Детка

Глава № 8

POV Нина Моя жизнь никогда впрочем не была нормальной, но сейчас всё и вовсе покатилось к чертям! Отец был зол на меня, и это ещё слишком слабо сказано. Его чувство вины, в смеси со злостью привело к тому, что он вовсе перестал говорить со мной. Да что там говорить, он замечал то меня с трудом! После явления ангела в наш дом — произошёл ужаснейший из всех возможных покерных ходов, все карты были вскрыты, и теперь все всё знали. Пожалуй, мы с Сэмом были самыми спокойными из всех познавших новую долю информации. Роберт Сингер на пару с Дином Винчестером пошли на глубину под грузом своих сожалений, боли и страданий. Мне пришлось рассказать отцу, как год назад адские псы разорвали меня на куски. И как бы мне не хотелось опустить подробности сделки — пришлось говорить всё. Больше не было места секретам в этом доме. Самое жуткое уже стало известно, дело было за малым. — Год назад я жила, как обычно: охота, дешевые мотели, покерные выигрыши. Но когда я была в Висконсине, охотилась на ругару, позвонила Клэр…. — всё же вспоминать эти события оказалось гораздо сложнее, чем я ожидала, — Я была так рада её слышать! Подумала, она заскучала, а может быть замуж выйти решила, или проведать меня…. Но всё было куда хуже. Клэри попросила приехать потому, что узнала, что больна. За пару дней до её звонка, ей поставили диагноз — лейкемия…. В нашем-то мире, где происходит всё что угодно, её подкосил рак. Я была поражена…. И я хотела сказать, но…. Взгляд отца метал в меня молнии. Я видела, как в уголках таких дорогих мне глаз стояли слёзы. — Дальше всё было крайне понятно. Я всё решила для себя, прежде чем добралась до неё. Когда мы встретились, Клэр была не похожа на себя…. Ужасно бледная, потерянная, напуганная…. Она была словно не нашей Клэри, а лишь бездыханным её призраком! — И ты пошла на сделку…. — проговорил отец, — на чёртову сделку! — А что мне оставалось?! — тут же встрепенулась я. — Ты должна была притащить свой зад сюда, и мы бы решили проблему. Я бы не позволил одной из своих дочерей умереть! — А я бы не позволила тебе! — мне было жаль, что отец всё узнал, но сдавать свои позиции я тоже не собиралась. Я сделала то, что должна была! И пусть этот поступок имел ужасные последствия, но я спасла сестру. На этом моменте, к моему огромному сожалению, разговор окончен не был. Хотя, если быть точной — разговорам со мной как раз пришёл конец. Но бесконечные взгляды полные сожаления, метающие в меня молнии от отчаянья и горечи, были куда хуже. Я понимала, что отец утопал в своей злобе, и лишь сильнее хотел оттолкнуть меня, ведь я причинила ему нестерпимую боль. Но мне от этого было ни капли не легче. Единственным человеком, который всё ещё говорил со мной и не пытался испепелить взглядом, оставался Сэм. Безусловно, он так же немало был удивлён новой полученной информацией, но в сравнении с остальными он принял это довольно спокойно. Спустя пару недель отец постепенно отходил. Он всё ещё был зол и разочарован, но уже начинал делать маленькие шажочки в мою сторону, и хотя бы это уже радовало. Но что до Дина…. Я даже не знала, что тут можно было сказать. Он уехал, в тот же вечер, как всё наружу! Старший Винчестер не сказал ни слова, он даже глаз на меня не поднял. Ему было больно…. Даже слишком больно. Дин мгновенно утонул в огромном чувстве вины, захлебываясь им сполна, и только глубже погружаясь в пучину отчаянья и одиночества. Дин просто уехал…. Он снова бросил меня! Шла пятая неделя с момента нашего знакомство с ангелом. Все полученные знания постепенно укладывались в наши головы, и приходилось работать. При любых раскладах — мы должны были работать. Мы с Сэмом привычно колесили по штатам, в поисках тварей, а папа по большей части искал предзнаменования. Должна признать, работал он отлично. В своих попытках спрятаться подальше от моего присутствия Роберт Сингер определил каждую печать из всех возможных. Он составил схему предзнаменований, которые могли бы информировать нас об угрозе одной из печатей. Лишь три из них нам удалось спасти. Казалось бы, отличная работа, но из шестисот шестидесяти шести печатей это всё было лишь каплей в море. Демоны старались не хуже нас, и счёт был почти ровным. За всё это время было взломано две печати, и спасено четыре. Ангелы вроде были за нас, но особой помощи от них не чувствовалось. Великое небесное воинство вело отдельную войну с активизировавшимися силами Ада. Кастиэль наведывал нас примерно раз в неделю. Он приносил нам такие необходимые крупицы информации, и иногда и очень долгожданные новости о Дине. Тот в свою очередь, даже не звонил. Винчестер даже не отвечал на звонки брата, что уже говорить о моих. Поэтому мы были крайне благодарны Касу хотя бы за то, что мы могли знать, что Дин жив и относительно в порядке. — Сигнализация Ада сработала! — провозгласил отец, размахивая перед нами стопкой бумаг. Мы с Сэмом мгновенно повернули головы в его сторону. Все очень устали, но времени на отдых ровно, как и на возмущения, просто не оставалось. — Что это? — бросил Сэм. — Скорее, куда нам? — лаконично спросила я. — А вот это уже проблемка. Судя по предзнаменованиям, демоны скучковались в Алабаме, во главе с самой Лилит. — Возможность устроить резню с дюжиной черноглазых и оторвать голову Адовой сучке — это не проблема, а небесное благословенье! — пробормотала я, но отец, по видимому, не оценил моей иронии. — Проблема в том, что у них там званый ужин. Благотворительный балл, во имя спасения детских жизней. Полный официоз! — Вот уж и вправду ирония, — фыркнула я. Мы с Сэмом переглянулись, и разобрали у отца бумаги. Всё это демонское сборище было определённо тем, чего мы так долго ждали. Но вопрос оставался прежним — как попасть в столь официальное место, без приглашений и подобающего внешнего вида? — На этом чёртовом вечере встреч выпускников Лилит будет взломана не одна печать. Из возможных, они могут использовать сердце умирающего чистого человека. Вот в этой статье указано, что на балу будут присутствовать дети, помощь которым будет оказана, за счёт средств, полученных от гостей. А чьё сердце чище, чем у ребёнка…. — отец остановил палец на необходимой строке газеты, чтобы мы заметили. — А ещё там будет выставлен чёрный алмаз. Ещё одна игрушка, которая так, кстати, окажется в Адских лапах! — провозгласила я — Всё так…. Но к чему устраивать всё это? Когда это демонам нужно было сделать чистую работу…. Они вроде как берут, что хотят, когда хотят, и нас-то в известность не ставят. А тут прийти на балл, выставить себя на общее обозрение целого штата… Зачем? — я была полностью согласна с вопросами Сэма. Что-то тут было не чисто. Но какой у нас был выбор…. — Лилит чёртова больная сучка, возможно, это лишь очередное её развлечение. — И то, правда, — отец выдавил слабую улыбку и похлопал меня по плечу. Накалённая атмосфера постепенно утихала. Очень медленно, по крупицам мы разбирали свои проблемы, и заново учились понимать и поддерживать друг друга. — Судя по всему, без помощи нам тут не обойтись, — вновь послышался голос Сэма, и мы с отцом одновременно кивнули. — Может великое небесное воинство накинет нам пару-тройку костюмов, — нашлась я. — И приглашения бы не помешали, — лаконично добавил папа. Ну что ж. Пора звать пернатых. — Кастиэль! — громко выкрикнула я, а через какое-то мгновенье за спиной послышался уже привычный шелест ангельских крыльев.

POV Дин Я ненавижу подобные места. Я не просто не выношу эти вещи. Мне тошно от всех этих людей и фальшивых улыбок, дорогой, до скрежета зубов, одежды и вычурных украшений. Это всё не для меня…. Но коль демоны устроили превселюдную Вакханалию, пришлось идти. Идиотский галстук-бабочка явно мне давил, а в смокинге я был похож на идиота. Хотя почему только похож, я чёртов идиот, что припёрся сюда. Даже откровенные взгляды женщин абсолютно не прельщали меня, более того, кроме выпивки и пары-тройки убитых демонов, меня абсолютно ничего не интересовало. Нудный и до ужаса дотошный ангел заставил меня прийти сюда, и его я тоже ненавидел за это…. Хотя кому я вру, я припёрся в эту чертову Алабаму, и на этот, чтоб его двадцать раз, вечер, даже не во имя спасения мира, в виду сохранения целостности мега-важных печатей, и даже не для того чтобы влить в себя пару литров дорогущего алкоголя…. Я лишь хотел увидеть её…. Я так чертовски сильно хотел увидеть мою Нину. Прошло больше месяца с того момента, как она смотрела на меня своими огромными карими глазами, больше месяца, как я держал её тело в своих руках, и определённо больше месяца, как я узнал, что происходило на самом деле. В один миг многое получило лаконичное объяснение. То, как Нина боялась меня, её обмороки в самом начале, её неподдельный, холодящий мою кровь, страх, и её ярость, чистая ненависть ко мне…. Я не понимал лишь одного, почему в тот вечер Нина всё же подпустила меня к себе, почему позволила поцеловать её…. Я ненавидел себя так чертовски сильно, что не знал, куда деться от этого! Даже утопая в море выпивки, я всё помнил. Каждую секунду, каждый удар, каждый её пронзительный вскрик и возглас, каждую каплю её крови…. Мне было тошно от самого себя. Я бы счёл лучшим вернуться в Ад, и провести там остаток своих никчёмных дней, нежели сделать то, что сделал. Но что я теперь мог изменить? Я даже не уверен в том, что мог сейчас хоть что-то чувствовать кроме отвращения и слепой ярости к себе. Но и это изменить я был не в силах. Войдя в вычурно оформленный и тошнотворно светлый зал, я сунул во внутренний карман смокинга уже проверенное приглашение на имя Спенсера Шейна. Дерьмовое имя, но сейчас я заслуживал и похуже. Клянусь Богом, я не хотел приходить, не думал встречаться с Ниной взглядом, не мог попросту видеть её, чтобы не захлебнуться во всей этой боли и горечи. Я не должен был даже приближаться к ней на целый, чёрт меня дери, штат! Но я так сильно нуждался в ней…. Мне нужно было хотя бы увидеть её. Просто увидеть, чтобы она даже не знала, что я близко. Больше ей не придется бояться меня, не придется прятаться или убегать. Каждый Божий день я клялся себе, что не причиню ей больше боли, а тем самым и никогда не покажусь на глаза. Сейчас я даже не знал, люблю ли я Нину. Ведь под грузом собственной вины, мне не впору было что-либо понять. Я упивался жалостью и отвращением к себе…. Да что там, я не прикоснулся ни к одной женщине за всё это время! Хоть и понимал, что вечно так продолжаться не будет…. Я должен был начинать как-то жить заново, но попросту не хотел делать это без Нины. Мне не нужна была такая жизнь…. От абсурдности всей ситуации мне просто рвало крышу. Единственная женщина на целом свете, в которой я когда-либо вообще нуждался, после матери, натерпелась от меня такого, как ни одна тварь за всё время. Но значило ли, что под грузом ненависти и отчаянья, я не любил Нину…. Конечно нет. Я любил её, дышал ею, просыпался по утрам, потому что хотел знать, как она…. Я ненавидел себя за то, что натворил, но я так сильно любил её, что отдал бы свою жизнь, лишь бы забрать боль, которую причинил ей. Кое-как умостившись около барной стойки, я сразу же увлекся стаканом, наполненным тройной стопкой противно-дорогого виски, полностью игнорируя откровенные взгляды и заигрывания женщин. Я даже взгляда не поднимал, просто ждал, когда объявиться Лилит, чтобы вцепиться в её мерзкую глотку. А ещё я ждал её…. Так чертовски боялся увидеть, но так сильно ждал. Прошло по меньшей мере пол часа, а то и больше. Я уже окончательно потерял счёт времени, когда в самом центре зала мелькнули длинные угольно-чёрные волосы. Я мгновенно повернулся и тут же пожалел…. Нина! Моя Нина стояла передо мной. Она стояла спиной ко мне, цепляясь за руку Сэма, но я безошибочно узнал изгибы её тела и удивительно мягкие длинные волосы. Голова закружилась, а сердце болезненно закололо. Нина танцевала с моим братом, и даже от этого мне уже было тошно. Я никогда не смогу быть к ней так близко, как он! Уже никогда…. Красное платье облегало чертовски сексуальные изгибы её невероятного тела, а хрупкие тонкие запястья, неотягощенные стекляшками, вроде как у большинства женщин в этом зале, покоились на плечах моего брата. Она поправляла ему галстук, а Сэм, в свою очередь вертел головой во все стороны. Теперь меня съедало ещё одно мерзкое чувство — ревность! Господи, я ревновал любимую женщину к собственному брату. Это полный идиотизм. Всё это казалось абсолютной нелепостью. Мы всё выглядели, как чёртовы идиоты…. Я — Дин Винчестер, лучший охотник на этой хреновой планете, напялил смокинг и покорно сидел на сборище мерзких тварей, похуже адских псов. Да и Сэм выглядел в этой атмосфере однозначно глупо. Это всё было не нашей территорией, не нашим реальным миром. Лишь фарс — глупая вычурная сказка. И даже прекрасная Нина, которой так шло это платье, причёска и дорогая обстановка вечера смотрелась вылитой охотницей, в рядах богатеньких стервозных сучек. Мы трое явно были здесь не к месту, и это, пожалуй, была одна из самых идиотских ситуаций за всю мою сознательную жизнь, помимо школьных танцев конечно, но в одну лишь секунду мне стало попросту плевать! Я залпом выпил стакан виски, и кивнул бармену, чтобы обновил. За мгновенье, пока я отвлекся, Сэм успел отпустить Нину. Но не прошло и четверти минуты, как подошёл другой. Девушка скинула кудри на одну сторону, и повернулась так, что теперь я мог видеть её лицо. Сердце билось с бешеной скоростью. Нина не видела меня, даже не догадывалась, что я в нескольких метрах от неё. Я — её ночной кошмар! Прекрасное лицо женщины не озаряла улыбка, или хотя-бы её тень. Нина была собрана, и сосредоточена. В этом шикарном платье, в этом зале, затмевая каждую одним лишь своим появлением, Нина была на охоте. В её карих глаз читалась готовность, и лёгкость. Она готова была разорвать в клочья половину этого зала, в то время как на неё были устремлены почти все взгляды. В том числе и мой. Она просто танцевала с каким-то козлом, который явно был не прочь распустить свои мерзкие руки. Я злился лишь сильнее. Вторая по счёту стопка тройного виски обожгла горло, и без промедления, я потянулся за третьей! Нина прожигала этого чёртова козла взглядом, а я мысленно уже сломал ему с десяток позвонков, и каждый палец на обеих руках. Прекрасно понимая, что Нина не должна видеть меня, я не мог усмирить желания разорвать ублюдка на куски. Ещё один стакан крепчайшего виски, ещё один взгляд моей девочки, преисполненный злобы и отвращения, ещё раз рука богатенького козла скользнула ниже, и Нина тут же одёрнула её, и больше не было сил сдерживаться…. Сэма нигде не было видно по близости, а от злости у меня побелели костяшки на кулаках. Я не готов был заговорить с Ниной, но ещё больше я не был готов смотреть на это. Все мои планы не приближаться к ней тут же полетели ко всем чертям! Мгновенно подорвавшись со стула, я на миг оцепенел. Мне хватит всего десяток шагов, чтобы сократить расстояние между нами. Голова закружилась, но ладони сжались лишь сильнее. Я готов был предстать перед ней во всей этой нелепой ситуации, только бы прекратить чёртово гадкое зрелище! Прошло, казалось бы, мгновенье, как я вырос за спиной ублюдка, танцующего с моей девочкой. Через всё тело прошёл электрический разряд, настоящий удар молнии, не иначе! Я боялся, и чертовски сильно злился, а ещё чёртов дорогой виски и пара стопок бурбона сейчас гораздо больше отвечали за мои действия, нежели я сам. — Отвали от неё, пока у тебя ещё целы обе ноги, чтобы мог свалить самостоятельно, — прорычал я. Пафосный козёл бросил на меня странный, но явно капитулирующий взгляд, и крайне неохотно его мерзкие ручонки соскользнули с талии Нины. Лишь на одно мгновенье я вздохнул спокойно, а потом Сингер подняла на меня глаза. Гребанный Ад, лучше бы меня разодрали на сотни мелких кусочков Псы Преисподней, чем хоть на секунду позволить себе мысль, что она скучала по мне. Что я скучал по ней! Что прошлое можно забыть и смыть, словно грязь после очередной грязной работёнки, потоком свежей чистой воды. Нина не сказала ни слова. Мне лишь показалось, что в уголках её по истине чёрных глаз сверкнули слёзы, прежде, чем она крепко обняла меня. Тонкие запястья насколько сильно обвили мою шею, что я мог ощутить всю её боль, её отчаянье и её горечь. Нина обнимала меня так нежно и так горячо, её дыхание обжигало мне шею, а я лишь стоял, абсолютно неподвижно, не в силах что-либо сказать или сделать. Я даже не мог прижать её к себе. — Хвала небесам, ты здесь, — наконец, выдохнула девушка, не разнимая объятий. Мне казалось, что её голос дрожал, и Нина вот-вот готова была расплакаться, если уже не плакала. Как же мне было больно, и как мне было жаль. Ни какими своими словами или действиями я бы не смог выразить, насколько мне жаль от того, что я натворил. — Ты обещал, что больше никогда не бросишь меня! Ты обещал мне! Почему опять уехал, даже не взглянув на меня…. — теперь она плакала. Нина плакала, от злости вцепившись пальцами в воротник моего смокинга. Она даже не поднимала головы. — Почему ты, чёрт возьми, молчишь?! Почему ты молчишь, Винчестер?! Тебе сказать нечего…. Зачем ты снова так поступаешь со мной, со всеми нами…. Ты хоть представляешь, чего нам стояли эти чёртовы недели. Чего они стояли мне?! Я думала, что больше никогда не увижу тебя, думала…. Я не дал Нине закончить раздирающую на куски мою, и без того израненную душу, тираду. Одной рукой я крепко прижал её талию, а второй бережно коснулся её волос. Я был последней мразью и подлецом, и готов был снова и снова гореть в Аду за эти объятья. — Моя девочка…. — шепнул я, хоть и прекрасно понимал, что потом буду ещё сильнее казнить себя за это. Но я так сильно любил её, что просто не мог иначе. И, клянусь Богом, не знаю сколько бы мы ещё так простояли, пытаясь придать разбитой вазе, вид чего-то стоящего, упиваясь нежностью и болью друг друга, пока в одно мгновенье весь свет в зале погас, а тёплое чувственное тело Нины исчезло из моих рук.