Драбблы и мини по "Ведьмаку"

      В одном из закоулков вольного города Новиграда притаился театр под открытым небом. В основном там выступала труппа мадам Ирэн, иногда уступая сцену заезжим гастролерам, но сегодня в нем лилась настоящая кровь и звенело далеко не бутафорское оружие. Когда все было кончено, победители поспешили убраться с места сражения, не желая иметь дело с городской стражей. Побежденные... Им торопиться было уже некуда. Их предводитель, огромных размеров мужчина, бритоголовый и некрасивый, лежал ничком прямо посреди сцены, раскинув руки в шитых золотом рукавах, будто поверженный великан в одной из популярных пьес. Вездесущие новиградские мухи, не сразу затихавшие даже после заката, уже слетались на запах его крови. И все же, приглядевшись, можно было увидеть, что грудь гиганта все еще еле заметно вздымается и опадает. Большая сова, наблюдавшая за сражением с крыши театра, спланировала вниз и приземлившись, превратилась в черноволосую женщину с повязкой на глазах. Несмотря на слепоту, двигалась она уверенно, брезгливо перешагивая через лужи крови и приподнимая подол потрепанного бархатного платья. Подойдя к мужчине в золотом камзоле, женщина прижала палец к его шее, пытаясь нащупать пульс, но палец лишь утонул в многочисленных двойных подбородках. Чертыхнувшись, Филиппа Эйльхарт потянулась к его руке, с трудом приподняла ее и прижала венку на запястье. Ее попытки определить состояние мужчины прервал странный клококущий звук. Умирающий очнулся и глядел прямо на нее маленькими умными глазами.       — Ну надо же, какая встреча. Филь! — хриплый смех перешел в кашель. — Вот как чувствовал, что когда-нибудь умру у тебя на руках.       — Ты еще не умер, — отрезала чародейка, отпуская его руку. — Это хорошо, я боялась, придется прибегнуть к некромантии. А теперь помолчи.       Она положила обе руки на грудь мужчины и начала речитатив, который сопроводило фиолетовое сияние, распространившееся от ее ладоней и осветившее пустой театр, залитый кровью и неподвижные тела, лежащие тут и там. Дийкстра болезненно захрипел, когда его массивное тело приподнялось над сценой, а каждая из многочисленных ран принялась гореть огнем, причем в буквальном смысле. Синее призрачное пламя вспыхивало и тут же гасло, оставляя после себя белый шрам на месте открытой раны и прожженую дыру в камзоле. Так что по окончании лечения, когда Дийкстра со стоном перевалился сперва со спины на бок, а потом ухитрился грузно сесть, свесив ноги со сцены, ему осталось только стащить с плеч превратившийся в тряпку камзол и отбросить его. Покосившись на свои штаны, пострадавшие ненамного меньше, он все же решил их оставить.       — Благодарю за своевременное спасение — сказав это, Дийкстра сморщился, словно лимон проглотил. — И все же, чем обязан?       Филиппа пожала плечами.       — Помнишь тот случай с наемными убийцами? Считай, мы квиты.       — У нас это так работает? — удивился Дийкстра почти искренне.       — Что тебя удивляет? — Чародейка снова пожала плечами. — Впрочем, сегодня я сама была неприятно удивлена. Сказать в лицо ведьмаку: "иди отсюда, я тут сейчас твоих друзей убивать буду" и надеяться, что он так и сделает? Гениальный ход, мне, в бытность советницей Визимира такое не снилось. Скажи, ты не мог избавиться от Роше и остальных тихо, не привлекая внимания? Ты же шпион, Сигизмунд, не мне тебя учить! Яд, кинжал, падение с лошади на охоте. А теперь ты выбыл из игры, а Темерия получит свой сепаратный мир. Как много иногда зависит от привязанностей обычного убийцы чудовищ, не так ли?       Ее тон становился все более ядовитым с каждым словом. Дийкстра все ниже опускал голову и отчетливо скрипел зубами, но молчал.       — Дурак ты Сиги, — вдруг неожиданно обыденно подытожила Филиппа и опустилась бок о бок с Дийкстрой, так же садясь на край сцены и свешивая ноги вниз. Потом устало вздохнула и прислонилась виском к его плечу.       — У тебя на меня есть планы? — нарушил молчание Дийкстра. — Ты не стала бы стараться и тратить силы просто так.       — О, у меня множество планов, — легко согласилась Филиппа. — И все они включают кого-то твоего калибра в качестве союзника. Если, конечно, мне не придется ждать от тебя глупых выходок вроде сегодняшней. Скажи, например, ты когда-нибудь рассматривал возможность поработать на оппозицию в Нильфгаарде? Свалить Эмгыра, ударив изнутри?       — А как же Ложа? — Дийкстра приподнял бровь, посмотрев в ее скрытое повязкой лицо. Чародейка поморщилась.       — Ты думаешь, после всех этих гонений на чародеев Ложа еще существует? Да сообществу лет пятьдесят потребуется, чтобы восстановиться. Я не собираюсь ждать столько времени, чтобы ударить по Нильфгаарду. В этот раз мы будем умнее.       Дийкстра лишь хмынул в ответ на это заявление и спрыгнул со сцены, крякнув от боли в поврежденном когда-то колене.       — Вот холера, — досадливо проговорил он, рассматривая тела своих людей, отчетливо видные в лунном свете. — Придется прислать сюда еще ребят, прибраться.       — Сиги, забудь ты о своих головорезах, — настойчиво сказала Филиппа. — Что ты ответишь на мое предложение?       Дийкстра повернулся к ней и пожал необъятными плечами.       — Не знаю, Филь. Возможно, я и правда глуповат, но мне кажется, мы перескакиваем от вражды к дружбе чересчур быстро. Но ты можешь присоединиться ко мне за ужином и рассказать о своем предложении подробнее. Скажи, тебе нравятся бани?       — После месяцев, проведенных то в пещерах, то в эльфских руинах, переходящих в пещеры, я просто мечтаю о бане, дорогой Сиги, — усмехнулась Филиппа и протянула руки вперед. Дийкстра уловил намек и подхватил ее, помогая спуститься со сцены. На миг задержав чародейку в своих объятиях, он ненадолго задумался, сколько было искренности в этих ее "случайных" прикосновениях, а сколько фальши. Не было сомнений, что Филиппа довольно прямолинейно пыталась возобновить их роман. И что совсем неудивительно, он ничего не имел против. Галантно подставив руку, Дийкстра ожидал, что Филиппа примет ее и они пойдут бок о бок, продолжая беседу, собрался задать пару осторожных вопросов о ее глазах. Она, как обычно, расстроила его планы, превратившись в сову и взлетев к нему на плечо. Дийкстра поморщился от ощущения острых как иголки когтей, впившихся в кожу и решительно пересадил сову себе на руку. Та крепко ухватилась за его указательный палец и сердито ухнула. Дийкстра в ответ усмехнулся и почесал ее под клювом.       — Думаю, мы договоримся, — заключил он, когда сова его не клюнула и своей обычной хромающей походкой направился к баням, которым, как он чувствовал, недолго оставалось быть его домом.