Потерянный мир

       — Ты слушал файл, который я разослал вам вчера? Рабочее название Desperate.       Торговый зал магазинчика вернулся в свой первоначальный вид. Казки не поленился даже поднять и отодвинуть на место опрокинутый Хиро стенд, не говоря уже о выметенном мусоре и остатках одежды, сложенных как попало в свободные сумки. Сейчас Казки сидел по-турецки рядом с вновь усаженным под витриной Даичи, вокруг них расположились усилители со всеми примочками, на полу перед Казки светился сохранивший заряд ноутбук. Казки проверял строй своей Caparison Dellinger [марка гитары], на полу возле Даичи лежала его уже настроенная Alien Soundworks [то же].        — Сделаем её заглавной, думаю, для второго сингла, как одну из самых сильных… Она станет нашим совершенным хитом, обещаю. Вершиной творчества, отражением души Nocturnal Bloodlust. Вот смотри…       Неподключенная гитара ожила внезапно мощным и полным звуком. Казки не жалел батарею ноута, подключив к нему те самые колонки, которые давали хотя бы отдалённое представление о полноте звучания. С удовольствием, смакуя каждую ноту, сыграл основной рифф — раз, второй, третий, четвёртый.        — Ёлки, забыл распечатать. Ладно, смотри здесь, — он открыл партитуру на экране и пододвинул Даичи. — Отсюда припев. А вот здесь, после соло, хочу, чтоб было твоё арпеджио, фирменное…       Внезапно горло перехватило, Казки сглотнул и зажмурился. Не позволяя себе задуматься, идентифицировать все те моменты, что пёстрым вихрем закрутились в его голове, все репетиции, препродакшны, все эти лирические куски с арпеджио… Нельзя. Нельзя об этом думать, даже если это окажется его последний шанс признать, как он благодарен Даичи за те три года, что он с ними. Нельзя забегать вперёд и оглядываться назад — только сейчас. Тогда. В том времени, когда рождалась одна из их знаковых песен.       Нет, не одна. На тот момент лучшая и единственная в своём роде.       Казки мотнул головой, переключил вкладки и пустил запись всех партий, кроме своей. До посинения гонял отдельно каждый фрагмент, пытаясь поверить в происходящее. Корчился над гитарой, выписывая пальцами соло, но чуть не врезал кулаком по клавиатуре, когда в мозгу по накатанной зазвучало идущее следом арпеджио.       Не получалось. Катастрофически не получалось поверить. И неподвижный Даичи рядом только портил дело.       Злобно сорвав гитару, Казки встал и трясущимися руками оттащил за усилители тело Даичи. Вернувшись, закрыл ноутбук, подключил инструмент к бесполезному комбику и стал бездумно перебирать струны. Случайные аккорды, переходы, соло, переиначенные на ходу, — он просто позволил всему этому свободно оживать под пальцами, играя даже не импровизацию, даже не ища новые идеи для песен. Просто выплёскивая собственное настроение. В какой-то момент рука сама собой взлетела в заученно пафосном жесте, и он подскочил, подбрасывая гитару, крутнулся на месте, вскидывая над собой инструмент, насколько позволяла длина ремня. Тряхнул головой, низко приседая и держась за гриф так, что костяшки побелели, и выдал на-гора умопомрачительный пассаж. Замирая в гаснущем звучании струн, напрасно терзая рычаг, чтобы продлить звук ещё дольше, ещё немного…       Ками-сама, так потрясающе его гитара не звучала никогда! Ни в одном зале, ни при одной вызвучке…        — Народ, что это за площадка? — выговорил через силу, сражаясь с несмыкающимися связками и пересохшими губами.       Ровный глухой шум, мягкие покачивания сиденья, какой-то шорох рядом и наконец тягуче насмешливый голос:        — Трасса на Кёльн, лидер. Вроде ж Кёльн, да, Иван-сан?        — Чего? — щуря глаза, прохрипел Казки, переводя непонимающий взгляд на Хиро. Хитро улыбающегося Хиро с PSP наперевес. Что-то громко щёлкнуло в голове, и он чуть было не вскочил с места, но ударился головой о потолок автобуса и рухнул обратно, а с переднего сиденья обернулся Маса:        — Казки-кун, ты что? В порядке? Остановить, что ли?       Казки потёр затылок, зажал рот ладонью и нервно кивнул. То ли кашляя, то ли давясь смехом, то ли просто прочищая горло, он корчился в кресле, поминутно взглядывая на Хиро и дёргая его за запястье. Тот ругался, вырывал руку и смеялся:        — Да акстись, лидер, тебе со сна крышу сорвало, что ли?       Автобус затормозил у обочины, и Казки, словно подброшенный пружиной, выскочил из сиденья и, чудом не навернувшись, вывалился на пыльную траву. Задыхаясь от сумасшедшего смеха, поднялся на ноги, сделал, шатаясь, несколько шагов и снова повалился на колени, чуть не стукнувшись лбом об землю. Позади что-то кричал Хиро, вопрошал тревожными интонациями Маса и весело констатировал Натсу, а Казки рвал жмутами пахучую траву и подбрасывал в воздух, хохоча и срываясь на визгливые вопли:        — Нах вас всех, мужики! Вместе с вашим Кёльном, туром и долбаной заброшкой! Я это сделал! Сам! Я вывернул эти тупые мозги наизнанку и смог! Ками-сама, как же я вас всех люблю!..       Натсу спрыгнул с подножки, раскрыл рот что-то сказать и вдруг резко обернулся в салон:        — Даичи… Даичи-кун!       Его заглушил душераздирающий, нечеловеческий вопль. Подавившись смехом, Казки вмиг заткнулся, а потом, медленно набирая громкость, страшно закричал.