Вечерний перезвон

      В детстве я любил следить за птицами: тогда мне казалось, что им дозволено все. Вы только представьте, что вам дана возможность лететь куда угодно хотя бы на месяц, на день или на час. Представили? Это же просто волшебство, которого нам так порой не хватает!       Давно хотели увидеть Париж? Летите, осматривайте его вдоль и поперек, никто не посмеет вас останавливать — ни обязанности, ни чужое мнение, ни даже полиция. Или же сосед занял ваше парковочное место? Нагадьте ему на голову, на машину и там, где захотите, пусть знает, с кем имеет дело. Конечно, вы соскучитесь по человеческому миру рано или поздно, ведь еще никому не удавалось убежать от своей настоящей сущности.       Я размышлял на эту тему очень долго. Кажется, с того самого момента, когда впервые увидел стаю улетающих на юг птиц.       Но так и ничего не придумал.       Потому что, во-первых, я узнал о таком немаловажном факторе, как физика, именно она отдалила меня от таких философских вопросов на некоторое время. Аэродинамика — двенадцать букв, одно слово и столько интересного и сложного материала, до сих пор не дающего нам полностью понять, как летают птицы. Теперь полет перестал для меня быть чем-то фантастическим и удивительным, скорее обычным делом, за которым я мог наблюдать каждый день. Но тогда появилось совершенно другое желание, более логичное и рациональное — стать птицей и описать все то, что я буду чувствовать, чтобы на одну тайну в этом странном мире стало меньше.       Чуть позже я негаданно обратил свое внимание на биологию, когда мы проходили строение птиц. Мой учитель был профессионалом: он рассказывал нам о строении крыла зяблика с такой страстью, и я невольно подумал, что его жена безумно завидует костям какой-то там птички. Поэтому я и увидел в нем свою родственную душу, а он, в свою очередь, принял меня с распростертыми объятиями. Я задавал ему множество вопросов, со своей детской наивностью заглядывал к нему в глаза и знал, что там я всегда найду ответ. Наши отношения напоминали мне в какой-то мере историю Иисуса Христа и Павла, как я восхищался своим учителем.       Пока я не понял самого важного.       В самом начале моей толстой тетради было написано, что «полёт — основной способ, помогающий птицам искать пищу и спасаться от хищников»       Я понял, что полет — это совсем не то, что мы представляем.       Полет — это способ выживания.       И я правда теперь не знаю, смогу ли я хоть час продержаться в виде птицы.       Не разбившись, не умерев от голода и не стать съеденным.       Так вот, однажды я вырос.