Ghosttown

Она давно уже не уходила так далеко от Вудберри. Раньше, когда еще была жива ее дочь, они часто бродили вдвоем по лесу, собирали ягоды или просто болтали о разных пустяках. И даже Эд не был так жесток в те дни. Апокалипсис изменил все - их устои, традиции, порядок... все было разрушено в одночасье. Люди сняли маски, обнажив истинные лица. Тогда Кэрол поняла окончательно, что ошиблась со спутником по жизни. Эд Пелетье, ее законный супруг, оказался скотиной трусливой, но что еще страшнее - скотиной, которая готова была на все, чтобы спасти свою шкуру. Появление Губернатора и его приспешников в селении восприняли как знак свыше: люди Блейка были вооружены и стали настоящим спасением от Ходячих, то и дело норовящих схарчить местных поселенцев. Может поэтому народ не сразу сообразил, что впустил в свой дом чудовище. Бунта не вышло: наиболее строптивых порешили сразу, остальным предстояло занять отведенные для них роли и положение. Тогда Эд и поднялся, ведь каков герой, он так стремился помочь Филиппу Блейку! Семьи не пожалел! Что мог знать этот незнакомец, обвиняющий ее? Имел ли понятие о том, каково это, терять собственного ребенка? Все его слова, сказанные в порыве ярости, Кэрол в принципе пропустила мимо ушей. Слова больше не причиняли ей боли, разве что воспоминания, да ведь и те приходили только с дурными снами. Теперь все казалось ей дурным сном. Эд отчаянно старался выслужиться. Стать своим. Когда укусили ее девочку, муж самолично отнес ребенка к доктору Милтону. Ценный материал, который должен был помочь с поисками лекарства. И лишь месяца полтора спустя, в пьяном угаре, мужчина проболтался, что София была укушена не случайно - доктору нужен был материал, и Пелетье предоставил ему желаемое. Все, что требовалось, это позволить Ходячему укусить ребенка - о, с этой задачей ее муженек справился идеально! Она ударила первой. Конечно, ей не поверили. Не потому, что сильно любили Губернатора. А лишь потому, что и так знали правду. Тогда Эд и надел на нее цепь: наверняка боялся, что жена вскроет ему брюхо. Она и правда пыталась, и не раз. Тело ее расписали шрамы от хлыста и ожоги, но Кэрол сложно было сломить - она жила лишь мыслью, что виновные в смерти ее дочери будут страдать. Тогда ее мало заботили другие, лишь собственная потеря имела значение. Ей удалось стащить ключ с пояса у мужа, когда он принес ей еду. Действовать приходилось быстро: открытое окно, скользкий край крыши, закоулки домов... Сети ловца, смех мужчин, загнавших ее, как забавную зверушку. В тот день она поняла, что больше всего их раздражает ее молчание - каким бы суровым не было наказание за побег, Кэрол больше не проронила не слова. Это стало настоящим проклятием и наслаждением. Она ликовала, когда глаза Эда наливались кровью, когда он плевался слюной, пытаясь спровоцировать ее. Тупой ублюдок решил, что у жены окончательно поехала крыша и на вопросительные взгляды "напарников" ответил согласным кивком головы. Хотели повеселиться они, на деле вышло наоборот: едва только один оказался в зоне досягаемости, недвусмысленно расстегивая на ней кофту, как женщина впилась зубами в его мягкое, податливое горло. Вырвать кадык сил не хватило, но впечатлений была масса. Больше никто не рисковал, даже Эд. Предпочитал действовать издалека, пользуясь палкой или плетью, но ближе уже не подходил. До того дня, когда в доме не появился незваный гость. *** Кэрол часто представляла, как будут умирать ненавистные ей люди. В ее фантазиях им не грозила мгновенная кончина, смерть затягивала их в медленный, мучительный круговорот боли и ужаса. Но когда Александрийцы перебили часть скотов прямо на улице, она не испытала разочарования или обиды - оказалось, этого было достаточно. Как было достаточно одного четкого, уверенного рывка, после которого Эд перестал ей сниться. Кошмар был окончен, а она была снова свободна. И дернул же какой-то хрен этого Дэрила вернуться. Чего ему не хватало там, в столь радужно описываемой им Александрии? Она умела прятаться. Он умел искать. И это была та самая, первобытная игра в охотника и добычу, где они то и дело менялись ролями. Кэрол знала, что он проиграет и уйдет. Дэрил знал, что не может проиграть и уйти. Все разрешилось куда быстрее, чем они оба могли предположить. Откажи женщина в помощи попавшему в беду мужчине, как ее балансирующее между сущностью животного и человека сознание, угасло. Она бы продолжала существовать, но не жить. Ходячий мертвец. Это ее ужасало. И теперь Дэрил, ухода которого она так желала, стал той самой ниточкой, что не давала ей упасть в пропасть безумия. Именно поэтому она сделала единственное, что могло его удержать. Тем более теперь, когда рана затянулась и особо не беспокоила мужчину. Кэрол прибегла к безотказному способу, что был ей известен. Тем более, что цепь все еще надежно была прикована к вбитому в стену штырю. Свою ошибку она осознала практически сразу, едва только он начал говорить. Его неволя была больше неволей для нее самой: посадив мужчину на цепь, Кэрол отчасти сравняла себя с теми ублюдками, которых так люто ненавидела. Жалкие попытки оправдаться, что она сделала это ради собственной безопасности, имели небольшой успех: ведь можно было залечить рану и вернуть ему байк. Разве изначальной целью не было избавиться от мужчины? Все зашло настолько далеко, что она начала его слышать. Настолько, что не удержалась и почти ответила. Цена за человечность стала слишком высока в ее понимании. Нужно было вернуться. Кэрол уже поняла, что его нужно отпустить. Она и так слишком медлила. Вот только в селении теперь они были не одни. *** Не слишком много, что бы испугаться, но весомо, чтобы осознать угрозу. Группа, покинувшая Вудберри накануне произошедших событий и вернувшаяся слишком поздно, чтобы что-то изменить. Их возвращение определенно не сулило ничего хорошего. Они еще не начали ходить по домам. Звали своих, но им ответили только ветер и парочка Ходячих. Имея оружие, расправиться с мертвяками не составило проблем - а вот у Кэрол проблемы рисовались одна за другой. Дом Эда стоял довольно далеко от центра, и женщина уже прикинула примерный план действий: ей нужно было добраться до Дэрила раньше, чем его засекут. Трудность состояла в том, что мужчины рассредоточились по улице и Кэрол не знала их точного количества, кроме того, их крики привлекли Ходячих - не сказать, что она с ними не справилась бы,вот только шанс быть обнаруженной значительно возрастал. И это не радовало. Пришлось действовать на свой страх и риск: она была в ответе за пленного, и марать руки кровью человека, не сделавшего ей никакого дерьма, считала не самым хорошим вариантом. Все шло достаточно гладко, пока Кэрол не добралась до дома Пелетье - двое уже стояли практически у порога в ожидании других. Затаив дыхание, она выждала момент - и юркой мышкой скользнула на крышу, пробираясь к открытому окну. Жаль, что сторона Дэрила выходила прямо на улицу - придется пройтись по коридору второго этажа. Но рисковать так явно она точно не могла. В это же время один из бандитов пошел к двери, тогда как другой продолжал ждать товарищей на улице. Кэрол была осторожна. Она двигалась бесшумно, затаивая дыхание и ежесекундно прислушиваясь. Сердце ее колотилось, но отступить означало бы поражение во многих отношениях. Добравшись до комнаты, женщина тихо шагнула за порог - и потрясенно замерла, обводя взглядом пустой тюфяк и скомканное одеяло. Мужчины в комнате не было. Холодное дуло коснулось ее спину, заставив вздрогнуть. Какой бы ловкой она не была, вошедший в дом тоже оказался далеко не профаном. - Повернись. Было что-то странное в этом человеке с пистолетом. Его голос, поняла Кэрол - мгновение назад он велел ей обернуться, а теперь лишь едва слышно хрипел, выпучив глаза и медленно оседая на пол. Когда же он окончательно затих, Дэрил Диксон ослабил цепь - как оказалось, она годилась не только на роль привязи. Вырванная из стены вместе со штырем, она определенно сослужила ему отличную службу.