Владыка металла.

      Транспортник бросало из стороны в сторону, пока небольшая эскадрилья под прикрытием чумных дронов, Грифов и z95 неслась к поверхности столицы Муунов. Я расположился за спиной пилота, вцепившись в его кресло руками, закованными в броню, а мои слуги держались за специальные поручни, в других руках или за спиной держа автоматические винтовки повышенной мощности. Воители, обильно усиленные аугментациями, выкрашенными в медный и синий цвета протезами и дополнительными сенсорными системами, усиливающими органы чувств. Апостолы, сотворённые в недрах Медной Твердыни, были мертвенно молчаливы, все они несли на броне и телах следы мутаций хаоса неделимого, они и должны были стать моим молотом, который обрушится на дроидов.       LААТы упали на землю и начали выпускать из недр бойцов, несколько машин, предназначенных для перевозки техники, сбросили произведение Чалактанских кузниц. Четвероногие машины с вплавленными в торсы орудиями и горящими на головах огненными алтарями, Ранкоры, развернулись к городу, в предместьях которого и основали посадочную площадку республиканцы, и обрушили первый залп на защищённый энергетическими щитами город, пока защищённый.       — Вы вновь в строю, Публий. Ваша медицина поразительно эффективна.       Я посмотрел на Кеноби и ярко вспомнил, что мне пришлось пережить.       — А ещё эффектна. Давайте после боя мы вам покажем.       Видимо, джедай что-то ощутил в моём голосе, потому как даже отступил на пару шагов.       — Что будем делать, Публий? Город закрыт щитами, и нам не пробиться. Артиллерия не будет работать.       Магистра я не сильно слушал, сканируя щиты и энергетические матрицы.       — Я не ощущаю энергетических станций. Похоже, в городе реакторов нет, а используются аккумуляторы. Иногда экология мешает обороне.       — И что вы предлагаете?       Я развернулся к джедаю и усмехнулся, хоть этого и не было видно ха маской шлема.       — Есть два пути. Первый, мы нападаем своими силами и устраиваем обычную битву в городе, теряем свои войска и одерживаем кровавую победу.       — А второй?       — Стоим здесь. Обрушиваем на щиты град снарядов и лазерных лучей, перегружая щиты. Рано или поздно, защита города падёт, и вот тогда нашим друзьям придётся идти на артиллерию, на наши позиции.       — Тогда я возглавлю клонов-улан и направлюсь наперерез. Сражаться нужно честно.       — Ползи, ползи, честный ты наш, только не обессудь, по дроидам будет нанесён артиллерийский удар.       — Ты не посмеешь!       — А ты проверь.       Кеноби предпочёл спешно ретироваться и не нарываться на разговор, а я начал продумывать план. Конечно, артиллерийские удары, это хорошо, но хотелось сделать всё красиво, чтобы Мууны ещё несколько поколений помнили, как опасно идти против Культа.       — Петер.       — Да, повелитель.       — Командуешь обороной. Джедая не слушай, да и не решится он ничего тебе говорить, не то что напасть. Я же нанесу визит с другой стороны силами боевиков и техники.       — Да, повелитель.       Облачившись в боевую броню, я двинулся во главе боевиков и одержимых. Облачённые в тяжёлые доспехи боевики шли позади мутировавших воителей, а сами одержимые, чьи руки были превращены в молоты, щупальца, клешни и вовсе извращённые орудия, врубились на улицы города, разрывая и разбрасывая дроидов и немногих смертных защитников. Взмахнуть посохом, разбивая черепушку дроиду, сгустком хаоса буквально испарить грудину побелевшего от ужаса неймодианца и ощутить смрад от павшего тела, видимо, торгаш перед смертью успел обделаться, опустить посох, покрытый инфернальными письменами, на дроидека, вбив металлолом в бетонное покрытие улицы при помощи магии хаоса, я бил и кромсал, изредка стреляя из пистолета, а из примыкающих улиц лезли новые и новые противники. боевики, взявшие тройной запас снаряжения, не жалели патронов, а одержимым оружие не было нужно, их оружием были их мутации. На уже зачищенной улице расположился тяжеловооружённый взвод, чьи тяжёлые стабберы простреливали ещё удерживаемые врагом улицы. Только поразительная концентрация дроидов дальше по улице держала нас в патовой ситуации, даже одержимые с поразительной живучестью, позволяющей им игнорировать некоторые повреждения, не могли пробиться через стену плазмы.       — Повелитель, мы не пробьёмся дальше.       — Мы должны хоть продержаться. Я вызову удар с воздуха.       Благо, что сдержать массированный удар истощившиеся щиты не могли, всего несколько минут, и вот уже артиллерия бьёт по позициям дроидов, и туда врубаются одновременно и совратители, и одержимые. Огнемёты совратителей расплавляли дроидов и само покрытие улицы, превращая землю в лавовый ад, а одержимые, не способные ходить по тому, что осталось от улицы, полезли по стенам зданий, цепляясь за выступы или просто пробивая стены. Вся эта масса обрушилась на хорошо укреплённые позиции конфедерации, практически мгновенно прорывая оборону и продолжая движение.       Всадив лезвие кинжала в череп мууна, я переступил через тело и отправил заряд из пистолета в дроида. Зашипела система охлаждения, и тройка B2 направилась ко мне, видимо, посчитав меня временно не способным обороняться. Ага. Шаг сквозь имматериум, который постепенно начал заполняться инфернальными тварями, и я за спинами дроидов. Посох обрушился на ближайшего робота, а облачённая в металлическую перчатку правая рука, светящаяся бордовым пламенем варпа, выдрала центральный исчислитель второго дроида. Движение, и дроида вбивает в стену психическая энергия. Я уже не сдерживаюсь, пропуская через себя могущество варпа, потому перчатка уже приобрела неестественный оттенок, готовясь мутировать. С трудом выныриваю из боевого угара и практически ощущаю на краю разума разочарованный рык. Пистолет охладился, и следующий луч врубился в какой-то новый вид дроида в тяжёлой броне. Вот только дроид не сдох, продолжив стрелять из бластера.       — Тебе не убить меня, джедай! Не стоило тебе атаковать с такими воинами. Я больше люблю убивать мандалорцев.       Новый луч лазера попал точно в лоб моему противнику, однако тот даже не почесался, и я с сожалением вернул пистолет в кобуру, взявшись обеими руками за посох.       — Иди сюда, дроид, я тебе мигом устрою ритуалы очищения.       Рывком обрушил посох на моего врага, но тот заблокировал удар рукой, вот только молнию не заблокировал, от чего и упал с дымящейся черепушкой.       — Мы ещё не закончили, джедай.       Развернувшись от, как я считал, поверженного противника, я чуть не наткнулся на удар клинка дроида, прикрывшись щитом варпа. Открывшийся и сразу закрывшийся портал просто отрубил руку врага у локтя.       — Да чтоб тебя Слаанеш.       У твари, оказавшейся живой, на глазах отрастала рука. Регенерация этого существа поражала все возможные представления, так что развлекаться придётся по другому. Отбросив посох, я полностью опустил психические щиты, блокировавшие связь с варпом. Пальцы левой механической руки в перчатке практически мгновенно удлинились, а в ладони появился огонёк варпа.       — А теперь поиграем.       Огонь варпа сорвался с моей руки, опаляя врага и практически разрывая на куски саму душу ксеноса. Итог был закономерен, хорошо прожаренная туша чужака упала в расплавленный камень, не имея даже подобия разума.       Снова ночь и кабинет. И снова прекрасный вид голограммы наступления Медного Храма. Стодица Муунинлинста была не просто захвачена от почти полумиллиардного мегаполиса остались лишь руины. Банкиры сбежали в другие города, а потери среди мирного населения, пусть и были ужасающи, не были никому интересны, Да и удалось отвести внимание прессы на такой добродетельный образ джедая Кеноби, который устроил турнир всадников между дроидами и клонами. Про опустошающее нападение с тыла, массированные артиллерийские обстрелы жилых кварталов и просто выжигание улиц никто и не вспоминал. Канцлер увеличил изображение нового солдата Медного Храма. У с виду обычного человека, одетого в нечто наподобие плаща без рукавов, совершенно не было рук. Вместо них присутствовали переплетения мышц, оканчивающиеся когтями, способными с одного движения перерубить дроида, молоты, щупальца, клешни и хлысты, список мутаций воинов был поразительно разнообразен. Да, они могли сражаться и в дальнем бою, взяв трофейные бластеры или винтовки, однако в рукопашной им не было равных, так называемые одержимые просто опустошали ряды врагов, пасуя только перед заградительным огнём не менее чем трёх соединений дроидов.       — Странно то, что джедаи всё-ещё ничего не заметили. Конечно, его сила, как и тёмная сторона, скрывает будущее, но как можно так тупить, от него просто бьёт силой, а Чалакта стала вообще чем-то невозможным.       Канцлер снова посмотрел на одержимого и закрыл глаза. Нечто терзало сознание, будто возвращение кого-то хорошо знакомого.       Тёмный силуэт проявился над обожжённым телом. Разума у трупа уже не было, но организм работал, при чём работал прекрасно, регенерируя. Они уничтожили его город. Они осквернили его планету и убили его соотечественников. Ярость и отчаяние его народа были так сильны, что вытянули могущественнейшего разумного последних десятилетий. Тень сгустилась, принимая облик, такой привычный при жизни, жаль, что придётся от него отказаться. Сущность впиталась в тело, и мертвец поднялся, будто его дёргали за нитки, словно марионетку. Он вернулся в мир живых и более не падёт, тем более, что мир изменился, Возрождённый чувствовал, что границы возможного расширились с того момента, как ситх умер. Одержимые. Записи леди Лиции для слушателей госпиталия Чалакты. Хаос дорует могущество и силу. Но сила эта становится бичом, если силы воли удостоившегося даров хаоса становится недостаточно. Одержимые, это люди, получившие могущество слишком рано. Мутации могут проявляться совершенно разными образами, от сравнительно обычных, вроде когтей или хлыстов, и до мутаций голосовых связок, позволяющих оглушать и убивать противников. Мутации увеличивать физическую силу и скорость реакции смертного, однако есть и проблемы, на одержимых не действуют боевые стимуляторы, а безумие очень часто принимает поразительные формы, в число которых входят, но не ограничивается ими: садизм, боевое безумие, паранойся, шизофрения, резкое понижение интеллекта. В работе с одержимым стоит соблюдать осторожность, невозможно предвидеть, когда обезумевший человек решит напасть на своих союзников.