделать и шага, как её остановили. - Кхуши, ещё раз со Светлым Дивали вас, - ошарашил её голос внезапно возникшего рядом, словно чёрт из табакерки, мужа Анджали. И, как бы ей не хотелось проигнорировать его, выбора у неё не было. Незаметно вздохнув, она обернулась к мужчине. Посмотрела было в ищущие её взгляд глаза, но тут же отвела их, непонятно почему почувствовав уже знакомый страх. Пытаясь отвлечься от неприятных ощущений, взять их под контроль, она пропустила его первые фразы, старательно разглядывая костюм мужчины. Странный выбор для Дивали. Чёрный костюм, белоснежная рубашка, бабочка и алая роза в петлице. Он всегда так ходит? Дурацкие мысли, тем не менее, помогли ей переключиться с неприятных ощущений, и она смогла взглянуть ему в лицо, расслышав последнюю фразу. - Я в порядке, благодарю вас, - вежливо ответила она на вопрос Шьяма. – И вас с праздником Света. Вы, должно быть, ищите Анджали? Кажется, я её недавно видела, - Кхуши, полуотвернувшись, начала искать взглядом сестру мужа. - Кхуши, - едкая желчь в голосе Шьяма заставила её напрячься, а когда его рука схватила её за запястье и сжала, разворачивая к себе, она и вовсе замерла, испугавшись почерневшего лица мужчины. – Ах, Кхуши, - ослабив захват, но не выпуская её руки, Шьям постарался улыбнуться, - вы неправильно меня поняли. Зачем мне искать королеву, если вы здесь? Вы - моя Богиня… - Ваша к-кто? – Кхуши удивилась настолько, что даже отступил страх, снова начавший набирать силу. В стоявшем напротив мужчине, в его словах было что-то нереальное, похожее на утренний кошмар, когда сквозь отступающий сон уже видна спасительная реальность, но сознание ещё стиснуто узами страха. Может быть, он плохо себя чувствует? – Вам дурно? – «догадалась» она. – Простите, я не знаю, возможно, у вас тоже какое-нибудь заболевание… Нужны таблетки? Постойте, - радуясь, что на лице Шьяма появилось замешательство, изгнав то странное, не понятое ею выражение, Кхуши заспешила, - я сейчас позову Анджали или своего мужа! Она почти расцепила его пальцы на запястье, как Шьям спохватился. - Нет, Кхуши, - рассмеялся он коротко, - я не болен. Разве что болезнью можно назвать мои чувства к тебе. Наши чувства друг к другу, - поправился он многозначительно. - Что? О чём вы говорите? – окончательно растерялась Кхуши. Мысль о том, что зять болен, ещё не успела покинуть её головку, поэтому до неё не доходил смысл того, что пытался донести до девушки Шьям, старавшийся заразить её разум сомнениями. Он отпустил её руку, но Кхуши не двинулась с места, глядя на него скорее недоумевающе и озадаченно, чем испуганно. - Кхуши, я всё время забываю, что вы потеряли памяти. Как жаль, - печально вздохнул Шьям, входя в образ. – Надеюсь, со временем вы всё вспомните. А пока что – позвольте мне сказать, как я счастлив, что вы вернулись в Шантиван и мою жизнь. Вы не представляете, как я скучал по вам… - Шьям-м! – последняя «м» в его имени прозвучало резонансом, настолько плотно были сжаты губы его произнёсшего. Короткое слово - имя, но как угрожающе, тяжёлым камнем, упало оно между Кхуши и Шьямом. Шьям побледнел, сделав шаг назад и коря себя, что потерял контроль над окружающей обстановкой, а Кхуши с облегчением спряталась за надёжную фигуру мужа, выросшую между ней и этим странным человеком, как по мановению волшебной палочки, стоило ей подумать о нём, мысленно прося помощи. - Ты, кажется, кое о чём забыл, - продолжил Арнав всё тем же, шипящим, яростно-ледяным тоном. – Я предупреждал тебя: не смей приближаться к моей жене! - Шурин, я всего лишь поприветствовал Кхуши! – заюлил Шьям, с трудом собравшись под давящим взглядом Арнава. Судя по всему, тот был в крайней степени ярости, и он счёл за лучшее ретироваться. – А теперь, с твоего позволения, я пойду к своей королеве. Не дожидаясь ответа, Шьям практически мгновенно растворился среди гостей, а Арнав повернулся к Кхуши, обеспокоенно вглядываясь в её растерянное лицо. - Кхуши, ты в порядке? Что он тебе сказал? - Какие-то глупости… - Кхуши даже потрясла головой, словно пыталась выбросить их из головы. – Я в порядке, да, но, честно говоря, рада, что вы тут. А почему вы запретили ему приближаться ко мне? - Постарайся не общаться с ним, - в фирменном АСРовском стиле проигнорировав вопрос Кхуши, приказал Арнав, ещё не остыв от общения с зятем. - Вы не ответили на мой вопрос! – тут же возмутилась Кхуши приказным интонациям. - И не отвечу, - в голосе ещё звучали категоричные интонации, но сейчас он был скорее серьёзен и собран, чем жёсток. - Ты знаешь причину – тебе всё нужно вспомнить самой. Просто доверяй мне и держись подальше от этого человека, Кхуши, - ответил Арнав, и возмущение Кхуши как-то незаметно рассеялось. Очень встревоженным выглядел муж, и чувствовалось, что он переживает за неё, хотя причина этого, как всегда, ускользала от неё в темноту памяти. - Как много тайн вокруг меня, - расстроенно пробормотала она, печально вздохнув. – Как тяжело ничего не помнить – ни людей, ни событий, ни собственных чувств. Арнав замолчал, внимательно глядя на погрустневшее лицо жены. Чувство вины, иррациональное, но привычное, снова укололо его. Он не знал, как помочь своей любимой, как расшевелить уснувшую память, отрезавшую Кхуши от её прошлого. Идея озарила его, когда он, мысленно выругавшись от собственного бессилия, отвёл взгляд от Кхуши, и увидел, что они стоят возле лестницы. Лестницы, которая… Прищурившись, он осмотрелся и мысленно порадовался – никто не смотрел на них, праздник шёл своим ходом. Оставалось надеяться, что их недолгое отсутствие останется незамеченным. - Идём, - взяв за руку Кхуши, он не дал ей задать ни одного вопроса, увлекая за собой по лестнице. Короткий пролёт, и, открыв раздвижную дверь, он завёл Кхуши внутрь. - Арнав, зачем мы здесь? – недоумённо спросила Кхуши, увидев, куда они пришли. Он выпустил её руку и отошёл на несколько шагов. Остановился, засунув руки в карманы, и прикрыл глаза, пытаясь сформулировать тот сумбур, который хотел донести до неё, надеясь, что его задумка сработает. - Год назад мы тоже были тут, - тихо и медленно произнёс он, когда Кхуши открыла рот, чтобы задать вопрос ещё раз. Перед его внутренним взором, смешиваясь с настоящим, вставало прошлое. Словно время размыло свои очертания, объединяя два дня в один. Тот же бассейн, те же огоньки, таинственно мерцающие со всех сторон и создающие волшебную обстановку. Тот же он, только влюблённость сменилась осознанием любви. Та же Кхуши, только взрослее, ставшая ещё красивее и желаннее. И даже очень похожее сари, которое она выбрала, чтобы заменить порванную лехенгу – красное, с золотистой окантовкой. - Ты подвернула ногу, но не сразу поняла это, а когда попыталась наступить на неё – вскрикнула. Я усадил тебя туда, - не открывая глаз, он показал на стул, который был там же, где и тогда. Кхуши перевела взгляд следом за его рукой, и чуть нахмурилась, пытаясь понять, что она уловила. А поняв, удивлённо вскинулась. Странное ощущение покалывания в лодыжке не было настоящим. Оно было… фантомным? - Потом мне пришлось причинить тебе немного боли, помнишь? – Арнав не ждал ответа, полностью растворившись во времени, увлекая за собой Кхуши. Воздух вокруг них сгустился, отрезал все посторонние звуки, и ей даже в голову не пришло напомнить мужу, что она забыла всё. Потому что ей казалось… Мягкие касания теней прошлого, кружившихся вокруг неё и Арнава, связывали их в единое целое, и она, как на ощупь, шла за ними по негромким словам, бывшим для неё сейчас ступенями назад, туда, где она знала этого мужчину, любила его. – Ты вскрикнула, когда я вправил тебе сустав, и сжала моё плечо. А потом я вернул тебе твой паял, который ты потеряла раньше, и который я нашёл. Надел его тебе на ногу. Ты дорожила им, ведь он принадлежал твоей погибшей маме. Я ждал вопросов, но ты, всегда такая болтливая, молчала. Думаю, ты тогда поняла обо мне, моих чувствах, даже больше, чем знал о них я. Я помню твой взгляд, Кхуши... В нём не был и вопрос, и знание ответа. Наверное, ты смутилась от того, что увидела в моих глазах, а я… Я помню, как буквально заставил себя уйти. - Вы не ушли… - Кхуши перебила его так же тихо. Теперь уже она закрыла глаза, ловя слабое видение. Его было сложно увидеть, но чувства, они, обострённые, складывались в образы, формировались в картину прошлого. – Вы… - Не ушёл, - ещё тише, боясь спугнуть память Кхуши, подтвердил Арнав. Он сделал шаг вперёд, идя к ней, той Кхуши. И та она, не открывая глаз, отступила. Волнение, смущение, головокружительное счастье. Она стояла на пороге чего-то нового, прекрасного… ОНа любила, первой, самой чистой любовью, любила шедшего к ней мужчину. В пронзительной тишине оба, казалось, слышали ту мелодию, то наваждение, которое могло соединить их уже тогда. И оно возвращалось. Они словно плыли в густом тумане, или же танцевали, выполняя странный ритуал. Шаг вперёд – шаг назад. Настоящее – прошлое. И в этом пронизанном тайной мгновении воспоминания Кхуши брали верх над беспамятством, прорывая его плотину, наполняя всё вокруг объёмом, эмоциями, красками. Любовью. Кхуши, наткнувшись спиной на стену, только вздрогнула, не оборачиваясь. Она уже помнила этот момент. Помнила всё, что чувствовала… Руки сжали ткань сари, отражая то же волнение, которое она испытывала тогда. Кто вёл их в эту минуту по пройденному однажды маршруту? Кто переписывал судьбу и подвластно ли это в принципе кому-либо? Есть вопросы, на которые нет ответов, а есть вопросы, которые в них не нуждаются. …Это магия, наваждение, опьянение Разве теперь я смогу уйти, забыв тебя? Я растворилась в твоих объятиях Поддавшись желанию, я словно проснулась Сегодня ты стал моим, так не уходи же снова Устрани все, что нас разделяет Это магия, наваждение, опьянение Разве теперь я смогу уйти, забыв тебя? Когда твой взгляд устремлен на меня вот так Разве смогу я спрятаться от него?.. Ладони Арнава бережно обняли любимое лицо. Заигрывающий с тёплыми отсветами огня в лампадках ветер, озорничая, превращал их в солнечные неуловимые зайчики, множащиеся в водной глади, а затем танцующие на щеках, губах Кхуши, словно целуя свою подружку. Подушечки больших пальцев мягко прошлись по скулам, сгоняя непосед. Пришло его время. Он склонился к ней, чувствуя, как кружится голова от родной близости, окунаясь в аромат её волос, и, смешивая их горячее частое дыхание, поцеловал. Невинно-нежно, едва коснувшись губами губ. Так, как если бы этот поцелуй стал тем, не случившимся. Оба растворились в этом касании, делясь трепетной нежностью, соединившей сердца. Вне времени, вне пространства, вне этой Вселенной, сумев создать единожды не случившееся. Кхуши открыла глаза, счастливо и радостно улыбнувшись вглядывавшемуся в неё Арнаву. - Ты вспомнила… - он чувствовал это, хотя объяснить причину этого не взялся бы самому себе. - Откуда вы знали, что это сработает? – лукаво сощурилась Кхуши. Радость плескалась в ней, переполнив душу – ещё одно воспоминание уютно устроилось внутри неё, дополнив огоньком лампадки алую розу на день рождения. - Я не знал, - отмёл Арнав подозрения в своей компетентности, небрежно изогнув бровь. – Что ты вспомнила? - Не скажу, - энергично замотала головой Кхуши. – Это слишком личное! - Личное от меня? – притворно нахмурился Арнав, что вышло довольно не убедительно, поскольку радость Кхуши отражалась в его глазах так же отчётливо, как в зеркале. И Кхуши рассмеялась, с охотой ныряя в объятия мужа. - От вас… от вас – нет, - крепко прижавшись, она тут же немного отстранилась, чтобы увидеть его глаза. В её глазах плясали смешинки. – Я вспомнила… Скажите, а почему вы меня тогда не поцеловали?