Американский тигр - редкий зверь!

Захаров пулей несся по коридору нашего немаленького ВУЗа, резко и неожиданно сворачивая на поворотах, отчего меня, мягко говоря, заносило в сторону, но парень держал крепко. С первого этажа на третий мы поднялись за две минуты, не больше. Я с тоской вспоминала выражение «сильная мужская рука» и морщилась, когда хватка на моем запястье становилась особо жесткой, но после очередного рывка, когда я чуть не поцеловала стенку, не выдержала. - Поаккуратней нельзя? И куда, скажи…те пожалуйста, мы так несемся? – запнулась, пытаясь понять, как к нему обращаться, но Захаров так на меня посмотрел, что сомнения резко отпали. Какая, собственно, разница «ты» или «вы», если Я почти труп?! В этот момент Артем выскочил к двери, ведущей к крыше нашей родной альма-матер, и свободной рукой достал из переднего кармана брюк маленький ключ. Один оборот. Щелчок. Дверь со скрипом поддалась. Я вздрогнула и попятилась, ненароком выворачивая запястье из жесткой хватки и жалея, что нет с собою мыла. Захаров резко обернулся, недовольно глядя на мои потуги. Да проще было наручники зубочисткой взломать, чем вырваться из его захвата! Я раздосадовано дернула рукой, не решаясь поднять взгляд на парня. - Да выпусти же ты меня, наконец! Кажется, он усмехнулся, сделал шаг через дверной проем на крышу, а затем резко подтянул меня к себе и, ничего не говоря, не выпуская из захвата одной рукой, второй коснулся подбородка, заставляя поднять лицо. Когда наши взгляды встретились, я тихо и не совсем уверенно выдохнула. Парень рассматривал меня и, как мне показалось, уже не злился, по крайней мере, не был настроен вершить кровавую расправу над убогой. Нерешительно посмотрела на Артема. Может прощения попросить? Редко когда помогает, на самом-то деле, но вдруг в этот раз прокатит. - Я… прошу прощения, - протянула неуверенно, не зная куда девать глаза. Кем уж я никогда не хотела ни быть, ни казаться, так это юной актрисой не умеющей держать в узде собственное разросшееся эго! А про мотивы, которые двигали мною в момент самого эпического фола в моей жизни, я уже успела подумать. К собственному стыду, готова признать, он был в своем праве, критикуя меня, а я повела себя как настоящая избалованная прима, истеричка! Да, мне было стыдно. И, наверное, что-то такое промелькнуло на моем лице, что Захаров вдруг отпустил мою руку, покачал головой и отступил на шаг. Артем смотрел спокойно, почти равнодушно, но в его взгляде мне чудился немой укор. Я еще раз тихо извинилась, чувствуя маленькой и ничтожной под его взглядом. Глаза защипало, но я лишь рассматривала серый пол под ногами и мужественно хлюпала носом, вспоминая ненароком позабытую в актовом зале сумочку и лежащую в ней пачку бумажных салфеток. Послышался тяжелый вздох и парень протянул мне платок. Беленький с синей каемочкой. Я усмехнулась, вспомнив фрагмент из «Мастера и Маргариты». А, в ответ на удивленный взгляд Захарова, иронично ответила: - Фрида – скучная женщина! Обожает балы и все мечтает пожаловаться на свой платок. Платок у меня тут же отобрали. Ну и пожалуйста! - А теперь давай поговорим, - заметил начинающий режиссер, сложив руки на груди и скептически меня оглядывая. – Ты позволила себе публично высказать домыслы в отношении меня. Согласись, с твоей стороны это было не очень красиво! Тем более, что, хотя по понятным причинам они и не были беспочвенны, но ты в них ошибаешься, - Артем еще раз внимательно на меня посмотрел и, тоном «это тебя совершенно не касается и только попробуй еще раз что-то вякнуть», добавил. – Того, о чем ты подумала, не было! Я недоверчиво взглянула на парня, но прямой и уверенный взгляд говорил сам за себя. Значит, я неправильно все поняла? Ну-ну. Впрочем, это его дело, а мне лишь хотелось побыстрее отсюда убраться и не выводить Захарова из себя еще раз. Не было, так не было. Мне вообще все приснилось. Сон про не сон, блин. - Я уже извинилась перед тобой, - вздохнула, отгоняя из воображения назойливую мелодию восточных мотивов. – Я спущусь в зал и извинюсь перед другими судьями. Скажу, что сильно огорчилась из-за такой жесткой критики и не придумала ничего лучше, чем сказать гадости. …Или лучше сказать, что я в тебя тайно влюблена и таким способом пыталась привлечь внимание, - вслух рассуждала я под удивленным взглядом Артема. - Даже если кто-то за пределами актового зала уже знает о случившемся, им проще будет поверить в то, что я злостно пыталась оболгать звезду всего университета. Людям ведь хочется быть известными? - После такого заявления дурная известность тебе будет обеспечена, - зло усмехнулся Захаров, делая ударение на качестве ожидаемого продукта, заставив меня вздрогнуть от холодка, проскользнувшего во взгляде и голосе. - Долго думала над этим решением? - Пока тащилась за тобой по универу! – огрызнулась в ответ. – Начала думать сразу после того, как вспомнила, что забыла написать завещание. Уголки губ парня дрогнули в едва заметной улыбке. Я скривилась, понимая, что опять не удержала язык за зубами. - Ты удивляешь, - сказал Артем и, глядя на мой вопросительный взгляд, уточнил. – В хорошем смысле. Я мало встречал людей готовых нести ответственность за свои поступки. Многие предпочитают сваливать все на других. Я немного помолчала, обдумывая свои слова. Мне было сказать по этому поводу. - Твое предвзятое отношение сыграло свою роль в такой бурной реакции, - не стала отрицать я и, видя, как мрачнеет парень, решительно закончила мысль. – Но это ведь было мое решение – повести себя так, пусть непродуманное, но мое. А за свои решения я привыкла отвечать! Наверное, Захаров окончательно признал меня ненормальной, потому как расслабился и даже улыбнулся. Я посмотрела на это явление квадратными глазами, пытаясь припомнить, видела ли я раньше, как он улыбается. Определенно нет. У меня вообще создалось впечатление, что большую часть времени Артем Захаров представлялся другим личностью весьма угрюмой, или может он таковым казался на фоне веселого и общительного брата… Но самому Захарову на мои размышления было явно наплевать. Он уже узнал для себя все, что его интересовало, а может не терпелось увидеть действительно ли я готова сделать то, о чем говорила. Последнее предположение пронзило неожиданным страхом. Я знала, что после такого точно стану университетским посмешищем и меня станут презирать, что учиться станет сложнее, а может даже совсем невыносимо. Но я лишь упрямо поджала губы и с прямой спиной ждала вердикта судьбы. До момента полнейшего краха остались считанные минуты, Женечка. Зато, в следующий раз точно будешь язык за зубами держать… - Ладно, пойдем разберемся, - вежливым жестом пропустив меня перед собой, парень закрыл дверь. А через пять минут мы уже спускались по главной лестнице. У ее подножия в нетерпеливом ожидании бродили оставшиеся участники прослушивания, которое застопорилось без главного представителя жюри. Разговоры стихли. Толпа перед нами расступилась. Глядя на заинтересованные и настороженные взгляды студентов, их единичные перешептывания, я замерла. Они все слышали? - Не тормози, - тихо прошептал Артем, уверенно хватая меня под локоток и ведя немного вперед себя в сторону актового зала. – Они не знают, что произошло, только строят предположения. Я с этим разберусь. Удивленно взглянув на парня, я послушалась. Он выглядел намного более уверенным в своих действиях, чем я. И этот факт, насколько было возможно в сложившейся ситуации, успокаивал. Может еще удастся отделаться малой кровью? Дверь, ведущую в зал, Захаров закрывать не стал и резко дернул меня вперед, когда я попыталась это сделать. Толпа нежеланных зрителей хлынула за нами. - Что ты делаешь? – буквально прошипела я на ухо парню, который со спокойным выражением лица вел меня к сцене. - Решаю, созданную тобой проблему, – не глядя на меня, бросил Артем. – Ты же хотела сделать заявление? Теперь не придется повторять дважды! Надежда на спасение умерла в страшных муках. Я с тоской подумала, что метод Захарова «решать проблемы» состоит в том, чтобы перекладывать их на других, как он удачно выразился до этого на крыше. К нам бросился нахмуренный Тимур, но брат лишь показал ему знаком, что все в порядке и, не прерываясь на разговоры, шел дальше. Взойдя на сцену вместе со мной, Артем протянул включенный микрофон, который я до этого так неосмотрительно бросила. Его насмешливый взгляд встретился с моим растерянным, и я вдруг поняла, что он надо мной смеется, и вновь почувствовала злость. Я злилась на него за это предвзятое отношение, за дурацкую ситуацию, за то, что так не вовремя приехал из своей Америки. И эта злость неожиданно придала мне решимости довести все до конца. Я выхватила микрофон из рук у, не ожидавшего такой прыти, парня и отвернулась от него в сторону наших зрителей. - Добрый день! Прошу прощение за возникшую заминку в прослушивании. Не всем из вас известна причина, но я хотела бы попросить прощение у жюри за свое не очень красивое поведение и признаться, что все что я на эмоциях сказала про Артема Захарова было… - Не более чем вспышка красивой девушки, которая наслушалась сплетен! – закончил Артем, неожиданно выхватив у меня микрофон правой рукой, а левой обнимая за талию. Он улыбнулся, заставив большую часть присутствующих здесь девушек восхищенно вздохнуть, а меня – уронить нижнюю челюсть. Вторая улыбка за день явно не предвещала мне ничего хорошего! И я оказалась права, потому что дальше прозвучало: - Я также хотел бы извиниться за собственную несдержанность, и объявить, - драматическая пауза. Зрители затаили дыхание, Артем неожиданно мне подмигнул, - что в лице этой девушки, Женевьевы Марининой, пьеса нашла свою главную героиню, а я – любимую девушку! В образовавшейся тишине было слышно, как жужжит, пролетающая над залом муха. А я подумала, что еще не ясно – кто из нас ненормальный!