Неравноценный обмен

Дверь в комнату НК хлопнула, отрезая братьев от остального мира. Стоя друг напротив друга, они смотрели в глаза, не решаясь нарушить напряжённое молчание. Первым не выдержал Арнав. - Какого чёрта ты притащил меня сюда?! - А ты бы хотел, чтобы в таком виде тебя кто-то увидел? – тихо и очень серьёзно спросил НК. - В каком таком? Вместо ответа НК развернул его лицом к зеркалу. - Расстёгнутая, точнее, не так застёгнутая рубашка, губная помада на твоей шее, - монотонно перечислил он. – А ещё от тебя пахнет женскими духами. Не теми, которыми пользуется Кхуши. - Дьявол! – Арнав принялся основанием ладони с ожесточением стирать с себя следы губ Анви. - Зачем, Арнав? Зачем ты это сделал? Почему?! – НК, словно отойдя от шока, заговорил экспрессивно, обвинительно тыча пальцем в брата. - Я ничего не делал, НК! Чёрт, я понимаю, как это выглядит, но между нами ничего не было! - Неужели? – сложив руки на груди, НК с издёвкой смотрел на него, и Арнав сжал кулаки, понимая, что ситуация – глупее некуда, но не имея ни малейшего понятия, как доказать брату правду. - Ничего не было, - повторил он раздельно. – Анви прислала мне сообщение, в котором говорилось о том, что ей известна моя тайна, - сбивчиво и нервно попытался он объяснить причину, - и попросила прийти к ней прямо сейчас. - Тайна? – недоверчиво хмыкнул НК. - Да. Которая может навредить Кхуши и Анджали. - Покажи, - протянул руку НК. - Что показать? – не понял Арнав. - Телефон покажи. Хочу посмотреть сообщение и убедиться, что это, - он с брезгливым выражением на лице ткнул в красное пятно на шее Арнава, - произошло не по твоей инициативе. - Я удалил сообщение сразу, как прочитал. Чёрт, НК, ты должен мне поверить! – сорвался Арнав, и принялся, зло дёргая пуговицы, расстёгивать рубашку. - Допустим, есть какая-то тайна, которую знает Анви и из-за которой ты пришёл к ней в комнату. Ты так и пришёл к ней? В криво и наспех застёгнутой рубашке? Потом облился её духами и нарисовал её помадой пятно на шее? – в голосе НК слышался не сарказм, а боль. Больно было за Кхуши, больно было разочаровываться в своём брате. – Что она хотела? - Я не могу сказать, НК, - глухо ответил Арнав, понимая, что тот не поверит без откровенного рассказа о том, что случилось в комнате Анви, а рассказать это было просто невозможно. Нельзя рассказывать такое о девушке, в какую бы неприятную ситуацию не ставило это его сейчас. – Надеюсь, ты поверишь мне на слово. Между мной и Анви ничего нет, и не было. Я люблю Кхуши, и никогда не предам её. - Я тоже так думал, - отвернулся от него НК и подошёл к двери. – Не задерживаю тебя больше, Арнав. Тяжёлое молчание – говорить было больше не о чем. Чёрная кошка, пробежавшая между братьями, сделала своё дело. Вера НК в своего брата была подорвана. Арнав молча подошёл к двери. Остановился, взглянув брату в лицо, но НК не ответил на взгляд, глядя куда-то в пространство перед собой. Сурово сжатые губы, складка между бровей. Возможно, будь он спокойнее, он бы остался, попытался доказать брату, что он не виноват в том, в чём подозревается, но происшествие с Анви итак выбило его из колеи. К тому же теперь, когда он отказал ей, у той были развязаны руки, и как обезопасить жену от такой «правды», он не имел ни малейшего представления. Это было первоочередной задачей, и именно на этом ему нужно было сосредоточиться. Поэтому Арнав вышел из комнаты брата и направился в их с Кхуши. Первым делом ему нужно было принять душ, чтобы смыть с себя чужие прикосновения, а уже затем – думать, как поступить со свалившимися на него проблемами. *** Ранбир раздражённо отложил в сторону тесты студентов, которые проверял, заняв своё излюбленное место в доме – терраса на крыше дома благодаря своему удачному местоположению находилась в тени большую часть дня, освещаясь только закатными лучами солнца. Высокие деревья сада дарили приятную тень и раздолье взгляду, когда ему требовался отдых. Именно поэтому несколько лет назад он оборудовал до того особо не использовавшееся помещение в соответствии со своими вкусами и нуждами. Широкие низкие качели со множеством подушек принадлежали сибариту в нём – периодически он любил поваляться без дела, рассматривая облака и листву деревьев. Для рабочего процесса было оборудовано что-то вроде полуоткрытой комнаты. Низкие деревянные перегородки, которые позже Анви уставила горшечными растениями, содержали в себе массивный низкий стол с тумбами, с трудом втащенный грузчиками, но нежно любимый Ранбиром, поскольку служил ему долгие годы и достался от отца, также любившего за ним работать. Сзади и справа за ним стоял ещё один стол, на котором расположилась кофе-машина и мини-холодильник с прохладительными напитками. Рашми, когда брат работал дома, всегда приносила ему тарелку со свежими фруктами, которая и сейчас стояла тут, так как и сама Рашми находилась тут же, покачиваясь на качелях и не мешая ему работать. Именно это – то, что сестра вела себя настолько тихо, - в конце концов, и отвлекло Ранбира от работы. Встав из-за стола, он подошёл к качелям и присел перед сестрой на корточки. - Рассказывай, что случилось, - со вздохом сказал он, готовясь выслушать очередной поток недовольства, связанный с учёбой. Но сестра, на удивление, молчала, словно не слышала его. Тишина в помещении с Рашми казалась почти болезненной. Сколько он себя помнил, девчонка просто не умела молчать, если рядом находился благодарный слушатель. Сейчас же, если не считать отдалённого шума города, только чуть поскрипывала деревянная скамья на деревянной же перекладине, да шумел ветерок, запутавшийся в листве. - Эй, Рашми, ты здорова? – заволновался Ранбир, ловя ладонями сидушку и останавливая медленное движение качелей. - Да, брат, всё в порядке, - вяло ответила Рашми, сфокусировав на нём взгляд, который не сразу прояснился. – Скажи, я плохой человек? - С чего это вдруг? – удивился Ансари. Поднялся и сел рядом. – Рассказывай всё. Рашми вздохнула. Почему-то было стыдно признаваться в том, что она сказала. Реакция НК на её обычную, в общем-то, колкость, неожиданно запала ей в душу настолько, что она едва ли не впервые начала рассматривать себя изнутри. Критично рассматривать. И то, что она увидела, ей не очень понравилось. Не умеющая находить баланс, она бросалась из крайности в крайность, и теперь уже не первый день занималась самокопанием и самобичеванием. Она рассказала, ничего не скрывая. И свои слова, и слова Нанке, и то, как ей теперь плохо от этого и как она разрывается между правотой своих слов и правотой слов Нанке. - Почему ты мне сразу не рассказала? – спросил внимательно и не перебивая выслушавший её Ранбир. - Я хотела разобраться сама, - призналась Рашми. – Мне кажется, я отвыкла искать ответы с таким мудрым братом. Все мои проблемы всегда решал ты. Я бежала к тебе, и ты объяснял мне и утешал меня, не ругая даже за плохие поступки. Говорил, что, когда я вырасту, я сама начну разбираться в этом всём ещё лучше тебя. Но я выросла, и по-прежнему… - она всхлипнула и, не выдержав, уткнулась в родное плечо. - Ты, действительно, выросла, - как-то удивлённо произнёс Ранбир, поглаживая по голове сестрёнку. – И это моя вина, что я так долго откладывал момент твоего взросления. Получилось, что я скорее помешал тебе, чем помог. - Нет, - вскинулась Рашми. – Ты самый лучший, самый-самый брат на свете! - А ты самая чудесная сестра из всех, кого я знаю, - усмехнулся Ранбир, и посерьёзнел: - А теперь расскажи мне, к чему ты пришла. Да-да, не удивляйся, - ответил он на озадаченный взгляд Рашми, ожидавшей, что старший брат снова всё ей объяснит. – Я хочу знать твоё мнение по поводу этой ситуации. То, которое ты уже обдумала и из-за которого ходишь, как в воду опущенная. - Ну… - неуверенно начала Рашми. – Если честно, то я сама себе неприятна. Казалось бы, я сказала правду – Райзада, действительно, виноват в том, что моя подруга оказалась в плачевном положении совершенно одна в тот вечер. Но и Нанке прав – кто я такая, чтобы судить кого-то? Я не знаю его чувств, не знаю, что привело к размолвке между Арнавом и Кхуши. На обычную подколку Арнава я ответила тяжёлой артиллерией, запрещённым приёмом. Но… - тут же, по привычке, принялась оправдывать себя Рашми, - он же враг нашей семьи! Они все – недостойные люди, почему я должна думать о его чувствах?! Ранбир тяжело вздохнул, понимая, что не уследил и позволил сестре забить себе голову тем, что оказалось неправдой. - Мы ошиблись оба, Рашми. Всё оказалось несколько иначе. Хотя, почему несколько? Совсем иначе. Анджали не отказывалась от меня, а стала такой же жертвой обмана, как и я. - Что?! – Рашми вскочила, изумлённо глядя на брата. – Не может быть! Ты шутишь, Ранбир, да, шутишь?! – бегая вокруг качелей, девушка пыталась уложить в голове новую информацию, напрочь разбивающую прежнюю, на которой она строила своё мнение о семье Райзада. Ей не нужно было подтверждений брата, она сразу увидела по его глазам, грустно опущенным уголкам губ, что он не шутит и не обманывает её. - Сядь, - когда сестра выдохлась, Ранбир тяжело вздохнул. – Я расскажу тебе всё, и ты решишь сама, что делать. Советов я давать не буду, обещаю. *** - Ты? – Арнав открыл дверь, собираясь дойти до машины, чтобы забрать забытые там документы и отдать на проработку брату. И именно в этот момент Рашми подняла руку, чтобы позвонить в дверь Шантивана. - Я, - на удивление покладисто согласилась Рашми, глядя ему прямо в глаза каким-то новым взглядом, в котором он, при желании разбираться, увидел бы неприкрытое чувство вины. Однако, никакого желания разбираться в чувствах Рашми у него не было, поэтому он отреагировал, как вежливый хозяин дома. - Я попрошу Ом пракаша позвать Кхуши, - пропуская Рашми в дом, сухо сказал Арнав, и успел сделать шаг в сторону столовой, где должен был в это время находится слуга, прежде чем Рашми его остановила. - Я к вам, Арнав. Не уделите мне минуту внимания? - Ко мне? – медленно повернувшись к девушке, вздёрнувшей подбородок вверх, он неопределённо пожал плечами. – Хорошо, идём. Войдя вместе с Рашми в кабинет, он не стал предлагать ей присесть, как и не сел сам, отойдя к столу и взяв в руки ножик для бумаги, невесть зачем лежавший там невостребованным в качестве антуража. - Арнав, я хотела извиниться перед вами, - выпалила Рашми жегшие губы, но казавшимися такими правильными, слова. - Извиниться? – брови Арнава поползли вверх. Всё это время непримиримая неприязнь девушки была видна невооружённым взглядом, и он решительно не понимал, что могло произойти, чтобы она изменила своё мнение о нём. - Да. Прошу прощения за то, что наговорила вам тогда. Я не имела права влезать в ваши с Кхуши отношения. В таком ключе, - неуверенно поправилась она, подумав о том, что обсуждения с Кхуши её отношений с мужем тоже можно отнести к «влезанию» в отношения. – Я хочу сказать, что мои слова были грубыми, некрасивыми и вызывающими. За это я прошу прощения. Она говорила искренне, Арнав это чувствовал, поэтому первая мысль о том, что Рашми подослана Ансари, чтобы добиться каких-то неясных целей, рассеялась. И всё равно он не знал, как реагировать на такой поступок шебутной сестры Ранбира, находясь в ощутимом затруднении. Рашми же молча и терпеливо ждала его вердикта. - Хм. Ну, хорошо, - наконец, выдавил из себя Арнав. – Думаю, мы забудем этот досадный инцидент. - Внезапная догадка забрезжила у него в мозгу, и он с небольшой иронией спросил: - Возможно, ты хочешь поговорить с НК? Я объясню ему, что недоразумение между нами улажено, ты извинилась, и… - Не стоит! – вскинула руку вверх Рашми, гордо сверкнув глазами. – Нанке тут не причём, - уже не столь громко добавила она. – Я долго думала над его словами, - тут же, противореча себе, сказала Рашми, опустив глаза, - и получилось, что он прав, а я – нет. А Ансари всегда признают свои ошибки, если они виноваты, - закончила она, заставив Арнава вспомнить свою жену и её роль в том, что он начал извиняться перед людьми. Редко, и в исключительных случая, но всё же. Несмотря на некоторые сдвиги в этом плане, до сих пор у него возникало невольное уважение перед людьми, которые могли с достоинством признать свою вину. Не заискивая, не вымаливая прощения, а вот так, как сделала эта молоденькая девчонка. Жаль, что она из семьи Ансари. В ином случае он был бы не против, чтобы Рашми нашла себе пару в лице НК. «Хотя, сами разберутся, - несколько смущённо подумал Арнав, осознав, что рассуждает о чьих-то отношениях, совсем как нани. – Кошмар!» - Ок, - протянул он, закругляя разговор. – Пообщаешься с Кхуши? - Нет, меня ждёт брат, пора ехать домой и заниматься приготовлениями к Дивали. Кстати, Кхуши пригласила нас с Ранбиром и мамой в гости. Вы не против? – неловко уточнила Рашми. - Разумеется, нет, - пожал плечами Арнав, который был в курсе этого приглашения и, действительно, не возражал. Эти люди были дороги его жене, а в делах с Ранбиром он разберётся сам. - Кхуши может приглашать в гости кого посчитает нужным. - Отлично, - просияла Рашми, скинувшая груз с души. – Тогда увидимся, мистер Райзада! Передайте привет миссис Райзада! - Непременно, - ошарашенно произнёс Арнав в спину выскочившей за дверь девушке. Ему показалось, или Рашми только что признала его мужем Кхуши? М-да, пожалуй, день, начинающийся так неожиданно, сулит ему множество сюрпризов. К сожалению, он оказался прав. *** - Арнав, - Кхуши повернулась к нему лицом, не выпуская руки. - М? – коротко отозвался он, наслаждаясь совершенно новым для себя времяпрепровождением. Прогулка по саду, на которую вытащила его Кхуши после ужина, нравилась ему всё больше и больше с каждым шагом. Мысли о работе улетучились, а тепло ладошки, которую сунула ему Кхуши, действовало лучше любого лекарства, снимая головную боль и умиротворяя. Впрочем, нотку умиротворения вносил и сам сад – уже тёмный, с редкими вкраплениями кругов света от фонарей, рваной бахромой окружностей разделяющих освещённые участки и сгущающуюся темноту. Вечерняя пряная свежесть только опускалась на сад, но травы уже благоухали чем-то нежно-сладким, вымывая душный и пыльный воздух Дели из его лёгких. Щебетание Кхуши не раздражало, как когда-то, тем более, что она не требовала ответа, только что впервые обратившись к нему прямо, словно чувствовала, что ему нужно время, чтобы найти внутреннее равновесие. Глубокий аудит, проведённый в «АР-дизайн», вскрыл неожиданно интересные побочные факты. Например то, что по подписанной Анджали доверенности, выданной на имя Шьяма, он мог распоряжаться её денежными средствами, поступающими на личный счёт из «АР-дизайн» в качестве дивидендов, поскольку она владела третей долей акций корпорации. И регулярно поступающие деньги не менее регулярно переводились на счёт Шьяма, чтобы затем, будучи обналиченными, испариться в неизвестном направлении, благо движение наличных средств отслеживать ещё не удавалось. Доверенность была выдана не так давно, пару месяцев назад. И если поначалу суммы, списываемые со счёта на счёт, были незначительными, и не превышали нескольких десятков тысяч рупий, то позже Шьям, должно быть, осмелел, поняв, что процесс «дойки» жены остался той незамеченным, и вошёл во вкус, откровенно воруя уже сотни тысяч рупий в последнем месяце. Временно заблокировав любые операции со счётом сестры, Арнав, скрипя зубами, принялся размышлять на набившую оскомину, противную, но не теряющую актуальности тему – как избавить сестру от так называемого мужа. Решения не приходило, но мысли о Шьяме никак не оставляли его даже по дороге домой и за ужином, вызывая гнев, ярость, раздражение от невозможности что-либо предпринять. Должно быть, поэтому Кхуши, умеющая чувствовать его лучше других, без лишних слов сначала исчезла, увидев его вернувшимся с работы, чтобы уже через пять минут принести в комнату вкуснейший травяной напиток, а позже, после ужина, молча взяла его за руку и потащила за собой, едва все встали из-за стола. - Расскажите о нашей первой встрече, - попросила Кхуши, которая, действительно, почувствовала нервное напряжение мужа, вернувшегося с работы, а сейчас, в свою очередь, поняла, что оно уходит из Арнава. Его шаг замедлился, и теперь он уже не тащил её за собой, подстраиваясь под её мелкие шаги. Дыхание стало спокойный, а нервная складка между бровей почти сгладилась. - Кхуши, - вздохнул Арнав. – Ты же знаешь мнение психолога. Говорить о событиях напрямую нежелательно. - А вы не рассказывайте мне о событиях, - нашлась Кхуши. – Расскажите, что вы почувствовали, когда мы встретились. - Хм, - задумался Арнав. Странно, но вопрос не вызвал в нём неловкости за тот случай. Время обесцветило всё плохое, выхолащивая чёрные тона его злости, подозрений и унижения залетевшей в его сети птички. Что он почувствовал тогда? Ответ слетел с губ сам, и шёл от сердца. – Удивление. Восхищение. Нежелание отпускать. - А ещё? – Кхуши было мало трёх слов. Какой-то не романтичный муж ей достался. А как же трепет сердец предназначенных друг другу? Взгляды, которые единожды встретившись, не могут расстаться? Интересно, её муж ей в любви вообще признавался? - Ещё? – Арнав наморщил лоб, вспоминая её падение ему в руки. – Гнев, раздражение, ярость, - выдал он честно, и усмехнулся, увидев изумлённо округлившиеся глаза Кхуши. - Вы шутите? – недоверчиво уточнила Кхуши. - Ничуть, - Арнав сплёл пальцы их рук. - Наши отношения начинались с ненависти, Кхуши, и мы прошли долгую дорогу друг к другу, прежде чем перестали отталкиваться. Хотя, - добавил он ради справедливости, - отталкивал тебя больше я. Я не верил ни в любовь, ни в брак. Меня устраивали свободные отношения. Парень и девушка вместе на какой-то период времени, потом, устав от отношений, они расстаются и заводят новые отношения. Это казалось рациональным и оптимальным. Я жил разумом. Ты же всегда жила сердцем, верила в Богиню и чувства навсегда. Мы – полные противоположности, Кхуши. - Какой ужас, - искренне прошептала Кхуши, шокированная признаниями мужа. – Как же мы сумели… - она замялась, не став произносить слово «любовь». - Полюбить? – закончил вместо неё Арнав. – Не знаю, - развёл он руками. – Ты была той ещё занозой, а я был… - Зазнайкой? - Зазнайкой? – улыбнулся Арнав. – Пожалуй, да. Я отрицал всё, во что ты верила, а ты с ослиным упрямством пыталась меня переубедить. Зелёный птенчик, учащий орла летать. - Птенчик? Ослиным? – задохнулась от возмущения Кхуши. - Ага. Но знаешь, - прежде, чем она нашла нужные слова, возмущённая до глубины души сравнением, он продолжил: - Если бы не ты, я бы никогда не понял, что до тебя и не умел летать. Ты – мои крылья. Не глядя на Кхуши, он поднял их сплетённые руки, поцеловал тыльную сторону её ладони, и она почувствовала, как возмущение тает, растворяясь в его серьёзно-задумчивом голосе. Казалось, он даже не осознавал, что говорит ей о своих чувствах, а просто размышлял вслух. Они молча пошли дальше, только на этот раз голос Кхуши не нарушал тишину саду. Арнав сказал немного, но ей нужно было это прочувствовать. Не обдумать, нет, а именно прочувствовать.Спустя несколько минут Кхуши ещё крепче обхватила руку мужу, прижавшись к ней. Она ошибалась. Её муж – удивительный романтик. Они подошли к скамейке, на которую Кхуши с размаху уселась, постучав рядом раскрытой ладонью, когда Арнав остановился перед ней. Тёплая искорка в его глазах и лукавая полуулыбка осталась ею незамеченной в темноте, и вот уже Арнав удобно расположился на скамейке, секундой ранее подхватив пискнувшую Кхуши на руки и усадив её себе на колени. – Не дёргайся, - мягко пресёк он её неуверенные попытки выбраться. – Уже прохладно, а на мне тебе будет теплее. К тому же, тут никого нет. Скажи мне лучше, как дела в университете? Тебя никто не обижает? – спросил Арнав, видя, что Кхуши на удивление быстро смирилась, и уже завозилась в его руках, устраиваясь удобнее. Не она одна заметила его нервозность. Он тоже почувствовал, что за радостным щебетанием Кхуши скрывалась тревога. Умудрившись прислоняться к его плечу так, чтобы видеть его глаза, она ответила: - Знаете, удивительно, что вы спросили, я как раз сама хотела рассказать. - Какие-то проблемы? – нахмурился Арнав, и Кхуши, чуть хихикнув, пальцем разгладила образовавшуюся складку на лбу мужа, который он, перехватив, прижал к своим губам. - Нет, не то, чтобы проблемы, - с явной охотой оставив свой палец в ладони мужа, Кхуши, раскрыв его ладонь, принялась выводить замысловатые узоры. – Просто врач рекомендовала мне рассказывать обо всём, что… Ну, рассказывать свои страхи, связанные с… тем случаем, - голос Кхуши чуть дрогнул, и Арнав, перехватив её безвольно повисшую ладонь, сжал её, пытаясь передать свою поддержку. - Тебя что-то напугало? – он контролировал свой голос, и тот звучал ровно. Не стоит Кхуши чувствовать ту бурю ненависти, которая поднималась в нём при воспоминании о попытке изнасилования его любимой. – Кто-то что-то сделал? - Нет-нет, - поспешила она успокоить Арнава. – Просто… вы же знаете, что я большую часть времени провожу в читальном зале, да? Там довольно уютно и библиотекарь… я совсем не о том говорю, - покачала головой Кхуши, обрывая саму себя. - Кхуши, не спеши, и рассказывай так, как тебе удобно. Хоть перескажи весь свой день, нам спешить некуда, - успокоил Арнав её, снова взяв её руку. Перебирать пальчики, которые время от времени доверчиво сплетались с его, было очень уютно, и, он надеялся, что тактильная близость поможет Кхуши справиться с нервозностью. Должно быть, ей сложно говорить об этом. Некоторая замкнутость, появившаяся в ней по отношению к тому же Акашу, или слугам – мужчинам, не осталась для него не замеченной. Он понимал, что Кхуши ещё не пережила ту ситуацию, не сумела стереть из памяти страх, и сформулировать его ей было непросто. - Весь день, - повторила Кхуши, чуть расслабившись, наблюдая за тем, как переплетаются их пальцы, и чувствуя, как спокойствие передаётся от этого сильного мужчины ей. – Нет, весь день не буду. Просто… Обычно я занимаюсь за столом одна, потому что прихожу во время занятий, и студентов в читальном зале немного – места хватает, чтобы не подсаживаться друг к другу, а заниматься одному удобнее, никто не отвлекает. Но сейчас студенты начали готовиться к экзаменам, и их в любое время, как ни приди, стало больше, - Кхуши говорила торопливо, словно не давая себе шанса замолчать. – А сегодня двое парней подсели ко мне. Они спросили разрешения, но это же… Ну, то есть, как я могу отказать, когда свободных мест почти не осталось, и это же читальный зал, они могут… В общем, они сели напротив меня. Столы в зале довольно длинные, но узкие, и они очутились достаточно близко ко мне. Они не смотрели на меня, не разговаривали, лишь перекинулись парой фраз между собой, но… Чем дальше я сидела, тем хуже мне становилось. Ладони, - Кхуши подняла чуть дрожащие руки ладонями вверх, сложила их лодочкой, и Арнав перехватил их, обнимая своими. Кхуши прерывисто вздохнула и через силу продолжила: – Ладони вспотели, мне стало жарко и холодно одновременно. Дышать было тяжело, словно у меня аллергия на книжную пыль, а ведь у меня нет аллергии. И ещё… страх. Он такой… он словно медленно нарастал. Казалось, что стены сужаются, а в движениях и опущенных головах этих парней чудилось что-то… гадкое. Набирающее силу. Как, знаете, темнота. Она приходит не сразу, сначала запускает щупальца сумрака, а потом медленно поглощает предмет за предметом, и они исчезают в её жадной пасти, и, в конце концов, ты остаёшься совсем одна, и она тянется к тебе. Тянется, чтобы тебя не стало… - Тише, Кхуши, шшш… - Арнав прижал голову всхлипнувшей жены к груди, чувствуя, как её пробирает дрожь. Должно быть, страхи оказались сильнее памяти, всплывая и цепляясь ко всему, что можно использовать, на чём можно паразитировать. – Я рядом, и никакая темнота к тебе не подберётся. Никогда. Прошло несколько минут, прежде чем Кхуши с неохотой оторвалась от Арнава, так уютно поглаживающего её по голове, что даже говорить о случившемся дальше не хотелось. Но это было нужно, так велела психолог. - Что случилось дальше? – Арнав помог ей собраться с мыслями. - Я… я вскочила, чуть не перевернув стол, и бросилась оттуда, - выдохнула Кхуши признание, и замолчала. - А после? Ты вышла из библиотеки, и тебе всё так же было страшно? - Нет. Страх прошёл сразу, как только я отошла на расстояние от этих парней. И я не сбежала, - Кхуши вскинула голову, и взглянула в глаза Арнаву, неосознанно расправляя плечи, словно отвергая страх. Арнав задержал дыхание – его смелая девочка храбрилась, не сдавалась, боролась со своим страхом, но он видел его, плещущийся на дне медовых глаз, дрожащий непролитыми слезинками. - Я не сбежала, - тише повторила Кхуши, когда Арнав снова молча обнял её, прижав к груди. Биение его сердца было частым – она видела, что он переживал за неё, - но таким сильным и глубоким, ровным, что и её сердцебиение выровнялось, подстраиваясь под его. – Я вернулась в библиотеку уже спустя пять минут. Всё было хорошо, пока я снова не приблизилась к мужчине, сидевшему недалеко от библиотекаря. Пройти нужно было совсем близко, потому что его стол стоял у прохода, а он расположился сбоку. И я снова… - Кхуши сглотнула, но сильные руки, обнимающие её, сжались крепче, смыкаясь вокруг неё подобно кокону, защищающему от всего на свете, и она смогла закончить, - испугалась. Быстро дошла до стола, где занималась, собрала учебники и сдала их, а потом выбежала из библиотеки. - Что было дальше? – он не мог позволить себе никакой другой реакции на слова Кхуши. Не мог даже сжать кулаки, представляя лицо подонка, которого он растерзает, когда его найдут. А его найдут, он это точно знал. И видел, хотя не отличался большим воображением, как его кулак с хрустом впечатывается в гнусную рожу, раз за разом, превращая её в отвратительное месиво, такое, какой и является суть этого… Арнав тоже сглотнул, ощущая, какой горькой и едкой стала слюна в пересохшем рту. Поднял руку и нежно провёл ею по лицу Кхуши, встревоженно глядящей на него. Она снова чувствовала его. Непостижимая связь между ними становилась всё крепче. - Вам тяжело, да, Арнав? – тихо спросила Кхуши, подтверждая его мысли. - Очень, - не стал он скрывать. – Но я с этой тяжестью справлюсь. Главное для меня, чтобы справилась ты. - Я боюсь перестать доверять людям… мужчинам. Я не хочу пугаться тех, кто не сделал мне ничего плохого, - спустя несколько минут молчания призналась Кхуши. - Перестать доверять? Нет, Кхуши, этого не произойдёт. Ты просто впервые после случившегося оказалась в замкнутом пространстве рядом со множеством незнакомых мужчин. Уверен, что со временем при подобных ситуациях страх заменится на разумную осторожность. Просто в такие моменты тебе нужно что-то, на чём можно сосредоточить своё внимание, и паническая атака отступит. - Паническая атака? Откуда вы знаете? – неподдельно удивилась Кхуши знакомому по беседам с психологом. - Неважно, Кхуши. Прочитал, - отмахнулся Арнав. – Должен же я хоть немного соображать в проблемах своей жены. Так вот. Лучше, чтобы это был предмет. Какая-то вещь, которую ты можешь сжать в руках и отключиться от окружающего, пока не придёшь в норму. Вот, - вспомнив о том, что него у самого есть подобная вещица, которая помогал приводить его мысли и чувства в норму, он полез в карман и, отцепив от ключей брелок, вложил его в ладонь жены, - держи. Просто сожми его в руках в следующий раз, когда тебе станет страшно. И… - … вспомнить вас? – почему-то спросила Кхуши. Хотя… почему «почему-то?». Рядом с этим сильным мужчиной все страхи казались несущественными, не имеющими под собой никакого основания. Словно пугаясь его энергетики, они забивались в самые дальние уголки её души, осмеливаясь показываться лишь тогда, когда она выходила из ауры её владельца, своего мужа, либо приглашала их, озвучивая то, что пугало её. - Мне будет приятно, если ты вспомнишь меня, - медленно произнёс Арнав. – И будет приятно, если ты будешь верить, что с тобой больше ничего плохого не случится. Никогда. Я этого не допущу. А с тем, что есть сейчас… Мы справимся. - Мы справимся, - эхом повторила Кхуши и снова замолчала, сжав в руке талисман мужа, отныне принадлежавший ей. Он умостился в ладони, приятно нагревшись, и выпускать из рук небольшой шарик, изображающий Землю, укутанную в прозрачное одеяло из стекла, не хотелось. Словно отныне всегда при ней оставалась частица её мужа, человека, которого она… - Кхуши, почувствовав, что сердце знакомо замерло, а потом забилось быстро-быстро, тихо улыбнулась. Кажется, она всё больше и больше готова поставить слово «любовь» в конце этого предложения. Без какого либо внутреннего сопротивления и сомнений. Рядом с Арнавом ей было тревожно и радостно, спокойно и доверчиво, трепетно и счастливо. Без него она скучала. Во время занятий в университете Кхуши ловила себя на том, что то и дело представляла перед собой глубокие карие глаза, в которых плескался целый океан чувств, и невероятную, завораживающую улыбку, от которой перехватывало дыхание. И единственное, что её смущало – это расстояние, на котором по-прежнему держался Арнав. А её тянуло к нему. Часто ночью она просыпалась и, глядя на спящего на кушетке мужа, так хотела очутиться в его объятиях, чтобы утром, проснувшись, увидеть эти глаза совсем рядом, сонные, тёплые, ласковые. Почему он так упорен в своём желании дождаться возвращения её памяти? А если она не вернётся никогда? К чему искусственно выдерживать между ними расстояние, если её чувства к нему пронизывают всё её существо, если ближе близкого им намного лучше, чем порознь? Арнав вернул её к их разговору, не подозревая о том, что она уже далеко убежала в мыслях от своего страха. - Кхуши, если тебе нужна помощь психолога, я отвезу тебя к ней, - подумав немного, добавил Арнав. Он не особо разбирался в этой науке, и не был уверен, что его попытка помочь Кхуши окажется действенной. - Нет, уже не нужно, - мотнула головой Кхуши. – Мне стало хорошо после разговора с вами. Арнав поцеловал её в висок, оказавшийся ближе всего к губам, и провёл ладонью по растрёпанным лёгким ветром волосам. Её доверие ему, возможно, не безусловное, грело душу и наполняло уверенностью, что они, действительно, смогут справиться с последствиями того случая. Кхуши с удовольствием приняла мягкую ласку, расслабившись и выбросив все мысли из головы. Со временем всё разрешится, а если Арнав будет по-прежнему держаться вдали от неё, она найдёт способ соединить их семью. С каждым новым вдохом становившегося всё более прохладным воздуха она чувствовала, как растворяется тяжесть, которую она носила на себе весь день. Гадкий, измучивающий её страх просто исчез, и сейчас отпускающее напряжение вызывало сонливость. В полудрёме мелькнула мысль поблагодарить Арнава, но она лишь завозилась в его руках, уютнее устраиваясь в них, сворачиваясь клубочком. Потом, всё потом. Глаза слипались, и она не стала сопротивляться подбирающемуся сну, услышав негромкий приказ: - Спи, я отнесу тебя домой. *** - Уму непостижимо, как Анджали решилась оставить Шантиван накануне празднования Дивали, - качала головой Девьяни, наблюдая за тем, как внуки с жёнами заняты подготовкой к завтрашнему празднованию. – Да ещё Манорама, хоть от неё немного толку, умудрилась споткнуться на ровном месте и неудачно повредить локоть, и теперь не может помогать вам, - сетуя, Девьяни поднялась с кресла. – Ладно хоть её подруга поехала вместе с внучкой, всё не так переживаю за неё. Как она там… со Шьямом, - понизив голос, закончила она так, что Паяль не расслышала. Возвращение Шьяма, пусть даже ради блага Анджали, ничуть не радовало старую женщину, и она предчувствовала новые проблемы, которые будут сыпаться на их семью, пока этот негодяй не растворится на просторах Индии, оставив в покое итак настрадавшуюся Анджали. - Паяль, я, пожалуй, пойду в свою комнату до ужина, - отвлеклась она от своих невесёлых дум. - Уверена, вы с Кхуши и мальчиками отлично справитесь. Ткани скоро привезут? - Да, дади. Золотистые и красные – всё, как вы порекомендовали. - Отлично. Варианты драпировок… а впрочем, вы и сами из Лакхнау, так что знаете, как у нас принято драпировать ткани, - остановила она сама себя. - Не переживайте, дади, всё будет в порядке, - улыбнулась Паяль. – Мы с Кхуши справимся. Лампады мы уже принесли из кладовой, и даже сделали вчера вечером несколько новых. - Да, я видела их. Очень красивые, - ласково коснувшись головы невестки, произнесла Девьяни. – Чему ты удивляешься? – лукаво улыбнулась она, уловив вопросительный взгляд Паяль. – Я помню все лампады этого дома, какие и на какой Дивали приобретались. Это праздник победы света над тьмой, угодный богам, и с каждой лампадой связана своя история, мы никогда не покупали их просто так. Расскажу в следующий раз, - вдруг прервалась Девьяни, вспомнив, что хотела вздремнуть. - Дади, я провожу вас, и приготовлю чай для вас и свекрови, - подхватилась Паяль, откладывая образцы краски. Девьяни согласно качнула головой, улыбнувшись услужливой невестке. Возраст давал о себе знать, и после обеда ей хотелось вздремнуть, или просто прилечь в своё удобное кресло. К сожалению, внуки не баловали её единственным средством омоложения, которое она признавала – правнуками. Уж маленькие сорванцы точно заставили бы её забыть о возрасте. Положительные эмоции полезны в любом возрасте, но в её случае были бы просто спасением. - Внуки, - обратилась она к Акашу и Арнаву, которые помогали своим жёнам украшать дом к Дивали, чем вызвали небывалое удивление у старшей части семьи. – Я понимаю, что вы оба женаты не так, чтобы давно, но выполните просьбу своей бабушки. Точнее, я жду от вас подарков. - Да, нани? Всё, что захочешь, – поднял бровь Арнав, отвлекаясь от распутывания гирлянды и растерянных мыслей о том, что, собственно, намного разумнее вызвать электрика, который сделает всё необходимое. К сожалению, его упрямая жена решительно заявила, что сделает всё сама, имея в виду украшение бассейна гирляндами, и в результате ровным мотки фонариков превратились в сплошной ком, который Кхуши, хихикнув, сунула ему в руки с предложением «проявить мужские качества, такие как ловкость, находчивость и смекалку» и превратить это нечто обратно в годные к использованию гирлянды. Искренне пытаясь понять, по какой причине он пошёл на поводу у Кхуши и сидит, распутывает этот клубок, а не вызвал электрика, Арнав, тем не менее, продолжал заниматься дурацким делом, и, к его собственному удивлению, у него начало получаться. - Да, дади? Дождавшись взглядов обеих присутствующих пар, Девьяни лукаво улыбнулась. - Я хочу правнуков, - прямо заявила она, наслаждаясь смущением невесток, которые моментально покраснели, пряча взгляд. – Надеюсь, вы порадуете в этом году свою бабушку? - Эм… - Акаш составил пару своей жене, старательно отводя взгляд и начав перебирать картинки с ранголи, которые кипой лежали на журнальном столике. Даже Арнав, растерявшись от столь оригинальной просьбы, не нашёлся сразу, что ответить, но с удовольствием взглянул на смутившуюся жену. - Мы с удовольствием поработаем над этим, бабушка, - наконец, поняв, что желающих ответить на каверзную просьбу не наблюдается, сказал он максимально серьёзно, заставив Акаша закашляться, а Паяль и вовсе приобрести малиновый оттенок лица. Только Кхуши, казалось, несмотря на смущение, не полностью поняла его фразу, что, впрочем, его ничуть не удивило. - Рассчитываю на тебя, внук, - Девьяни, казалось, не понимает, как смущены присутствующие. – И на тебя, - обратилась она к Акашу, который был вынужден под её строгим взглядом ответить: - Да, дади. Довольно кивнув, Девьяни улыбнулась и в сопровождении Паяль направилась к лестнице. - Я, пожалуй, попрошу Ом пракаша приготовить нам всем чай, - встал Акаш, вопросительно взглянув на брата. - Да, думаю, чай нам не помешает, - согласно ответил Арнав, искоса поглядывая на Кхуши, перебирающую пакеты с краской и одновременно выбирающую узор для ранголи. Дождавшись, пока Акаш выйдет, Арнав отложил гирлянду и подсел к жене, взяв в руки первый попавшийся пакетик с краской. - Вот эта подойдёт? - Не знаю, - витая где-то в своих мыслях, Кхуши держала в руках пакетики. - О чём задумалась? - Арнав, а мы хотели детей? Ну, то есть, мы вообще говорили об этом? – не стала Кхуши скрывать свои мысли. Слова нани о внуках, то есть её возможных детях подняли в ней волну какого-то тёплого, трепетного чувства, и она поняла, что очень бы хотела, чтобы у неё был мальчик. И девочка, а ещё лучше – две. - Нет, мы не говорили об этом, - откинулся Арнав на спинку дивана, внимательно глядя на Кхуши, и предложил: - Почему бы не сделать это сейчас? Ты хочешь детей? Наших детей? - Наших… - Кхуши повторила это слов дважды, словно смакуя его на языке. Арнав замер, ожидая её ответа с неожиданным для него самого напряжением. - Да, я бы хотела… - ответила Кхуши спустя несколько томительных секунд, словно наяву представив очаровательных карапузиков с тёмными карими глазами папы. - Отлично! Значит, наши желания сходятся, – выдохнул Арнав, вставая, чтобы вернуться к чёртовым лампочкам и отвлечься от настойчивых мыслей о, так сказать, процессе создания, которые становились навязчивыми рядом с Кхуши. Притяжение становилось всё сильнее, потребность любить её, прикасаться, ласкать с трудом поддавалась укрощению. А чтобы просто любоваться ею, ему нужно было хоть какое-то расстояние между ними. Расстояние, которое помогало не чувствовать аромата её кожи. Которое отдаляло от него соблазнительно вздымающуюся грудь под маленьким чоли телесного цвета на тоненьких бретельках, которое так подходило к сине-белой лехенге, белопенной волной раскинувшейся вокруг идеальных бёдер и стройных ножек. Тоненькая дупатта почти не скрывала хрупкие ключицы и бьющуюся между ними жилку, к которой так хотелось припасть губами, а затем пощекотать языком, увлажняя кожу и чертя им дорожку вниз, в манящую ложбинку. Вырывая тихие стоны удовольствия из этих невинно приоткрытых сейчас губ, которые просто требовали его поцелуя. Его глаза затуманились, и единственная трезвая мысль из блуждающих в голове была о том, что расстояние уже не помогает. Совсем не помогает, судя по мужскому неудобству, для ликвидации которого требуется ледяной душ, как минимум. - Арнав! – окликнула его Кхуши, выводя почти из транса. – А почему вы сказали, что… - Кхуши нахмурила лоб, вспоминая дословно. – «Мы с удовольствием поработаем над этим?». - Кхм, - Арнав закашлялся, не веря в то, что услышал такой вопрос. Какого?! Именно сейчас его сумасшедшей девчонке понадобилось его задать. Когда она выглядит так, что скулы сводит от желания объяснить всё на деле. Пару раз глубоко вдохнув, он постарался взять себя в руки. – Э… Кхуши, - начал Арнав осторожно, видя, что она ждёт ответа, - что ты знаешь о том, откуда берутся дети? - Ну… немного, - смутилась Кхуши. – Мужчина и женщина занимаются... этим, причём женщине во время… этого… больно, но это недолго. А потом она беременеет и спустя девять месяцев рожает ребёнка. Про беременность я знаю больше, если честно, - бесхитростно добавила она. – У нас в Лакхнау была соседка, и мы, когда были маленькими с Паяль, каждый день ходили к ней в гости наблюдать за тем, как растёт её живот. - Unbelievable, - ошарашенно произнёс Арнав, глядя на жену, как на диковинное создание. Понятно, что она была невинна, но владеть настолько убогой информацией о том, что происходит между мужчиной и женщиной наедине, - это выходило за все рамки. Однако, просвещать её об истинной природе занятия любовью он бы предпочёл не на словах, а на деле. Однозначно, на деле. – Э… Кхуши, ты несколько превратно понимаешь интимные отношения между мужем и женой. Они должны приносить удовольствие, а не боль. - Так было у нас с вами? И если да, то почему этого нет сейчас? – задала неожиданные и неудобные вопросы Кхуши. К счастью, появившийся с чаем Акаш, да благословят его все индийские боги, спас его от необходимости ответа. К сожалению, судя по бросаемым исподтишка взглядам жены на него и недоумённо хмурящемуся лобику, та принялась сама искать ответы, а не найдя – он был готов поклясться, задаст эти вопросы снова. Мысленно закатив глаза и попросив в подарок на Дивали терпения и стойкости, он, пользуясь тем, что Кхуши с Паяль снова принялись выбирать рисунок для ранголи, вместе с Акашем вернулся к гирляндам, попутно обдумывая подарок для своей сумасшедшей девчонки. Вырисовывалась очень интересная идея…