Chiaroscuro

We are so accustomed to disguise ourselves to others, that in the end, we become disguised to ourselves.

François de La Rochefoucauld

Маски. Все люди носят маски. Эмили думает об этом почти в каждую из своих бессонных ночей, что она вынуждена проводить гипнотизируя неотрывным взглядом потолок, который разделен надвое, словно расчерченный в идеальной геометрической парадигме света и тени — люди всегда не те, кем кажутся на первый взгляд. Этот пункт стоит первым в списке ее жизненных уроков, что пришлось усвоить слишком рано. Она точно знает: все люди носят маски. Они никогда не говорят всей правды. Никогда не раскрываются до конца даже перед самыми близкими людьми — ведь это слишком опасно. Слишком неосторожно. Слишком опрометчиво. Эта грустная уверенность выжжена в ней клеймом; татуировкой на внутренней стороне запястья, которую она использует для этой самой цели — скрыть то, что не предназначено видеть другим. Джек скрывается за обликом из строгости и ободряющих улыбок. Крис — лавирует в среде закулисных интриг с помощью ироничных усмешек и правильно поставленных вопросов. Эйдан — смотрит хитрыми лисьими глазами и незаметно опустошает карманы ради шутки. Кристина Бреннан, которую все ласково называют Кристи во избежание путаницы — будто соткана из сухого рационализма и твердой уверенности, присущей всем хорошим ученым. Они все носят маски. Эмили данный факт ничуть не смущает. Наоборот, думает она, так даже гораздо проще. Гораздо проще интегрироваться в их маленькую группу, влиться к ним; сделать вид, что она — одна из них. В конце концов, это не так уж далеко от истины. Они все разные, но в тоже время слишком похожие. Ровные, подогнанные друг под друга словно части паззла. Все, за одним исключением. Джеймс Касл выбивается из головоломки, не вливается в общую картину, хоть и является, на первый взгляд, идеальной ее частью. Но Эмили никак не может подогнать его к паззлу; все углы оказываются неверными, невзирая на все ее попытки, что разваливаются на части подобно карточному домику. Его маска слишком прочна. Она словно выкована из гранита; твердый камень разбивает в прах все усилия, что она прикладывает для того, чтобы заглянуть и увидеть, что за ней скрыто. Эмили старается — царапает камень ногтями; с нещадным упорством сдирает пальцы в кровь. Ничего не получается. Джеймс лишь иронично улыбается — улыбка магическим образом сглаживает на маске все царапины, которые ей удалось нанести, — и, как ни в чем не бывало, предлагает выпить чашечку кофе. Торн упрямо отказывается. И упрямо не прекращает пытаться. Она невольно вспоминает курс лекций по скандинавской мифологии, что ей приходилось посещать, когда она училась живописи. В голове острым краем бритвы скользит мысль, что Джеймс слишком похож на Локи — такой же ловкий и увертливый, словно ящер; с такой же, если не вдвойне сильной, любовью к иллюзиям и мимикрии — способной обставить даже Эйдана по части уловок. Джеймс мастерски пускает пыль в глаза. Он делает это по-разному: начиная ослепительными улыбками, неуместными шутками и легкомысленным флиртом, и заканчивая безупречными, без единой складки, рубашками от «Хьюго Босс» и галстуками от «Армани» за две тысячи долларов. Он раздражает своей практически абсолютной неспособностью смотреть прямо в глаза. Он всячески избегает прямого контакта взглядов — смотрит, склонив голову на бок; смотрит исподлобья, насмешливо приподняв брови. Прячет взгляд за линзами темных очков, иногда надевая их даже в помещении. Торн неимоверно хочется сорвать очки с его лица, чтобы, затем, вонзить их ему в глотку. Джеймс лишь криво усмехается, будто прочитав ее мысли. Впрочем, Эмили уверена, что так оно и есть — он видит ее насквозь, пусть даже никогда не смотрит прямо. Она думает, что из всех черт, роднящих его с Локи, это умение видеть людские слабости и играть на них — самое главное. Он действительно с легкостью просчитывает людские слабости. Он слишком ясно видит ее слабости — Эмили осознает данный факт со всей пугающей очевидностью, но ничего не может сделать. Она ничего не может сделать по одной простой причине — потому что не видит его истинного лица. Не может увидеть, как бы не старалась. И это пугает ее не меньше, чем раздражает; раздражает до желания лезть на стену и выдрать ногтями обои (жаль, что Нолан не позволит ей этого сделать — вложил в ее квартиру слишком много инвестиций). Однажды Торн попросту не выдерживает: улучив момент, хватает Касла за рукав пальто прямо на месте преступления. Джеймс замирает на месте — смотрит исподлобья; очки слегка комично съезжают вниз по переносице. — Что? — спрашивает он насмешливо. Он выжидающе приподнимает брови. Эмили не может оторвать взгляда от кромки тонированных линз, чувствуя, как в ней клокочет ярость, в конце концов, вырывается из нее вопросом: — Объясни мне одну вещь, — шипит она практически по слогам. — Зачем тебе сдались эти чертовы очки? Джеймс усмехается — удивленно и насмешливо одновременно. Высвобождает руку из ее хватки, чтобы неторопливо снять очки, а затем, взглянуть ей прямо в глаза. Прямо. Торн сглатывает; желудок внезапно тяжелеет, скручиваясь в тугой узел. — Мой дедушка слишком часто любил говорить о том, что солнце может быть очень вредным для зрения, — Джеймс расплывается в издевательской усмешке. — К тому же, знаешь, пигментные пятна вокруг глаз и все такое… просто бррр, — он картинно передергивает плечами, наглядно демонстрируя свою мысль. Эмили не находит, что ответить. Касл вновь улыбается (почему он всегда улыбается, черт возьми?) и подается вперед, чтобы нежно поцеловать ее в щеку. Торн прошивает разрядом тока. — Увидимся в офисе, — буднично кивает он, вновь надевая очки. Она завороженно смотрит ему в спину; наблюдает за тем, как он подныривает под ленту оцепления, чтобы сесть в свою машину. Джеймс машет ей рукой, перед тем как исчезнуть за поворотом, заставляя ее скрипеть зубами от ярости. Позже, пока Эмили пытается добраться до Квантико и не попасть при этом в слишком плотный поток дорожного траффика, то все не может отделаться от мысли, что она ошибалась. Джеймс Касл вовсе не похож на Локи. На самом деле, всё обстоит совсем наоборот — Джеймс Касл гораздо хуже него.