Призрак дракона

Приятный мягкий звук флейты разносился по залу. Гости окружили музыканта и наблюдали за его искусной игрой, аккомпанировавшего себе бубном. Сусанна тихо вздохнула. Несмотря на королевское происхождение, она не была поклонницей танцев, пышных балов и многолюдных встреч, где каждый мечтал лишь об одном — узнать последние сплетни и выгоднее преподнести себя в знатное общество. Музыку она предпочитала слушать в полном одиночестве, когда тонкий звук, издаваемый инструментом, касался кожи и пропитывал каждую клеточку тела, когда в мелодию, заполнявшую воздух, можно было окунуться, закрыть глаза и оторваться от земли, вылавливая где-то на подсознании подзвуки и шепот. Сусанна была против этого вечера. Она не считала, что достойна праздновать свой семнадцатый день рождения, когда где-то на границе их страны и за ее пределами умирали люди, бившиеся из последних сил за свободу своих соотечественников. Но мать, так скучавшая по ее отцу, отправившемуся на войну, желала одного — тихого и спокойного вечера. Сусанна не смела возражать, но в душе мечтала лишь об одном: о том, чтобы отец вернулся после длительной войны с победой. Музыку флейты сменил звонкий голос певицы, а музыкант продолжал аккомпанировать, ударяя в бубен. Сусанна взглянула на старшего брата. Высокий и статный, он стоял неподвижно, погрузившись в раздумья, но было заметно, что его мысли занимала отнюдь не музыка и не песни. его красивое, молодое лицо было сосредоточенным и серьезным. А их общая сестра явно вечером наслаждалась. Она успевала болтать с девушками, окружающими ее, и смотреть на музыканта, и кокетничать с парнями. Сусанна медленно отошла сначала к окну, а затем и вовсе вышла из зала. Постояв с минуту возле дверей и убедившись, что никто не заметил ее ухода, Сусанна направилась во двор. Небо заволокло ночными красками, в лицо девушки ударил прохладный ветер, а из окон второго этажа лился свет продолжавшегося в зале праздника. На фоне этой суматохи двор казался еще более пустым, лишь охрана изредка напоминала о себе, поблескивая факелами. Сусанна подошла к воротам. Сегодня они были не заперты, а вдоль каменной дорожки стояли конные экипажи, дожидавшиеся своих хозяев. — А что это там, за рекой? — спросила Сусанна у охранника, разглядев впереди маленький огонек. — Не могу знать, Ваше Высочество, — отчеканил парень. Сусанна посмотрела на второго, мужчину вдвое старше, сколько она себя помнила, молодой охранник всегда был его напарником. — Принцесса, — послышался сзади голос управляющего, — Ваше Высочество, не опасно ли Вам гулять в столь темное время? — Я лишь хотела сходить до реки, — указала Сусанна на утонувшую в ночи реку, беззвучно убегающую вдаль под свечением холодной луны. — Одна? — нахмурился мужчина седыми бровями. Сусанна промолчала. И именно в эту минуту их внимание отвлекли приблизившиеся воины отцовской армии. Дворецкий бросился к телеге и двум рыцарям, ее сопровождающих. Сусанна медленно продвинулась, чтобы разглядеть, что же лежало под покрывалом. Солдаты были уставшими и подавленными. Их вялость и молчание не нравились ей. — Почему они здесь? — задалась вопросом Сусанна, но охрана у ворот беспричастно молчала. Тело девушки вдруг похолодело. Гнетущая атмосфера, пробравшаяся с прибытием солдат, терзала на части. Сусанна медленно приблизилась к телеге. — Ваше Высочество! — дворецкий резко преградил ей дорогу. — Адам! — повысила она голос и, обогнув пополневшего с годами мужчину, отогнула с телеги покрывало. То, что она увидела под ним, заставило Сусанну невольно вскрикнуть, а ее тело задрожать. Даже в ночи, среди света факелов, она узнала безжизненное, побелевшее тело своего отца. Девушка замерла. Внутри нее всё словно разрывалось на части: тысяча острых пиков пронзила ее грудь, миллионы незримых игл терзали плоть и рвали ее на части. Девушке хотелось плакать, но слезы застыли где-то внутри и не спешили выбегать, прожигая внутренности своей холодностью. Она зажмурилась, а затем снова взглянула в телегу, чтобы убедиться — ей показалось, тот мужчина, лежавший в ней без сознания, не король Аленты. Ее отец сейчас далеко, сражается на границе с армией короля Итана. Он победит и только тогда вернется. Он не может проиграть… Но тело бледнее лунного света, с устрашающим синеватым отливом, с закрытыми навечно глазами вывели ее из сказки, из той мечты, что Сусанна себе нарисовала с первых дней отъезда отца. Король Леопольд мертв. Алента лишилась лидера и покровителя, а Сусанна, ее сестра и братья лишились отца. Не в состоянии отвезти взгляд от тела, Сусанна глубоко вдыхала, задыхаясь от собственного бессилия и страха. — Уведите ее! Уведите! — крикнул Адам охране. — Папочка, — вырвалось из уст Сусанны. Из глаз хлынули слезы. На ногах она удержалась лишь с помощью вовремя подоспевшей охраны. С берега реки и из ближайшего лесочка послышался шум. В мгновение ока возле стен замка показались воины Бернарии. Прибывшие солдаты отца бросились на защиту замка, вся имеющаяся во дворе охрана поспешила на помощь. Вокруг Сусанны разразилась не шуточная бойня. Она и представить не могла, настолько близко была армия Бернарии к тому, чтобы завладеть ее страной и оставшимися землями. Казалось, им остался еще шаг и вся оборона Аленты разлетится, словно соломенный домик. Будто вспышка на темном небе, перед Сусанной появился солдат с безжалостными, ненасытными глазами. Он усмехнулся тонкими губами, оскалив кривые зубы. Сальные волосы свисали до плеч, будто темные струйки яда, созданные самой бездной. Мужчина схватил Сусанну за руки, едва не переломив запястья. Она вскрикнула от боли. Ее руки казались толщиной всего с один его палец, а на фоне его землянистой темной кожи девушка выглядела совсем прозрачной. — Нет! — крикнула Сусанна и дернулась, напрасно надеясь высвободиться из мертвой хватки воина. Он поволок ее подальше от замка. Сусанна упиралась ногами в землю, выворачивалась, кричала, но ни на секунду не смогла остановить гиганта. — Отпусти! — тем не менее, попыток она не оставляла. За спиной слышались звуки мечей и крики солдат, стоны раненых, мольба о помощи умирающих, проклятья. Земля словно разверзлась и обратилась в Ад. Кругом лилась кровь. Улицу заполонил страх, ненависть и жестокость. Бернария сеяла хаос там, где ступала нога ее зверской армии, она безнаказанно оставляла после себя беспрекословное послушание и груду трупов. Отец Сусанны был в их числе. Скоро настанет и ее конец. Не долго справлять праздник осталось и ее матери, сестре, братьям, друзьям. Глупый вечер, и так не суливший ничего хорошего, все же превратился в настоящий кошмар. И как издевательски сейчас смотрелось на сестре ее красное платье, которым еще несколько часов назад она хвасталась перед подругами, словно кровавое пятно, словно мишень для меченосцев. Мужчина дернул ее за руки, сильнее сжав пальцы. Терпеть боль было невыносимо, Сусанна не чувствовала кончиков пальцев. А солдат, будто дикий зверь, склонился над ней. От невыносимой боли все защемило в груди. Сусанна пошатнулась. Неожиданно воздух прорезало острое лезвие меча, сверкнув перед глазами девушки, оно прорезало плоть и кости солдата. Мужчина взвыл от нечеловеческой боли. Сусанна, зажмурившись, ощутила как на нее брызнула кровь. Отрубленные руки мужчины так и остались на ее запястьях. Открыв глаза, Сусанна краем глаза заметила проскользнувший знакомый силуэт, который скрылся в самой гуще битвы, но тут же она увидела покалеченного мертвого мужчину, его отрубленные руки… Девушка истерично задергалась, отступая назад, словно могла спрятаться и убежать от луж крови под ногами. Красные пятна на ее голубом платье, словно огненные метки Дьявола, горели перед глазами. Будто сам король Тьмы протянул руки, содействуя солдатам Бернарии. Воздух стал таким тяжелым и плотным, что дышалось с трудом. Сусанна не разбирала в темноте, кто в действительности ее окружал. И только лишь тело мертвого отца призраком представало перед глазами в сером тумане сражающихся солдат. В ушах протяжно, невыносимо звенело. Сусанна подняла руки, чтобы отгородиться от шума, но увидев свои окровавленные ладони, она застыла, не в силах к себе прикоснуться. Жадно всасывая воздух, выставив руки у груди с онемевшими пальцами, Сусанна оглянулась на вдруг утихшей поляне. Солдаты едва шевелились. Уцелевших осталось мало. По щекам Сусанны покатились слезы, обжигая кожу. Так и не осмелившись прикоснуться к платью, она тем не менее вздрогнула от уже пропитавшегося кровью подола. Девушка упала на колени, продолжая держать руки перед собой. Боялась шевелиться. Боялась той малой доли крови, что коснулась земли возле замка. Боялась прикасаться к чему-либо ладонями, испачканными в крови врага. Боялась даже думать о смерти, оказавшейся так близко. Ее пробирала дрожь. Пробирал нахлынувший ночной холод и разгоряченное тело, чувствовавшее мороз вдвойне сильнее. Она задыхалась от горя, а ее глаза то и дело упирались в тело отца. — Сусанна! — голос брата казался далеким и странным. — Сью! — плюхнулся рядом второй брат. Каждый из братьев заботился о ней по-разному, но никто не мог сравниться с любовью отца. Сусанна смотрела вдаль и братьев совсем не слушала. Их голоса, словно эхо, кружились в пространстве и постепенно испарялись. Она погрузилась в некий ваакум, где могла видеть только отца. Он оставался величественным даже спящим. Глаза были закрыты, но их цвет — зеленый и прозрачный — Сусанна не забудет никогда. У нее были такие же глаза. Вечное напоминание, вечная о нем память. А темно-русые волосы отца лежали так идеально, будто рыцари не один час старались над его прической, чтобы даже мертвым король предстал бесподобным перед поданными и своей семьей. Его неподвижный образ пугал и завораживал Сусанну. Она едва дышала. Трудно было осознать, что отца больше нет. К действительности Сусанну вернули лишь прикосновения старшего брата. Демид взял ее на руки и понес в замок. — Его нет… — шепнула Сусанна, наклонившись к его плечу. Теперь правление перейдет к старшему брату Сусанны — Демиду. — Все будет хорошо, Санна, — ответил Демид. Сусанна зажмурилась, слыша в коридорах замка суматоху. Демид не остановился, несмотря на многочисленные вопросы, которыми его осыпали со всех сторон. — Ваше Высочество. Ваше Высочество! — послышался встревоженный женский голос. Узнав нем свою служанку, Сусанна раскрыла глаза. Брат донес ее до комнаты и осторожно опустил на кровать. Он выпрямился, чтобы уйти, но Сусанна схватила его за запястье. — А армия? Они ворвались в замок? — Не армия, — тихо ответил Демид, — человек двадцать. Больше они ни на кого не нападут, не волнуйся. Демид осторожно высвободил свою руку, чмокнул ее в лоб и ушел. К Сусанне тут же подбежали служанки, но помощь от них ей была не нужна. Сердце заполнила пустота, боль завладела всем телом. Сусанна попросила всех выйти и зарыдала. Через несколько часов новость о смерти короля уже разлетелась по всему замку, а с убывающими гостями она быстро разнесется и по стране. Демид позволил покинуть замок только лишь тогда, когда лично убедился в безопасности города. Воины Бернарии, что напали на замок, очевидно, пришли следом за солдатами короля и напали лишь для разведки, нежели с умыслом его завоевать. Но все знали, если бы им удалось пробраться внутрь, означало, что Алента проиграла войну. Демид, ставший главой семьи, собрал всех в зале для совещаний, но все уже и без того знали о гибели отца. Из-за военных действий и нападок Бернарии на их страну, времени на должные похороны и коронацию Демида не оставалось. От него требовались быстрые и четкие решения, поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, Демид упростил церемонию похорон и отказался от официальной части коронации, чем вызвал недоумение на лице своей матери. Смерть мужа сильно подкосила женщину, за считанные часы превратив красивую женщину с пшеничного цвета волосами и голубыми яркими глазами в ее страшную тень. Королева бесконечно рыдала, ее глаза потускнели, потеряв жизненные краски, голос охрип от частых вздохов и плача, осанка сгорбилась, руки дрожали. — Что же скажут люди, Демид? — упав на колени, всхлипнула женщина, в которой и Сусанна и остальные дети едва узнавали мать-королеву. — Они должны знать своего правителя. Должны попрощаться с королем. — Я знаю. И мне жаль, но пойми, — Демид опустился на колени рядом с матерью и взял ее за руки, — Бернария не будет ждать. Мама сжала его лицо в ладонях. — Они подумают, что ты отвернулся от них. — Мы проведем коронацию, — сказал Демид, опустив ее руки. — Но после того как разгромим Бернарию. А перед народом я выступлю с объявлением. Если они любят не образ короля, а страну, они поймут. — Отец бы так делать не стал, — сказала Камилла с упреком. Она никогда не боялась перечить брату, множество раз препиралась даже с отцом. — Мы говорим об обряде, который сейчас не столь важен, как сохранить независимость нашего государства, — ответил ей Демид. — Я — его сын. Я — новый король. Но я — не он. Оглянитесь. Для вас это еще не столь ясно, но теперь все поменялось. Слезы с новой силой полились из глаз королевы. — Матушка! — бросились к ней дети. — Пойдемте, — шепнула она, обвив руками свою маленькую точную копию — младшего брата Сусанны. — Завтра мы прощаемся с королем. — На рассвете, — объявил Демид. Все уставились на него удивленными глазами. До рассвета оставалось несколько часов. — А священник? — спросила сестра Сусанны — Камилла. — Я отправил за ним. Он скоро будет. — Нет! Нет! — взвыла королева. — Так нельзя. Люди должны знать. Они должны попрощаться. Я понимаю, что тебе я не мать. Но ради всего святого, умоляю! Как сына прошу, не позорь честь отца! Он не заслужил такой участи! Он не может быть похоронен, словно дворовая собака, без почестей и прощания. Он погиб в бою. Погиб, защищая нашу землю. Защищая свой народ. Он герой! И люди должны это знать. — Матушка… — покачал головой Демид. Несмотря на то, что и Камилла и Артур, как и Демид, не были родными детьми королевы Таяны, мнения его они не разделяли. Мать Сусанны и Евсея заменила им родную мать, заботилась и опекала их одинаково. Именно благодаря ей отец прощал им шалости и пререкания, когда он был готов их собственноручно выпороть, она заступалась и находила более гуманное, но не менее поучительное наказание. — Если ты это сделаешь, я заявлю о желании занять трон вместо тебя! — грозно зыркнул на брата Артур. Длинная челка темно-русых волос упала ему на глаза. — Дерзай! — отозвался Демид с видом истинного короля. Прежде Сусанна никогда не замечала в нем столько ответственности и отваги. Ему пришлось взять на себя огромную ношу не по собственному желанию, но Демид достойно держался даже при осуждении семьи. — Если я немедленно не отдам приказ армии, начнется восстание, — продолжил Демид, обращаясь уже ко всем. — Мы проиграем войну с Бернарией. И тогда Итан завладеет миром. Его отделяет лишь шаг. Лишь Алента стоит у него на пути вот уже последние десять лет. Сколько себя помню, эта война длится всегда. Тебе ли не знать, мама, безжалостность этого короля. Его не остановили годы! Что для него каких-то три дня? Для нас — это много. Мы не имеем права терять время. Похороны будут на рассвете! Я распоряжусь, чтобы допустили горожан… Королева, сдерживая слезы, кивнула. Демид был прав. Об Итане она знала не понаслышке еще до того, как вышла замуж за их отца. Сусанна, ее братья и сестра родились уже во время долгой войны, начатой королем Итаном из Винландии. Поработив небольшие города и страны, список его владений постепенно расширялся, армия росла. Со временем Итан стал настолько всевластным, что подчинял себе государства, даже не начиная с теми бой — маленькие страны сдавались сразу. Бернарию он взял уже силой. Могущественная когда-то страна пала. Итан провозгласил себя ее королем, присоединил завоеванные земли и окончательно утвердил власть в лицах соседних стран. Мало оставалось государств, которые еще сопротивлялись воинам Бернарии. Алента была самой большой страной среди таковых. Остальные с опаской наблюдали за войной и ждали приговора. Если Алента выстоит, отстояв независимость и мир не только своего народа, но и оставшихся государств — многолетняя война, наконец, прекратится и настанет мир. Но если выиграет Бернария — она подчинит оставшиеся страны своей власти. Несмотря на все их попытки сопротивления, защититься не получится. Многие говорили — проиграет Алента — проиграет весь мир. Все развернулись к выходу. Демид схватил королеву за руку и не сдержал тяжелого вздоха. — Я бы хотел, чтобы все прошло по традициям, но… Матушка печально улыбнулась, но с такой болью, что глядя на ее лицо, хотелось плакать. — Какой же ты большой стал, — погладила она Демида по плечу. — Я и не заметила, как пролетело время. Ты очень походишь на отца в твои годы. Такой же смелый и рвущийся в бой. Ты правильно поступаешь. Незачем время терять. Аленте нужны союзники, а найти их может только король. Мама подправила черные волосы Демида. Внешне новоиспеченный молодой король походил на свою настоящую мать, у него были ее темные волосы, ее пронзительные серые глаза. А характером Демид напоминал отца с его внешней холодностью и суровостью, но мягким нравом и справедливым характером. Он был терпеливым, умел слушать и понимать. Именно таким всегда был их отец. Народ любил своего короля. Попрощаться с ним захотят многие и большинству, к сожалению, этого не удастся. По сложившемуся обычаю Аленты, прощание со всеми королями и королевами проходило прилюдно, на главной площади города, куда могли прийти все желающие. Затем тело хоронили в склепе королевской семьи, а в городе возле стелы с изображением сокола на гербе страны люди еще три дня поклонялись усопшему королю в дань памяти. И только потом, через неделю, происходила коронация нового короля. На площади, в присутствии всех слоев населения, король давал клятву в верности своей стране. На его голову надевалась корона, на плече завязывали голубую ленту с орнаментом королевской власти и прикалывали брошь на груди — еще один элемент официального костюма короля. После чего новый король был обязан объехать город и прилегающие к нему территории с посещением жителей, дабы начать правление с чистого ума и ясного сознания. Только лично удостоверившись в жизни своих подданных, король мог составить представление о благосостоянии своей страны. Демид рисковал, отказываясь от обычаев, но стольким временем, сколько требовали обряды, Алента не располагала, армия Бернарии подошла вплотную к их границам. Сусанна надеялась — он не прогадал и народ, так рьяно державшийся за старые привычки, не вздумает бунтовать и непоколебимо примет его власть. Артур, усмирив свой пыл, открыл дверь и вышел в коридор. Сусанна и Сабрина вышли следом за матерью. Рыцари, стоявшие возле двери, тут же поклонились, опустившись на одно колено. — Ваше Величество, — сказал один из них. Сусанна обернулась. В дверях стоял Демид. Он стиснул зубы, глядя на рыцарей. Внезапно обрушившееся на него положение еще требовало привыкания. Как бы ни готовили его с детства, что когда-нибудь он станет королем, в первую очередь — он потерял отца. Сусанна видела, как помутнели его и без того туманные глаза. Но брат был сильным. И в отличие от нее, любимицы отца, или матери, непрестанно плачущей по мужу, — мужества в нем было не занимать. Демид быстро собрался, величественно махнул рукой, приказывая рыцарям подняться и не теряя ни минуты, приступил к делу. На рассвете, когда первые лучи солнца коснулись стен замка, Сусанна, облаченная в черное платье, спустилась во внутренний двор. Слуги успели подготовить всё необходимое. Адам вел прибывшего священника. За воротами виднелась толпа горожан. — Ваше Величество, велите пропустить людей? — спросил Адам, подойдя к Демиду. Взгляд Демида, до этого неподвижно направленный вперед, медленно переместился на дворецкого. — Горожане, Ваше Величество, — пояснил Адам. — На похороны… — Да, да, — кивнул Демид, — впускайте. Адам спешно поклонился и поспешил к охране у ворот. Через несколько минут послышались звуки отворяющихся ставень. Сусанна посмотрела на брата. Он занял ту же неподвижную позицию, что и ранее. За два с небольшим часа он стал еще угрюмее, еще печальнее. Гроб с телом отца стоял прямо перед его глазами, а Демид с каждой секундой отстранялся от внешнего мира, погружаясь в свои раздумья. Вскоре подошли Сабрина и Артур, затем мама с младшим братом. Демид встречал подошедших каменным лицом, единственным живым местом на котором оставались его глаза, полные печали. — Мы можем начинать? — осторожно спросил священник. — Начинайте, — даже не пошевелившись, одними губами ответил Демид. Священник покачал головой и махнул мальчикам, пришедшим вместе с ним и выстроившимся в ряд напротив королевской семьи. Они протяжно запели заунывную песню. Сусанне казалось, что до этого момента она выплакала все слезы, но они все же затуманили взгляд. Священник начал молитву, совершая похоронный обряд. Золотые лучи поднимающегося солнца освещали площадь золотом, словно показывая всю мощь и статность умершего короля. Он был облачен в свои искусно сделанные доспехи, которые ярко блестели на свету; в скрещенных на груди руках лежала шпага и корона, которую отныне ему не носить. Королева рыдала, едва не задыхаясь от слез. Маленький Евсей прижимался к ее талии и тихо плакал, спрятавшись за тканями ее платья. Сабрина то и дело вытирала платочком глаза, но слезы предательски катились по ее щекам. Артур, стараясь выглядеть сильным, стремясь походить на мужественного старшего брата, держался до последнего, но все же сдался под натиском нахлынувших чувств. Площадь перед дворцом была похожа на черное пятно, словно предзнаменование чего-то страшного. Тоненькие голоса мальчиков пробирались сквозь кожу и впивались жгучими иглами в самое сердце, выворачивая тело наизнанку. Король умер. Где-то недалеко идет война, безжалостные воины противника вступают в бой. Будет ли мирное время, о котором все так мечтают? Многие люди, как Сусанна, как и ее семья, о спокойствии своей страны могли только лишь мечтать. Они родились во времена междоусобиц, нападков и вечного накала страстей. Демид стоял неподвижно, не изменившись в лице, не проронив ни слезинки. Но вся эта внешняя отстраненность была лишь прикрытием. Сусанна видела, как нервно и до белых костяшек он сжимал пальцы на руках, как тяжело вздыхал, как стискивал губы. Статус короля не позволял ему слабостей. Все вольности и слезы остались позади. Он относил свой траур ранее, еще с гибелью своей жены. Теперь его сердце должно быть каменным. Сколько еще врагов попытаются сломить его дух, его веру, его призвание. Отец учил его мудрости, делился своими знаниями, давал поучительные советы. Сусанна верила — Демид станет достойной заменой отца. Когда священник умолк, а пение мальчиков утихло, Демид взял из корзины рядом темно-бордовую, почти черную розу и положил в ноги отца. — Прощаюсь на век, но не навсегда, — сказал он и вернулся на свое место. Мама горько всхлипнула на его словах. Слова прощания повествовали о том, что и их земной путь не долог и в свое время они встретятся на Небесах. — Прощаюсь на век, но не навсегда, — повторили люди на площади. За слезами очертания лиц стоявших людей смазались, и фигуры их походили на призраки. Сусанне до сих пор не верилось, что это происходит с ней и её семьей. Она будто оказалась в одном из своих кошмарных снов. Пока горожане, не сдвигаясь с места, молча молились и прощались с королем, священник вновь обратился к Демиду, уточняя может ли он продолжать обряд, на этот раз — коронацию. Демид посмотрел на людей, им не терпелось опустить цветы в ноги своего умершего правителя, никто не понимал, почему прощание происходило в таких условиях и почему присутствовать позволили лишь некоторым. — Продолжаем, — кивнул он, тяжело вздохнув. Священник обратился к народу, рассказав о намерении незамедлительно провести коронацию. Люди изумленно замерли, слова священника для них прозвучали, словно гром среди ясного неба. Они еще надеялись, что им всего лишь послышалось и потому буравили Демида недоверчивыми взглядами. — Мы вынуждены нарушить традиции, — сказал Демид под звенящую тишину, от которой волосы вставали дыбом, — и отменить традиционное прощание, так же, как и коронацию. По толпе пробежался шепот. Тело Сусанны охватили мурашки, внезапное затишье ей не нравилось. — Мы вынуждены провести коронацию сейчас, в столь не легкое для нас время. Толпа взорвалась недовольными выкриками. Сусанна вздрогнула от резкого гула во дворе. Люди кричали и махали руками, обвиняя юного короля в предательстве и лицемерии. Все они были опечалены смертью и, как предсказывала мать, не были рады изменениям. Сусанна слышала обрывки фраз, в которых горожане посылали проклятия, недовольно выкрикивали и бранились не только в сторону королевской семьи, но и друг с другом. — Прощу вас успокоиться! — попросил священник, но рассерженная толпа не слушала его замечаний и продолжала негодовать. Сусанна услышала, как испуганно вдохнула Сабрина и едва не почувствовала, как напряглось тело Артура, он свирепо вдохнул прохладный утренний воздух. — Боже, сынок, — шепнула мама. Брань норовила перерасти в городской бунт. Люди оказались не готовы к изменениям нового короля. — Вы же священник! — гневно крикнула из толпы пожилая женщина. — Как вы можете? — Я одобряю решение короля, — спокойно ответил мужчина. По всей видимости, надеялся успокоить людей, но те лишь еще больше разозлились. Сусанне показалось, кто-то выкрикнул, что «он не король». Коронации не бывать. — Мамочка, — жалобно протянул Евсей и сильнее прижался к ней, прячась от кричащей толпы. Адам, не будучи набожно верующим, перекрестился, оглядываясь на горожан. Аскольд — рыцарь, стоявший по правую руку от Демида, схватился за рукоятку меча. Демид схватил его за руку и покачал головой. Хоть он и ожидал чего угодно, предвидел самое худшее, держался на стороже, напряженно осматриваясь, калечить, решившихся высказаться людей не хотел. Охрана, стоявшая по площади, замерла, ожидая приказа. Рыцари были готовы броситься на толпу и разогнать людей, осмелившихся протестовать, только ни от Аскольда, ни от Демида не следовало приказа. Им оставалось лишь наблюдать за королем и следить за его безопасностью стоя на своих местах. — Я понимаю, что в стране траур, — громко произнес Демид, чтобы перекричать толпу, — что вы опечалены и желаете попрощаться, как того требуют обычаи. — Кто-то метнул в сторону Демида башмак. Он пролетел в сантиметре от его лица и ударил по плечу. Аскольд мгновенно вынул меч и полетел на виновника. — Нет! Стой! — крикнул Демид. Аскольд нырнул в толпу горожан, которые перед высоким вооруженным рыцарем испуганно расступились, словно загнанные в клетку звери. Девушки в страхе закричали, дети разбежались в разные стороны. Охрана, поступая примеру своего начальника, вынула мечи. — Уберите! — крикнул Демид, оглядев своих рыцарей. Аскольд схватил босого парня и поволок в центр площади. Тот застонал и съежился, втягивая голову в плечи и прижимая к груди второй ботинок. Но когда рыцарь опустил его на колени перед королем, он выбросил ботинок и плюхнулся лбом к земле. — Я понесу наказание, — шептал он в пол. — Я готов понести наказание. Я пойду за своим королем на тот свет. Демид с разочарованием заметил, что говорил он о короле Леопольде. — Убери меч, — прорычал Демид рыцарю. — Но Ваше Величество… — хотел было возразить Аскольд. — Убрал! — крикнул Демид. Рыцарь тут же подчинился и поклонился в ответ. — Все убрали оружие с людей, — обратив внимание на застывших охранников и сдерживая злость, сказал Демид. — Немедленно! Вернулись по своим местам! Рыцари молча подчинились и, оглядываясь на горожан, как бы те не напали, вернулись на свои места вдоль площади. Дворик вновь охватила тишина. На этот раз людьми завладел страх. У нового короля было множество причин казнить всех, кто присутствовал сегодня на похоронах. Они с беспокойством наблюдали. Как бы то ни было, Демид уже был у власти. — Вставай! — обратился Демид к парню. Но он, не желая принимать смерть с достоинством и той смелостью, которая владела им ранее, лишь сильнее свернулся в комок. — Ваш сын? — заметив пожилую пару в притихшей толпе, уточнил Демид. Те испуганно кивнули и задрожали от страха. — Забирайте. Охрана оттащила парня к родителям и бросила на земле, он все еще не хотел вставать и тихонько всхлипывал, продолжая бубнить о короле Леопольде. Демид взял в руки шлем отца, помятый в бою оружием врага. Он хотел оставить его в замке, как напоминание о том, за что каждый из них сражается. Вмятины на его поверхности словно могли рассказывать о прожитых днях короля и поведать тайны, которые никто не знал. Даже в таком небольшом кусочке металла чувствовалась энергетика его хозяина, его мудрость и сила.  — Я могу представить, что вы чувствуете, — снова обратился он к народу, который всё молчал, также недоверчиво, испуганно и злобно, — вы потеряли короля, но я, помимо этого, потерял и отца. Этот шлем был на нем в последнем бою. Я не смог отправить его в гроб вместе с телом отца, я хотел оставить его в замке, как память, как напоминание. Но я вижу, как важно это напоминание для всех нас. Я не хочу лишать вас вашего права попрощаться с королем. Мы не можем сделать это так, как раньше, но я позабочусь, чтобы вы смогли попрощаться иначе. Мы разместим этот шлем у стелы на главной площади города, куда вы сможете прийти и положить цветы. И у вас будет столько времени, сколько вы пожелаете. Сусанна не знала, когда Демид придумал это, но идея была замечательной, пусть он не делал ничего особенного и не сооружал памятник, но давал надежду и веру своему народу, которому не требовалось ничего сверхъестественного, только лишь память. — Алента оказалась в нелегком положении, — продолжил Демид, но разрядить обстановку уже не получалось, люди продолжали недоуменно смотреть. — Нам нужно отправить войска на границу с Бернарией, а также найти союзников, без которых войну с Итаном нам не выиграть. Сделать это нужно незамедлительно, иначе мы потеряем страну. Но никто из королей не будет вести переговоры, пока я не обрету полноправную власть. Это нужно не для самолюбия. И не из-за неуважения к королю. Это нужно всем нам. Я надеюсь на ваше понимание. Его голос стих. Площадь бездействовала. Слышались лишь шаги охраны, ведущей обзор на оборонительной башне. Ожидание растянулось. Сусанна боялась дышать, она опасалась новой вспышки негодования со стороны людей. Она взволнованно обвела себя руками. От напряжения даже скрутило живот, а сердце вовсе перестало стучать. Один миг, и он решит всю дальнейшую судьбу нового короля. Демид либо продолжит правое дело своего отца, либо обречен на вечное правление среди негодующего народа. Родители отпущенного Демидом мальчика медленно опустились на землю, преклоняя голову. Это казалось вспышкой, свет которой немедленно рассеется и пропадет в пространстве. Демид ошарашено замер, волнительно уставившись на семью. Затем колено преклонили несколько человек с другой стороны, их примеру последовало пару людей сзади. По цепочке, друг за другом, с примирением и гордостью, толпа опускалась, приветствуя нового короля. Демид сомневался в увиденном, отчего поразился еще больше. Люди проявили большое сострадание, они смогли преодолеть ропот и сплотиться как того требовало сильное государство, ради себя и своей страны. Король Леопольд был их правителем и другом, был воином и примером противостояния, он был их славой, их вольностью и благородием. Люди любили короля, они благотворили его, души в нем не чаяли. За ним шли без страха, без сомнений выбирали тот же путь, они доверяли ему. И сейчас, на маленькой площади перед замком, люди склонились перед Демидом, принимая его полноправную власть. Он с трудом сдержал себя, видя этот жест признания. Королевская семья с облегчение выдохнула. Рыцари, что уже были за нового короля, гордо выпрямились. Демид был тронут, люди Аленты многое для него значили, и видеть преданность в их глазах означало принять их благодарность. Конфликт был улажен. Священник начал обряд коронации в полном одобрении народа. Он опустил долгую молитву, что должен был читать в начале коронации, сказал несколько слов присутствующим и приступил к клятве. В первую очередь Демид, опустившись на колени, дал церковную клятву, в которой обещал сохранить и защищать её права. Затем последовала клятва перед королевством, Демид пообещал защищать страну и её ценности, обеспечивать общественное спокойствие и правосудие. После произнесенных Демидом слов, священник позволили ему подняться и надел на него королевскую гербовую ленту и брошь, а также кольцо, символизирующее союз между церковью и королем, королем и его народом. Он вручил Демиду новый меч, который когда-то специально выковали ко дню его коронации. Всё это, по традиции, растянулось бы на несколько часов, с чтением молитв и клятв. Иногда с уст мужчины срывалось несколько слов в продолжение обряда, но он вовремя поправлялся и продолжал, сокращая привычную церемонию. Демид получил символ королевской власти — скипетр, увенчанный парящим соколом. И в самом конце священник надел на его голову корону, украшенную жемчугом и драгоценными камнями. Демиду не хватало разве что королевского наряда, присущему такому случаю, его лучшие одежды сейчас покоились за дверцами шкафа. Но даже в черном одеянии, несмотря на нарушенные правила коронации, которая все же состоялась, Демид выглядел уверенным и сильным королем. Лезвие нового меча блеснуло от утреннего света, брошь на груди переливалась, а корона засияла в солнечных лучах, овевая голову Демида ярким сиянием. Его тело будто бы наполнилось силой и властью, благословенной не только священником, проводившим обряд, но и самим Небом. Люди восторженно наблюдали за сиянием по телу нового короля, им послали знак, которому невозможно было сопротивляться. Демид завораживал. Если и существовали судьбоносные знаки, то они впервые предстали так явно. — Истинный король, — зачарованно протянула мама. Солнце скрылось за облаками, и свет резко пропал. Люди оглянулись по сторонам, будто пробудились ото сна. Сусанна взглянула на небо. Сказочные золотые лучики медленно увядали в облаках, становясь все бледнее и прозрачнее, словно прощались и уплывали вдаль, отдав свое предназначение. — Да здравствует король Аленты! Да здравствует король Демид Первый! — громко объявил священник. — Да здравствует король! — повторили хором присутствующие. Но только Демид отошел и позволил людям попрощаться с королем Леопольдом, как всё вернулось на свои места, коронация была лишь небольшим отрешением от реальности и утешением в смерти отца. Сусанна вытерла намокшие от слез щеки и прижалась к плечу Артура, чувствуя усталость с бессонной ночи. Он медленно подвел ее к гробу и положил бордово-черную розу. — Прощай, отец, — шепнул он, слегка прикоснувшись к его бледной холодной руке. Сусанна молча положила свою розу и отошла. Она все время оглядывалась на Демида, гадая как же тяжело было ему держаться. Мама стояла возле гроба дольше всех. Её тело дрожало. Она непрестанно плакала, ее голос от рыданий совсем охрип. — Нужно выступить перед горожанами, которые не смогли присутствовать, — сказал Демид рядом стоявшим рыцарям. Сусанна позавидовала его мужеству и силе духа, он был мрачен, но держался, ни одна слезинка так и не коснулась его печальных глаз, ни одно слово не сломило его уверенности. Даже Артур не смог побороть в себе горя утраты. Сусанна же была готова захлебнуться в страданиях и не понимала, как до сих пор более или менее держала себя в руках. Мама, оторвавшись от отца, медленно направилась к Демиду, но за несколько шагов пошатнулась и упала на колени. — Матушка! — Артур подбежал к матери первым, схватив ее за плечи. На подмогу пришел Демид, подставив матери свое плечо. — Мама, — испуганно вскрикнула Камилла. Женщина побледнела, ее тело трясло, словно последний осенний листик на опустевшей ветке. — Лекаря! Скорее! — крикнул Демид и поднял мать, висевшую на его руках почти без сознания. Королеву Таяну отнесли в ее покои. Врач какое-то время осматривал ее за закрытыми дверями. Вся семья и прислуга толпились в коридоре в томительном ожидании. — Доктор, как она? — спросил Демид сразу, как только лекарь вышел из комнаты. Сусанна придвинулась ближе. Сердце ее сжималось в оглушительной боли. — Боюсь, ее дни сочтены, — ответил врач. У Сусанны перехватило дыхание. Она только-только потеряла отца и не хотела терять еще и мать. — Но как же так? Она была здорова, — не спешил верить и Демид. — Так ее душа отозвалась на смерть мужа. Горе сгубило её. — У нее ведь есть шанс поправиться? — с надеждой спросил Артур. — Она не хочет жить. Ее тело медленно угасает. — Так помогите ей! — приказал Демид, вспомнив о своей власти. Лекарь, работающий с их семьей не один год, даже не дрогнул. Он спокойно пожал плечами. — У меня нет лекарства от смерти, — ответил он смиренно. Демид хотел возразить, но лишь тяжело выдохнул. — Физически ее состояние в порядке, — добавил лекарь, — но трудно лечить человека, который этого не желает. Она хочет быть с любимым. Не бывает лекарств от душевных травм. Вам остается только приять это. Закончив разговор, лекарь ушел прочь. Сусанна заплакала. Доктор был бессилен. Но она надеялась, что он развернется, вернется к ним и вылечит маму. Она вглядывалась в его спину, пока тот неспешно шагал по коридору и не пропал из поля зрения. — Пожалуйста… — едва слышно шепнула Сусанна. — Не уходите. Помогите ей. Прошу… Этот семнадцатый день рождения навсегда останется в ее памяти. Как же сильно она не хотела его праздновать! Но матушка настояла. Королева хотела устроить праздник всем, кто присутствовал на балу, хотела хоть немного разбавить скудные дни в ожидании возвращения короля. Она и сама участвовала в приготовлении, развешивала украшения, расставляла цветы в вазах. В эти часы приготовления она расслабилась, отчасти забыла про войну и наслаждалась предстоящим праздником. Она была счастлива. И для полного счастья ей не хватало лишь мужа. Он любил Сусанну. И именно по его настоянию праздник все же состоялся. Он не хотел лишать дочь простых радостей. Но как же он заблуждался. Никакие балы Сусанне были не нужны. Заведомо ненавидя танцы, она провела половину вечера у себя в комнате, а в зал вышла только лишь по просьбе матери, чтобы гости взглянули на именинницу. Теперь Сусанна жалела, что в эту ночь не провела больше времени рядом с матерью. Вряд ли она еще когда-нибудь увидит ее такой же легкой и лучезарной, полной сил и очарования. — Ничего он не знает! — сказал Демид, обхватив Сусанну за плечи. — Мы найдем другого врача. Мы ее вылечим! Сусанна прижала к себе и обняла рыдающего Евсея. Мальчик сильно испугался. Глядя на него, собственная боль не казалась такой сильной. — Вытри слезы, — сказал Демид и погладил ее по щекам. — Пойдем к матери. Евсей вцепился в Сусанну и не отпускал. Так и пришлось идти, обнимая младшего брата. Вся семья вошла в комнату матери. Он лежала на кровати бледная, как мел. На лице ее проступили убийственные тени. Было тяжело видеть, как красивая и полная жизни еще вчера женщина за какие-то сутки превратилась в свою бледную копию. Сусанна прикусила губу, чтобы снова не расплакаться и хоть как-то заглушить внутреннюю боль. — Демид, мальчик мой. — Матушка медленно протянула ему дрожащую, будто в конвульсиях, руку. Демид подошел к ней, опустившись на колени возле кровати, поцеловал ее руку и прижал к груди. — Мы вылечим тебя. Ты поправишься, — сказал новоиспеченный король. — Не тратьте на меня силы. Не поправлюсь. Ваш отец ждет меня. И скоро мы будем вместе. Сусанна удушливо отвернулась. Мама говорила о своей кончине так спокойно, что по телу пробежала холодящая дрожь. — Нет, — отозвался Демид, — нет. Ты еще нужна здесь. Ты нужна нам. Мама болезненно выдохнула. Сусанна посмотрела не нее, молясь о ее поправке. — Дети мои, — улыбнулась мама. — Рано тебе еще умирать, — с полными глазами слез произнесла Камилла. — Евсей совсем еще маленький. Но что мы будем делать без тебя, матушка? — Демид, — сказала королева, — я знаю, что я вам не родная мать, но от этого моя любовь к вам не стала меньше. Пришел ваш черед заботится друг о друге, после моей смерти. Пожалуйста, позаботься о них, когда меня не станет. Присмотри за Евсеем. Вырасти из него настоящего мужчину, как твой отец. — Ты сама это сделаешь. Ты еще его внуков нянчить будешь. Вот увидишь. — Нет, — спокойно ответила мать. — Столько времени я не проживу. — Не говори так, — тише сказал Демид. Казалось, еще чуть-чуть и он сдастся. — Я лишь еще немного побуду с вами и к отцу, — сказала матушка прежним беззаботным тоном и умиротворенной улыбкой на губах. — Только не так скоро, пожалуйста, — еще тише сказал Демид. Спорить с больной женщиной было бесполезно. Оставалось лишь принимать ее намерения. — Лишь когда смогу убедиться, что Алента в безопасности… Демид насмешливо улыбнулся. — Тогда тебе придется долго ждать. Мама погладила его по щеке и сонно улыбнулась. — Леопольд, любовь моя. Сусанну передернуло. Это частое состояние блаженства на лице матери пугало. Она воспринимала смерть как нечто радостное. Он разговаривала так, словно перед ней стоял дух отца, все слышал и понимал. Демид сжал ее руки в своих ладонях и несколько раз поцеловал. — Мы еще навестим тебя, — сказал он. — Еще поговорим с тобой. — Конечно, мальчик мой, конечно, — отозвалась мама, но смотрела куда-то в пространство. Когда Демид поднялся, это послужило для всех знаком выйти. В коридоре продолжали толпиться слуги. Демид осмотрел всех злобным взглядом и, судя по лицу, собирался на них прикрикнуть, но вовремя показавшийся рыцарь, отвлек его на себя. — Ваше Величество… — Подождет! — вскинул рукой Демид. — Ваше Величество, — настоятельно повторил рыцарь, — Ланголия отказалась от сотрудничества. — Что? Они же уже отправили сюда солдат. — Нет. Мы получились письмо, — Аскольд протянул бумагу Демиду. Сусанна посмотрела на рыцаря, закаленного в бою. Сколько лет он служил верой и правдой ее отцу. Он начал свою службу в замке, когда Демид только родился и за двадцать четыре года успел приглянуться королю. Отец полностью доверял своему рыцарю-сенешалю*, они были больше, чем подчиненный и король, они были друзьями. Именно Аскольд привез тело короля с поля боя, он продолжал служить Леопольду даже после того, как того не стало. Сусанне вдруг захотелось поговорить с рыцарем. Она жаждала узнать подробности, о которых мало что знала. Она хотела услышать правду от человека, который прошел с ее отцом и огонь и воду, услышать то, чего не скажут другие. — Быть этого не может! — воскликнул Демид, прочитав послание. — А другие что? — Мы в затруднительном положении, Ваше Величество, — покачал головой Аскольд. — Я понял, — вздохнул Демид. — Идем. Надо что-то делать. Аскольд ушел за Демидом. Едва успев примерить корону, ее брат был обречен решать военные дела. Сусанне пришлось отложить расспросы до более удобного случая. Всю ее жизнь шла эта нескончаемая война. Двадцать пять лет Алента живет как на углях. За это время не стало многих государств, а Бернария только лишь росла. * Сенеша́ль (или сенешалк, от лат. Senex и древнегерманск. Scalc — старший слуга) — в Европе одна из высших придворных должностей в X–XII веках.