Американский тигр - редкий зверь!

Было дико обидно! И не столько даже из-за того что он назвал меня посредственностью. Хорошо же знала, что просто кое-кто злится из-за того что попал в глупую ситуацию, вот и отыгрывается…на мне. Но когда через минуту он назвал меня безмозглой гусыней, не способной язык за зубами удержать, я чуть не заплакала. Потому что этот кое-кто был прав! Я посмотрела на идущего впереди парня. Фраза «Злой, как сто чертей!» как раз про него сейчас. Держу пари, никто из хорошо знающих Артема Захарова людей не назовет его «душой компании», но именно в этот момент он был воистину страшен. Вцепившись мертвой хваткой в мой рукав, он на всех парах несся вперед, едва не сбивая людей, попадавшихся на его пути. С тоской взглянула в сторону актового зала. А как все хорошо начиналось! *** Я с раннего утра была на ногах. Весь шкаф перемерила, три прически сменила, макияж сделала. В общем, давно со мной такого не было. Мама, в кои-то веки, созерцая перед собой женственную и прихорашивающуюся меня, предложив помощь, уже спустя пару часов нескончаемого перебирания ретировалась на кухню. Я никак не могла решить, что надеть. В итоге, глянув на часы, поняла, что безбожно опаздываю и вылетела, в чем была. Благо, что вариант был не из худших – светлые набуковые полусапожки, свободного кроя штаны и серый свитер с вертикальным узором по груди, поверх классической нежно голубой рубашки. Волосы заплела в две свободные косички, которые при беге хлопали меня по плечам. В аудиторию влетела за минуту до звонка и, под укоризненным взглядом Вовы (мы сегодня договаривались пойти вместе), приземлилась на соседний с другом стул. Почти сразу за мной в аудиторию вошел преподаватель. - Не сердись, пожалуйста, - тихо попросила Вову. – Я не специально. Глупая, конечно, фраза, но ведь правдивая. Парень внимательно посмотрел на меня, особенно прошелся по распатланым косичкам (когда стараешься бежать быстро, уже не до красоты), лихорадочно блестящим глазам (не знаю как на самом деле, но мне показалось, что взгляд у меня должен сейчас быть как у безумца в крайней маниакальной стадии) и загнувшемуся с одной стороны воротничку рубашки. Взглядом указал на беспорядок. Я ойкнула и поспешила поправить одежду. - Ладно, - также тихо и немного задумчиво ответил друг, - прощена! Удовлетворенно кивнув, я поспешила сосредоточиться на лекции и больше мы с Вовой эту тему не поднимали. А еще спустя занятие начиналось прослушивание. - Пойдешь? – вопросительно глянула на друга. Он вернул мне взгляд немного виноватый. - Прости, солнце, нужно домой. Мама…, - Вова нахмурился. – Ей нездоровится. Я тихо выдохнула, сочувственно глядя на друга. Мама Вовы, тетя Оля, была женщиной красивой, доброй и неординарной. Настоящий бриллиант нашего драмтеатра, но с одним большим минусом – каждое выступление для нее заканчивалось грандиозной попойкой, после которой женщина могла неделю не выбираться из постели, жалуясь на головную боль и тошноту. В таком случае, к уборке, готовке и уходу за пятилетней сестренкой Сью, чем обычно занимался парень, добавлялась еще и роль сиделки у материнской кровати. Сестру он дома не оставлял в таких случаях – отводил в садик или сдавал на руки старенькой няне, с яркими азиатскими корнями, что жила на соседней улице. Когда я однажды спросила почему – вздрогнул и так посмотрел на меня, с такой тихой болью, что я даже растерялась. И поклялась себе, что больше не спрошу. Зачем вскрывать старые раны, тем более там, где этого не просят? - Я могу чем-то помочь? – осторожно спросила, участливо заглядывая в его усталые глаза. И как не заметила? И почему сразу не сказал? - Не стоит, - Вова поморщился, быстро собирая в сумку конспект и ручку, и отвернулся, прощаясь. Я чертыхнулась сквозь зубы. Опять не то ляпнула! Хотела же помочь, хотя бы просто поддержать, не обидеть. Ну почему так сложно! - Женя, вот ты где! – внезапным вихрем налетел староста, протягивая мне какой-то листок. – Я тебя уже зарегистрировал, вот номер. Бегом в актовый зал! Парень встретился взглядом с Вовой и замолк, пристально глядя тому в глаза. Вот кто точно знал обо всем и знал, что в таких ситуациях делать. Эти парни вообще друг друга с полу взгляда понимают! Друзья детства все-таки. Я предчувствовала мужской разговор по душам и, вздохнув (все равно не расскажут), отобрала у Миши свой номерной знак и, тихо попрощавшись с обоими, выскользнула в коридор. Идти было недалеко, просто спустится на первый этаж. Сразу же оказавшись в широком холле солнечного оттенка, я угодила в толпу людей, у каждого из которых был в руках такой же листок, как и у меня. За этим скоплением народа двери попросту терялись. И как же сориентироваться в этом хаосе? - Женевьева! – крикнул девичий голос из толпы. Я обернулась. Справа, в небольшой нише, которую студенты часто использовали вместо гардеробной, просто сваливая в кучу верхнюю одежду и сумки, расположилась компания девчонок второкурсниц, среди которых были и мои знакомые. Они непонятно откуда умудрились стащить скамейку и сейчас спокойно сидели, ожидая, когда наступит их очередь. - Привет всем! – улыбнулась я, подходя поближе. – А откуда столько народу? Обычно же студенческий комитет на выступление не больше двадцати выдвигает. - Все так, - важно кивнула незнакомая мне пухленькая блондинка, недовольно кривя губы. – Но сегодня говорят не только пробы актеров. Главный режиссер, тот который типа-звезда Артем Захаров пригласил еще и музыкантов с танцорами, якобы чтобы разобраться со всеми и сразу, - девушка закатила красиво подведенные золотыми тенями глазки и замолкла. Я уважительно окинула взглядом всех присутствующих в главном холле, насколько могла. Неужели он всех сегодня прослушает? - А…, - не сразу сообразила как бы спросить, - …уже началось? Девушки кивнули. Та, чье лицо я смутно припоминала по первому месяцу учебы, улыбнулась мне и добавила тонким голосочком. - Сейчас прослушивают парней, а потом и до нас дело дойдет. Представляешь, говорят, что Артем всем дает такое задание – фразу, которую нужно произнести из позиции разных эмоций и профессий. Как задание на уроке актерской игры, когда нужно сказать «дождь идет» с разными посылами и чувством. Кажется, довольно просто, только вот парни – один, смурней другого выходят. Знать бы, что там происходит! - А давно они…? – неопределенно махнула рукой в сторону актового зала и решила не продолжать. И так понятно! Девушки немного потеснились, оставляя краюшек скамьи, чтобы я могла сесть. Благодарно кивнула и постаралась устроится поудобней. Развернула бумажку, которую отдал староста. Я ведь все еще не знаю своего номера! Тринадцать. Смешно. Я скептично обозрела бумажку и вздохнула, прикрывая глаза. Волнения не было – вчера я больше переживала. А сегодня…я внимательно вслушалась в собственные ощущения. Беспокойство за Вову и его семейные проблемы. Обида на секреты, не смотря на дружбу. Грусть от одиночества, здесь, в месте, где собралось более двухсот человек, и невозможно будет пройти по прямой, ни с кем не столкнувшись, и все же мне не с кем поговорить. Девушки, сидящие возле меня стали подниматься и уходить, но я не обращала на это внимания. Скривилась от собственных мыслей. Расклеилась! Вдруг ни с того, ни с сего расклеилась. И все перед моим первым в жизни прослушиванием. Стыдно должно быть, голубушка! Может и вовсе, развернешься и уйдешь домой? А то с таким настроем все равно у тебя мало что выйдет! Задумавшись, я не сразу услышала, что меня зовут. Вернее, не столько меня, сколько… - Номер тринадцать? – из актового зала выскочил молодой парень со списком в руках. – Есть здесь номер тринадцать? - Есть! – крикнула я, подскочив на месте, и высоко подняла руку. Вдруг не заметит! – Я сейчас! И, схватив как попало вещи, понеслась через толпу. Люди отскакивали с моей дороги, но пару раз я все же в кого-то врезалась и, бормоча извинения, упорно пробралась до самых дверей. Парень скептично оглядел меня с ног до головы, вызвав ироничный смешок. Да я уже поняла, милый, что аккуратный внешний вид не главное мое достоинство! Мою реакцию на свои разглядывания молодой человек либо не увидел, либо же просто решил проигнорировать. - Ну, пошли, - проворчал он и, развернувшись на пятках, открыл передо мной дверь в зал. – Левый проход. Ступени. Сцена. Пару шагов вперед я сделала, слушая его указания. За спиной хлопнула, закрывшись, дверь. Я нерешительно оглянулась, но парень просто пихнул меня в спину и пальцем указал в сторону сцены. Сделав глубокий вдох, я решительно пронеслась к сцене, совершенно не глядя по сторонам и под ноги. За что и поплатилась, запнувшись на первой ступеньке. Сбоку послышался смешок. Румянец опалил щеки, но я запретила себе смущаться. Гордо выпрямив спину и высоко подняв голову, наконец, вышла на сцену, схватила, лежащий с краю, беспроводной микрофон, включила его и позволила себе осмотреться. В актовом зале я, конечно, уже бывала. Именно здесь у студентов проходили уроки актерского мастерства. В центре сцены кругом выставлялись стулья и начиналось действо. Студентам давались совершенно разные задания – мы рыдали, смеялись, пародировали известных людей и изображали домашних животных. Я улыбнулась на мгновение, охваченная забавными картинами из прошлого. И тут же себя одернула – не время! В первом ряду, сразу перед сценой сидело четверо. Двое были мне совершенно не знакомы. Какой-то задумчивый худой блондин с длинными изящными пальцами, вся фигура которого излучала лоск, и маленькая рыжеволосая девушка в очках и забавном ярко-оранжевом свитере с жирафом. Двух других я знала, по крайней мере, номинально – братья Захаровы. Немного присмотревшись, я поняла, что спокойно могу отличить их друг от друга. Большого секрета в этом и не было. Тимур увлеченно зарылся в бумаги лежащие перед ним на столе, очевидно, специально доставленном сюда на время прослушивания, и кидал на меня заинтересованные взгляды. Артем же хмурился, в его глазах я буквально читала злость. - Представьтесь, пожалуйста, - лениво предложил блондин. У меня сложилось впечатление, что я уже заранее ему надоела. - Маринина Женевьева, студентка первого курса отделения актерского мастерства, - спокойным, хорошо поставленным голосом произнесла я. Это также было одним из основных навыков нашего курса. - А я ее знаю! – вдруг громко воскликнул Тимур, подпрыгнув на месте. Остальная троица непонимающе уставилась на него. – Брат, ты тоже должен был слышать – она же «феномен»! Та самая, лучшая студентка первого курса с выдающимися способностями! Артем наградил меня тяжелым взглядом. Я поморщилась. Чувствую, что сейчас известность не принесет мне большого успеха! - Вот как? – ледяным тоном поинтересовался парень. – Ну что ж, ваша фраза: «Премного благодарна, ваше сиятельство». Обыграйте ее так, словно вы благородная дама, попавшая в трудные жизненные обстоятельства. Посмотрим на «феномен»! – последнее слово он выделил, причем так, что мне пришлось срочно подавлять вспыхнувшую злость по отношению к человеку, способному унизить одним простым словом. Потом, Женечка, все потом! Сейчас ты, в первую очередь, актриса, а уже потом – девушка. И я улыбнулась, горько, легкой грустью склонила голову, приложила ладонь к груди, но оставила прямой осанку и тихо произнесла: - Премного благодарна, ваше…сиятельство, - запнулась на последнем слове, словно не решаясь, словно до конца не веря. Словно принимая помощь и дружбу от человека, на которого даже взглянуть боюсь. - Стоп! – прозвучал резкий окрик. Я вздрогнула и, выходя из роли, удивлено посмотрела на Артема. А парень тем временем задумчиво-хмуро обвел меня взглядом и кинул, не глядя на удивленные лица своих соседей. – Посредственность! - Простите? – я просто опешила. Вот так вот, да? А он спокойно продолжил, объясняя свой комментарий. Тихо и равномерно вгоняя меня в состояние тихого бешенства. - Играть ты умеешь, - легкий кивок в мою сторону, - но делаешь это посредственно, как по учебнику, слово в слово. Понимаю, для первого курса это уже уровень, но не более того. Скучно! И то, каким пренебрежительным тоном он это сказал, заставило меня чуть ли не рычать. Да как он смеет! Затуманенный разум подсказал ответ – мстит. Он мне мстит за первую встречу! Я развернулась и бросилась к лестнице, на ходу ворча себе под нос: - Да как он…да если бы только…я что виновата, что оказалась тогда в раздевалке! Прежде чем оголятся, научись смотреть дальше своего носа! …Ну, уж извините, что сорвала важный процесс соития! …Американский тигр, блин! – со всей дури опустив микрофон на поставленную специально для него подушечку и получив существенную отдачу от колонок, я только тогда, со свойственной некоторым эмоциональным идиоткам безнадежностью, поняла, что все мои душевные излияния были услышаны. Обернулась. И глядя в, просто таки, пылающие глаза Артема Захарова, поднимающегося со своего места, поняла – писец мне!