My fair Sue

Только что Света, простая российская школьница, без году студентка, банальнейшим образом легла спать в свою уютную кроватку. Переодевшись в ночную рубашку, девушка сразу закуталась в тёплое одеяло. День выдался не из лёгких — подготовка к ЕГЭ, домашние хлопоты, выгул собаки. Больше всего хотелось уснуть, ни о чем не думая. Света так и поступила, ощущая окутывающее её ласковое тепло. Сладкая нега дразнила веки, и девушка закрыла глаза, успев только подумать, что она не поставила будильник. Однако власть сонного марева была настолько велика, что она, уже толком не соображая, провалилась в сон. Было холодно и странно ветрено, точно Света не под одеялом оказалась, а на улице. Открыв глаза, девушка поражённо ахнула. Дождь, дьявольски холодный ледяной дождь. Мельчайшие капельки тонкими иглами сверкали в воздухе, падая прямо на неё. Света вскочила на ноги, осознав, что сидела она на холодной мокрой земле, рискуя застудить что-нибудь из набора органов в её организме. Тишина. Странная тишина окутывала девушку точно звоном. Густой белёсый туман мешал смотреть вдаль. Больше всего на свете хотелось помахать перед собой рукой, что Светка и сделала, но это не помогло. Свет от тусклых фонарей едва пробивался в мёртвой пелене тумана. Спотыкаясь, Света неверяще коснулась холодного металла, покрытого противными капельками. — Это сон, только сон, — думалось ей. — Как же я могла попасть сюда из кровати, даже не выбираясь из-под одеяла? — Одеяло нашлось рядом. Толстым мокрым ковром оно скукожилось неподалёку от фонаря, смотрясь слишком сюрреалистично и подмигивая ярко-розовыми сердитыми птичками, задорно клюющими малину. Света тупо приподняла своё одеяло, даже не в состоянии понять, что произошло. В голову лезли какие-то дикие кошмары об амнезии, телепортации, похищении инопланетянами. В какой-то момент Света подумала о собаке, своем дорогом маленьком Визерисике, который наверняка начал скулить, заметив пропажу хозяйки… К горлу медленно, но верно подступала истерика. Света давилась кашлем, чувствуя порывы ледяного ветра. Сырость, холодный, точно режущий ножом, ветер. Слишком непохоже на родной южный городок, в котором даже холодная погода была редкой гостьей. Да и пахло странно. Света накинула одеяло на плечи. Как бы там ни было, глупо бросать единственный предмет, пусть и насквозь промокший, способный защитить от пронизывающего ветра. Высушить — и будет как новенькое. Но куда идти, девушка не знала. Бесцельно она прохаживалась от фонаря до фонаря, не зная даже, что предпринять. Какой-то ступор, полное осознание бессмыслицы происходящего мешало ей думать. — Прочь! — девушка едва успела отскочить, при этом запнувшись и чудом не грохнувшись на землю. Едва не задев ее плечо, промчалась лошадь — обыкновенное животное, волочащее за собой самый настоящий экипаж. Кучеру явно не было дела до стоящей девчонки. Он лихо гнал лошадь дальше, торопя ее и покрикивая, но в тумане голос искажался самым странным образом. Не сразу Света поняла, что прозвучавшее слово было совсем не на русском языке. Это-то и показалось ей совсем уж безумным — ни один язык она не знала достаточно хорошо, чтобы иметь возможность с лёгкостью сказать, что спутала его с русским. Тем не менее, команду она поняла… — Go away, — повторила девушка. Её начинала бить самая настоящая дрожь. Странное и дикое ощущение того, что сознание раздвоилось и она одновременно говорит на русском и английском. Как она так быстро среагировала на голос, говорящий на чужом языке? Как у неё получилось понять, мгновенно связать это с русским словом и еще и выполнить то, что требовалось? Наверное, инстинкт самосохранения. Не иначе… — Не спится, красотка? — явно подвыпивший мужчина в каких-то тусклых тряпках и с соответствующим ароматом, ухмыляясь, разглядывал ее. Света понимала его и одновременно осознавала, что говорит человек на английском языке, причём не на литературном, который старательно вбивала в её головку Елена Александровна, школьная учительница, и Агриппина Эгеевна, соседка-репетитор. Отступая назад мелкими шажками, девушка приоткрыла рот и тут же захлопнула, понимая, что сейчас что-то будет. — Где я? — хрипло вопросила Света пустоту перед собой, даже не надеясь на ответ. Мокрые короткие волосы нежно-золотистого оттенка спелой ржи уже перестали впитывать влагу, и девушка совершенно автоматическим движением провела по голове рукой, стремясь их выжать. — Сколько возьмёшь, девочка? — мужчина приближался к ней. Запах алкоголя стал практически невыносим. Света прежде видела пьяных лишь в раннем детстве. Пусть она и не в полной мере осознавала, что от неё хотят, однако добрых намерений от пьяницы явно не ожидалось. «Нельзя говорить с пьяными. Нельзя даже смотреть. Пусть думает, что я его не заметила.» — Ты немая или язык проглотила? Или кэб ждёшь? — мужчина зашелся пьяным визгливым хихиканьем. Уже даже не разбирая дороги, Света бросила наутёк, босыми ногами хлюпая по дороге. Левой ногой она вступила во что-то мерзкое, мягкое, дурно пахнущее. От отвращения девушку едва не вывернуло наизнанку, однако она всё же нашла в себе силы бежать дальше. За ней, пыхтя и на все лады понося гордячек с золотыми частями тела, гнался тот самый пьяница. Только порядком оторвавшись от мужчины и забившись среди каких-то ящиков под тускло горящим окном в подозрительно тихой и вонючей подворотне, Света лихорадочно соображала. Ступор потихоньку проходил, но в голове роились сотни вопросов. Отпихнув в сторонку какую-то грязную корку, девушка сжалась, пытаясь сохранить остатки тепла. Куда же всё-таки она попала? Образ пьяницы, дышавшего на нее алкоголем и явно желавшего творить непотребности, всё еще стоял перед ее глазами. Если это сон, то слишком реальный. — Ах ты проклятая побирушка!!! — кто-то возился с ящиками, разгребая их. — А ну проваливай! Здесь не место для сна! Сейчас полисменов позову! — Света подняла голову. Пожилая женщина в дурацкого вида чепчике и в темном платье с презрением смотрела на нее, размахивая сучковатой палкой. Еще секунда — и щеку девушки обожгла пощечина. — Что вы делаете, вашу дивизию?! — ахнула Света, прижав к начинающей пылать щеке замерзшую руку. — Пошла прочь, тебе говорят! — повторила женщина. Света почему-то не могла не думать о том, что у слова «you» может быть столько оттенков. А говорят, англичане вежливы… — Я вам ничего не сделала! — плаксиво объявила Света, приподнимаясь на ноги. По ноге чуть ниже колена ползла капля какой-то липкой дряни. — Мне нужна помощь… Я заблудилась! — — Заблудилась? — глаза женщины расширились, точно она увидела что-то ужасное. Своей длинной палкой она ткнула Свету прямо в обнажённую голень, и девушка тут же смогла осознать, сколько же на ней сучков. — Это еще что?! — — Ноги, — растерялась девушка, рукой потирая место ушиба и стремясь отодвинуть палку подальше от себя. — Я замерзла… — — В одной сорочке? С голыми ногами? На улице?! Убирайся, шлюха проклятая и не смей своим видом оскорблять добропорядочных лондонских джентльменов! — новые удары обрушились на Свету, и той вновь пришлось отскочить. — Да я с таких как ты шкуру спущу! Негодяйка подлая! — — Вы сумасшедшая! — вскрикнула Света, отпрыгивая в сторону и зарабатывая новый удар — теперь уже по предплечью. — Я не… — Девушке хотелось плакать. Хотя бы от женщины она ждала помощи и поддержки. Этот мир был явно неласков к ней. — Куда мне идти? Куда? — почти что с рыданием произнесла Света. Ледяное одеяло противно липло к телу, уже не согревая. Запоздало девушка поняла, что и одета была старуха странно — длинное платье до пят, застегнутое под горло. Да ещё этот чепчик… — П…подождите! — девушка, невзирая на все свои инстинкты самосохранения, бросилась за женщиной. Та брезгливо сморщила нос и плюнула в ее сторону, вновь взмахнув своей палкой. — Умоляю, скажите только одно! Это Лондон, верно? Какой сейчас год? — — Мерзкая пьянчужка, — женщина даже не повернулась в ее сторону, точно растратив свой пыл. — Я не пьяная! И я не шлюха! На меня напали, клянусь вам! Я не знаю, как здесь очутилась, я хочу домой! — Света уже рыдала, не стесняясь. Когда она подняла голову, женщины уже не было рядом. Дождь уже закончился, и потихоньку Света приходила в себя после истерики. Она уже понимала, что попала в слишком странное место, где говорят на английском, женщины носят длинные платья едва ли не до пят, а если ты носишь юбку до середины голени — впадают в истерику. Свете хотелось завыть от собственных выводов, но она не стала этого делать, опасаясь новых знакомств. Может быть, она сошла с ума? Или, допустим, это всё огромный жуткий розыгрыш…непонятно кому нужный. Света прислонилась спиной к фонарю, отметив про себя странную непривычную форму и вид. «Это газовый рожок», — мелькнуло в её голове. Света, толком не осознавая, что именно она делает, гладила гладкий холодный столб ладонью. Это давало какое-то успокоение и ощущение незыблемости происходящего. Люди приходят и уходят, а фонари всё равно будут нужны… Проезжающий мимо экипаж только усилил подозрения. Вряд ли это было розыгрышем для неё одной — слишком масштабной была работа. Мощёная булыжниками мостовая, лошади, экипажи и люди. Такие привычные и такие жестокие. Где-то пробило ровно пять. Только сейчас Света осознала, как проголодалась. Беготня по мокрым улицам Лондона расходовала много сил, и теперь девушка осознавала, как же ей хочется есть. Казалось, у неё во рту не было ни крошки неделю, а может, даже две. С осознанием своей бесполезности Света принялась усиленно сосать палец, и этот древний как сам мир метод на какое-то время действительно обманул организм. Казалось, даже дышать стало легче. Завороженно Света смотрела на медленно пробуждающийся город. Лондон жил своей жизнью, той самой, которая была знакома девушке только на страницах диккенсовских романов. Здесь было всё — роскошь и нищета, изобилие и голод. Чтобы быть счастливым, требовались лишь деньги. Их Света, разумеется, не имела, а как заработать — практически не представляла. «Надо что-то делать. Надо что-то делать. Надо…» Света внезапно почувствовала озноб. Пальцы её совсем скрючились от холода, щека всё еще горела. В горле першило, точно в нем поселилось крупных размеров крыса. Спину холодил мокрый фонарь. Что-то кроваво-красное прыгнуло на шпиль здания совсем рядом. Прыгнуло и затихло, замерев в ожидании. Света была готова благодарить себя, свою тягу к анимационной японской культуре. Нервы девушки были на пределе. Истерически захохотав, Света привалилась к рожку, едва не рыдая при этом. — А я говорила, говорила ей, — сквозь слёзы бормотала девушка, — мир демонами полнится! И жнецами… — Красная тень, ещё немного постояв в напряжённой позе, сорвалась со своего места и упрыгала куда-то в сторону восхода. Очевидно, Греллю Сатклиффу нужно было спешить.