Путь демонов

      В тумане я все-таки потерялась. Даже обидно как-то, насколько это было просто. Еще минуту шла по тропинке, и тут бац, и уже в тумане. Самым стремным в этой ситуации было то, что ржущий, словно конь, Ташкари резко заткнулся, стоило мне сойти с тропинки. Я, как по истине умная девушка, сразу смекнула, что это неспроста, и, достав из сумки завернутый в тряпку бутерброд, принялась его жевать. Мое паучье чутье подсказывало, что, если не поем сейчас, потом возможности может не представиться. Поэтому я, давясь хлебом и захлебываясь водой из фляги, впихивала в себя все, что можно.       Следующее произошло внезапно. Я уже доела и, закрутив горлышко фляги, убирала ее в сумку, как внезапно все внутри меня заорало благим матом «опасность» и «уклоняйся». На секунду я подвисла от такого финтеля. Но воплю внутри себя подчинилась и резко присела. Туман над головой в мгновение ока разрезало напополам, а затем я увидела огромный силуэт.       -А вот и овечка, - прошипел этот переросток и снова замахнулся оружием. Уклонилась я уж слишком легко, и дело было не в том, что я такая крутая, просто мутировавший ежик совершенно не умел пользоваться тем, что было в его руках, он попросту махал этим предметом, словно палкой. И я уж было успокоилась, мол, не такой и страшный противник, пока мы не встретились лицом к лицу. Ташкари был до ужаса высоким, метра два в высоту, не меньше, и напоминал он высохшую мумию, обряженную в тёмно-синий халат. Он жутко скалился во все шестьдесят четыре зуба, а в пустых глазницах горели маленькие красные точки. Меч, что он держал в руках, был больше похож на зубочистку, настолько мелким смотрелся в его руках. Он выглядел жутко, но то, что вокруг него витала черная аура, напугала меня до седины. Ноги подкосились, и я даже сдвинуться с места не смогла, словно мышка перед змеей. Если я считала, что до этого испытала страх, то это все брехня, настоящий ужас я испытывала именно сейчас. Жуткая черная аура словно из меня все силы выпивала, вдавливая в землю и заставляя скулить от собственной беспомощности.       Ташкари сделал всего один шаг и уже оказался вплотную ко мне. По носу ударил сладковатый запах разлагающейся плоти, и мысли начали туманиться. Соображать я окончательно перестала почти сразу. А затем меня пронзила боль в левом плече. Ясность ума вернулась, но меня, нанизанную на зубочистку, уже поднимали в воздух. Хотела было вырваться, но силы будто кто-то продолжал выпивать. Во всей этой ситуации, сжав зубы от боли и слабо трепыхаясь, я лишь повторяла про себя: «Не вспоминай». Но, то ли я была слишком слаба, то ли эта хреновая магия, воздействующая на мое восприятие, оказалась слишком сильна, я начала вспоминать людей, с которыми встречалась в своей жизни. Ублюдок, что продолжал держать меня, нанизанную на меч, довольно скалился, а затем, взмахнув рукой, с легкостью сбросил меня с меча. Боль была дикая, поскольку меч имел зубчатое лезвие, и каждый зубчик разрывал рану еще сильнее. Я отлетела в спасительный туман и, повалявшись там немного, попыталась отползти хоть куда-нибудь.       К сожалению, далеко уползти я так и не смогла. Потеряв бдительность и поддавшись панике, я совсем упустила из виду своего мучителя. Воин не должен никогда проявлять слабость, да вот только я не была воином! Я не хотела быть тем, кого из меня старательно лепили. Ташкари легко нашел меня. Вонзившийся в голень меч прекрасно дал мне об этом знать. Я завопила на всю округу так, словно мне не ногу насквозь проткнули, а, как минимум, препарировать начали.       -Куда это ты, овечка, собралась? – спросил Ташкари до ужаса знакомым голосом. У меня перехватило дыхание, казалось, что даже сердцебиение прекратилось. Поворачивалась я до ужаса медленно, мысленно произнося про себя просьбу всем божествам, чтобы то, что я могла увидеть, не было правдой. Ташкари принял облик человека, которого я меньше всего ожидала увидеть. Он мог взять любую оболочку: отца, матери, подруги, но никак не его. Мы никогда не были друзьями, да и в любовных отношениях не состояли. Сложно было понять, кто мы друг другу. Никогда не поможем по-дружески, но, если что-то происходило серьезное, могли и глотки друг за друга порвать. О нем я почти не вспоминала с тех пор, как оказалась в этом мире, но я уверена, что от моей пропажи он страдал бы больше всех. Бывший одноклассник, человек, который в тайне от родителей учил меня водить машину в мои пятнадцать лет, и тот, с кем я могла подраться до серьезных переломов. Возможно, мы бы и стали встречаться, как нам предлагали знакомые, видя нас вместе. Однако, на тот момент ни он, ни я не испытывали друг к другу таких чувств. Как мне однажды заявили: «Уже не друзья, но еще и не пара». И самое паршивое в том, что он был дорог мне не меньше, чем все остальные. Ташкари знал, как сделать больнее. Приняв его облик, он фактически уничтожил меня. Неспособная пошевелиться от боли и охватившей меня слабости, я безвольно рухнула на землю.       Чудовище особо не церемонилось со мной. Присев на корточки, он схватил меня за волосы, заставляя взглянуть на себя. Его облик был таким же, каким я запомнила его владельца. Вьющиеся черные волосы, лицо было острым, нос, будто клюв, вечно прищуренные глаза, словно он на солнце пялится, и поджатые в недовольстве губы. Его редко кто видел улыбающимся. Лихач и садист по натуре. Именно на почве его отвратительного характера мы начали воевать еще в школе. Самое смешное, что, когда эту самую школу мы окончили, мордобои наши не прекратились, и мы постоянно влипали в какие-то неприятности, если пересекались.       -Ну что, нравится? – Ташкари криво усмехнулся, и я дернулась. Такая улыбка ему не шла, она была чужой и холодной, или, возможно, я попросту никогда ее не видела. Именно это стало толчком к действию. Плевать на все, но какому-то разлагающемуся ублюдку я не позволю использовать жизни тех, кто мне дорог.       -Я убью тебя, - сказаны эти слова были несколько зловеще, в этот же миг, ухмылка сползла с его лица, и он нахмурился.       -Попробуй.       В следующий миг мне прилетело ботинком в живот, да так сильно, что меня откинуло на приличное расстояние. Меч, торчащий в голени, выскочил в момент моего полета и приземлился за моей спиной. Очки также отлетели в сторону, отчего глаза стало резать, и я по привычке сощурилась. Уличив момент, когда Ташкари шел ко мне, я быстро, насколько хватало сил, перевернулась на живот и, поторопившись встать, поковыляла в сторону меча. Не знаю, зачем он был нужен Ташкари, поскольку тот совершенно не умел им пользоваться. А вот мне он точно пригодится.       Жаль, что в тот момент я еще не знала, что это за меч, и какими будут последствия.       И вот заветное оружие оказалось у меня в руках, и вот я, готовая рвануть в атаку, под дикий вопль Ташкари оказываюсь окутана черной аурой, что не так давно довела меня до седины.       Из носа мгновенно пошла кровь, а дышать стало тяжелее, словно я в закрытой банке и воздух вот-вот кончится. Страшно уже не было. Я быстро осознала, что этот меч начинает поглощать мой разум. Так вот почему Ташкари сошел с ума. Я была умной девочкой, но доходило до меня слишком медленно.       Когда я пришла в себя, новое место дислокации меня уже не удивило. Оказываться где-то не там, где ты был, стало, в принципе, нормой. Одно меня только смущало. Я ощущала себя, словно во сне: ни ран, нанесённых ранее Ташкари, ни боли. Я даже видела нормально, как если бы никогда не ела малинку и не пострадала от нее.       Лежа на мягкой траве, я с интересом смотрела в ночное звездное небо. Было красиво, а еще очень спокойно. Не хотелось больше никуда идти. Зачем мне искать выход отсюда, если там, снаружи, меня никто не ждет, семья осталась далеко и вне моей досягаемости. Пропало и желание мстить. Я словно познала дзен и нашла свое идеальное равновесие.       От моего полутранса меня отвлек настойчивый звук скрипа. Будто веревка с чем-то тяжелым качалась от ветра. Скрип. Скрип. Скрип. Звук не был раздражающим, но заставлял проявить любопытство. Я встала со своего места и обернулась.       Позади меня находилось большое дерево, давно уже умершее. Огромные сухие ветки уже никогда не зацветут снова. Мне было жаль дерево, в конце концов, оно наверняка было бы очень красивым, если бы было живым.       На самой большой ветке дерева я увидела ту самую веревку, что издавала скрип, а на другом ее конце «груз». Мертвец, висевший на веревке и раскачивавшийся туда-сюда, не вызвал во мне отклика, как, впрочем, и груда других тел. Я лишь испытала легкое удивление, увидев возле этого дерева себя с мечом в руках. Я бегала из стороны в сторону и кромсала уже мертвые тела, словно они могли восстать и сожрать меня. Порой та я, что носилась с мечом, начинала махать мечом в воздухе, пытаясь отогнать от себя что-то.       Я хмыкнула и, отвернувшись от этого зрелища, вновь улеглась на траву. Зачем мне вмешиваться теперь во что-то. Уверена, у каждого из нас бывали ситуации, когда хотелось на все забить и ничего не решать. Так же поступила и я.       И все было бы хорошо, если бы другая я не начала кричать. Она кричала так громко и отчаянно, что начала мешать мне отдыхать. Пришлось вновь подняться с травы и уже пойти в ее сторону. Я шла туда с намерением попросить ее замолчать. Пускай отбивается и кромсает, кого хочет, но не шумит. Стоило мне подойти совсем близко к ней и набрать воздух в легкие, чтобы окликнуть себя, как мой двойник с мечом резко развернулся и помчался в мою сторону, выставив впереди себя меч. Все происходило довольно медленно, и мне вполне хватало времени увернуться, да вот беда, я не желала этого делать. Этот меч проделал во мне еще одну дырку, только теперь прямехонько в сердце.       Я так и продолжала стоять, глядя на торчащий из груди меч, краем глаза замечая, как мой двойник рассыпается в песок. Клинок так и оставался там, куда его воткнули, и, наверное, все бы так и оставалось, не мелькни в моей голове образ моря. Это точно были не мои мысли.       -Так ты еще и разумный? – с некоторой ленцой проговорила я. Тут-то мне в голову моча и ударила. Меч я еще не шантажировала.       -Предлагаю сделку. Ты подчиняешься мне, а я подарю тебе самое незабываемое приключение во внешнем мире. Это же намного лучше, чем быть в руках полутрупа, блуждающего в тумане.       Ответа не было долго. Меч я не трогала, паучья чуйка говорила мне не прикасаться к нему, пока не получу ответ. Не знаю, как долго мы в таком положении простояли, но в этом месте я не ощущала ни боли, ни усталости, ни чего-либо еще. Все закончилось внезапно. Я попросту вновь рухнула на мягкую траву, а меч, что еще не так давно использовал меня вместо ножен, теперь был воткнут в небольшой холмик рядом. В голове опять появился образ, только теперь это был кланяющийся человек. Клинок подчинился, приняв мои условия сделки. Думаю, теперь мне от приключений точно не отвертеться, иначе это чудовище возьмет все в свои руки. Или мне нужно тренировать силу воли. Буду сильнее, смогу его подавлять, в случае, если попробует нарушить наш договор. Я довольно улыбнулась и начала замечать, как, в прямом смысле, растворяюсь. Теперь я понимаю, что ощущает сахар, когда его кидают в чай.       В следующее мгновение я уже вновь оказалась в своем родном теле. Правда, радости я не испытывала. Ногу, как и плечо, прострелило болью, зрение полностью пропало, а еще болело там, где этот сраный меч пронзил меня под деревом. Но самое ужасное то, что пахло кровью, и крови было много. Слух не уловил ни шорохов, ни чужого дыхания. Либо Ташкари сбежал, либо он мертв.       Меня охватила ужасная догадка. Ташкари принял его облик, а, судя по всему, пока я заключала договор с клинком, он, захватив контроль над моим телом, устроил тут резню. А что, если…       Выронив меч, я рухнула задницей на землю. Я его убила? Он мертв? Руки било мелкой дрожью, а на глаза начали наворачиваться слезы. Я ничего не видела и не могла точно сказать, что в итоге случилось. Зажмурившись и подтянув ноги к груди, я пыталась унять панику. Нужно дождаться, когда зрение восстановится, и тогда я пойму, что произошло.       Пока ожидала, успела даже задремать. Обессиленный организм немного отдохнул, но был еще слаб от потери крови. Боль в груди полностью сошла на нет, а зрение восстановилось окончательно. Хоть свет и был тусклым из-за тумана, он все равно больно резал по глазам. Проморгавшись и установив видимость более-менее, я стала осматривать округу. Где-то были брызги крови, где-то валялись отрезанные пальцы, но самым жутким было то, что я все это время просидела рядом с его трупом. Ташкари так и не сменил облик на свой, что было странно. Я была уверена, что он обращался в себя сразу же, как его «убивали», но сейчас он был мертв в том же облике, что и принял. Что произошло, и почему все пошло не по плану?       Я взглянула на свои ладони. Стертые в кровавые мозоли они казались мне абсолютно чужими. Неужели этими руками было убито сразу двое? Почему Ташкари умер? Что случилось с Ним?       Схватив себя за волосы, я уткнулась лбом в холодную землю. Черт возьми, я же знала, что случится, если убить Ташкари. Если бы я только попыталась сопротивляться этому чертовому мечу и не поддалась желанию все бросить! Через столько прошла, а все еще такая слабая и жалкая! Углубившись в свои мысли, я не заметила, как начала тихо подвывать и биться лбом об землю. С каждым разом удар становился все сильнее. Если бы я сдохла, никто из них не пострадал бы. Очередной сильный удар лбом также был сопровожден ударом по спине. Меч явно имел способность к самопередвижению и, устав ждать, пока я перестану страдать, попытался привлечь мое внимание. Это меня разозлило еще сильнее, поскольку, подскочив на ноги, я схватила его и швырнула в туман.       -Это твоя вина! - глядя на то, как клинок скрылся в тумане, я горько усмехнулась, - или моя…       Не нужно и гадалке ходить – это все моя вина. Я уже собралась уходить отсюда, как мне прямехонько в разбитый лоб вновь прилетело, только на этот раз я знала о том, что конкретно меня сейчас ударит. Мечу не удалось сбить меня с ног, зато в голове замелькало огромное количество образов. Эта паскуда злилась и сожалела одновременно, а еще рассказывала свою историю. Голова разболелась почти сразу. Я схватила меч, что валялся на земле, и громко крикнула:       -Хватит! Остановись!       И он послушал меня. Я увидела лишь малую часть его истории, но поняла, что мы в чем-то схожи. Зубчатый клинок носил имя Нобу, назывался среди жителей ущелья демоническим мечом и был, как и я, пришельцем из другого мира. Нобу оказался в ущелье еще задолго до того, как его населили чудовища, и в те времена остров Чуча был чуть ли не в три раза больше.       -Я выслушаю твою историю позже, с самого начала, но ты должен дать мне немного времени свыкнуться с тем, что произошло, - внутри себя я ощущала тихую ярость и решимость. Долгая борьба и приложенные мной усилия не могут пропасть зря.       Ташкари был мертв, а значит, что-то пошло не по плану, и, если есть хоть малейшая вероятность, что этот парень жив...       Закусив губу, я сделала глубокий вдох, а затем выдох. Эту загадку я решу чуть позже, но для начала нужно выбираться отсюда. Мне ничего больше и не оставалось, кроме как принять действительность и научиться жить с этим дальше. Развернувшись в противоположную сторону от Ташкари, я поковыляла по кровавому следу. Нужно было найти сумку, чтобы обработать раны и потерявшиеся очки. Крови, судя по всему, было потеряно мной прилично, но магия была в том, что я еще могла двигаться, говорить и даже не помереть. Сразу видно – приспособилась.       Благо ковылять долго не пришлось. Сумка нашлась почти сразу же, а вот за очками пришлось поползать. Мой новый аксессуар пережил столь эпическое падение, даже стекла не треснули. Надев их, я тут же перестала щуриться и ощутила отступление головной боли. Хоть что-то не болит, уже радует. Присев там же, где нашла очки, я поспешила залезть в сумку. Еще во время путешествия по тропинке я успела произвести осмотр выданной мастером хлащевки. Полезного он туда насовал будь здоров. Особенно меня порадовала «аптечка». Бинты, мази, куча обезболивающих пилюль. Он будто знал, что я и двух шагов не сделаю, как сразу окажусь покромсанной на мелкие кусочки.       Однако, в этот раз в сумке, помимо того, что я там уже видела, обнаружился и новенький предмет.       -Это еще что за поебень? – я недоуменно посмотрела на ядовито-зеленую грушу с завитушками. Схватив оную за веточку двумя пальцами, я вытащила этот кошмар из своей сумки.       Повертев странную хреновину и так, и сяк, я решила вопрос, не обращаясь к помощи зала, и швырнула его куда подальше.       Если это дьявольский фрукт, о котором мне рассказывали, я, пожалуй, от такого счастья откажусь.       Следующее, что я извлекла в свет, оказалась та самая «аптечка». По сути это был обычный мешочек в мешке. Сняв с себя рубаху и закатав штанину, я принялась осматривать раны. Всех моих медицинских познаний, что я успела нахвататься по верхам еще в библиотеке, когда жила с Фао, хватило понять: раны выглядят дерьмово. По краям воспалившиеся, а на голени так вообще похоже немного загноившиеся. Я нахмурилась, пытаясь понять, сколько нужно времени, чтобы в ране появился гной. Достав подходящую мазь, принялась обрабатывать раны.       -Тц, - нога болела сильнее всего, хотя больший урон пришелся именно на плечо. В мазях мастера я была уверена, он не раз такими поднимал нас, поэтому сейчас намажусь и полежу немного, а как воспаление сойдет, можно будет двинуться в путь дальше.       Сказано – сделано. Когда раны были обработаны, я завалилась на землю, тупо пялясь на туман. Отчего-то после произошедшего мне уже было неважно, придет меня сюда кто убивать или нет.       -Раз уж у нас полно времени, расскажи мне, почему Ташкари проиграл? В голову в этот же миг прилетел образ нашей с Ташкари битвы. Он был очень зависим от Нобу и слаб сам по себе, мог лишь принимать облики и заимствовать их жизни. Заимствовать. Я ненадолго притихла, обмусоливая эту мысль со всех сторон.       -Он был фруктовиком.       Не вопрос - утверждение. Нобу молчал, не считая, что стоит это как-то подтверждать. Теперь понятно, откуда в моей сумке взялся этот треклятый плод. Хорошо, что я его выкинула, мне такая отвратительная способность ни к чему.       -Осталось понять, почему Ташкари сам помер вместо того, чью жизнь он позаимствовал.       Тогда в ответ Нобу стал показывать мне различные битвы, когда он был еще будучи в руках этого чудовища. Они были вместе очень долго, я бы сказала, что слишком долго. Когда эта высохшая мумия нашла меч, он еще был нормальным, даже добрым. Они также заключили договор и отправились в странствие. Вот только быть владельцем Нобу и уметь подчинять его своей воле это палка о двух концах. Клинок был паразитом, что присасывался к своему носителю, он следовал за ним и становился в сражениях сильнее. Если же его владелец был слабее волей или останавливался в развитии, Нобу начинал тянуть одеяло на себя, захватывая контроль. В редких случаях он позволял своему носителю оставлять остатки разума, как это произошло с Ташкари.       Воля. Я усмехнулась, подумав об этом. Пожалуй, это единственное, чего у меня было в избытке. Ни силы, ни быстрой соображаловки, зато силы воли достичь желаемого хоть жопой жуй. Что же, выход теперь у меня был только один - становиться сильнее, иначе однажды сойду с ума и пойду людей резать направо и налево. Потерев глаза, внезапно осознала, насколько хотелось спать. Нобу и его история слишком сильно меня утомил, поэтому я попросту вырубилась на середине мысли.       Жаль только день не желал заканчиваться и продолжился в моем сне. И там я видела битву, в которой принимало участие лишь мое тело и мои навыки. Стоя напротив Ташкари, опустив меч, я внимательно осмотрела поле боя и своего противника, а затем перед глазами окружающее пространство смазалось, и в следующий миг я нанесла косой удар мечом по плечу Ташкари. Будучи в чужом облике, чудовище изменило и его рост, потому я с легкостью доставала до всего, что нужно. Сам Ташкари был дохуя высоким, и тогда мне бы пришлось бить по ногам. Чудовище не успело увернуться или отреагировать - слишком быстрой была атака. Он взвыл, но не растерялся. Схватив руками клинок Ташкари, пытался вырвать его из моих рук. Нобу знал уже в тот момент мои возможности и пределы, потому в легкую мог использовать острое зрение, натренированную мастером скорость и ту силу, что я до сих пор использовала, как калека. Потому не удивительно, что я под контролем меча не растерялась, пнув сначала в болевую точку на голени, а затем заехала с локтя в нос противнику. Ташкари, оглушенный и не ожидавший такого, отпустил меч и оступился. Разница была видна. Если Ташкари за все годы странствия с клинком полагался на его силу, то у меня была какая ни какая учеба в боевых искусствах.       Удивительно было даже то, что Нобу с легкостью разобрался, как пользоваться духовной силой, но видя, как она быстро собралась в ладони, я поняла, что это нормально. Клинок, имеющий свою сущность, больше был похож на чудовище из ущелья, чем на пришельца вроде меня. А духовная сила была присуща именно чудовищам, и они преобразовывали ее по-своему. Я, как и мастер, превращала ее в силовой импульс, а вот Черри мог летать. Сила была у каждого чудовища с самого рождения. Так что было неудивительно увидеть Ташкари, резко отпрыгнувшего на дальнее расстояние, стоило моей ладони, наполненной импульсом, приблизиться.       В глазах врага читалась растерянность, перемешанная с жадностью. Уверена, он желал сбежать как можно скорее, но, привыкший к тому, что у него всегда была такая палочка-выручалочка, вроде Нобу, Ташкари желал его вернуть сильнее, чем выжить. Не знаю, смог бы он сбежать, не поддавшись жадности, или нет, но зависимость оказалась сильнее здравого смысла. Именно этой заминкой и воспользовалась «я». Быстро бегать я умела еще до тренировок. Сейчас же, глядя на то, как всякие ограничители сорвало, я была словно супергерой. Не успев ничего предпринять дельного, Ташкари снова оказался атакован. В этот раз он решил, что если, как и я, накопит в руке силу, то сможет остановить клинок. Нобу на это трепыхание не обратил даже внимание. Резко вдавив меч в поймавшую ладонь, я с силой дернула его на себя, видя, как в сторону отлетают отрезанные пальцы Ташкари. Следующий удар был нанесен коленом в под дых, отчего собиравшийся завопить от боли несчастный, избираемый мной монстр подавился воплем. «Я», не останавливаясь, наносила рваные раны, смешивая их с рукопашным боем. Ташкари был словно ребенок, которого избивали взрослые. Я знала, если Нобу хоть на секунду остановится, Ташкари нанесет ответный удар, и тогда не факт, что я смогу встать. Хотя этот мутант паршивый и зависел от меча, но физическую силу имел приличную, поскольку тело в битвах не могло не натренироваться. И знавший об этом клинок использовал все слабые места и замешательства противника в свою пользу.       Ташкари рухнул на землю, когда уставшие глаза начали плохо видеть. Забавно было видеть, как клинок, не ожидавший такого финтеля, взволнованно завибрировал и, не удосужившись дослушать, что ему говорил бывший владелец, нанес финальный удар. Меч легко вошел в грудную клетку чудовища, и именно в этот момент я ощутила боль в груди. Нобу желал убить Ташкари и подчинить мое тело себе окончательно, убив меня. Забавно, но умеющий сражаться носитель ему очень понравился. А затем я сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться.       Забавно было то, что именно в этот момент моя так называемая «воля», а в простонародье – упрямство, решила дать о себе знать. Нобу не ожидал, что я начну его подавлять, и потому он согласился, поскольку я переупрямила его. Только я прекрасно понимаю, что сегодня победа была за мной, но стоит дать слабину, и завтра победит уже он. Вечная борьба. Про путь демонов эти падлы болтали то же самое. Хотя какая разница, именно в этот момент мне стало ясно: самое простое - это самое явное. Если чудовища проходят испытания в ущелье, чтобы обрести человеческий облик, то мне, наоборот, нужно было приобрести суть чудовища. Понять их, мыслить, как они. Ну хотя бы чуть-чуть. Естественно, я не до конца их понимала, но суть уже изменилась. Немного.       К счастью, сон не мог длиться вечность, и мне все же пришлось проснуться. Раны я обработала почти сразу, как проснулась, допила остатки воды и внезапно решила, что пора уходить. Мази мастера заживляли на отлично, и воспаление сошло на нет, что позволяло мне зашить хотя бы голень. Стиснув моток бинта зубами, я вышивала на себе затейливый узор, так как зашиванием раны у меня язык не повернулся назвать «это». От боли при зашивании я чуть не сдохла, но вскоре, сожрав обезболивающую пилюлю, стала чувствовать себя почти человеком. Поэтому, подхватив вещички, двинула в неопределенном направлении, но точно подальше от места, где валялся мертвый Ташкари.       Его тайну я все еще пыталась разгадать, но, немного успокоившись и переварив случившееся, решила двигаться дальше. Так бы я, наверное, и блуждала в тумане, как и недавно мной убитый, если бы не наткнулась на скалу.       На ней была куча выступов, которые манили меня, словно я - альпинист со стажем.       -Скала, так скала, - сказав это, я вытащила из кармана заранее заготовленное обезболивающее и заглотила его. Если полезу, не приняв дозы, то сдохну на четвертом выступе и сорвусь. Обвязав Нобу веревкой и закрепив его за спиной, я ухватилась за уступ и начала свое восхождение. Чем выше я поднималась, тем меньше становилось уступов, что серьезно затрудняло перемещение. Поэтому я оказалась рада, когда появился первый приличный выступ. На него я вставала с осторожностью. Пусть в весе я и сдала в последнее время, однако, это не значит, что чертов выступ может не обвалиться.       Присев на камень, успела перевести дыхание и взглянуть вперед. Туман уже развеялся, отчего я увидела завораживающее дух зрелище. Приличный островок тумана заканчивался большим лесом из разноцветных деревьев: темных оттенков пурпурного, ярко-зеленые, синие и даже прозрачные. Флора и фауна этого места находилась за гранью обычного понимания, но она стала такой благодаря атмосфере, что наполняла само ущелье. Теперь, видя немного сероватое небо, словно вот-вот пойдет дождь, и красивые виды впереди, я ощутила спокойствие. И оно отличалось от того, что я ощущала во внутреннем мире Нобу. Там больше было безразличие, а здесь я нашла ту самую гармонию, что была необходима для будущего.       -Наверное, это то, что мама часто называла «взрослением», - предположила я вслух. Нобу за спиной легонько завибрировал, словно соглашался.       Впрочем, просидели мы на этом выступе недолго, в этот раз произошло то же самое, что и с Ташкари, когда он внезапно объявился. Внутреннее чутье завопило белугой, предупреждая о приближающейся опасности. Только в этот раз бежать мне было некуда, и потому я лишь вскочила на ноги, начав оглядываться.       Огромная желтая точка приближалась слишком быстро.       -Блять, ну какого хрена?! – злобно прошипела я, попытавшись вжаться в скалу. Но огромная желтая птичка все равно умудрилась выцепить меня и, зажав в когтистых лапах, понесла в неизвестном направлении. Будь я немного безрассуднее, я бы обязательно выхватила меч и постаралась оттяпать лапу птице, но если бы я это сделала, то обязательно полетела вниз, потому решила расслабиться и получать удовольствие. По моим расчетам птица должна была меня принести в гнездо, а вот там уже будет реальнее отбиться.       Каким же было мое удивление, когда меня вместо гнезда швырнули на вершину той самой скалы, по которой я ползла, а затем птица начала уменьшаться. Старые знакомые были почти мне, как друзья, и будь я более сентиментальной, то обязательно бросилась их обнимать. Но, увы и ах, в своей жизни такие эмоции проявляла я крайне редко.       -Я же тебе говорила, что это она! – гордо проорала Росинка. Змея с нашей последней встречи стала крупнее и темнее в окрасе.       -Ну, я же откуда знала? По твоим словам, тут должно было быть сопливое и слабое существо, а эта ну никак не тянет на твое описание! – крикнула ей в ответ птица.       -Мда? – несколько недовольно произнесла Росинка.       -Ну, я думаю, было бы странно, если бы она выжила и не изменилась, - довольная своей догадкой улыбнулась змея. Я на это никак не отреагировала, улыбки и похлеще видала.       -Какого, простите, хера тут происходит? – решила я задать насущий вопрос. Змея, услышав это, постаралась принять гордую осанку, насколько это, конечно, было возможно, и, задрав голову, торжественно мне заявила:       -Мы решили вернуть тебе долг! У людей, я слышала, такое принято.       -Ооо, - протянула я в ответ. Уж они-то мне за полет в ту дыру должны теперь по гроб жизни, что, собственно, я и сообщила. Птица на мое заявление немного приуныла, зато змея важно кивнула.       -Я понимаю это и никогда не забуду, мне-то ты уж поверь.       Подняв бровь, я внимательно осмотрела эту парочку. Росинка сильно изменилась с нашей последней встречи, стала более отзывчивой, что ли. Птица, прочитав в моем взгляде вопрос и переступив с лапы на лапу, немного смущенно ответила:       -В следующем году мы получим человеческий облик и покинем ущелье.       -Верно, - подхватила змея, - жаль только, что ты покинешь нас раньше!       И, будто закрепляя свои слова, она ткнула своим кончиком хвоста мне за спину. Обернувшись, я заметно напряглась и на секунду задержала дыхание.       -Ахринеть…       Позади меня было самое начало, то самое место, где я оказалась. Силуэты привратников мелькали то тут, то там. Ноги, несмотря на усталость и возвращающуюся боль, рванули в сторону выхода. Наконец-то! Я так долго ждала этого!       -Спасибо! – махнув птичке и змее, я уже бежала в сторону долгожданного выхода, не дожидаясь ответа.       Сидя на большом валуне, обнимая свои скромные пожитки, я выжидала. Как хищник выжидает свою жертву, так и я, приняв самую удобную позу из всех придуманных мной, коротала свое время. Сумка, прошедшая огонь, воду и медные трубы, с заштопанной дырой, несмотря на мои старания, все равно грозилась в любую минуту рассыпаться как прах. Но я была уверена в ней. Старая добрая холщевка доживет до того момента, как я покину ущелье. И ждать оставалось немного, всего лишь рассвета, до которого была еще пара часов. Обнятый рукой и ногой, Нобу предвкушающе вибрировал. Он выжидал так же, как и я. Момент, когда врата откроются, и я свинчу из этого богом забытого места, заставлял внутренне трястись от нетерпения, и в очередной раз почесывать орущий от голода впалый живот. Жрать хотелось неимоверно, но сильнее пить. Однако, я и с места не двигалась. И голод, и жажду можно было еще терпеть, а вот то, когда уже откроются врата - нет. Еще мне повезло разжиться ножнами для оружия. На деревяшке, что больше напоминала засохшую старую ветку, чем ножны, уже добрую сотню лет спала крокодилья морда и знать не знала, что это потерянные ножны Нобу. А вот сам клинок их как родные признал, отправив мне образ их нахождения. Было, наверное, забавно наблюдать, как я, угрожая мечом, сгоняла огромную тушу с веток и долгое время рылась там. Привратники боялись меча, что я принесла с собой, и чуть ли не крестились, глядя на него.       -Ну скоро уже? – рявкнула я так, что позади меня кто-то непрезентабельно икнул.       -Да подожди ты, сказано же, с рассветом откроются, - чудовищный голос Зольде, заставивший меня еще при первой нашей встрече мысленно обоссаться от ужаса, больше не пугал так сильно. После всего того, через что я тут прошла, многое мне уже не казалось страшным. Даже наоборот, в какой-то момент мне начало казаться, будто мое чувство страха атрофировалось и ссыпалось песочком в штаны.       -Принесло же тебя. Не могла сдохнуть где-нибудь в ущелье? – медведь громко ворчал и пинал камень, валяющийся рядом со скалой, на которой спала его напарница. Крокодилиха вообще не обращала на нас внимания, выпав в культурный шок сначала от моего появления на изначальной точке, а потом от того, как я ее бесцеремонно грабила. Она пробормотала что-то вроде «допилась», отвернулась к стене и заснула. Будить ни я, ни медведь ее не стали, мы лишь посверлили друг друга взглядом, а затем разошлись в разные стороны.       Я громко хмыкнула на его вопрос и демонстративно большим пальцем немного обнажила часть клинка. Зольде резко притих и, кажется, слился с камнями, я не была в этом уверена. Один единственный факел горел тускло, и я ориентировалась в сумерках больше на слух и обоняние. Но, судя по тому, что засранец пропал с поля зрения, означало, что он ушел в «стелс» режим. Зольде даже представить себе не мог, как часто я пыталась выполнить его просьбу и просто сдохнуть. Вот только в какой-то момент я осознала, что если суждено поперхнуться водой из стакана, то, сколько не пытайся сдохнуть, нихрена у тебя не выйдет.       Я была довольна оружием, которое держала в руке. И плевать на то, что Нобу на самом деле мог меня в любой момент превратить в пускающую слюни машину для убийств. Спрятав меч обратно в ножны, получила очередной мыслеобраз от Нобу, где он первым делом хотел бы увидеть море. Его я понимала прекрасно. Нобу уже и не помнит, как выглядит мир за порогом ущелья, хотя мне казалось, что он вообще ни разу не был за его пределами.       Лениво потерев щеку о рукоять меча, пришла к неутешительному выводу, что все-таки обстоятельства сильно меняют человека.       Тихий щелчок в установившейся тишине, редко нарушаемой подвываниями моего живота и потрескиванием факела, прозвучал, как колокольный звон. Я резко повернула голову в сторону звука и прислушалась. Послышался шорох камней, такой тихий, что не будь у меня обостренного слуха, я бы и не заметила его.       -Открываются, - оповестил на всю округу Зольде, да так, что даже крокодилья морда резко подорвалась с места, а я от неожиданности схватилась за сердце. Ирод, все равно найдет способ запугать.       -Это я уже и без тебя поняла, - разъяренной змеей прошипела я и сверкнула отражением факела в стеклах очков. Уверена, это выглядело зловеще, потому что реакция привратника была забавной - он спрятался за лапой своей напарницы.       Если бы мне кто-то сказал, что это существо будет однажды меня бояться, то я непременно рассмеялась бы ему в лицо.       -Проваливай уже, чудовище! – рявкнул нервно Зольде, а я, не обращая на него внимания, сползла с насиженного места и поплелась в сторону звука.       -Скучать не буду, - заверила я медведя, но в ответ услышала лишь фырканье.       Момент моего появления в нормальном мире, наполненного людьми и вкусной едой, прошел не без казусов. Если впервые, когда я заходила в ущелье, получила приличного пинка под сраку, то сейчас я споткнулась о порог и в итоге вывалилась на землю мордой, не успев подставить руки. Видать, из-за голода и потери крови совсем ослабла. Сейчас я двигалась только за счет лекарств мастера. Приземление было неприятным, меч упал где-то поблизости, но это было неважно. Слух уловил журчание воды и истощенный организм, хотевший жрать и пить, отреагировал раньше, чем я в целом. Когда до меня дошло, что происходит, я уже пыталась утопиться в небольшом прудике, в котором плавали полосатые карпы. Странно, не помню этого водоема, когда уходила, только все было неважно. Жадно глотая воду, я начала чувствовать себя поистине живой, а вода из пруда казалась невероятно вкусной. Плевать было на то, что я могу заработать себе несварение!       От пруда я оторвалась только тогда, когда вдоволь напилась и, словив невероятное блаженство, на голых рефлексах схватила летевший в мою голову посох. Молодой монах с ужасом смотрел на то, как я легко поймала его грозное «оружие», и на меня в целом. В принципе, я даже понимаю его реакцию. Грязная, лохматая, в некоторых местах перепачканная в крови и в рваной одежде девица сидит на территории дорогущего курорта. Парнишка дернул на себя посох, а я все его не отпускала, продолжая крепко сжимать в руке.       -К-к-кто вы? – панически спросил монах, попытавшись дернуть посох на себя еще раз, -это запрещенная территория, сюда допускаются лишь старшие монахи и главный настоятель.       Теперь я уже заинтересованно рассматривала перед собой мальчишку. И хотя он выглядел лет на двадцать, отчего-то я воспринимала его невероятно мелким. Значит, это недоразумение является старшим монахом? Видя, что я так и не отпускаю его драгоценный посох, парнишка решил попытаться выдернуть его силой. Он стал тянуть его на себя, но в итоге ему удалось сдвинуть только меня. Хватка оказалась мертвецкой.       -Отпустите! Иначе я позову главного настоятеля!       А вот это мне уже нравится.       -Зови, - весело ответила. Мысль от того, что я увижу кого-то знакомого, обрадовала меня. Монах некоторое время в священном ужасе посмотрел на меня, и лишь решив что-то в своей голове, аккуратно отпустил посох и стремительно умчался в сторону построек. Только тогда я соизволила обратить внимание. Храм разросся еще сильнее, чем раньше, казалось, что теперь постройки находятся и на вершинах гор. Невероятно. Еще появилось больше растительности, и таких мини-прудиков, из которого я ранее пила воду, тоже виднелось больше.       Ждала недолго, однако, меня удивило то, с какой скоростью неслось в мою сторону два монаха. Молодой, кстати, не поспевал за более старшим и плелся немного позади.       Токи я признала сразу, хотя он и выглядел старше с легкой щетиной и без своей афигенной шапки. Вокруг него еще тогда витала сильная аура. Сейчас, когда я научилась их видеть намного лучше, стало ясно: тогда я не ошиблась. Старый знакомый остановился напротив меня и внимательно рассматривал длительный промежуток времени. Наверное, под слоем грязи и пиздеца пытался увидеть знакомую рожу. Спустя мгновения, Токи отошел от своего зависания и внезапно набросился на меня с возгласом «Шуу!» и намерением обнять. Раны начинали потихоньку ныть, словно шептали мне в ухо: «Он добьет нас!». От обниманий монаха я ушла перекатом, а чтобы он не успел меня схватить, швырнула посох, что держала до сего момента.       Токи поймал посох вместо меня, а я уже успела подобрать свой меч, встала напротив монаха и, ткнув ему рукоятью в живот, весело сказала:       -Я тоже тебя рада видеть, но давай повременим с объятьями, я ранена, - Токи, кинувший посох его владельцу, даже не обратил внимания, что мальчишка с трудом его поймал.       -Тогда срочно в храм, ты должна мне подробно рассказать о том, что с тобой случилось, и как ты стала такой сильной.       Спорить не стала, я ощущала, что нам необходимо поговорить. Мне нужна была вся информация, что прошла мимо меня с того момента, как я вошла в ущелье. Токи же попросту было любопытно. Когда мы двинулись в сторону храма, монах не обделил вниманием парнишку, что его сюда привел, и, хлопнув по плечу, поблагодарил:       -Молодец, хорошая работа!       На этом моменте мы удалились к жилым помещениям. Оказавшись в цивилизации, я не знала, чего хочу больше - поесть или помыться. Видя, как я кручу головой из стороны в сторону, не зная, с чего начать, Токи лишь рассмеялся.       -Думаю, сначала приведем тебя в порядок, а потом накормим, раз ты еще способна ходить, значит, и голод потерпишь еще пару часиков.       Довод был хорош, я с ним согласилась, а вот мой живот - нет. Пропев грустную руладу, он будто в отместку стал болеть еще сильнее. В итоге, в первую очередь я оказалась в ванне. Очень хотелось залезть в нее и поваляться, но ранения не позволяли этого, поэтому пришлось ограничиться обтираниями и несильными обливаниями. Зато на волосах я оторвалась по полной. За время путешествия они очень сильно отрасли, времени и желания особо заняться ими у меня не было, потому, взяв с собой ножницы, я немного подровняла концы, сделав их немного приличней. Стричься я не рискнула, а то, боюсь, и без волос останусь. А потом была жесткая отмывка волос. Я вымывала с ними все. Наверное, со стороны казалось, будто я пытаюсь вымыть воспоминания из головы.       Когда я вышла в свет чистая телом и одеждой, мне показалось, что вот он - рай. Одежду мне, к слову, выдали не монашескую. Я грешным делом подумала, что получу рясу послушника, но нет, Токи швырнул в меня узелком, в котором был полный комплект, и нижнее белье, и носки, а самое главное, это черные бриджи с эмблемой двух скрещенных пистолетов и желтая толстовка с капюшоном, к которому были пришиты кроличьи уши. Глянув на этот комплект в купе с круглыми очками, я ржала так громко, что показалось, горы сотряслись. Более нелепо я никогда не выглядела. Поэтому решила немного облегчить себе жизнь и снять носки. Правильность решения я поняла, когда увидела, какая обувь прилагалась ко всему этому. Мои крутые ярко-зеленые тапки. Буду убивать людей отсутствием вкуса, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Одежда, к слову, была великовата. За время странствий пускай у меня и появились мускулы, в весе, я серьезно сдала.       И вот, получив первую помощь от странной дерганой послушницы, я предстала перед Токи в этом наряде, а затем наблюдала, как он сначала подавился чаем, а потом еще раз подавился, когда пытался прокашляться.       -Старый маразматик, он все-таки это сделал, - когда монах смог говорить, он все продолжал в ужасе рассматривать мой прикид.       -О чем ты?       Токи махнул рукой, как бы говоря о том, что все расскажет, но потом, и пододвинул ко мне поднос, на котором стояла тарелка риса, и в отдельной - мясо под соусом. Рот мгновенно наполнился слюной. Схватив палочки для еды, я незамедлительно приступила к еде. Когда первый голод был утолен, пришлось пожаловаться Токи, что хочу еще. Его ученик, что сидел невидимой тенью в углу, и, пошевелившись, до икоты напугал меня, тотчас направился за добавкой. Похоже, он знал, что от него хотят, даже лучше своего учителя. Глядя на то, как серые одежды ученика скрываются за горизонтом, Токи решил наконец-таки начать разговор.       -Даже не знаю, с чего начать и что просить, но вижу, что пришлось тебе нелегко…       Я скривила губы. Понятно, почему он так осторожничает, напрямую спрашивать сложно. Вопросы Токи были просты: «Как там?», «Что ты видела?», «Что пережила?».       -Прости, друг, но всего рассказать я тебе не смогу, особенно то, что там происходит. Лишь одно, - глотнув любезно предложенного мне чая, я продолжила, - никогда и ни под каким предлогом не ходи туда. Я выжила лишь благодаря своей удаче и упрямству, никаких факторов больше не было.       Монах, с секунду внимательно смотревший мне в глаза, кивнул и решил закрыть эту тему. Даже странно, раньше он бы определенно начал допытываться. И хотя мы знали друг друга не долго, все же я заметила сильные различия и не только во внешности.       -Скажи, почему молодой монах привел тебя, хотя говорил про Юкиши. С ним что-то случилось, или он сейчас отсутствует? – этот вопрос, к слову, начал меня мучить, уже когда я увидела Токи. Даже если бы парнишке встретился первым он, я думаю, Токи незамедлительно сообщил бы и старику. Но, улыбнувшись, Токи покачал головой и поспешил заверить, что с Юкиши все в порядке.       -Он отошел от дел, передал мне пост, а сам вернулся в ряды революционной армии, у них там движуха началась.       -О, и давно? – то, что Токи сидит на месте главы, видно невооруженным глазом, он тут корни уже пустил. Однако, на этом вопросе старый друг отчего-то стал мрачнее грозовой тучи.       -Шуу, скажи, как долго ты пробыла в Ущелье страха? – вопрос явно был с подвохом, но я ответила предельно честно.       -Не знаю, там время будто застывает. Если внешне его обитатели и меняются, то только в этапе эволюции, а возраст стариков там просто заоблачный, - тут я язык и прикусила, сболтнула немного лишнего, - если тебя спросят - ты ничего не знаешь, - очень жестко сообщила я Токи. Монах не обиделся, поскольку все равно заметил в этих словах заботу.       -Понял. Я заметил эффект замершего времени еще на тебе, ты не изменилась ни на каплю с нашей последней встречи. И, отвечая на твой вопрос, то, да, Юкиши-сама покинул остров пять лет назад.       Срок был немаленьким, но я предполагала такой срок. Решив отпить еще немного, я только поднесла чашку ко рту, как Токи сказал то, что окончательно повергло меня в шок.       -Он покинул остров далеко не сразу, как ты ушла. Шуу, тебя не было десять лет.       Чашка стремительно полетела на пол, ударяясь о татами и разливая остатки чая вокруг.       -Десять… лет?! – из-за шума в ушах я так и не поняла, крикнула я это или прошептала.       Это же… ужасно долго? Зажмурившись, я сняла очки и поспешила зажать переносицу. Не плакать, нельзя плакать.       -Если быть точнее, девять лет и десять месяцев.       Нервно дернувшись на поправку Токи, я не спешила открывать глаза, но вопрос, мучивший меня все это время, задала:       -А Фао? Что с ним?       -Старая морда, он писал мне на протяжении восьми лет чуть ли не каждую неделю, все выспрашивал, вернулась ли ты, присылал одежду, если вдруг ты окажешься здесь, и даже приезжал в надежде, что ты вернешься во время его присутствия. Тогда-то мы по пьяни тебе даже знак придумали. Два скрещенных пистолета на фоне заката. Подумали подбить тебя отправиться в путешествие после. Представляешь, путешественник со своим флагом! – Токи рассказывал это так радостно, что я уже успела взять себя в руки и вернуть очки на место, но затем его голос стал тише.       -Полтора года назад он прекратил присылать письма. Мой информатор даже не нашел никаких сведений о нем, чертов старикашка просто пропал. На самом деле, я очень волнуюсь, вдруг эти его операции «освободи раба» закончились не очень хорошо.       По спине пробежался табун мурашек, а в затылке появилась тупая боль. Надеюсь, с тобой все в порядке, чертов кузнец, иначе я найду тебя и лично прибью. И я, и Токи, в итоге, замолчали, каждый погруженный в свои мысли, но, услышав торопливый топот ног по направлению к нам, захотелось закончить разговор на более приятной ноте.       -Я останусь тут ненадолго. Как только раны заживут, вернусь на Плома, и тогда я найду Фао и оттаскаю его за бороду.       Токи громко рассмеялся, говоря, что я могу тут хоть жить, он против не будет. Мы оба понимали, что жить я не останусь на острове, впереди была куча планов, а также длинная ночь на осмысливание факта долгого моего отсутствия. В этот момент в комнату ввалился запыхавшийся монах с подносом еды.       Что же, ночь еще не наступила, попробую поискать счастье в обжорстве. Бонус. Хаос, оставленный после себя, тоже можно считать порядком.       Чудовища шептались. Те, что знали друг друга хорошо, и те, что вовсе враждовали, но сейчас каждый, забыв об этом аспекте, спешил обсудить самые горячие новости.       -Ташкари мертв, - шептались на ядовитых болотах.       -Говорят, демонический меч вынесли за пределы!       -Ты шутишь?! – вопили в хрустальном лесу.       -Сумасшествие, кто вообще отважился? В последний раз, когда его выносили за порог, мир был на гране войны! – обсуждали скелеты, висящие на огромном дереве.       -Кошмар, большие перемены грядут, – разговаривал огромный рогатый медведь.       -И кто отважился? – спросили по всему ущелью.       -О, эта забавная девчушка из людей. Как хорошо, что мы спасли ее тогда, - голубка накрывала стол для очередного чаепития.       -Полностью тебя поддерживаю, дорогая, - согласился с ней голубь, читающий газету.       -Моя сестра?! – громко крикнул Черри, слушая рассказ от мастера.       -Верно, моя гордость, лучшая ученица. Обещаю, вы обязательно встретитесь, - утвердительно кивнул мастер.       Ущелье жужжало, словно улей, так потрясла всех чудовищ новость о том, что человек прошел все испытания и смог вынести легендарного пожирателя с собой.       -Да будто бы я смог у нее отобрать этот чертов меч! – психовал Зольде.       -Она непременно порубила бы меня на капусту этой железкой, пускай нянчится с ним сама, раз захотела! – сплюнув в сторону, медведь ушел за камни и, свернувшись в клубочек, зарыдал. Из всех чудовищ ему было хуже всего, ведь задача привратников - не позволять чудовищам выносить запрещенные предметы за врата. Ожидая нагоняй от начальства, несчастный медведь впервые ненавидел человека так сильно.