Неравноценный обмен

Анви спускалась по лестнице, спеша в гостиную. Охранник на воротах сообщил ей, что Арнав подъехал с работы, и ей хотелось поскорее увидеть его. Два дня прошли впустую – он, должно быть, устав от общения с женой, пропадал на работе, и она видела его мельком, успев соскучиться. К тому же, Анджали хоть ей и удалось отговорить вызвать врача на мнимое растяжение, но та всё же настояла, чтобы пару дней Анви берегла ногу, и ей приходилось практически всё время проводить в своей комнате, а не в общих комнатах Шантивана, где был шанс встретить Арнава. Правда, его жена, которую не зря называли сумасшедшей, тоже не очень много времени проводила дома, каждый день, как на работу, уезжая в университет. Миссис Девьяни Райзада разрешила ей учиться, и теперь, как поняла Анви, Кхуши решила готовиться к поступлению в университет. Ну и пусть готовится. Когда Арнав от неё откажется, ей как раз будет чем заняться, чтобы не ронять горькие слёзы по бывшему мужу. Благо, в Дели с разводами дело обстояло проще, и никто не сошлёт её в ашрам. И всё же эти два дня пошли ей на пользу, как решила Анви в итоге. По крайней мере, обдумав свой осуществлённый план, который не принёс дивидендов, она себя самокритично отругала. Чем она думала, устраивая такую сцену утром, перед работой Арнава? Вечер и ночь – вот её время. Время, когда Арнаву некуда будет спешить. Оставалась проблема – именно в это время в Шантиване была Кхуши. Разве что как-то выманить Арнава из комнаты ночью, когда его липовая жена уснёт. О, да… Это был бы её звёздный час. Все свои чары, весь жар своего сердца и тела она готова вычерпать до донышка, чтобы соблазнить того, кто мучил её своей недоступностью и кажущейся близостью. Она была бы нежна и покорна, была бы страстна и жарка… была бы любой, какой захотел бы её видеть Он. Арнав… Погрузившись в мечты, которые девушка упорно путала с реальностью, Анви летела, как на крыльях, мечтая увидеть и хоть немного побыть наедине рядом с любимым. И сморщилась, резко затормозив. У дверей раздались голоса, один из которых принадлежал Арнаву, а второй – увы – Акашу. Значит, их уединение не состоится. Взволнованный голос Акаша привлёк её внимание, и она, сама не зная почему, быстро спустившись с лестницы, спряталась за ширмой, слушая разговор братьев. - Акаш, я тебе всё объясню, - голос Арнава был усталым, и Анви на миг представила, как нежно прижимает его голову к своей груди, гладя его по волосам, чтобы дать сил и прогнать эту усталость. А затем… Прервав свои грёзы, она вслушалась в следующую фразу. – Идём в кабинет, поговорим там. Разговор очень важен, и он должен остаться между нами, Акаш, пообещай. - Конечно, брат, -Акаш согласно кивнул, и они с Арнавом удалились в небольшое помещение, редко посещаемое, но оборудованное всем необходимым, что требовалось для работы дома, если возникнет такая необходимость. Анви, которая знала, что окно кабинета выходит в сад, и почти всегда открыто – видела во время прогулок по этому саду с Анджали, - поспешила к выходу из Шантивана. Скорее всего, ничего интересного она не узнает, работа Арнава её не интересовала, но любопытство, разбуженное упоминанием о тайне, неотвратимо вело её туда, где она сможет его удовлетворить. Арнав снял пиджак и бросил его в кресло, тут же потянувшись, чтобы распустить галстук. День выдался не из лёгких, как и все последние дни. Приходилось удерживать в голове массу информации, в том числе новой. Он не привык к тому, что уже не владеет всей полнотой сведений о сделках компании, отдав бразды правления Акашу во время поисков Кхуши. И теперь приходилось не только «подчищать» зависшие проекты, но и вникать в те, что были запущены в дело в последние три месяца. Что он мог сказать? «АР-дизайн» процветал. Доходы корпорации неуклонно и стабильно росли, что не могло его не радовать и в то же время не вызывать тягостное чувство – отдавать её в руки Ансари не хотелось. Он старался не думать об этом, но мысли проскальзывали даже в полностью загруженный срочными делами разум, отравляя всю радость и гордость от того, что созданный им механизм не дал сбоев даже без его личного участия в течение такого длительного периода времени. Если бы не он не видел каждый вечер, возвращаясь домой, Кхуши, которая лёгкой улыбкой или тёплым приветствием напоминала ему о том, ради чего он отказался от корпорации, утихомиривала жажду борьбы за свой бизнес, то он уже придумал и воплотил бы десятки схем, при которых вывел бы все активы и даже партнёров из корпорации, оставив для Ансари только обёртку от «АР-дизайн», забрав всё содержимое себе. Но Кхуши была. И была только благодаря Ансари. Даже не по той причине он не сопротивлялся, что Ансари вернул её, а по той, что он спас её, заботился всё то время, пока она могла вляпаться в кучу неприятностей – это же Кхуши! И отдать за неё пустышку он не мог, не имел морального права. - Я закажу нам чай? – прервал Акаш его мысли, видя, что брат снова ушёл в себя, как это случалось с ним частенько в последнее время. - А? Да, пожалуй, - отвлёкся Арнав от очередного спора с самим собой, и, ногой подвинув кресло на колёсиках к окну, расположился возле него. Акаш вернулся быстро и, повинуясь жесту брата, расположился на низеньком, неудобном для его роста диване. - Так что происходит? – повторил свой вопрос Акаш, видя, что Арнав не спешит начинать разговор, и хмурится, обдумывая что-то явно неприятное. Именно эти слова услышала Анви так чётко, словно находилась рядом с братьями, а не снаружи, за кустом, скрывавшим от неё внутренности кабинета, но позволявшим слышать всё происходящее внутри. Она замерла, вслушиваясь в недолгую тишину. - Суть будет совсем простой, Акаш, - ответил Арнав, откатываясь на кресле к столу. – Но знать о ней кому-либо из членов семьи не стоит. Пока что. Потом все узнают, но хотя бы избежим множества вопросов и переживаний. В конце концов, деньги у семьи останутся. - И? – видя, что Арнав замялся, подбодрил его Акаш. - Я отчуждаю «АР-дизайн». Точнее, отдаю его. Весь, полностью. Через месяц у корпорации появится новый владелец, - как на духу выдал Арнав, глядя прямо в глаза брату. - Что? – недоумение, недоверие, лёгкая растерянность. Такую информацию сложно воспринять с первого раза, сложно поверить со второго. Арнав повторил четырежды, мало-помалу добавляя всё больше подробностей, и, наконец, рассказал всё полностью. Что его корпорация – плата Ансари за Кхуши… В комнате повисла тишина. В саду Анви даже закусила ладонь, чтобы удержать изумлённый возглас. Как такое возможно? Отдать всё своё состояние за какую-то… - Ты уверен в том, что делаешь, брат? – Акашу понадобилось много времени, чтобы прийти в себя после ошеломляющей новости и решиться задать этот вопрос. - Абсолютно, - сухо ответил Арнав. - Но это же… Ты вложил столько труда, времени… «АР-дизайн» - твоя жизнь! - Была ею. До определённого момента, - усмехнулся Арнав. – Сейчас моя жизнь – нечто большее, и свой выбор я сделал. Акаш опустил голову, вспоминая всё, что связывало Арнава и Кхуши. Все тоненькие ниточки, которые, пожалуй, только он и подмечал, мудро не встревая в их отношения, но понимая, что брат меняется на глазах. И меняется в лучшую сторону. Не то, чтобы он стал бессребреником или очень хорошим, просветлённым человеком. Нет. Он просто стал живым. Кхуши научила его радоваться жизни, научила быть счастливым. И ради такого брата… он тоже был готов отказаться от корпорации. - Прости меня, - начал Арнав, чувствуя свою вину. Он знал, что и Акаш привязан к корпорации. Не так, как он, но всё же. Именно там происходило становление его личности, именно там он выбирался из-под удушливого эго Манорамы, приобретая индивидуальные черты, учась говорить «нет», отстаивать свою точку зрения. Впервые увидел результаты своих трудов тоже там. Причём этот процесс был в разгаре. Последние три месяца фактическим хозяином, заботливым хозяином, был Акаш. – Я понимаю, как тебе сложно будет отказаться от корпорации. Если хочешь, я поговорю с Ансари, чтобы тебя оставили в руководящем составе. Ему, в любом случае, нужен будет человек, который знает весь механизм работы… - Нет, - покачал головой Акаш, и улыбнулся. – Уходишь ты, ухожу и я. В конце концов, то, что создано однажды, может быть повторено. Я с тобой, брат. - Спасибо, - спустя минуту молчания ответил неожиданно растроганный Арнав. – Спасибо за поддержку. Только ещё одно – Анджали ни в коем случае не должна знать об этом. Она ещё слишком слаба и впечатлительна, я не хочу, чтобы такая новость повлияла на её здоровье. - Разумеется, брат. Разговор прервался – внесли чай, и Анви на цыпочках отошла от куста. Всё, что ей нужно, она услышала. Такая тайна и в её распоряжении! Она быстро шла в сторону дома, торопясь добраться до своей комнаты и обдумать одну мысль, пришедшую ей в голову. Если всё получится, то у неё появится потрясающий шанс! Шанс заполучить Арнава. *** - Зачем она приедет? – Арнав старательно пытался убрать из голоса недовольство, и ему это, похоже, удалось. По крайней мере, Кхуши не стала придираться к нему по поводу своей подруги. Но, увы, Рашми не входила в число тех людей, которых он был бы рад видеть. Собственно, таких людей было крайне немного, и все из них проживали в Шантиване. Вне членов семьи разве что Лаванья могла претендовать на его дружеское участие, да Аман. Больше – никто. Поэтому новость о том, что Рашми приедет на ужин, его не обрадовала. - Миссис Рия Ансари категорически отказалась принимать обратно драгоценности! – Кхуши отложила расчёску, которой вычёсывала из волос сухие веточки и листочки, не заметив нескольких из них, запутавшихся в прядях на затылке, и экспрессивно взмахнула руками. – А ведь я говорила ей, что не приму такие дорогие драгоценности в подарок, только на время! Но спорить со «стальной» женщиной… - Стальной? – Арнав, усмехнувшись, закрыл ноутбук и подошёл к жене, не подавая вида, как рад тому, что Кхуши возвращает драгоценности, явно приобретённые для неё в качестве невестки семьи Ансари. – Сиди спокойно, - чуть надавив на плечи, он вернул Кхуши обратно на пуфик, с которого она попыталась вскочить. – Ты боишься меня? – он заметил, что после их свидания в ресторане, вообще, после того дня, Кхуши стремилась держаться от него подальше. Причём избегала исключительно физической близости, нервничая, едва он приближался к ней ближе, чем на полметра. В остальном их общение было почти таким же, как до потери ею памяти. Она стала сама собой, не сдерживалась, не контролировала свои слова, но упорно держалась подальше. Он не любил откладывать проблемы в долгий ящик, поэтому и решил выяснить всё сейчас, в очередной раз убедившись в том, что Кхуши смущала его близость. - Боюсь? – не очень натурально изобразила удивление Кхуши, попытавшись поднять бровь, чем едва не рассмешила его. – Конечно, нет. Я не боюсь вас, нет. Совсем не боюсь. - Тогда почему, - он начал осторожно выбирать остатки листвы, вспомнив, как застал Кхуши, забравшуюся с головой в растения его сада, чтобы убрать «сухие веточки». И теперь эти сухие веточки, которые были с немаленькими шипами, упорно сопротивлялись, желая остаться в роскошных волосах его красавицы, - ты пытаешься сбежать, едва я приближаюсь к тебе? Как, например, вот сейчас? – склонившись к ней и глядя в её глаза, отражающиеся в зеркале, он медленно коснулся губами её макушки. И мысленно выдохнул. Кхуши заворожённо смотрела на него, не пытаясь избежать прикосновения. Смущение окрасило её щёки в алый цвет, но она не дёрнулась, не шевельнулась, принимая его лёгкую ласку. - Я не боюсь вас, - тихонько шепнула Кхуши, переборов себя, видя искреннее беспокойство. Ей очень хотелось объяснить ему, что она чувствует, или, скорее, чтобы он объяснил ей, что она чувствует. Потому что те эмоции, те переживания, которые возникали внутри неё при его приближении, она не могла понять. – Просто… когда вы приближаетесь, моим щекам становится жарко. Сердце стучит быстро-быстро, а в кончиках пальцев появляется такая щекотка… хочется прикоснуться к вам? – она задумчиво прикусила губу, уйдя в размышления вслух, и не видя, как вспыхнули глаза мужа, изумлённо и обрадованно слушавшего её откровения. – А ещё в животе что-то будто стягивается невидимой лентой… шёлковой, - почему-то уточнила она. – Это не больно, но… - Кхуши, - Арнав уткнулся ей в волосы лицом, сдерживая и пряча нервный смех. Никогда в жизни он не слышал ничего абсурднее, прекраснее, желаннее. – Ты неповторима, моя сумасшедшая девчонка. - Что? Что со мной не так, Арнав? – жалобно спросила Кхуши у успевшего сделать серьёзный вид Арнава, снова взглянувшего на неё в зеркале. - Боже, Кхуши… Всё с тобой так. - Он испытывал дежа вю, объясняя любимой то, что пытался объяснить однажды. Только тогда это была их прячущаяся от жестокой реальности любовь, тогда как сейчас к расцветшему и не скрываемому чувству прибавилось физическое желание. Это сводило с ума, снова расцвечивая перед ним картинки-мечты полусна-полуяви, которые он вспоминал слишком часто для того, чтобы оставаться спокойным рядом с любимой. Но он хотя бы понимал, что с ним происходит. Понимал и сдерживался, надеясь на скорое возвращение памяти. Но как объяснить это ей – невинной девушке? Да и прав ли он? Возможно, это всё же последствия её боязни мужчин? Скрипнув зубами, с трудом гася в себе взрывную волну ярости при воспоминании о насильнике, который снова как в воду канул, пообщавшись с соседкой, сообщившей ему о том, что его ищут, он медленно выдохнул, чтобы не напугать Кхуши. Как проверить? Ответ пришёл сразу, словно лежал на поверхности. Обнажённые руки Кхуши, которая была одета в чоли без рукавов, помогли ему поймать нужную волну. - Всё с тобой так, моя любимая жена, - последние слова он произнёс по-английски, и Кхуши моментально вскинулась, забыв о смущении, вызванном долгим молчанием мужа, чего он и добивался. – Любимая жена, - тут же добавил он на хинди, и, не дожидаясь её реакции, уточнил, понизив голос до бархатистого шёпота: - Когда я делаю вот так, что ты чувствуешь? Едва касаясь подушечками пальцев нежной кожи, он вёл руками от запястьев вверх, к плечам, медленно, завораживающе, не отводя взгляда от её потемневших глаз, пылающего лица. Дыхание Кхуши участилось, а губы слегка приоткрылись, маня дотронуться до них поцелуем, нежить лёгкими прикосновениями долго-долго, расслабляя, приучая к себе, а затем раскрыть их языком и скользнуть внутрь для более чувственной, глубокой ласки... Видение лишило его даже видимости спокойствия. Тело отозвалось на её неосознанный зов так ярко, что пришлось чуть отстраниться, чтобы не выдать мужской реакции. И нужно было остановиться на этом, но остановиться казалось невозможным. Слишком давно и долго он любит свою женщину бестелесно. Мужские инстинкты взяли верх над попытками разума образумить собственное тело. Его пальцы, без участия разума, уже скользили по плечам, сдвигая дупатту и касаясь ямочки между ключицами, где покоился кулон мангалсутры. Переместились на шею, и в глазах потемнело от нахлынувшего желания, когда Кхуши чуть склонила голову набок, пряча взгляд за пушистыми ресницами и позволяя ему двигаться дальше. А он замер, легко массируя нежную мочку её уха и не отводя взгляда от уже сомкнутых губ Кхуши. Снова нахлынуло желание ощутить их вкус, когда он всё же не выдержит, и коснётся первой лаской. Кто бы знал, каких усилий ему потребовалось, чтобы не сделать мечту реальностью и убрать руки с горячей, нежной кожи, переместив их на плечи, где её прикрывала чоли. - Что ты чувствуешь? – срывающимся голосом повторил он вопрос, когда Кхуши медленно открыла глаза. - Я… - Кхуши сглотнула, не сразу придя в себя. Всё тело стало ватным и ноги, несмотря на то, что она сидела на танкетке, подкашивались. Следы его пальцев горели огнём, и хотелось снова ощутить их прикосновение. Хотелось, несмотря на страх, большего. Хотелось идти за ним туда, куда вела эта дорога, потому что там было нечто прекрасное, волнующе-взрослое, то, что она никогда не испытывала, точнее, не помнила, но была готова испытать. Почти всё это она и выложила своему мужу, и недоумевающе вскрикнула, когда его пальцы впились в её плечи, причинив лёгкую боль. - Прости, - опомнился Арнав, и наклонился к ней, по очереди коснувшись поцелуями плеч, и, выпрямившись, отошёл от своего искушения, не понимающего, насколько испытывает она его силу воли своим признанием. - То, что ты хочешь, хочу и я… - ответил он на молчаливый вопрос Кхуши спустя минуту, которая потребовалась, чтобы очнуться от наваждения. – Наше желание совершенно естественно и… прекрасно. Я знаю, что однажды мы станем единым целым полностью и окончательно. Но прежде чем это случится, я хочу, чтобы ты вспомнила себя. Вспомнила меня. Наши чувства. Я хочу быть уверена, что ты, вспомнив меня, не пожалеешь о том, к чему мы пришли. - Вы боитесь? – Кхуши чуть наклонила голову, глядя на суетливые движения мужа, который взлохматил свои волосы, а теперь то брал какие-то вещи со стола, то тут же их откладывал, выдавая свою нервозность. – Вы боитесь, что я всё вспомню? И это что-то изменит между нами? - Боюсь? Изменит? – Арнав снова подошёл к Кхуши, успев взять себя в руки. Достал из её волос последнюю веточку, и, бросив на столик, подал руку, помогая встать. – Нет, Кхуши. Я не боюсь твоих воспоминаний. Я знаю твои чувства и знаю, какой ты человек. Ты много лучше не только меня, ты лучше всех, кого я знаю. Однажды ты простила мне очень многое. Простила так, как не смог бы простить никто, просто запретив мне просить прощения… Чёрт, Кхуши, я не должен тебе этого говорить, - спохватился он. – Просто знай, что я очень жду, когда ты всё вспомнишь. А ещё… - Что? – Кхуши тоже оправилась, и смотрела прямо ему в глаза. - Доверяй себе, своим чувствам. Не пугайся их. Всё, что происходит с тобой и со мной, что происходит с нами, когда мы близко - правильно. - Доверять себе, - повторила Кхуши, и добавила: - А вам? Я могу доверять вам? - Ты сама должна это решить. Но я очень надеюсь на положительное решение, - улыбнулся Арнав, пропуская Кхуши из комнаты. Пора было идти на ужин. *** - Рашми, вы удивительная девушка! - Нанке не отводил взгляда от краснеющей красавицы. – Значит, вы мечтали стать активной? - Активной? – так похоже на Кхуши округлила глаза Рашми. – Вы, должно быть, хотели сказать – актрисой? Нанке, вы сами удивительный, - громко рассмеялась Рашми, глядя на то, как забавно хватается парень за мочку уха, извиняясь за свой хинди. – Хотите, я подучу вас нашему языку? - Конечно! Если вам будет удобно, я буду только рад! Нани с Манорамой, сидевшие тут же, со смешанными чувствами посматривали на молодую пару. Манорама, которая была вовсе не против породниться с богатой семьёй Ансари, деланно смахивала с глаз воображаемые слёзы, приговаривая вполголоса: - Где же ты была раньше, Рашми? – имея в виду своего Акаша, за бесценок отданного в загребущие лапы семьи Гупта. А нани, слишком хорошо помнившая состояние своей внучки после того, как один из этой семьи отказался от Анджали, - задумчиво, решая, не стоит ли вмешаться и остановить сближение Нанке и Рашми. Но мудрость взяла верх, и она, покачав головой, вернулась к лепке ладду, которым занималась в ожидании, пока Паяль и Анджали накроют на стол. Ей нравилась эта живая девочка, немного сумасбродная, но хорошая, и видела, что и Рашми нравится Нанке. Эти двое болтали без остановки с тех самых пор, как Рашми вошла в гостиную Шантивана. Оставалось надеяться, что её семья не станет чинить препон, если НК всерьёз заинтересуется Рашми. - Вот и мы, - Кхуши с Арнавом подошли как раз тогда, когда НК предлагал своей учительнице начать занятия завтра прямо с утра в Шантиване, и Рашми не сразу заметила свою подругу. - Наннав, Кхуши! – Нанке с энтузиазмом вскочил. – А я нашёл себе мучительницу! - Мучительницу? – усмехнулся Арнав. - Я не правильно сказал? – встрепенулся Нанке, бросая вопросительный взгляд на Рашми, которая обнималась с Кхуши. - О, нет, - поднял ладони вверх Арнав и перевёл взгляд на Рашми. – Думаю, в кои веки ты абсолютно прав. - Арнав, вы… Нанке имел в виду учительницу, как я понимаю, - рассмеялась Кхуши и, увидев, как сестра, выглянув из столовой, махнула ей рукой, подзывая, извинилась и пошла к ней. А Рашми, недовольная высказыванием Арнава, сузила глаза, и ответила ему, экспрессивно взмахнув руками: - Мучительница? Я? Это не я довела свою жену до такого состояния, что она предпочла сбежать из дома, а после и вовсе забыть всё, что связано с вами. Не правда ли, мистер Райзада, - едко улыбнулась она, наблюдая, как побледнел Арнав, и вряд ли понимая, какую боль причиняет своими необдуманными словами, но радуясь очевидной победе над человеком, который против её желания начинал нравиться ей в качестве мужа Кхуши. Но признавать это не хотелось, потому что его сестра разбила сердце её брата, а значит, и она, и он – её враги. Как жаль, что ей так запал в сердце именно Нанке, брат этого… этих людей. Она не обманывалась насчёт своих чувств – летела в Шантиван Рашми не только, а может, и не столько к Кхуши. Желание увидеть добрую улыбку и взгляд, который окутывал её таким восхищением и теплом, преобладало над всеми остальными. Даже желанием скушать очередную сладость, а это многое значило! - Мисс Ансари! – Рашми недоумённо огляделась, не сразу поняв, что этот строгий голос и сухое обращение принадлежат парню, очаровавшему её своей теплотой и лёгким характером. – Вы ни черта не понимаете в том, о чём говорите. Вы не видели, что творилось с моим братом, - НК понизил голос и подступил вплотную к Рашми так, что та попятилась, с изумлением глядя на сурово сведённые брови НК. – И не вам судить об их отношениях. Арнав, не успевший ответить Рашми, был, пожалуй, не так удивлён, как мог бы. За это время он хорошо успел узнать своего брата, и понимал его реакцию. Пожалуй, такая реакция была бы у любого из их семьи, когда дело касалось одного из её членов. Не то, чтобы он не мог ответить на это обвинение, но… Признательность и благодарность к верному брату защипали глаза, и он полуотвернулся, пытаясь скрыть свою реакцию на его защиту. - Идёмте, - весёлая Кхуши подлетела к ним, не замечая напряжённой обстановки и всеобщего молчания. – Ужин готов, - не дожидаясь их ответа, она пошла приглашать к столу бабушку и Манораму, а НК, так и не дождавшись ответа от Рашми, отвернулся от неё, обращаясь к брату. - Идём, Наннав. И да, - спокойный и строгий взгляд снова обратился к Рашми, - благодарю за предложение, но уроки хинди, при необходимости, я возьму у другого учителя. - НК, - Арнав, бросив взгляд на Рашми, совершенно неожиданно для себя посочувствовал девушке. Она едва сдерживала слёзы, получив такую жёсткую отповедь, и… всё же была подругой Кхуши. – Может быть, ты… - Идём, Наннав, - прервал его Нанке, не дав договорить, и этим закрывая тему. Та, которая настолько не ценит чувств других людей, с таким злорадством причиняет боль, не может быть хорошим человеком. В сердце грустно поник росточек нового чувства. Ещё одна «не Кхуши» в его жизни. Зачем он себя обманывает? Таких, как девочка-Солнце, больше не бывает. И она выбрала его брата, который был достоин её любви. – Не будем заставлять себя ждать. *** Анджали который день ходила рассеянная. Она была мила, как обычно, но, когда её окликали, ей каждый раз приходилось делать усилие, чтобы вынырнуть из своих мыслей, и очутиться в настоящем. В настоящем, где всё было знакомо до мелочей, из которых состояла ей жизнь, но которое чем дальше, тем больше становилось сном. Потому что прошлое, запылав жарким огнём, затмевало своей красочностью и живостью всё, что происходило тут, в Шантиване. Она могла бы взять себя в руки, конечно. Отринуть прошлое, забыть слова Ансари, не искать виновных, ведь что было – то было. Могла. Ради Шьяма, например, её мужа, данного ей Богиней, любимого мужа. Но и его не было рядом, и он, насмешкой в этой размытой реальности, тоже очутился в её прошлом – в Лакхнау. А мысли не отпускали, оживали мечты, которыми жила она тогда – влюблённая и любимая Ранбиром девушка, полная надежд, разрушенных… кем? Кто? Кто? Кто? – на разные лады бились в голове мысли. Кем был тот человек, лишивший её счастья? Неужели дади? Почему? За что? Внезапно решение, словно устав ходить по замкнутому кругу её неуверенности и вопросов, пришло само. Хватит. Нельзя жить в неизвестности. Она поедет в Лакхнау и спросит её. Наверняка, это какая-то ошибка. Не могла её родная дади, мама её отца, желать ей зла, просто не могла! Но других кандидатур на эту роль не было. - Да, нани, да, Чоте, я хочу съездить в Лакхнау, - повторила она решительно, отвечая одновременно и бабушке и брату. – Я давно не видела мужа, и… мне нужно узнать кое-что. Взгляд Анджали остановился на очень тихой сегодня сестре Ранбира. Они совсем не были похожи, но были очень близки, она знала это. Ей так хотелось спросить её: зачем? Зачем Ранбир появился в её жизни, зачем заставил сомневаться в родных людях? Но как спросишь об этом? Она должна была узнать это у него сама. В приступе храбрости Анджали подумала о том, что обязательно позвонит ему и спросит это. Два решения, неожиданно принятых ею, скинули груз с её плеч, и она с лёгкостью включилась в беседу за столом, одарив взволнованную её решением бабушку открытой улыбкой. Кхуши, отчаявшись растормошить подругу, которая буквально за несколько минут её отсутствия превратилась из сияющей и яркой девушки в её тень, и лишь вяло отговаривалась, что у неё голова разболелась, бросила вопросительный взгляд на Нанке. Но тот, тепло улыбнувшись ей, только приподнял плечи, давая понять, что он тут ни при чём. Тогда Кхуши взглянула на мужа, но он вёл расслабленный разговор с Акашем, и не отреагировал на её взгляд. Насупившись, Кхуши дёрнула его за рукав. - А? Что, Кхуши? – невинный взгляд Арнава моментально вызвал её подозрение. - Признавайтесь, Зазнайка, это ваших рук дело? – прошипела она, умудрившись одновременно мило улыбнуться, так как нани как раз взглянула на неё. - Моих рук что, сумасшедшая девчонка? - Я не сумасшедшая! – возмутилась Кхуши. - А я не зазнайка, - парировал Арнав, приподняв бровь. - Значит, ракшас, - проворчала под нос Кхуши, и повторила вопрос, уточнив его: - Рашми и её плохое настроение – ваших рук дело? Арнав рассматривал её непонятным взглядом, и она попыталась скопировать его жест, приподняв бровь. Должно быть, вышло не очень, потому что он фыркнул, расплёскивая воду, бокал с которой только что поднёс к губам. - Кхуши, я вот думаю, - промокнув салфеткой влажное пятно на жилетке, задумчиво протянул Арнав, не отвечая на вопрос. – Ты ничего не помнишь, но при этом все неласковые прозвища, которые ты давала мне с момента нашего знакомства, у тебя с лёгкостью всплывают в памяти. - А? – не поняв мудрёный намёк, отозвалась Кхуши, забыв про то, что назвала его ракшасом. - Почему бы тебе не вспомнить, как я впервые поцеловал тебя вместо того, чтобы называть меня ракшасом и зазнайкой? – понизив голос, Арнав склонился к уху жены, чтобы прошептать это, и тут же, памятуя о реакции своей жены, отстранился. Своевременно. Кхуши дёрнулась, так, что если бы он не убрался из опасной зоны, то точно получил бы неслабый удар, и возмущенно воззрилась на всё так же невинно взирающего на неё Арнава. Только лёгкие смешинки, расплескавшиеся в теплоте карих глаз, говорили о том, что он подшучивает над ней. - Вы… вы уходите от темы, - Кхуши торопливо схватила полную ложку риса и засунула её в рот, избавляя себя от необходимости отвечать на провокационное предложение. Получилось невкусно – никакой приправы она не добавила, но Кхуши старательно жевала клейкие зёрна, делая вид, что это невероятно вкусно, что вызвало ухмылку у Арнава. Однако от комментирования он воздержался. - Ничуть. Впрочем, если ты хочешь узнать, что с Рашми, то тебе следует спросить свою подругу. Думаю, она выдаст свою версию произошедшего, - последнее предложение он произнёс себе под нос, и Кхуши не расслышала его. - Легко сказать, - в свою очередь пробурчала себе под нос Кхуши, сдаваясь. Разговорить Рашми о том, о чём та не хочет говорить – воистину бесполезное занятие. Оставалось надеяться, что подруга сама захочет поделиться причиной своего испортившегося настроения. *** Арнав с трудом вынырнул из сна. Настойчивое жужжание телефона, включенного на бесшумный режим, всё же сумело пробиться к его сознанию. Он уснул буквально полчаса назад, решив сходить на вечернюю пробежку, поскольку Кхуши затащила Рашми в их комнату явно с целью выпытать у той причину её плохого настроения. Ему же совершенно не улыбалось общаться с этой язвой, поэтому, несмотря на любопытство – расскажет Рашми или нет, как осадил её НК – он ушёл «поддерживать физическую форму». А вернувшись, наткнулся возле Шантивана на автомобиль Ансари– брат приехал за своей сестрой. К счастью, Рашми уже была в автомобиле, и тот отъезжал, так что он был избавлен от необходимости общаться с ними обоими. Кхуши принимала ванну, поэтому он, забежав в гостевую комнату, быстро принял душ, и вышел к бассейну, поработать. Должно быть, выйдя из ванны, Кхуши не заметила его либо не захотела беспокоить, и легла спать, а он, уйдя в расчёты с головой, очнулся только тогда, когда брошенный взгляд на часы показал начало первого. И вот, едва он, закутав разметавшуюся жену, улёгся спать и погрузился в глубокий сон, кто-то рискнул нарушить его. Встав и нащупав телефон, Арнав тихо выругался, когда тот замолчал именно в этот момент, словно выполнил свою функцию будильника. Решив всё же разобраться с ночным звонком, Арнав вышел к бассейну, чтобы не разбудить Кхуши. Странно, абонент был ему незнаком. Более того, телефон, с которого только что назойливо трезвонили, был отключен. Чертыхнувшись вслух, он хотел было вернуться обратно, но мигающий значок о принятом сообщении остановил его движение. «Мне известна ваша тайна. Давайте обсудим её? Жду вас у себя прямо сейчас. Анви». - Что за? – Арнав зажмурился и снова открыл глаза. Текст не изменился. Оставалось только щипнуть себя, чтобы проверить, не спит ли он, но это было прерогативой Кхуши – совершать такие нелепые поступки. Нелепые и… милые. Внезапно нахлынуло воспоминание их помолвки. «Арнав, вы прочитали про все ритуалы?» Его пальцы, ущипнувшие её за руку, и очаровательная гримаска в ответ на его жест. Неверящие, сияющие, ясные и нескрываемо любящие глаза Кхуши. Счастливая улыбка и доверчиво протянутая рука. Арнав грезил наяву, забыв о нелепом сообщении, снова переживая то счастье, которое казалось предвестником ближайшего будущего, но, как и всё его счастье в жизни, оказавшееся таким коротким. Его грубость, уход Кхуши и её пропажа. Долгие поиски. Жива. Не помнит. Кадры мелькали перед глазами, и вся непрочность его счастья теперь, вся его зыбкость проникали в самое сердце, заставляя сжиматься от возможной боли потери. Почему? Почему он боится потерять её сейчас? Ему казалось, что она идёт к нему, чувствует его, он видел отголоски той любви в её глазах, так почему? Взгляд с трудом сфокусировался на телефоне. Сообщение. Тайна. Какая тайна есть в его жизни? Что может разрушить его счастье? «Кхуши не жена тебе. Не жена тебе…» - голос Ансари прозвучал в голове, давая ответ. Они не женаты. Ни по светским меркам, ни по религиозным обрядам. Вот какая тайна хранилась под их с Кхуши отношениями в настоящий момент, делая их невероятно зыбкими. И вот что могло разрушить их. Кхуши, узнав это, уйдёт. Страх, ощущающийся холодом, пронзил сердце, заставив его застыть. Предвестник того, что произойдёт с ним, если это случится. Гигантским усилием воли Арнав заставил себя встряхнуться. Он этого не допустит. Кхуши – его жена, что бы ни думал весь свет об этом. Что бы ни думала даже она сама. Но Анви?.. Зачем ей эта игра? Что ей нужно и как она узнала? На все вопросы можно было получить ответы, и откладывать он не стал. Напряжённый и собранный, он вошёл в комнату, бездумно накинул на себя рубашку, которую Кхуши приготовила ему на завтра, и, осторожно приоткрыв дверь, направился к Анви. За ответами. *** Анви внимательно оглядела комнату. Ах, как жаль, что она не может принять Арнава у себя в доме. Там всё было отражением её характера – изысканная мебель, оттеняемая использованными в отделке мягкими тканями в тёплых красных тонах. Балдахин, обрамляющий роскошную кровать с обязательным прохладным шёлковым бельём – это было её слабостью. Насыщенные, но сдержанные цвета – лавандовый, бледно-зелёный, светло-жёлтый, расслабляющий серый и страстный алый; украшенное ручной вышивкой в тон, густо наложенной, чтобы тактильно ощущать её щекочущее действие обнажённой кожей. Множество маленьких подушечек, на которые так приятно положить ноги, пока ей делают расслабляющий массаж и наносят мехенди две девушки по очереди. Специальный выдвижной из днища кровати столик, который свободно двигался, подстраиваясь под её нужды, и где было так удобно расположить бокал с вкусным коктейлем и коробочку шоколадных конфет. Чувственная атмосфера дополнялась множеством маленьких подсвечников из разноцветной мозаики, в которых стояли ароматизированные свечи, зажигающиеся под настроение. Шоколад и ваниль, сандал и жасмин, корица и апельсин. Она соскучилась по роскоши своего дома, но была готова не возвращаться туда никогда, если взамен ей удастся получить то, в чём она нуждалась много больше. И всё же… ах, как жаль! В Шантиване использовали традиционный стиль, а гостевая комната и вовсе была безликой, бесхарактерной. Несколько подсвечников и свечей она, не удержавшись, захватила в один из приездов к себе домой, но тут, среди спартанской обстановки, они казались жалкими потугами на изысканность того, что царило в её доме, и Анви спрятала их в тумбочку, лишь на ночь доставая и расставляя на невысоком резном комоде. С выключенным светом, как сейчас, они придавали толику загадочности даже этому помещению. Постельное бельё тоже было её личным, и выбор её пал на нежный оттенок розового – обычно девичий цвет, сейчас он, благодаря фактуре ткани, поблёскивал в отсвете свечей и приобретал глубину, манящую прилечь и коснуться этой чувственной нежности. Анви прерывисто вздохнула, отгоняя сладкие картинки осуществимой мечты. Сейчас ей нужно быть во всеоружии. Послание, отправление ею Арнаву, наверняка в первый момент вызовет отторжение. Её мужчина – мысленно она называла его только так – отличался вспыльчивым нравом. И ей это нравилось. Нравилось до замирания дыхания. Девушка подошла к зеркалу и удовлетворённо улыбнулась. Щёки раскраснелись тем приятным румянцем, который подчёркивал нежность кожи. Глаза мечтательно блестели, а локоны обрамляли лицо так, чтобы сделать его овал безупречным. Вольность в наряде – она надела длинный пеньюар поверх длинной же ночной сорочки телесного цвета – её не волновала. Она шла ва-банк, и не могла пренебречь ни единым подарком природы, готовясь открыть себя всю – и сердце и тело - тому, кому они принадлежали. Страха не было, шальной азарт помог избавиться от него и добавил блеска её глазам и раскрепощённости облику. Потому что она совсем не была так уверена в себе, как пыталась показать. И вовсе не меняла мужчин, как перчатки. Но слишком сильные чувства к Арнаву и слишком долгое его ожидание с теми приличными попытками обратить на себя его внимание заставили её отбросить эти самые приличия, в конце концов. Она вооружена своей красотой и… тайной Арнава. Арнав не постучал. Не было настроения любезничать. Резко раскрыв дверь, он заставил девушку, стоявшую у зеркала, вздрогнуть. Авни развернулась к нему и опёрлась руками на туалетный столик, оказавшийся позади неё. - Арнав, - улыбнулась она робко, но не дождалась ответа на свою улыбку. Подняв бровь, он прищуренными глазами осмотрел комнату. Дрожавшее пламя свечей в разноцветных подсвечниках, полумрак, откинутое одеяло на кровати – он заметил всё. И, наконец, оглядел девушку, одетую, словно для интимного свидания. - Я не помешал? – хмыкнул он, сделав и верный, и неверный вывод. – НК задерживается? - НК? – Анви не сразу поняла, на что ей намекнули. Арнав вскинул бровь, глядя с лёгкой насмешкой. - Кажется, у нас у обоих есть тайны, так? Из неженатых мужчин в Шантиване только НК, а ты так выглядишь… Словом, я не помешал? - Ах, вот ты о чём! – Анви с облегчением рассмеялась. – Нет, Арнав. Тайна есть лишь у тебя, а моя тайна – это… ты. - Я? – Арнав опешил. Анви склонила голову на плечо и улыбнулась, предлагая догадаться самому. - Постой, ты имеешь в виду, что вот всё это – для меня? – Арнав обвёл пальцем комнату, остановившись на её фигуре. - Именно так. Я думала, ты давно догадался об этом, Арнав. – Анви отошла от столика и медленно направилась к нему. Подойдя почти вплотную к пристально глядящему на неё мужчине, запрокинула голову, словно подставляя губы для поцелуя. – Мои чувства… - Стоп, - Арнав шагнул назад и, оглядевшись и найдя взглядом выключатель, нажал на клавишу. Вспыхнул яркий свет, мгновенно срывая покров таинственности и романтичности с обыденного помещения. – Анви, - обернувшись к ней, он ответил коротко и жёстко, ломая все её планы, - меня не интересуют интрижки. Я женат. - Ты уверен в этом? – не показывая, какую боль ей причинило пренебрежительное слово «интрижки», Анви прошлась по комнате, в свою очередь не заметив, как дёрнулся Арнав, получив подтверждение «тайны». – Всё обратимо в нашей жизни, кроме смерти. Вчера – ты женат, сегодня – нет. А завтра – женат снова, только на другой. На той, которая достойна тебя. - Кхуши – единственная женщина, которая мне нужна. Вчера, сегодня, завтра и навсегда. Единственная, которую я когда-либо назову своей женой, Анви, - Арнав наблюдал за передвижениями Анви, которая двигалась, как во сне, то и дело касаясь предметов интерьера, словно впервые изучая их на ощупь. Ему не верилось, что Анви говорит серьёзно. Вообще ситуация казалась абсурдной. Словно он участвует в каком-то нелепом розыгрыше. - Зачем она тебе? Ты всегда был верен своей семье, и только ей. Лаванья, до неё, кажется, Шрея, а ещё раньше – Джита. Ни одна из них не коснулась твоего сердца, которое всегда принадлежало семье. Анджали, - последнее слово упало веско, такую силу вложила в него Анви. - Что? Откуда ты их… -…знаю твоих любовниц? А ты подумай, Арнав. Кто будет следить за твоей личной жизнью? Кто будет радостно выдыхать, видя в твоих глазах при взгляде на очередную любовницу всё то же безразличие и пустоту? Кто будет ждать, пока ты увидишь… поймёшь и оценишь? И, наконец, кто, отчаявшись, уйдёт надолго, но вернётся, не сумев уйти навсегда? Потому что… - Анви дошла до Арнава и снова остановилась возле него, глядя ему прямо в глаза, - любит. - Анви, послушай… - Арнав недоверчиво смотрел на Анви, вспоминая взгляды, которые бросала на него девушка, её заигрывания, которые он привычно – по рабочему окружению – не замечал, и которым не придавал значения. - Мне очень жаль, но… - Любит не только тебя, - продолжила Анви как ни в чём не бывало, увидев ответ Арнава до того, как он договорил, но не сдаваясь и не веря, - но и твою сестру. Которая не заслужила краха семьи, не заслужила… разочарования в своём брате, - Анви шла по тонкому льду, пытаясь облечь в слова возможную реакцию Анджали, когда та узнает, что Арнав променял благополучие семьи на свою жену. Но Арнав слышал в её словах другое, сжимая руки в кулаки. - Зачем тебе это? – оборвал он её. - Что ты хочешь, Анви? Жаркое женское тело прильнуло к нему так быстро, что он не успел осознать, как руки Анви обвили шею, погладили напряжённые плечи и спустились на грудь. Пальцы с лёгкостью справились с верхней пуговицей рубашки и двинулись ниже. Губы шепнули: - Тебя. Всего и целиком. Всегда и навсегда – только тебя. Он бы солгал, если бы сказал, что признание, а затем и нежные прикосновения оставили его равнодушным. Анви окутывала его ароматом и соблазняла чувствуемыми изгибами женского тела, податливого, ждущего его ласки. Арнав сопротивлялся тому, что тешило его эго, подталкивало принять предлагаемое, как раньше. Словно он вернулся в прошлое, в котором ему не сказать, чтобы постоянно, но и не единожды предлагали подобное. Наверное, поэтому он очнулся только тогда, когда ладони девушки уже скользили по его обнажённой груди, спускаясь к животу и ниже, а губы, коснувшись его шеи горячим поцелуем, прокладывали дорожку к его губам. - Нет, - крепко взяв за плечи девушку, Арнав отстранил её от себя с заметным усилием, так цепко хваталась она за него. Повторил жёстко и внятно: - Без вариантов. Нет, Анви. Она сопротивлялась его решению, умоляя его взглядом принять её любовь, не отвергать, не отталкивать, и ему, несмотря ни на что, стало жаль Анви. Не настолько, чтобы изменить Кхуши, это даже не рассматривалось, но всё же… жаль. Раньше он бы принял её. Любовь девушки льстила его самолюбию и ничего не требовала взамен. Раньше ему этого и хватало. Возьми он её сейчас, удовольствие его телу обеспечено. Удовольствие… Наверное, это ключевое слово. То, что могла дать ему Анви и другие, не плохие, в целом, девушки – это, максимум, удовольствие для тела. Вот только разве можно сравнить это со счастьем, которое таится в глубине души оттого, что любишь и любим? С трепетным ожиданием простого прикосновения? Со щемящим сердце взглядом, в котором сосредоточился весь мир? С огромным, непознаваемым, тем, что соединило его и Кхуши? Мало и ущербно. Слова Кхуши о том, какими должны быть отношения мужчины и женщины, тогда, давно, когда он собирался показать ей своё «дурное воспитание», глубоко врезались в душу. И оказались абсолютно правдивы. Только для него она готова была пожертвовать своей жизнью и только ради неё он отдаст всё на свете, включая и сам свет. На меньшее он уже не согласен. И, даже если Кхуши уйдёт от него, узнав правду, он вернёт её. Но поддаться низменным желаниям, как бы ни была соблазнительна та, что предлагала себя, он не сможет. Быстро застегнув рубашку, он подошёл к двери, не заметив, что в спешке перепутал пуговицы. Обернулся, взглянув безразличным взглядом в наполняющиеся слезами глаза девушки. - Арнав, постой, - опомнилась Анви, не в силах принять его уход. – Подумай об Анджали, о спокойствии и благополучии семьи. Зачем тебе эта девчонка?! Постой, - она оттолкнула его от двери, горячечно зашептав: - Арнав, я люблю тебя, всегда любила, не отталкивай меня. Я не смогу… - Делай, что хочешь, с моей тайной, Анви, - перебил Арнав, не давая девушке окончательно унизиться. Он чувствовал в ней растоптанную ею самой гордость, и понимал, что сейчас говорит не Анви, а её отчаяние, и потом она будет проклинать себя и возненавидит его за своё поведение сейчас. Но это было неважно. Миром им не разойтись, потому что она посмела встать между ним и Кхуши. - Никаких сделок между нами не будет. Мне жаль, что у тебя есть ко мне чувства, на которые я не могу ответить. И не смогу никогда. Но предупреждаю: не смей причинять боль Кхуши и Анджали. Не стоит делать из меня врага, Анви, не стоит. Тебе со мной не справится. - Арнав! Подожди… Не слушая, он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Сделал шаг вперёд и облокотился на перила лестницы, шумно выдохнув и не услышав удивлённый возглас позади себя. - Наннав?..