Закат

      Теплый свет камина тускло освещал высокие своды одной из комнат во дворце. Лица, изображенные на гобеленах и портретах, порой казались жуткими в отблесках пламени. Ближе к огню стояло большое бархатное кресло с резными ножками и подлокотниками, сбоку располагался небольшой стол, устланный свитками, письмами и картой с воткнутыми флажками полков и дивизий. Рядом лежал пистолет. Заряженный.       В кресле, устало откинувшись на спинку, сидела девушка и расслабленно, бездумно наблюдала за играми искр и пламени. Она устала и выбилась из сил, но Джоан не могла отправиться в постель. В последнее время она совсем потеряла сон. И вроде бы ничего не изменилось – Великая война продолжалась, подросший брат все еще нуждался в регенте – но что-то было не так, Джоан это чувствовала. Жаль, что Грэйс осталась в Зеленой башне, может быть разговор с лучшей подругой помог бы ей разобраться в себе. Пусть их небольшое приключение закончилось, и все вернулось на круги своя, однако порою Джоан казалось, что всего этого не было.       Девушка немного подалась вперед и уткнулась лицом в подставленные ладони, тихонько простонав. Ей все время приходилось быть сильной: чтобы защитить брата, страну, себя в конце концов; она вела в бой войска, проворачивала рискованные диверсии, порою приходилось вступать в грязные политические игры… Как же она это ненавидела. Она никогда не хотела красивой жизни принцессы, и много лет назад судьба будто подыграла маленькой нахалке – и все началось всерьез. Но, черт возьми, эта война, эта кровь, грязь и жестокость... Сейчас Джоан хотелось только спокойствия, чтобы она могла на кого-то опереться. А не наоборот.       Изумрудные глаза сощурились, проявляя паутину ранних морщинок в уголках. Наверное, слишком ранних. Возраст уже приближался к тридцати, а это порядочно, хотя ещё не так много. Рука невольно прикоснулась к грубой коже небольшого шрама на правой щеке, затем к прикрытой волосами дыре, оставшейся от отрезанного уха. Это шрамы на теле, а сколько их в душе?       Внезапно массивная дубовая дверь открылась, и света в комнате стало чуть больше - в проеме появился молодой мужчина с большим канделябром в руках. Он прошел в комнату и остановился позади девушки, ему хотелось обратиться к ней, но он не мог побороть своё ощущение неловкости. Джоан услышала шаги за спиной, схватила со стола пистолет и медленно поднялась к вошедшему.       - Здравствуй. Не спишь? – спокойно спросил молодой человек, глядя на нее.       - Не могу. – прозвучало коротко в ответ. Пистолет вернулся на стол.       - Нам так и не удалось поговорить с тех пор, как я приехал сюда.       Нет, только не это, Джоан интуитивно понимала, о чем он хочет сказать. Девушка промолчала, а ночной гость выждал еще немного и поднял на нее взгляд блестящих черных глаз:       - Я люблю тебя.       О, Грегори. О, милый, добрый Грегори. Джоан почувствовала укол в области сердца. Он любил её. Как же она могла этого не заметить? Вернее, она, конечно, подмечала несуразную симпатию этого интеллигентного юноши к своей персоне, но старалась не обращать особого внимания. Потому что не могла ответить ему тем же. Грегори был ей очень и очень дорог, одним из самых близких людей в этом темном мире. Джоан безмерно ценила его, уважала и ни в коем случае не хотела причинять ему боль, потому порой и избегала его общества в последние недели, когда он, напротив, хотел застать ее одну. А вот сегодня решился на отчаянный шаг. Но после десяти лет сражений и походов, Джоан сомневалась, что еще может испытывать страстные и сильные чувства, что может любить. Любить и желать. Она не хотела принимать то, что не сможет отдать. Она не любила его как мужчину. Но она не хотела разбивать ему сердце.       Вновь потянулось неловкое молчание. Джоан подбирала слова, Грегори, наверное, тоже.       - Ты мне всегда нравился, Грегори, - наконец медленно начала девушка, - еще с того дня, когда ты впервые появился в нашем замке. Я не хочу тебя огорчать, но... Не могу принять этого.       Слова давались ей тяжело. Она пыталась быть искренней, но в тоже время следила за собой, будто находилась на важнейшем заседании Совета, где любую твою оплошность можно расценить, как оскорбление, и тут же вызывать на дуэль.       - Прости, мне очень жаль, Грегори.       - Вот как, - молодой человек расстроился, голос его звучал еще тише, - но... быть может... Позволь мне быть рядом с тобой!       Джоан непроизвольно вздохнула:       - Следовать за мной, куда бы я не отправилась? Это рискованно.       - Прошу. Я хочу быть тебе полезным! Хоть в чём-то.       Девушка с тоской посмотрела на него - за прошедшие годы Грегори совсем не изменился, Джоан его видела словно впервые - вихрастые пшеничные волосы, высокие скулы, узкие запястья и плечи, аккуратный костюм с неизменным алым бантом на шее. Он был так похож на мальчишку.       Она вновь заглянула в пламя камина, которое уже потухало - но в комнате не стало меньше света - за высоким окном на черном ночном горизонте уже проблескивала синева. Джоан хотелось прервать этот разговор.       - Я все же пойду к себе. Скоро рассвет. - Девушка удалилась в свои покои.       А Грегори еще с минуту постоял на одном месте, потом медленно обвел взглядом комнату и остановился на столе с бумагами. Молодой человек подошёл ближе, осторожно взял пистолет и повертел его в руках, разглядывая со всех сторон. Возвращая его на место, он случайно задел один из флажков, но быстро вернул его на место и оглядел карту.       Положение на фронте было весьма сложным.