***
В нашей компании только для Аверин Орлисс являлся родной планетой, а потому лишь ей был предоставлен одноместный блок, в котором мы и решили встретиться. Добираться пришлось в полной темноте, пару раз я чуть не врезалась в косяк. Войдя в комнату Аверин, я сразу же зажмурилась и глухо застонала — в глаза ударил яркий свет. — Ави! Ну надо же лампочку выключать! Как только глаза привыкли к освещению, я бросила взгляд на подругу и чуть не поперхнулась. Аверин наконец выглядела, как нормальная Смерть: чёрная толстовка, джинсы, из кармана которых торчит рукоять её балисонга, и тяжёлые гриндерсы, купленные еще на первом курсе. Обычно она была больше похожа на новогоднюю елку. Даже на занятиях в основном разгуливала в светлых платьях, туфельках и куче побрякушек, напрочь игнорируя положенную форму. — Вау. Что это с тобой произошло? Аверин не ответила, только фыркнула. Подруга вынула нож, повертела его в руках и, охнув, начала причитать, что Элиот опять опаздывает. Впрочем, длился её монолог недолго — запыхавшийся друг вошел в комнату буквально через минуту. — Простите, девчонки. Этот косарь Сильвус долго не шёл спать. К экзаменам он, видите ли, готовился! Четыре года страдал неизвестно чем, а тут решил выучить всё за две недели! Косарь. — Это ты косарь, хорош орать, — шикнула я. — Рисуй давай лучше. Элиот достал из кармашка рюкзака мел, стащенный из кабинета психологии, и принялся чертить посреди комнаты портальную руну. Я, как и всегда, с некой завистью наблюдала за тем, как легко и умело выводит друг сложные узоры и знаки. Многие жнецы испытывают трудности в написании и чтении самых простых, базовых символов. А Элиот, второй раздолбай всея академии, обладал редким — оттого таким ценным — умением быстро и правильно работать со сложнейшими рунами.***
Ударной волной нас отбросило друг от друга на несколько метров. Голова кружилась после удара затылком, я чувствовала, что водолазка пропиталась потом. С трудом поднявшись, я на полусогнутых ногах направилась к Аверин. Подруга тоже выглядела неважно: обычно мертвенно-бледное лицо у неё позеленело, светлые волосы растрепались, а толстовка вся испачкалась в грязи. Бедняга Элиот и вовсе сидел несколько минут на земле, зажмурившись и обхватив голову руками. Впрочем, плохое самочувствие нас не пугало, так было и во время нашего побега два года назад, и на редких практических занятиях на планете. Перемещения отнимают много сил, и полностью избавиться от этого эффекта удается только через несколько недель постоянных тренировок. — Ну, хоть не расщепило, — заметила Аверин. Она пыталась сказать это весело, чтобы разрядить обстановку, но прозвучала фраза как-то жалобно. Единогласно было решено сначала передохнуть и поесть, а после уже начинать поиски души. За едой друзья рассказали кое-что о душе. Она принадлежала умершей во сне старой бабке с планеты с непроизносимым названием. Это меня обрадовало: с такими людьми общий язык найти гораздо проще, чем, например, с подростками-самоубийцами. Больше часа мы безуспешно бродили по пустынному кладбищу. Ночную тишину лишь изредка пронзали крики орлисских птиц. Стальное косовище сделалось ледяным, так что пришлось превратить оружие в нож и убрать в карман. Бесчисленные надгробья и склепы, казалось уже, начали повторяться, а ни малейшего намека на то, что где-то здесь прячется блуждающая душа, так и не появилось. — Мы ходим кругами… — промямлила я. Новый порыв холодного ветра заставил меня поежиться. — Нет, — возразила Аверин. — Смотри, тут на склепе герб, а до этого только черепа разные были. — Лучше бы ты так лекции запоминала… — О, Грисс, не будь такой занудой! Я уже приготовилась сделать подруге очередной выговор, как вдруг Элиот схватил нас обеих за руки и прижал к склепу. — Тихо! — шикнул он. — Вы её спугнёте! Сначала ни я, ни Аверин не поняли, о чем говорит друг. Лишь выглянув из-за стены склепа, нам удалось разглядеть среди надгробных плит то, зачем мы сюда пришли. Впервые мы видели настоящую душу. Она представляла собой молочно-белый человеческий силуэт, освещая, словно фонарь, своим сиянием несколько рядов могил. Душа зависла в воздухе в нескольких десятках метрах от нас, но даже с этого расстояния я ощущала исходящий от неё мощный поток энергии. Слишком мощный. Первый раз оказавшись рядом с душой, многие жнецы впадают в состояние эйфории, спокойствия, полнейшего безразличия к чему-либо постороннему и нежелания расставаться с источником энергии. По выражению лиц друзей я поняла, что они испытывают то же самое. — Обалде-еть, — протянул Элиот. — Нереальная мощь. Сильная была бабка. Да нам этой энергии хватит аж до выпускного. — Ну… — промолвила Аверин после недолго молчания. — Вперед, Грисс. Иди и забери её. Мы в тебя верим. — И ещё вы слишком энергозависимые и хотите жрать. — Тоже верно, — усмехнулись друзья в один голос. Я дотронулась до лежащего в кармане ножа; перед жатвой косы рекомендуется превращать во что-то маленькое и прятать: так нужно, чтобы душа не начала нервничать при виде оружия. Медленно выдохнула через нос. Расправила плечи и твердой уверенной походкой направилась к душе. Вновь накатила волна эйфории — на этот раз вызванная предвкушением от предстоящей жатвы. Даже на занятиях в Симуляторе, когда мы «пожинали» виртуальные души, становилось тепло и приятно. Немного страшно было представить, какие чувства можно испытать, упокоив настоящую. Однако же моим планам не суждено было сбыться. Среди могил я заметила приближающуюся к душе фигуру, закутанную в балахон. В том, что это Смерть, сомневаться не приходилось: из-за спины виднелась коса, причем достаточно крупных размеров, гораздо больше стандартной. Но ведь за этой душой никто не должен прийти, да и ООД никогда не отправляет на жатву меньше трех Смертей. Кто же тогда это? Именем Мрачного Жнеца! Что-то подсказывало, что, если незнакомец меня заметит, ничего хорошего точно не произойдет. Исходящая от души энергия всё ещё манила, но инстинкт самосохранения заставил немедленно вернуться обратно за склеп. — Эй, ты чего? — Там кто-то есть. Другой жнец. — Что?! — Тише! Услышит ещё! Мы осторожно выглянули из-за стены. Там неизвестный жнец подошёл к душе, та колыхнулась, почувствовав опасность. Незнакомец взял в руки свою огромную косу, замахнулся и попытался пронзить душу. — Идиот! — зашипела в ужасе я. — Идиот! Душа увернулась. Она дрожала, металась из стороны в сторону и явно была недовольна таким обращением. Я с ужасом понимала, что произойдет дальше. Кажется, жнец тоже осознал свою ошибку и приготовился защищаться. А в следующую секунду из-под земли появилось огромное зеленое щупальце и сбило незнакомца с ног. Тот поднялся и быстрым махом косы перерубил щупальце напополам, однако в ту же секунду появилось ещё одно. Нельзя пытаться просто разрезать умершего оружием. Люди — существа очень эмоциональные и ценящие жизнь. Ни один покойник не может смириться с тем, что он покойник. Необходимо сначала поговорить с ним, найти подход и убедить отправиться на Суд. Потому что в противном случае душа начнет создавать из своей энергии разных тварей, чтобы защититься. Вокруг продолжали появляться новые и новые щупальца, стремительно атакующие жнеца. Я поражалась тому, как ловко он уклонялась от ударов, как быстро разрубал многочисленные отростки. Незнакомец проскользнул под одним из щупалец, затем запрыгнул на другое и, с силой оттолкнувшись, взмыл вверх на несколько метров. Жнец занёс руку с косой и, пикируя, пронзил острым лезвием грудь не успевшей что-либо предпринять души. Я затаила дыхание, Аверин ахнула, Элиот выругался. Все щупальца сию же секунду исчезли. На несколько мгновений душа застыла, словно пытаясь понять, что произошло, а затем от места, в которое вонзилась коса, по ней поползли черные трещины. Из них начала сначала медленно просачиваться, а затем полилась в пугающих количествах искрящаяся сине-белая тягучая субстанция. Энергия устремилась к жнецу; с такого расстояния я не могла разглядеть, но на поясе он, видимо, носил какие-то сосуды. — Но ведь в Симуляторе души не трескались, — пролепетала Аверин. Голос подруги дрожал, а на лице застыл ужас. — Ведь так не бывает…так же не должно быть… Грисс, скажи же, что так не должно быть… Я и сама знала, что при упокоении ничего подобного не происходит. Вот только упокоения как раз и не произошло. Он просто вспорол душу, чтобы вытянуть из неё как можно больше энергии. Гораздо больше, чем её могло остаться. Меня настолько поразило такое жестокое обращение с душой, что при попытке ответить я смогла лишь промычать что-то. Внезапно по телу прошла дрожь, кончики пальцев покалывало. Ночи на Орлиссе весьма прохладные, однако мне становилось все жарче и жарче. Эти ощущения были мне знакомы, они сопровождали каждый эмоциональный всплеск, но теперь я не боялась их так же сильно, как несколько лет назад. Я уже научилась контролировать себя и свою сущность. Я знала, что смогу подавить приступ еще до того, как друзья смогут хоть что-то понять… Жнец повернул голову в сторону склепа. Неужели заметил? Как только вся энергия была собрана, незнакомец вытащил косу из остатков души, швырнул их ногой и направился прямо к нам, держа оружие наготове. Одного взгляда хватило, чтобы Элиот немедленно принялся искать мел. Жнец приближался. Я попыталась оценить расстояние — не больше ста метров. Мел, наконец, нашёлся. Еще ближе. Готово меньше половины руны. Метров пятьдесят от силы. Быстрее, Элиот! Двадцать пять. Давай же! Двадцать. — Готово! — прохрипел друг. — Скорее! Жнецу оставалось всего три ряда могил, когда мы исчезли в нарисованном на стене портале.