II. Материальность Слов

      Андромеда увидела, как Сириус появляется на площадке для аппарации только к вечеру воскресенья. Без галстука, в распахнутом пиджаке, с взъерошенными волосами и заметной щетиной. В такие моменты он был похож на породистого кобеля, что по-бандитски сбежал от хозяев по весне и вернулся домой помятый, но нагулявшийся. Только отметив его несколько нетвердую походку, Андромеда поняла, что кузен не только блудил, но еще и пил.       Встречать его в холле она все же постеснялась. Пусть он временами и ведет себя как подросток-смутьян, он все же взрослый мужчина, глава Рода, сильный маг, в некотором роде даже специалист в определенной области. Поэтому она дождалась, пока он отдаст распоряжения домовикам, поднимется по лестнице и подойдет к своей комнате.       — Ты где был? — сердито спросила она, не дав ему захлопнуть дверь.       В его спальне было сумрачно, тяжелые шторы были опущены, люстры он не зажигал, лишь на столике у окна горела лампа с магическим светом. Здесь было чисто, домовики чуть ли не вылизывали его покои, но какой-то налет небрежности хозяина все же чувствовался. Быть может, в неровных стопках книг у большого кресла, или в пепельнице на прикроватной тумбе, или в небрежно брошенном на пуф мужском халате.       — Блядствовал, — нейтральным тоном ответил он. — Потом пил. Теперь вернулся, хочу вымыться, нормально пожрать и выспаться. Или мне это запрещено, и у меня есть какие-то дела даже вечером воскресенья?       Он замолчал на секунду, внимательно смотря на Андромеду. Не дождавшись ответа, он предупредил:       — И я сейчас буду раздеваться.       Андромеда лишь поморщилась — что она там не видела, — и села в мощное кресло у камина. Под ногами лежала настоящая медвежья шкура. Женщина даже задумалась: а не снять ли туфли, но все же посчитала это верхом наглости.       — Как разговор с Дамблдором? — спросил она, не смотря на кузена.       Тот лениво снимал с себя одежду: пиджак, затем жилет, рубашку.       — Я почувствовал себя псом, что лает на огромного дракона, — ответил он, небрежно скидывая предметы одежды прямо на пол. — На осторожного дракона, который меня, по всей видимости, даже опасался.       — Дамблдор? Тебя? — удивилась Андромеда.       Сириус ответил не сразу, словно подыскивал слова:       — Мне так показалось. Я, конечно, очень хотел его припугнуть, но немного переборщил с… ну, ты знаешь, с тем, что отец называл "выпустить немного тьмы наружу". У Дамблдора, кажется, даже вода в графине замерзла. Переборщил.       Он пошлепал босыми ногами по полу, Андромеда едва успела стыдливо зажмуриться, скорее от неожиданности, когда мимо нее к двери в ванную комнату бесстыдно прошелся абсолютно голый Сириус.       — Хоть бы прикрылся, развратник, — проворчала она.       Дверь в ванную он тоже оставил открытой. Шум воды на время лишил их возможности слышать друг друга, но уже через пару минут Сириус опустился в воду. Через открытую дверь было видно край массивной ванной на ножках в виде львиных лап. Сириус устало опустил голову на бортик, поэтому Андромеда хорошо видела его профиль на фоне достаточно темной стены.       — Ты сама завалилась ко мне в комнату. Как хочу, так и хожу, — с какой-то детской обидой ответил он. — Что, меня теперь Тед на дуэль вызовет?       Андромеда захихикала, представив, что жалуется мужу, как она завалилась в комнату к кузену, а тот прошелся мимо нее без одежды:       — Если я ему скажу причину своего возмущения, он опять напомнит мне, что я целитель, поэтому он отказывается драться из-за голых кузенов.       Сириус засмеялся:       — И добавит, что пацифист.       На какое-то время стало тихо, только слышался тихий плеск воды. Сириус, кажется, почти заснул.       — Блядствовал ты, предположим, у этой своей девчонки. А пил с кем? Фрэнк и Ремус трезвы и не знают, где ты.       Сириус ответил с прежней усталостью:       — А пил я, сестренка, один. На кладбище. Докатился, называется. Сначала замучил девочку — она даже не проснулась, когда я уходил, а потом пил на кладбище и разговаривал с покойником.       Андромеда поморщилась:       — У отца был? Я, надеюсь, ты его хотя бы из мертвых не возвращал? А то упокоить-то сложнее…       Сириус засмеялся. Смех его был усталым, с некоторой долей истерики в голосе. Андромеда даже испугалась:       — Ты что, серьезно некромантией кого-то поднял? Умоляю, только не говори, что тетушку Вальбургу, ее же вовек не упокоишь.       Сириус засмеялся уже с большим удовольствием, из ванной на пол звонко вылилось не меньше галлона* воды, Сириус простонал:       — Ой, не могу. Упокоить мою милейшую матушку. Не переживай, я никого не поднимал. И пил я не на семейном кладбище. Я сидел в Годриковой Впадине, на могиле лучшего друга, и пил огневиски из горла. На меня странно косились маглы, к слову. Если бы могила моей драгоценной матушки находилась поблизости, она бы восстала из мертвых просто от злости.       Андромеда недовольно нахмурилась, уже коря себя за странные догадки. Действительно, с чего бы это Сириусу тащиться в семейный склеп и там возвращать с того света родителей?       — Хотя теперь хочу наведаться и к отцу, — вздохнул Сириус, успокоившись. — Как он со всем справлялся? Бизнес, политика, семейные тайны, а еще сын — идиот, жена — в прямом смысле ведьма…       Андромеда захихикала, мысленно соглашаясь как с самоуничижительной характеристикой Сириуса, так и с точным названием истинной натуры тетушки Вальбурги.       — Это, наверное, пьяные бредовые мысли, но как они в одной постели-то уживались? — словно в никуда говорил Сириус. — Два темных мага, оба часто использовали силу? Они там, наверное, сражались за власть, а не делом занимались. Могу поспорить, матушка лидировала в зачете.       — Сириус! — возмутилась Андромеда.       Тот потянулся прямо в ванной, выплеснув на пол новую порцию воды, и сердито напомнил:       — Я пьян. Имею право думать о любом непотребстве. Вот, например, как все обстоит, когда женщина — темная? У нас же от частого обращения к своей темной стороне крышу сносит, хочется то разбомбить все к чертям, то просто хочется: много и жестко. Как Тед тебя терпит?       Андромеда стремительно покраснела, радуясь тому, что кузен на нее не смотрит.       — Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — высокомерно заявила она.       — Ну и не надо, — легко согласился тот. — Мне так, для общего развития. Упаси Мерлин от темной ведьмы в качестве любовницы.       Андромеда, стараясь сохранить остатки светского приличия в этом странном разговоре, высокомерно заметила:       — Ты пьян и несешь бред.       Сириус хмыкнул. Его "я это уже говорил" осталось не произнесенным, но все же явственно витало в воздухе. Андромеда же посчитала, что после такого странного разговора вполне допустимо снять туфли, что она немедленно и сделала, зарывшись босыми ногами в мягкую густую шерсть и едва не мурлыкая от удовольствия. Она очень любила мех.       Недолгую тишину нарушил достаточно громкий стук, скорее предупредительный, потому что сразу после дверь открылась и в комнату буквально влетела Нарцисса.       — Шикарно, — протянулся Сириус из ванны. — Вот и вторая кузина подоспела. Давайте, теперь позовите Белс, ввалитесь все прямо в ванную, что уж в комнате торчать, и начинайте говорить мне, что я пьян и несу бред.       Нарцисса нерешительно замерла и с удивлением уставилась на Андромеду в кресле:       — Он что, моется? — удивилась она.       — Неееет, что ты! — издевательски ответил Сириус. — Мне просто нравится принимать посетителей, лежа в воде.       Он резко оперся на бортики и Андромеда посчитала необходимым отвернуться от двери. По полу вновь послышалось шлепанье босых ног, а затем Нарцисса ахнула и повернулась к стене:       — Сириус, ты голый!       Тот, нисколько не стесняясь посторонних, вытирал волосы полотенцем и неспешно шел к халату:       — В штанах и галстуке меня можно найти в кабинете в будние дни. В воскресенье имею полное право ходить в своей комнате голым. И пьяным.       Он так же лениво накинул на себя халат, небрежно запахнул его, завязал поясом и неспешно, оставляя на паркете влажные следы, прошелся ко второму креслу у камина.       — Знаете, ваша бестактность меня порядком достала, — говорил он. — Неужели Друэлла не учила вас, что неприлично вторгаться в личные комнаты?       Нарцисса осторожно повернулась. Кресел у камина больше не осталось, поэтому она присела на широкий пуф, что стоял у кровати:       — Что сказал Дамблдор?       Сириус невесело усмехнулся:       — Что Гарри Поттер — дитя пророчества. Ему предстоит сразиться с воскресшим Волдемортом и победить его… немного не так, конечно, это уже я продолжил. "И ни один из них не может жить, пока жив другой". На Рождество придется наведаться с Гарри в старое поместье Поттеров.       Сириус замолчал буквально на пару секунд, а потом громко и недовольно рявкнул:       — И вообще, меня в этом доме кормить будут? Или мне на кухню идти?       Нарцисса интуитивно поморщилась. В ту же секунду последовали хлопки аппарации: домовые эльфы поспешно накрывали ужин на столике у окна, лишь чуть сдвинув в сторону высокую стопку книг.       — Я, конечно, понимаю: женское любопытство не знает границ. Но я устал, голоден и хочу спать. Не случилось ничего такого, что требовало бы немедленных действий. Поэтому оставьте уже меня в покое, — попросил он, поднимаясь с кресла. — Потому что у меня нет ни малейшего желания что-либо рассказывать сейчас. Я опять начну злиться, захочу кому-нибудь голову свернуть, или проклясть кого… в итоге все закончится тем, что я психану и вас вынесет из этой комнаты, потому что доводить Лорда в плохом настроении — так себе идея. Уйдите уже…       Андромеда тоже встала с кресла, надела туфли и потянула Нарциссу из комнаты. Та вяло сопротивлялась и даже пыталась возразить. Уже за дверью младшая недовольно прошипела:       — Он вообще ничего не рассказал! Шлялся где-то больше суток, а в итоге — прочь из комнаты, я буду жрать.       Андромеда буквально тащила сестру по коридору к лестнице:       — Мы постоянно забываем, что он все же глава Рода. Мне, быть может, и ничего не будет, — сердитым шепотом отчитывала сестру она. — А вот тебе? Что будет, если довести главу собственного Рода? А? Или это я преподаю традиции магического мира детям? Он и так с нами поразительно терпелив, от Ориона мы бы уже давно такую магическую оплеуху получили, что мало не показалось бы… Нарцисса запоздало поняла, что сестра права. Сириус — их младший кузен, они шутили над ним всю жизнь, и он отвечал им тем же… но сестры совсем забыли, что он больше не тот тринадцатилетний хулиган. Пусть многие повадки и остались прежними.       — Что он тебе рассказал? — спросила Нарцисса, уже спускаясь по лестнице вниз.       — Что был у той девочки, постоянно забываю как ее зовут… что-то шотландское…       — Маккензи, — подсказала Нарцисса и поторопила сестру: — А потом что? Не думаю, что он пил с любовницей.       Андромеда не смогла сдержать смешок:       — Был в Годриковой впадине, на могиле Джеймса. И пил огневиски из бутылки.       Нарцисса недовольно цыкнула:       — Мужчины… мы тут волнуемся, думаем: пошел уже что-то искать, а он…       Тонкие каблучки Нарциссы звонко застучали по мраморному полу первого этажа. Андромеда шла почти неслышно, но в гулких коридорах даже шорох ее широкой юбки казался громким.       — Он прислал письмо, что все в порядке, — пожала плечами она. — Видимо, в своей излюбленной манере посчитал это достаточным успокоением. Ремусу и Фрэнку вот хватило. Ладно. Завтра он все расскажет, и я тебе напишу.       — Только не забудь, ладно? — попросила Нарцисса. — На Беллу надеяться бесполезно, она подробные письма только дочери пишет. Все, я пойду. Мне еще сорок эссе нужно успеть проверить.       Она поцеловала сестру в щеку и вошла в камин. Порция летучего пороха, и Нарцисса Блэк исчезла в сполохах огня.       * то есть литров пять воды он запросто вылил на пол.