Weapon of Choice

У мера, стоящего напротив, было необычное лицо — красивое, выразительное, не выдающее возраст, — но Кериан не понимал, почему оно казалось ему столь необычным, пока вдруг не осознал: у незнакомца – золотистая кожа. Такая кожа цвета спелой пшеницы присуща альтмерам, однако тонкие черты этого мера скорее напоминали высокородных данмеров, которых Кериану доводилось встречать в компании деда. И Кериан сидел на земле перед этим странным мером — да и сама земля была необычной, зеркально-гладкой… — пока незнакомец с беспечной улыбкой не протянул ему руку и не помог подняться. Теперь, когда они стояли лицом к лицу, Кериан впервые заметил, что, несмотря на собственный юный возраст и крепкое — атлетическое — телосложение незнакомца, тот уступал ему в росте. – Зачем ты позвал меня? – доброжелательно поинтересовался загадочный мер. – Я… позвал вас? – Ну разумеется! Иначе мы бы здесь не оказались. Любопытство прожигало Кериана изнутри: он жаждал засыпать незнакомца вопросами, однако строгое воспитание не позволяло поддаться подобному легкомысленному порыву. – Меня зовут Кериан, – сдержанно представился он. Это казалось ему уместным, учтивым способом завязать разговор — и обязать незнакомца раскрыть собственное имя. – Просто “Кериан”? Или же ты не хочешь называть свой Дом чужаку? Но это не важно: я почти уверен, что ты принадлежишь к Дому Индорил. – Кажется, у вас передо мной преимущество, сэра. Вам многое обо мне известно, а я не настолько значителен, чтобы... – Значимость здесь ни при чём! – усмехнулся незнакомец. – Родичи из других Домов призывают меня не так уж и часто. Ты мог оказаться и редоранцем, но я поставил на собственный Дом — и не ошибся. “Какой же я глупец, – осознал тогда Кериан. – Трижды глупец!” Первым его порывом было упасть на колени, как и пристало всякому образованному, благочестивому индорильцу; однако каким-то чудом он всё же сдержался и глубоко поклонился сему достопочтенному меру. – Я прошу у вас прощения за моё чудовищное невежество, серджо. Книги, что Кериан любил читать в детстве, лгали: этого мера они описывали совершенно иначе. Да, одним присутствием сей благородный муж внушал трепет, однако ему был чужд тот ореол непостижимой таинственности, которым его наделило детское воображение. – Ты извиняешься перед мертвецом. Видение не способно даровать тебе прощение, – он замолчал, и Кериан не нашёлся, что сказать. – Итак, ты призвал меня. Скажи же, чем я могу тебе помочь, – заговорил он снова. – Чего я желаю? Я… Чтобы быть правящим королём, нужно выстрадать многое, чего выстрадать нельзя, а также взвесить вещи, неизмеримые никакими астролябиями или компасами*, – выпалил Кериан; глаза его загорелись. – Я хотел бы последовать вашему примеру! – Ты повторяешь слова моего старого друга, но, к сожалению, здесь я не в силах тебе помочь. Лишь от тебя одного зависят твои успехи в сем безрассудном, но славном начинании. – Но вы преуспели, серджо… Как? – Моим оружием стала уверенность в том, что мне одному под силу освободить мой народ и повести его за собой. Веришь ли ты в себя так же твёрдо?.. Тебе следует попросить меня о чём-нибудь попроще. Как насчёт воинского благословения? Зачарованного меча? Исцеления от болезни? – Нет, я здоров, и меч у меня достойный, – Кериан пытливо взглянул на него. – Мне вполне достаточно и беседы. Однако мир вокруг уже начал погружаться во тьму, и лицо его собеседника медленно расплывалось перед глазами. – Подождите! – воскликнул Кериан. – Мне ещё о стольком нужно вас расспросить!..

***

– Дерзкие сиськи Дибеллы! Вот ты где! – знакомый голос застал Кериана врасплох, и он тряхнул головой, осторожно приоткрывая глаза. – Я уж боялся, что ты успел вляпаться в неприятности — а ты всего-навсего вздумал наведаться в Храм… Единственный, мать его, Храм во всём Скайриме! Лларен просто не мог удержаться от колкости, но из уважения к Кериану его ругательства в адрес данмерских богов и святых всегда были довольно сдержанными. – Уверен, ты преувеличиваешь. Кериан протёр глаза, но воспоминания о том невероятном разговоре нисколько не поблекли, и пережитое не стало казаться менее реальным. Могло ли быть так, что Кериан задремал, утомившись под полуденным солнцем, и ему всего лишь привиделся чудной сон? Но собственное воображение казалось ему слишком скудным, чтобы создать такую картину… Или, быть может, это благое знамение, ниспосланное предками — видение, чьё значение откроется ему, когда придёт время? Кериан улыбнулся — по-мальчишески широко, заразительно — и даже не попытался спрятать своё веселье. – Ну и куда ты пялишься? – Не обращай внимания. Пойдём уже домой. И Кериан нырнул в толпу прихожан, что подобно спокойному, величественному морю омывала лестницу Храма. На трёхгранном охряном алтаре Святого Неревара, Неревара-Капитана, сверкало тридцать пять новеньких дрейков.