Aut vincere aut mori

Cause nobody wants to be the last one there And everyone wants to feel like someone cares Someone to love with my life in their hands There's gotta be somebody for me © Nickelback — «Gotta be somebody»

Аслауг, вёльва и жена Рагнара Лодброка, куталась в шаль, а ветер трепал её длинные рыжеватые волосы. Похожую рыжину Блайя видела в светлых волосах Сигурда, стоило ему выйти на солнце. И точно такое же тонко выписанное, красивое лицо смотрело на него из зеркала. Как бы он ни относился к матери, он был похож на неё сильнее, чем остальные братья, и он не мог этого не видеть. Хотя старался не думать об этом. В своих снах Блайя привыкла видеться с матерью Сигурда на скалистом берегу норвежского фьорда или на вершинах скал, о которых бились волны северных морей. Чаще всего Аслауг приходила предупредить об опасности — она беспокоилась за каждого из своих сыновей, даже если при жизни вся её забота была отдана Ивару. Об этом она сожалела, хотя по-прежнему считала, что без её любви и поддержки Бескостный не стал бы самим собой. Волны разбивались о скалы, будто стекло. Блайя обхватила себя руками, поежилась — если Аслауг всегда приходила в длинных средневековых платьях и куталась в теплые накидки, то она сама пришла на берег, в чем заснула — в старой футболке мужа и нижнем белье. Сухая трава царапала босые ноги, а земля морозила ступни.  — Здравствуй, Эллесдоттир, — Аслауг дотронулась прохладной ладонью до её щеки. — Сегодня мне есть, что сказать тебе, и эти вести не будут радостными.  — Когда ты приносила радостные вести, Аслауг? — Блайя почувствовала, что в животе у неё холодеет. Ей казалось, они сумели сбежать от Лодброков. Ей казалось, в Канаде они в безопасности.  — Кровь — не вода, Эллесдоттир, — покачала головой Аслауг. — Сигурд может хотеть уйти из семьи, но братья никогда не отпустят его полностью. У него есть обязательства — перед ними, перед Рагнаром и передо мной.  — Какие, к черту, обязательства?! — Блайя знала, что не должна выходить из себя, иначе её вышвырнет из видения, как котёнка, но слова Аслауг заставили волну возмущения подняться в её груди. — О чем ты говоришь? Рагнар бросил своих сыновей ради бизнеса, ты заботилась исключительно об Иваре, не думая ни об Уббе, ни о Сигурде, ни о Хвитсерке! Ивар много раз хотел его убить! Тебе не кажется, что мой муж сполна расплатился с каждым из вас?! И расплатился с процентами. В глазах Аслауг, всегда спокойных и печальных, мелькнуло сожаление. Лишь на секунду — возможно, духи не могли испытывать чувства так же ярко, как живые. Очередная волна с грохотом разбилась о скалу.  — Мой народ верил, что горы — это застывшие во времени тролли. А ещё — что кровь должна проливаться за кровь. На том стоит мир. Судьба моего сына Ивара будет печальна, если Сигурд не возвратится домой. Ивар. Снова Ивар, всегда Ивар. Блайя ненавидела это имя, так же, как ненавидела порой того, кто его носил. Бескостный был тенью за спиной Сигурда, его дамокловым мечом и его проклятьем. Им было суждено богами сталкиваться, ссориться и воевать каждый раз, когда они возвращались из Вальхаллы на землю. Норны плетут нити судеб в единое полотно, и чужие жизни касаются друг друга. Как соприкоснулась её жизнь с жизнью Сигурда, и с тех пор они были едины. Блайя взглянула вниз, на бушующее море. Какие чудовища скрывались на его дне? И какие чудовища скрываются в человеческих душах?  — Ты всегда заботилась только об Иваре, — бросила она Аслауг, но той уже не было. А волны, разбивающиеся о берег, окрасились кровью. Блайю разбудил телефонный звонок. Мобильный заливался, не переставая, и голос Тайлера Коннолли врывался в голову даже сквозь преграду из подушки. Soldiers don't feel They do what they're told You send them to war But they never go home И звучали его слова, будто продолжение сна. Будто Аслауг решила и в реальности догнать Блайю своим пророчеством. Сигурд зашевелился, зевнул и пошарил рукой по тумбочке в поисках мобильника.  — Какого драуга? — простонал от хрипло. — Вскрою того, кто звонит… Они поселились в небольшой съемной квартире в Торонто — всего на несколько месяцев, пока Сигурд не уедет в тур с Nickelback. Блайя не планировала ехать с ними, но к тому моменту они подумывали перебраться в квартиру ближе к центру, и у неё все равно нашлось бы множество дел. Сигурда не оставляла идея открыть свой бар или выкупить уже существующий: он понимал, что путешествовать с рок-группой всю жизнь он не сможет, а жить что-то им обоим было необходимо. Отцовское наследство ему теперь не светило, а деньги имели свойство заканчиваться. На счету Блайи было достаточно средств, чтобы они могли жить безбедно и не работать, но она понимала — Сигурд никогда не согласится жить за её счет. И за это Блайя любила его так же сильно, как уважала. Обоим стало легче, когда они уехали из Чикаго. Торонто стал глотком свежего воздуха, свободой, за которую они так долго сражались. Пока Сигурд пропадал на репетициях Nickelback, обсуждая с ними детали предстоящего тура и его работу, Блайя сначала обустраивала квартиру, а потом — нашла работу. Ничего особенного, всего лишь секретарь в фирме, связанной с поставками различного оборудования, но ей тоже не хотелось пользоваться деньгами отца. В самостоятельности, умении самому заработать себе на кусок хлеба, было что-то, что позволяло ей чувствовать себя… не бесполезной. А теперь, судя по встревоженному голосу Сигурда, всё рушилось снова.  — Подожди, Хвитсерк, — он сел на постели, потер ладонью лоб. — Что, ты говоришь, случилось с Иваром?! * * * Чайник закипел и щелкнул кнопкой. Блайя потянулась за ним, чтобы налить кипятка в чашку с растворимым кофе, но руки у неё дрожали. Прежде, чем Сигурд мягко потеснил её в сторону, она едва не уронила чайник прямо на себя.  — Давай, я сам, — пробормотал он. Из двух кружек с кофе поднимался пар. За окном потихоньку светлело. Часы показывали четыре утра. Блайя глядела, как молоко разбавляет черную кофейную жижу, а на душе у неё было так тяжело, что хотелось заплакать. В тартарары летела их спокойная, только наладившаяся жизнь. И всё из-за Ивара, как всегда. Из-за кого же ещё? Сигурд вытащил из шкафчика сахарницу, ссыпал в свою кружку три ложки. Перемешал так тщательно, будто от степени растворимости сахарного песка в его кофе зависела его жизнь. Блайя видела, что в нём идет внутренняя борьба, которую он старался не показывать, и в этой борьбе не могло быть ни победителей, ни проигравших, потому что Сигурд сражался с самим собой. На одной чаше весов лежало его чувство долга перед братьями, на другой — желание жить своей жизнью и навсегда забыть о крови Лодброков, текущей в его жилах. Блайя смотрела на кофе, разбавленный молоком, и думала, что знает победителя в этом сражении.  — Я не могу, — наконец, произнес Сигурд. — Я не могу не поехать, — на мгновение его лицо скривилось, и змеиная метка в глазу проявилась ярче. Так всегда бывало, когда он силился сдержать свои эмоции, но не очень-то получалось. Фраза «я обещал Ивару» осталась невысказанной и повисла в воздухе. Тянулась невидимой цепью из Торонто в Чикаго, связывая братьев, ненавидящих друг друга. Сковывая их, даже если они того не хотели.  — Что случится, если ты не поедешь? — Блайя потянулась к нему через стол и сжала его ладонь. — Ивар не вызывал тебя сам, тебе позвонил Хвитсерк. Ты ничем ему не обязан. Они справятся, Сигурд. Она знала, что это бесполезно, и всё равно пыталась. Знала, что кровь — не вода, как и сказала ей Аслауг, и, может быть, дело вовсе не в обещании, а в самом Сигурде? В том, что он любит своих братьев, как бы ни ругался с ними, ни цапался? В том, что он готов перегрызть горло за каждого из них? И, как ни противно ей было это признавать, но Ивар бы тоже за каждого из братьев вывернул бы наизнанку весь город. Сигурд сжал губы, осторожно накрыл её руку своей, переплетая пальцы.  — Нет, — он качнул головой. — Обязан. Я обещал, Блайя. В жизни себя не прощу, если не поеду. И, когда эти слова были наконец-то сказаны, Блайя поняла, что знает, как поступит сама. Твердо глядя Сигурду в глаза, она произнесла:  — Тогда я поеду с тобой. И приготовилась к буре. * * * Уговорить Блайю остаться Сигурду не удалось, как бы он ни старался. Она чувствовала, что должна поехать, что не может оставить его. Они проспорили несколько часов, пока где-то в спальне не прозвенел будильник на её телефоне, и Сигурд устало плюхнулся на стул.  — Ты понимаешь, что подвергаешь себя опасности? Блайя вздохнула. Конечно, она понимала. Она знала, что Сигурд волнуется за неё; знала, в какую семью она решилась войти. У каждого из них руки были по локоть вымочены в крови, и её муж не был исключением. Только он хотел уберечь её, а Блайя хотела следовать за ним, куда бы он ни отправился. В какой бы Ад ни пошел. Этот Ад был бы и её Адом, ведь она тоже обещала — перед богами, когда произносила у языческого алтаря свою клятву. И эта клятва не связывала их друг с другом, но соединяла между собой. Разница была. Его решение не было легким. Блайя догадывалась, что Сигурду приходилось и приходится бороться с искушением оставить братьев разбираться с Блэками самим. Он уехал, он оторвал себя от клана, но об этом было легко говорить, пока над ними не нависла опасность. А теперь Сигурда тащило обратно в Чикаго, тянуло, будто цепное животное, и, как бы он ни сопротивлялся, исход был решен. Он был должен ехать, он должен был выполнить обещание, данное Ивару, и он сделает это. Чего бы ему это ни стоило. И, по крайней мере, он попытается выжить при этом.  — Т-ш-ш, — Блайя обняла Сигурда за шею сзади и уткнулась подбородком в его светловолосую макушку. Сейчас, когда первые солнечные лучи заглядывали в окно, рыжина среди его прядей проявлялась ещё ярче. — Я понимаю. И я полечу с тобой, — она фыркнула. — Это не обсуждается. Сигурд откинул голову назад, тщетно пытаясь заглянуть ей в глаза.  — Ты несгибаемая, ты в курсе? Он устал спорить с ней, она это чувствовала. Устал ругаться и доказывать, что её присутствие в Чикаго может лишь усугубить ситуацию. Блайя понимала, что он просто боится: она была легкой мишенью для недоброжелателей. Но и оставаться в Торонто, маяться, ходить из угла в угол и бояться за него она больше не могла. Не хотела каждую минуту думать, что его уже нет в живых. Или может не стать в любой момент. И он может лежать где-то там, истекать кровью… Вряд ли она может помочь ему, не находясь рядом, но по крайней мере, Блайя хотела быть настолько близко к Сигурду, насколько это могло быть возможно. Знать, что они задумали. Быть может… молиться? Если боги её услышат. Должны услышать.  — Хорошо, — Сигурд расцепил её руки, потянул её за запястье. — Иди ко мне. Иди сюда, — дождавшись, пока Блайя сядет к нему на колени, он уткнулся носом в её шею. — Обещай, что ты ни во что не ввяжешься и носу не покажешь из дома. Ладно? Блайя зарылась пальцами в его волосы. Она и не надеялась, что он разрешит ей поехать с ними. У Блэков, если это действительно они похитили Ивара, будет бойня, и ей там не место.  — Я хочу проверить, как идут дела у компаний моего отца, — она улыбнулась. — Юрист обещал представить мне полный отчет. Ответить Сигурд не успел: его мобильный запищал сообщением на электронную почту. На экране мигал конвертик письма от Хвитсерка, а в нем обнаружились два билета из Торонто в Чикаго — для Сигурда и для Блайи. Ворон будто знал, что они прилетят вдвоем, и Блайя подумала, что, может быть, умение Аслауг предвидеть будущее передалось именно Хвитсерку. Просто он понятия не имел, как им пользоваться, и пользовался как попало.  — Вот видишь, — она улыбнулась. — Даже Хвитсерк хочет, чтобы я летела с тобой. Сигурд положил телефон обратно на стол, потянулся и поцеловал её.  — Просто он идиот, — прошептал он Блайе в губы. — И не знает, как я за тебя беспокоюсь. Ему и не понять. Хвитсерк встречал их в аэропорту — косуха на обычную черную футболку, темные джинсы и волосы, убранные в низкий вьющийся хвост. Под желто-зелеными глазами залегли тени, будто он не спал несколько суток. Возможно, так и было: Блайя приметила сшибленные костяшки пальцев (наверняка дрался на боях) и засос над ключицей (а вот это было не её делом). Он поцеловал Блайю в щеку и крепко обнял Сигурда, хлопнул по спине.  — Я скучал, Змей, — просто сказал он. — Рад, что ты дома.  — Я тоже скучал, Хит, — Сигурд беззлобно пихнул его в плечо, но ремарку насчет дома придержал за зубами. Хвитсерк и так понимал, что особняк Лодброков для него домом никогда не был. Так же, как и для самого Хита. Иногда Блайя думала, что дом — это не место. Дом — это человек. Может быть. В машине Хвитсерк дал им прослушать голосовое сообщение от Исайи. Короткое и простое: если Хвитсерк и Бьерн хотят увидеть Ивара живым и заполучить своего братца обратно, пусть приезжают на переговоры. Одни. Сигурд задумчиво почесал в затылке.  — Меня Блэк не упомянул, — протянул он. — Значит, он не предполагает, что я могу вернуться, так? Хвитсерк пожал плечами.  — Думаю, он решил, что от семьи ты откололся окончательно.  — Это нам на руку. Голос его был сосредоточен и спокоен. Блайя знала, что Сигурд уже включился в ситуацию и, мгновенно прочувствовав, что семье грозит опасность, отбросил всю свою неприязнь к Ивару. Отбросил все эмоции, которые мешали ему думать. Она замечала это за ним уже давно и знала, что, при необходимости, он способен с головой уйти в происходящее, а чувствовать, ощущать и делать выводы он будет потом. И, несмотря на их трудные отношения с Бескостным, Сигурд никогда не оставил бы его. А вот Уббе оставил. Об этом Хит им тоже рассказал. И, судя по его нежеланию развивать тему, причиной была Маргрет. Судя по искоса брошенному взгляду Сигурда, он догадывался об этом.  — Ивар именно на это и рассчитывал, — Хвитсерк свернул в переулок, стремясь избежать пробки. — Исайя, сам того не понимая, следует его плану. Однако нам нужно продумать, как напасть на Блэка неожиданно. Ида обещала помочь. Блайя моргнула, услышав знакомое имя. Она уже ничего не понимала: Ида? Почему Ида вдруг оказалась на стороне Лодброков? Было ли это как-то связано с её замужеством за Рагнаром или с долей в наследстве, которую она получила, как вдова? Или была ещё какая-то причина? После недолгого, но отвратительного перелета у неё начинала болеть голова. Блайя вытащила из сумочки пластинку обезболивающего и открутила крышку у бутылки с минеральной водой. Она понимала, что лучшим лекарством для неё будет сон, да вот только сна в ближайшие сутки ей не предвидится. По крайней мере, пока Сигурд не будет в безопасности. * * * Иду они застали в кабинете Ивара. Едва кинув сумку в спальню и наскоро приняв душ, Сигурд поспешил обсудить с Хвитсерком план действий. Блайя мечтала о горячей ванне и паре часов сна, но разве могла она оставаться в неведении? После принятия анальгетиков головная боль временно отступила, и она решила — душ и кровать подождут. Если она не будет понимать, по какому плану будут действовать Сигурд и Хвитсерк, она сойдет с ума. Натурально. Ида сидела за столом — в джинсах и рубашке будто с мужского плеча, она пила крепкий американо и постоянно проверяла мессенджеры. Блайя осторожно дотронулась до змеи, покоящейся между её ключиц, но серебро оставалось умеренно-теплым, нагретым её телом, но и только. Завидев Блайю, Ида поднялась и подошла к ней, обняла так крепко, как только могла. Будто они дружили часть жизни, а не просто были одноклассницами. Будто они действительно были семьей.  — Я думала, вы не приедете, — прошептала она. — Ивар был уверен, что не приедете. «Ивар?!» Блайя подумала, что уже ничего не понимает, и подскажите ей, великие боги, что происходит здесь и сейчас? Она окинула Иду взглядом — покрасневшие глаза, никакой косметики, забранные в хвост светлые волосы. И рубашка… Блайя никогда не жаловалась на память. Точно такую же рубашку в тонкую черную полоску она однажды видела на Иваре. В её уставшем с дороги, но не переставшем соображать мозгу причинно-следственные связи построились за мгновение. И, когда первое удивление пришло и прошло, она закусила губу. Значит, Ида и Ивар… ну, что ж. Могло быть и хуже. Ида могла быть предательницей. И тогда они все были бы мертвы. Но змей на шее Блайи по-прежнему оставался спокоен. Сигурд сжал её ладонь.  — Может, тебе стоит пойти отдохнуть? — пробормотал он, касаясь губами её волос. — Никто из нас не собирается ехать к Блэку прямо сейчас. Он дал нам десять часов на раздумья, и отсчет пошел только час назад. Блайя мотнула головой упрямо. Не собиралась она валяться в спальне и тщетно пытаться заснуть, оставаясь в неведении, какое место в планах Ивара занимает Сигурд! Она хотела, надеялась быть уверенной, что Бескостный не вздумал отправить братьев на верную смерть. Она хотела знать, каков был план. Она должна была знать. Ида ткнула пальцем в карту земельного участка Блэков и прилегающих к нему территорий.  — Это, — она указала на квадрат чуть ближе к краю карты, — наш загородный коттедж. Мы редко ездим туда, однако иногда это случается. Здесь, — её палец передвинулся к квадратику размером поменьше и чуть в стороне, — гараж, под которым отец устроил подземный бункер. Там он держит Ивара. Мы узнали бы об этом, даже если бы он соврал мне. В костюме Ивара был вшит отслеживающий маячок, который невозможно обнаружить, — Ида сделала глоток остывшего американо, поморщилась. — Из дома в подгаражный бункер ведет ход, прямо из отцовского кабинета. Хвитсерк вскинул брови.  — Исайя насмотрелся шпионских боевиков? Он оставался всё таким же даже в минуты опасности. Блайя взглянула на него — Хит явно не спал несколько дней, явно с кем-то подрался, явно был с женщиной не так давно, и усталость легла на его лицо тяжелой печатью, но он умудрялся шутить, будто ничего не происходит. И от этой неизменности ей стало чуть легче. Сигурд, нахмурившись, тоже склонился над картой. Он изучал её, и его губы немо двигались, будто он пытался что-то проговорить про себя и запомнить. Блайя знала это его состояние и знала, что, если его не дергать, он может заметить что-то, ускользающее от внимания других. Рукава рубашки он закатал, обнажая предплечья и совсем недавно сделанную татуировку. Ещё одна змея, обвивающаяся вокруг его руки. Она разинула пасть прямо над виднеющимися венами у него на запястье, и с её клыков капал яд.  — Что находится за гаражом? — поинтересовался Сигурд, ткнул пальцем в пространство за небольшим квадратиком.  — Лес, — Ида взглянула на него с интересом. Блайя заметила у неё под глазами такие же тени, как и у Хвитсерка. — Эта его часть тоже принадлежит отцу.  — Туда можно попасть из бункера? — скрестив руки на груди, Сигурд отступил от карты назад, давая Хвитсерку взглянуть на прорисованный план с его стороны. Хит вскинул на него взгляд:  — Поясни свою мысль? Ида пожевала нижнюю губу, очевидно, вспоминая. Блайя подалась вперед, чтобы четче увидеть карту… и что-то в её мозгу щелкнуло. Мысль Сигурда, на самом деле, была очень проста. Если Исайя был таким фанатиком до безопасности и недолеченным паранойиком, то он не мог не сделать запасной отходной путь из своего гаража. Просто не мог. И, кажется, та же мысль посетила и Хвитсерка, потому что он расплылся в улыбке.  — Я всегда говорил Ивару, что ты — гений, братец! — он шлепнул Сигурда по спине. — Если из гаражей было бы можно выйти в леса, то оттуда же можно и войти!  — По крайней мере, — усмехнулся Сигурд, — мы узнаем, насколько Исайя доверяет собственной дочери.