Глава 19. Огонь и пепел.
29 декабря 2017 г. в 13:47
БэкХёну пришлось совершить над собой колоссальное усилие, чтобы не завыть. Сжав ладони в кулаки, он любезно кивнул в ответ на слова МинСока и спокойно произнёс:
– Как именно Дженни Чон восприняла смену власти в телекомпании?
Богач удивлённо покачал головой.
– Не вполне понимаю, как это связано с её убийством, детектив, – ровно промолвил он.
– От вас и не требуется понимать, – резко обрубил СеХун. – Отвечайте на поставленный вопрос.
– Как скажете, – развёл руками МинСок. – Мне кажется, она отреагировала нейтрально. С одной стороны, все люди в какой-то степени консерваторы, и Дженни, как и прочие артисты, привыкла к Ким ЫнСолю, с другой же – мы не вечны, и к уходу дядюшки следовало отнестись философски, тем более, сие печальное событие не было неожиданным: он болел в течение года.
– Или его травили в течение года, – хмыкнул БэкХён.
– Врачи так не посчитали, – бесстрастно отозвался президент телекомпании. – А они, насколько мне известно, профессионалы.
Детектив стиснул зубы и медленно выдохнул, стараясь овладеть собой и быстро придумать новую стратегию поведения. Этот богач был ловким, как змея: он умудрялся ускользать из рук даже тогда, когда они думали, что поймали его за хвост.
– Кто дал распоряжение о кремации Ким ЫнСоля? – спросил БэкХён, пытаясь прощупать почву.
– Сам дядюшка, – МинСок ухмыльнулся, но это ехидное выражение продержалось на его лице всего лишь долю секунды. – В его завещании был соответствующий пункт.
– А где пепел? – СеХун сделал полшага вперёд.
– Развеян над морем, – пояснил президент телекомпании. – Опять же, по воле моего покойного дяди.
БэкХён фыркнул, скрестив руки на груди.
– Вы всё предусмотрели, да? – произнёс он. – Просто удивительно удобно, не так ли?
– Господа детективы, – МинСок вздохнул и демонстративно посмотрел на часы. – Я деловой человек. Если у вас больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду. А вам советую заняться чем-то более полезным нежели пустые бездоказательные измышления.
И он, деловито обойдя обоих сыщиков, быстро направился к лифтам.
– Чёртов скользкий тип! – едва слышно прошипел СеХун, заглядывая за угол и с неприязнью глядя в спину президенту телекомпании. – И что нам теперь делать?
– Подожди, – БэкХён нахмурился, задумчиво потирая лоб. – Ещё не всё потеряно: у нас остаётся Хван ЮнХи. Если на неё надавить, она, возможно, расколется.
– Это верно, но у нас абсолютно нечего предъявить ни ей, ни этому противному хитрецу, – молодой человек ткнул кулаком в стену.
– Об этом наша артистка не догадывается, – детектив спрятал руки в карманы и воинственно поднял подбородок. – Пойдём; это может оказаться наша последняя возможность выйти хоть на что-то.
СеХун согласно кивнул, и они решительно двинулись в сторону съёмочного зала.
Огромное помещение было довольно толково спланировано и не казалось тесным, но всё же людей там присутствовало предостаточно, и потому двоим сыщикам пришлось наблюдать за действом с довольно большого расстояния.
ЮнХи и ЧонИн играли сцену на фоне декораций операционной. На кушетке лежал больной – то ли манекен, то ли живой актёр, а мониторы издавали мерные писки, нагнетавшие атмосферу ещё больше.
Артисты классом пониже, игравшие медсестёр, медбратьев и начинающих врачей, толпились сзади, чтобы не загораживать камере обзор на главных героев.
– Доктор Им так неожиданно уехала за границу, – Ким ЧонИн, эффектно опершись о низкий столик, поправил шапочку на угольно-чёрных волосах. – Нам будет не хватать её на подобных операциях.
– Зато никто больше не станет чинить нам козни, – красавица ЮнХи нежно положила руку ему на плечо. – Только подумай: мы наконец сможем пожениться и жить спокойно!
ЧонИн вздохнул и, повернувшись, посмотрел на тело, лежавшее на кушетке.
– Дорогая АЁн, – торжественно вымолвил он. – Наш долг всегда будет для нас на первом месте. Пока в мире есть страдания и боль, мы не сможем расслабиться ни на минуту.
Артист замер, задумчиво глядя на пациента.
– Снято! – режиссёр подскочил со своего кресла, которое отозвалась на сей манёвр протестующим писком. – Чёрт подери, да это же идеально! Всё, дублей больше не делаем! Все зрители просто слюной изойдут от восторга! А теперь, ребята, небольшой перерыв!
Он наклонился к высокому человеку в очках, стоявшему рядом, и начал быстро говорить что-то вполголоса.
Лицо ЧонИна мигом стало совершенно безучастным, словно всё эмоции испарились. Галантно пропустив ЮнХи вперёд, он направился за ней – в сторону гримёрных.
Пациент сел на своей кушетке и широко улыбнулся подскочившей к нему работнице сцены. Медсёстры, медбратья и начинающие врачи, переговариваясь, гурьбой направились куда-то в угол помещения.
– Это наш шанс, – СеХун решительно двинулся за ведущими актёрами. – Припугнём-ка их!
– Подождите, – БэкХён мягко задержал юношу за локоть. – Вам не кажется подозрительным, что МинСок просто так взял и ушёл, предоставив нам полную свободу действий?
– Кажется, – пожал плечами молодой человек. – Ну и что с того? Нам ведь всё равно нужно воспользоваться этой возможностью.
Детектив тяжело вздохнул.
– Создаётся впечатление, что этот человек так уверен в себе, потому что знает: нам ловить нечего, – с горечью произнёс он. – У нас нет доказательств, лишь предположения.
– Это уже кое-что, – упорствовал СеХун. – Давайте попробуем надавить на эту ЮнХи!
БэкХён склонил голову и вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака.
– Лу Хань всё ещё не отвечает, – проговорил он, смотря пустыми глазами в дисплей. – Ума не приложу, что с ним произошло.
– У журналистов так бывает, – махнул рукой напарник. – Это называется «большая вахта». Репортёр следит за объектом сутки напролёт, забывая обо всём, и даже исчезает из родной редакции. Уж поверьте мне, я о подобном наслышался вдоволь: у меня самого брат из таких писак.
Сыщик выдохнул и с неохотой спрятал телефон.
– Хорошо, если так, – бросил он, поспешив за своим спутником в сторону гримёрных.
***
В гримёрной ЮнХи со времени прошлого визита детектива абсолютно ничего не изменилось: всё та же белоснежная мебель в подчёркнуто женственном стиле, всё тот же гигантский трельяж с кучей баночек и тюбиков на нём.
СинДжон возилась с одеждой, развешанной сбоку от входа, и не удержалась от того, чтобы не зыркнуть на новоприбывших.
Прославленная же актриса даже не удосужилась обернуться.
Она сидела перед трюмо, легонько похлопывая себя по щекам, и демонстративно не обращала внимания на вошедших, хотя прекрасно видела их в зеркало.
– Хван ЮнХи, – резко произнёс СеХун, громко постучав в раскрытую дверь. – Мы из полиции; пришли задать вам несколько вопросов.
– Боже, опять! – артистка картинно всплеснула руками. – Вы ведь уже приходили и расспрашивали меня. И, кстати, никакой вы не полицейский. Вы частный сыщик.
– Верно, – улыбнулся БэкХён. – Но вот у моего юного друга, в отличие от меня, есть удостоверение сотрудника органов внутренних дел.
ЮнХи тяжело вздохнула и с неохотой повернулась на вертящемся кресле, оказавшись в профиль к незваным гостям.
– Слушаю вас, – ледяным тоном выдала она.
– Ваш любовник, Ким ЫнСоль, – СеХун сделал шаг вперёд. – У вас не появилось подозрений насчёт его смерти? Есть основания считать, что она не была естественной.
Актриса ахнула и прижала ладони к груди.
– СинДжон, пойди попей кофе, – дрожащим голосом произнесла она. – Ты ведь наверняка устала.
Ассистентка молча кивнула и тенью выскользнула из гримёрной. Как только дверь за ней закрылась, ЮнХи резко выдохнула и напустилась на детективов:
– Вы что, с ума сошли?! На полной громкости выдавать такое, уничтожать мою репутацию! Вы, жалкие шпики, не понимаете, как важно оставаться незапятнанной в этом мире! Любовник! Да кто вам такое сказал?! Меня и президента объединяли исключительно деловые отношения! Де-ло-вы-е, ясно?!
БэкХён выставил ладони перед собой.
– Тише, тише, – успокаивающим тоном протянул он. – Простите нас за излишнюю прямоту; мы и вправду не подумали о последствиях. Но до нас дошли сведения, что вы были частой гостьей у него дома, порой оставаясь и на ночь, и мы обязаны разузнать об этом поподробнее, потому что смерти Ким ЫнСоля и Дженни Чон могли быть связаны между собой.
Актриса склонила голову, и длинные локоны карамельного цвета скрыли её лицо.
– Что вы понимаете, – горько промолвила она. – Что вызнаете о настоящей любви? Люди готовы лишь осуждать, даже не пытаясь вникнуть в причины. ЫнСоль и я... Если хотите, да, мы были близки. Никто из нас не состоял в браке, но, тем не менее, мы скрывали свои отношения, потому что иначе сплетники не дали бы нам нормально жить. Мы собирались пожениться в следующем году... Я до последнего хранила надежду, что эта жуткая болезнь отступит, но нет. Я потеряла человека, на которого опиралась, которого любила и которым жила... Но что вам-то до этого?
БэкХён поднял брови.
Что ж, Хван ЮнХи только что доказала, что не зря ела свой хлеб. Её достоинства ограничивались не только привлекательной внешностью (пусть и не особо натуральной). Она была прекрасной актрисой.
Детективу случалось терять людей, которые были близки ему, и он знал: каждый скорбит по-своему.
Нельзя подходить ко всем с единым мерилом. Нельзя утверждать, что вот так грустить можно, а вот эдак – нет. Нельзя пытаться подогнать истинные чувства под одну форму, как рождественские печенья.
Но искреннюю скорбь видно сразу. Неважно, как тот или иной субъект её проявляет.
И ни один актёр, даже самый талантливый, ни за что не сможет сыграть подобное без надлежащего горького жизненного опыта.
Сидевшая перед ним женщина никогда не теряла никого, кто был бы ей по-настоящему дорог, пусть в её монологе было много истинного таланта, вполне способного одурачить менее опытного человека.
Значит, Ким ЫнСоль был не так-то близок ей.
– Не заметили ли вы в его болезни чего-либо странного? – спокойно спросил детектив.
– Ох, – ЮнХи распрямилась и с неприязнью посмотрела на него. – Опухоль мозга – это непредсказуемая вещь. Его мучили головные боли, в последний месяц он почти не мог спать из-за этого. Странными, как вы выразились, симптомы не были; врачи единогласно пришли к выводу, который и указан в свидетельстве о смерти.
– Он оставил вам что-нибудь? – БэкХён подошёл ближе и уселся на один-единственный свободный стул. – Я имею в виду, по завещанию. Или Ким МинСок получил всё?
Актриса заправила прядь волос за ухо и откинулась на спинку кресла.
– У ЫнСоля никого не было, – глухо сказала она. – Ни единого родственника, кроме МинСока. В последний год двоюродный племянник стал ему особенно близок. Мы часто встречались в доме ЫнСоля и сдружились. Когда МинСок стал президентом компании, он поддержал меня морально и материально, выдал мне денежную компенсацию и предложил новую роль в параллель с «Любовью в стационаре».
– Значит, вам по завещанию ничего не досталось, – вставил СеХун.
– Вы не поняли, – холодно отрезала артистка. – ЫнСоль не успел составить завещание. Наследование его имущества шло по закону, и всё досталось МинСоку как единственному родственнику.
– А что насчёт новой роли Дженни Чон? – негромко спросил БэкХён, встав с жёсткого стула.
– Что? – ЮнХи широко раскрыла глаза. – Вы о чём?
– О сериале про последние годы Наполеона, – пояснил детектив, прохаживаясь туда-сюда. – Покойная должна была играть там роль графини де Венкур, которая умерла при обстоятельствах, весьма сходных со смертью Ким ЫнСоля. Как оказалось, её отравили мышьяком, и отсюда появилась гипотеза о том, что дни бывшего президента компании были насильственно окончены таким же образом.
– Что за чушь? – актриса презрительно сморщила нос. – Зачем вы кидаете мне в лицо эти пустые теории, не подкреплённые ни единым фактом?!
БэкХён усмехнулся.
– Вы правы, – кивнул он. – Труп Ким ЫнСоля весьма удачно кремировали, даже прах развеяли, так что ни о какой эксгумации и речи быть не может.
– На что вы намекаете? – ЮнХи медленно поднялась со своего кресла и гордо подняла подбородок. – Что это я его отравила?!
Детектив молча развёл руками.
– Ах, так! – артистка сжала ладони в кулаки. – Ни слова больше! Если вы оба немедленно не уберётесь из моей гримёрной, я завтра же подаю в суд! Вы ответите за свою клевету!
– За какую клевету? – фыркнул СеХун. – Мы ничего вам не предъявляли.
– Вот именно, – склонил голову БэкХён. – Поймите, мы всего лишь выполняем свою работу, которая порой заключается в беседах на не самые приятные темы.
ЮнХи снова опустилась в кресло и потёрла лоб изящными пальцами.
– Никогда не думала, что когда-либо в своей жизни буду настолько унижена, – простонала она. – Что ещё вам нужно?
– Последний вопрос, – детектив сдвинул брови у переносицы. – Пак ЧанЁль, тот самый высокий парень, что работает у Ким МинСока. Вы наверняка пересекались с ним.
– И что? – раздражённо отозвалась актриса. – Я пересекаюсь, как вы выразились, с тысячей людей каждый божий день.
– Что вы о нём думаете? – БэкХён подошёл к вешалке для одежды и провёл ладонью по ровному ряду костюмов.
ЮнХи, резко крутанувшись в кресле, внимательно посмотрела на сыщика.
– Значит, это он... – почти неслышно прошептала она.
– Что? – нахмурившись, СеХун шагнул вперёд. – Что вы сказали?
Актриса опустила голову.
– Я... – несмело начала она. – Этот человек, он... Он опасен. Я безумно боюсь его. Один раз он схватил меня за руку только за то, что я не слишком уважительно поздоровалась с ним. Пак ЧанЁль ссорился с Дженни, и я помню, как он сказал ей, что она у него ещё наестся земли.
Не удержавшись, БэкХён ахнул.
– Знаете, детективы, – продолжила ЮнХи. – Если кто и был способен убить Дженни, то только он.