Драбблы и мини по "Ведьмаку"

– Геральт, Иорвет влюбился! – Лютик плюхнулся на кровать, сразу же занимая положение, при котором в бок ведьмаку уперся гриф лютни, а левую ногу придавило весом светила поэзии. Геральт чертыхнулся, потому что от движения голова немелодично загудела и в ней замелькали картинки веселой предыдущей ночи. – Поздравь его от меня, – буркнул ведьмак, пытаясь незаметно спихнуть Лютика со своей ноги и при этом не потревожить храмовый колокол, возникший на месте его головы. Еще больше звона он бы не выдержал. – А вообще, это даже не новость. – Да не в Саскию! – Лютик возбужденно завертелся и даже пару раз подпрыгнул на Геральтовой ноге, будто проверяя ее на прочность. – Никто не знал и даже я не знал! Даже меня эта парочка провела! Иорвет-то ладно, он хитрый старый лис, но моя собственная ученица! Девчонке всего девятнадцать! – Это всего лишь говорит о том, что в голове твоей ученицы мозгов больше, чем в твоей, – усмехнулся Геральт в подушку. Ему, наконец, удалось спихнуть барда со своей ноги, чего тот кстати, даже не заметил, – Хотя должен признать, я удивлен. Обычно эльфы не влюбляются в людей. – Именно, – подтвержил Лютик, так и лучась нездоровым любопытством к чужой личной жизни. – Последний раз я видел такое, когда Хиреадан втрескался в Йеннифэр. Но Ора ведь даже не чародейка! Миленькая штучка, но ничего особенного. Геральт тяжело вздохнул: – И что же в ней нашел Иорвет? – задал он вопрос, которого бард от него ожидал. – Музыка, Геральт! – Лютик сиял как начищенный грош. – Мои уроки и ее голосок произвели впечатление даже на душу этого закоренелого разбойника. Я гениальный учитель! Как думаешь, на этом можно заработать денег? Пустить слух, что мэтр Лютик обучает волшебным песням, завлекающим эльфов в любовные сети. Ты хоть представляешь, какие очереди ко мне будут выстраиваться?! – Лютик, – рассудительно сказал ведьмак. – Скорее всего, твои уроки тут вовсе ни при чем. Сколько я помню, ты больше шлялся по борделям, чем обучал ее игре. Если девочка сумела использовать свой талант к пению в сочетании с женскими чарами, то это исключительно ее заслуга. А если надежды твоих клиентов не оправдаются, тебя линчуют без лишней сентиментальности. Попытаются повесить, или отрубить голову, ну или просто побьют, если повезет. Как мы оба знаем, с тобой такое случается регулярно. Лютик надулся и замолчал. Геральт тем временем почувствовал, что его голова вроде начала терять свою звонкость и уже не грозила расколоться при неосторожном движении. Осторожно приподнявшись на локте, он спросил обиженно нахохлившегося барда: – А вообще, откуда ты узнал? Лютик медленно повернул голову, смерил ведьмака суровым взглядом и ухмыльнулся: – Так он ей при всех признался. Ведьмак помолчал, обдумывая информацию. – Лютик, где он? – Кто, Иорвет? – уточнил Лютик, успевший задуматься о чем-то своем. – Да, Иорвет! – рявкнул Геральт, стараясь как можно быстрее поворачивать голову в поисках места, куда он вечером положил мечи. – Ну, девочка была несколько ошарашена, если не сказать больше, впрочем, как и семеро махакамских старейшин, группа каких-то местных дворянчиков и одна слепая чародейка. Она выбежала из зала, а Иорвет отправился следом. Даже не знаю, на что он рассчитывал, но морда у него была каменная. Этакий изящный одноглазый кирпич. – И Филиппа ничего не заметила? – уточнил Геральт, внезапно успокаиваясь. – А должна была? – забеспокоился Лютик. – Да и что она может заметить без глаз-то? – Ничего, – усмехнулся Геральт. – Обычная ведьмачья паранойя. Подумал, что завелся инкуб. Или вампир. И ты не недооценивай чародеек, такие вещи они чувствуют почти инстинктивно: нюхом, всей кожей. Так что все нормально, хотя Иорвет и признание в любви... – Геральт весело фыркнул. – Так, Геральт, с тобой все ясно. В общем, я пойду разнюхаю еще что-нибудь. А ты поднимайся. Я чуть не забыл передать, что Саския ждет тебя на Совете через десять минут. Хотя наверно, они уже прошли… Ладно, неважно, вечером я на тебя рассчитываю, возьмем Золтана, выпьем пару бочонков за счастье нашей девочки! – Лютик порывисто вздохнул в приступе отцовских чувств, помахал онемевшему ведьмаку и выпорхнул за дверь, захлопнув ее с адским скрипом и грохотом Геральт застонал и уронил голову на подушку. Голова отчетливо зазвенела. Начинался новый день.