***
Вот о чем ни один из приятелей точно не думал, пока они бродили по лесу в поисках загадочной избушки, так это о возвращении назад. Что поделать, такова доля начинающих искателей приключений — лишь собственные ошибки могут поистине чему-то научить. И если к избушке их худо-бедно привел кристалл, висящий на шее у Дейдстера, теперь он не мог помочь — холодный и безжизненный, талисман не давал никаких подсказок, и герои просто бежали, куда глаза глядят. Оракул пытался время от времени принюхаться и найти хоть какой-то след, но все было тщетно — бабушка Алисии окутала все окрестности сильной, неизведанной магией. Алисия, сама не понимая почему, тоже увязалась за приятелями, и бежала теперь позади всех, вложив свою ладошку в крепкую руку Дейдстера. Волосы ее развевались, путались и беспрестанно закрывали лицо, ножки в домашних башмачках промокли от лесной грязи и устали от бега, но она стойко двигалась вперед, восхищенная отважностью героев и их сражением со змеями. Дейдстер, сжимающий ее руку, всю дорогу клял себя, вспоминая, каким беспомощным он себя показал — уж лучше бы он вместо Фрактала с визгами запрыгнул на стол! Тот хоть отважно бросился в бой и в итоге сразил двух противников, а что сделал Дейдстер?.. Полуэльф непременно бы тяжело и печально вздыхал, если бы на это хватало воздуха, но бег по лесу оставлял возможность лишь для того, чтобы прерывисто дышать. Где-то вдалеке показался просвет — кажется, лес начинал редеть. Приятели устремились туда, стараясь не разрывать линию: первым бежал Оракул, время от времени склоняющий голову с подергивающимся носом к земле, дальше огромными шагами — почти прыжками — торопился Кес, следом семенил Фрактал, то быстро перебирая ногами, то вприпрыжку — бедный воришка совершенно забыл о своей любви к лазанью по деревьям. Замыкали нестройную цепочку Дейдстер с Алисией, держась за руки, словно пятилетние брат с сестрой. Светлая часть леса была все ближе, и в сердце каждого из приятелей начала теплиться надежда, но совершенно неожиданно прямо на пути у Оракула из ниоткуда выросло дерево. Несчастный волк, в очередной раз пытавшийся обнюхивать землю, с глухим треском влетел в ствол лохматым лбом. Остальные герои резко остановились, едва не сбив друг друга с ног, и замерли как вкопанные. — Хулиганье! — выплюнул откуда-то дребезжащий старческий голос, и из-за дерева медленно вышла маленькая сухонькая старушка, злобно хмурясь. — Убегаете, да? Змеенышей моих загубили, внучку мою, — она сверкнула глазами в сторону Дейдстера, — похитили! И убегаете! Эх, мо́лодцы! — Бабуля… — пискнула Алисия из-за спины друида, который инстинктивно закрыл ее собой. — Цыц! — гаркнула старуха. — Сопливым слова не давали! Ну-ка мо́лодцы, расскажите, зачем пожаловали в мой лес, ежели не хотите в деревья превратиться! Кес с Фракталом, переглянувшись, расступились, после чего начали тревожно разглядывать стоящие вокруг деревья, видимо, пытаясь угадать в них человеческие черты. Дейдстер, оказавшийся точно напротив злобной бабули, неловко кашлянул. — Меня… Я… Не гневайтесь, пожалуйста, — сбивчиво проговорил он, стараясь твердо смотреть старухе в глаза. — Простите нас за змей. Я сам друид, хоть и неопытный, — он указал взглядом на волка, — и понимаю, что тяжело терять питомца, да еще и преданного… Да еще и… шестерых сразу… Смерив Оракула взглядом, колдунья сделала шаг вперед. Злоба в ее лице сменилась настороженностью. — Но они напали на нас. А мы… Мы не желали зла. Я понимаю, что они лишь охраняли Алисию, но мы ее искали… Весь Рокхилл переживает, волнуется. Барда Тео бросили в тюрьму… — И поделом ему, рифмоплету, — пробурчала старуха, но уже не злобно, а просто сварливо. — Замучали меня эти барды да разбойники деревенские! Зарятся на девчонку! А ей ремеслу надо учиться, а то мой-то век не вечен! — Вы хотите сделать Алисию друидом? — догадался Дейдстер. — Ох… Тогда… Тогда еще раз простите. Но Рокхилл… Деревня… Все в панике… Может, миром решить все это? Бабушка Алисии постояла пару минут, пожевывая губу. Девушка, наконец, решилась выглянуть из-за спины Дейдстера и, откинув волосы с лица, капризно уперлась руками в бока. — Бабуля! Ну не злись! Они спасти меня пришли! — Цыц, шмакодявка! — прикрикнула та. Но Дейдстер облегченно вздохнул — в тоне старухи слышалось только брюзгливое раздражение, и угроза быть превращенными в деревья померкла. — «Спасти»… Знаю я таких «спасателей»… Лишь бы девку совратить, а там — поминай как звали… — Секундочку, — встрял Фрактал, видимо, тоже заметивший перемену в настроении старухи и осмелевший. — Никаких девок мы совращать намерены не были! Мы хотели лишь восстановить справедливость! Найти девушку, пропавшую по неизвестной причине, обелить имя честного барда, обвиненного зазря! Ну и совершить подвиг: мы, знаете ли, для того и живем — подвиги совершать! Друидка, с презрением покосившись на халфлинга, кажется, едва удержалась, чтобы и ему не сказать «цыц, шмакодявка». Но, молча переведя взгляд на Кеса, она лишь спокойно спросила: — Ну а ты что скажешь, здоровяк? — То же самое, — мрачно проговорил полуорк, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Не нужна нам ваша внучка… Мы просто хотели убедиться, что она в безопасности. — Мы искатели приключений, — добавил Дейдстер, стараясь говорить как можно более твердо и уверенно. — Если мы приходим туда, где случилась беда, мы помогаем, чем можем — таково наше предназначение. Фрактал, — он махнул рукой в сторону разбойника, — правду говорит. После этих слов лицо старухи окончательно смягчилось. Она наконец обратила взор к внучке. — Ну и что же, малая, ты с ними хочешь пойти? К мамке возвратишься? — Ага, — кивнула Алисия, заливаясь румянцем. На мгновение ее взгляд метнулся к спине друида, из-за которой она робко выглядывала, явно говоря о том, что вернуться она хочет не из-за «мамки». Понимающе усмехнувшись, старуха покачала головой. — Ладно, иди. Рано тебя, видать, колдовскому мастерству учить. Но смотрите, — она погрозила костлявым пальцем. — Обидите ее — я вас так заколдую, что вечность жалеть будете! С этими словами, не дожидаясь ответа, старая колдунья повернулась и, сделав пару шагов, растворилась среди деревьев. — Ну, это было несложно! — выпалил Фрактал, расправляя плечи. — Ну и горазд же ты языком молоть, — Кес закатил глаза — не то осуждающе, не то с восхищением. — Есть такой талант, — скромно подтвердил воришка, опуская взгляд. — Слушайте, а как вы думаете… Раз уж бабуля простила нам смерть своих питомцев, не разозлится она, что я у нее мешочек уволок? — с этими словами халфлинг вытащил из-за пазухи, действительно, обыкновенный тряпочный мешок. — Зачем… Что… — начал заикаться Дейдстер, но, помотав головой, осекся. — Пошли скорее в деревню!***
Тем же вечером в «Перекрестке» устроили пир горой. Шум и гам не позволяли слышать даже то, что говорили рядом, поэтому герои не разговаривали, а пили и ели — Дейдстер скромно, по кусочку-глоточку, а Кес с Фракталом — от души, радуясь щедрости благодарных жителей. Алисия маячила где-то у стены, словно была просто гостем, а не причиной торжества, и друид подумывал к ней подойти, но его намерения померкли, когда со сцены донесся оглушительный грохот. Все глаза обратились туда и обнаружили Тео, довольно откладывающего в сторону большой гулкий барабан. — Дорогие жители! — провозгласил бард, ловко выхватывая откуда-то из-за спины более привычный инструмент — лютню. — Наше сегодняшнее пиршество, конечно же, прославляет возвращение прекрасной юной Алисии, но… — Теомунд сделал многозначительную паузу. — Но не стоит забывать, что мы должны праздновать сегодня еще и необычайную отважность и ловкость трех путников, так удачно посетивших Рокхилл в час нужды и отчаяния. Они спасли первую красавицу деревни, они вытащили меня из тюрьмы, куда я был несправедливо посажен — я не держу зла или обиды, о нет! Я понимаю, что вы сделали все, что требовалось. Но я счастлив, поистине счастлив… — Я сейчас в него курицей кину, — зевнул Кес и мигом получил ощутимый толчок локтем от Фрактала. — Тихо ты, камнеголовый, — шикнул халфлинг, жадно ловящий каждое слово. — Дай высказаться поэту… Полуорк хрюкнул себе под нос, но покладисто умолк. — …и чтобы прославить их прекрасный подвиг, я хочу спеть балладу, написанную в их честь! Таверна разразилась бурными аплодисментами: мужчины кричали, свистели и поднимали повыше кружки с элем, а женщины просто хлопали в ладоши, награждая озорными взглядами героев. Дейдстер, только что сделавший глоток, отчаянно закашлялся. Фрактал восхищенно прижал руки к груди. — Вы слышали? Балладу! Нам посвятили балладу! Бард, перебрав струны, отобразил на лице мрачную торжественность и слащавым голосом затянул: Дева ю-уная цветы срыва-а-ала На поля-ане у ручья-а И она-а тогда не зна-ала Сколь опа-асны те края-а — Ох, — Дейдстер закрыл лицо руками. Дева юная, прекрасная, Что ж ты не пришла домой? Там тоскует твоя матушка, Причитая в тьме ночной Мы уж гоблинов винили, Мы искали здесь и там Даже барда утащили За решетку, как вора… м-м-м… — Бездарщина, — буркнул друид, чувствуя, как мочки ушей начинают гореть от смущения. — А мне нравится, — шепотом проговорил Кес, подпирая хмельную голову кулаком. Но пришел герой уда́лый И трехглавый, точно змей С силушкой такой немалой Всех ловчее и мудрей — Мы трехглавый змей, вот это да, — Фрактал зарделся. Дейдстер попытался было одарить халфлинга выразительным взглядом, но тот, не отрываясь, смотрел на сцену, и друиду осталось только закатить глаза. — Чего это мы змей? — нахмурился Кес. — Ай, дубина, тебе не понять, — разбойник поморщился. — Это — поэзия! Он уж спас прекрасну деву Всю деревню удивя Алиси́ю-королеву От злой ведьмы возвратя От злой ведьмы возвратя… Возвратя… Пение Теомунда становилось все заунывнее, пару раз его голос даже сорвался — причем Дейдстер подозревал, что не случайно, а чтобы добавить трогательную мужскую слезу в героическую балладу. Уши горели уже полностью, и друид с трудом подавлял желание прикрыть их ладонями, чтобы не выдать смущения. Взгляды, которыми его осыпали присутствующие, словно прожигали насквозь, и, дождавшись, когда отгремят овации, Дейдстер под фальшиво-веселую речь барда, сулящую фокусы, выскользнул из-за стола и вышел на улицу. У таверны было прохладно, сумрачно и тихо — не считая гула, доносящегося изнутри. Полуэльф поправил повязку на ушах и вдохнул полной грудью деревенский воздух, пропитанный одновременно духом приключений и умиротворением. Есть ли в мире запах прекраснее, чем запах прохладного летнего вечера? Кто-то вспомнил бы розы. Кес бы, несомненно, ответил, что это аромат жареной курицы. Фрактал бы выбирал — с большим трудом — между пьянящим духом пенистого эля и страницами толстой книги. Но Дейдстер вдыхал прохладный вечер и чувствовал, что ничего прекраснее не существует. — Дейдстер? Блаженно сощурившись, друид обернулся, не веря тому, что вечер, вопреки всему, становится еще прекраснее. Рядом с ним, робко улыбаясь, стояла Алисия. Волосы девушки, по-праздничному украшенные цветами, слегка трепетали на ветру, придавая ей схожесть с лесной нимфой. — Алисия, — полуэльф полушутливо поклонился, широко улыбаясь. — Простите, что не подошел к вам. Я не привык к таким шумным вечерам… И к восхвалению своей скромной персоны в балладах. — Да еще и в таких красивых балладах, — мечтательно проговорила девушка, бросая быстрый взгляд на таверну. Друид передернул плечами, но, не понимая, шутит она или говорит всерьез, решил сменить тему. — Вечер такой чудесный, — тихо сказал он, вновь вдыхая аромат сумрачного лета. — Как раз то, что нужно страннику после утомительного приключения. — Чудесный вечер, — эхом отозвалась Алисия и медленно приблизилась к друиду. — Я вас так и не поблагодарила… За свое спасение. И даже не за то, что вы сразились с бабушкиными змеями — хотя они жуткие, жуткие! Но без вас я бы не отважилась попроситься домой. Хоть моя бабушка и не чудовище, и любит меня страшно, все равно вы меня… спасли. — Вы, значит, не хотите стать друи… — заговорил было Дейдстер, но девушка не дала ему закончить, подойдя вплотную и прижавшись к его губам своими. Чувствуя, как уши снова заливает краска, полуэльф мысленно махнул рукой: хочет она стать друидом или нет, перестало интересовать его в одно мгновение.