Глава 10. Наследники Слизерина
5 ноября 2017 г. в 09:58
В библиотеке Гермиона любила занимать одну из дальних парт у окна, где забивалась в самый угол, и узнать, что за горой книг и свитков прячется именно она, можно было только по копне каштановых кудрей. Девушка поднимала пряди у висков, закручивая их в неопрятный пучок на макушке, а за ухом у нее часто можно было заметить палочку или магловский карандаш. Гермиона была аккуратной и чистоплотной, но вот ее волосы не поддавались дрессировке. Драко иногда казалось, что ее кудри просто отображают непокорный характер хозяйки.
Крэбб и Гойл в библиотеку не ходили: свои слабенькие "удовлетворительно" они зарабатывали, переписывая информацию из учебников, а вот Драко нравилось в библиотеке. Точнее, начало нравиться. Возможно, потому что появилась компания, с которой даже читать интересно, а может, потому что он узнал о существовании множества любопытных книг. Да и учиться было весело, если в этом есть некоторый налет соревнования. Пытаться заработать больше баллов на чарах, добиться похвалы от МакГонагалл, сварить настолько идеальное зелье, чтобы даже Снейп похвалил его от души.
Но сейчас Гермиона явно не учебники читала. Она раскатала на столе свиток, где чертила какую-то схему, копалась в книгах и делала пометки на ярких листочках, которыми она помечала определенные страницы.
— Что ты делаешь? — спросил Драко раньше, чем рассмотрел что-то еще.
— Составляю родословную рода Слизерин со всеми побочными линиями.
Он хмыкнул, наклонился над свитком и едва поборол желание потереть глаза. Мешанина имен и стрелочек, пометки цветными чернилами, кружочки и треугольники у некоторых имен.
— А не проще найти тех, кто себя называет наследниками Слизерина? — резонно предложил Драко.
— Я спросила у Леди Блэк. Она сказала, что род Слизерин условно считается темным. Таким семьям всегда приходилось бороться с некоторыми предубеждениями общества. Род Слизерина прервался задолго до появления светской хроники в Пророке, так что тот, кто в итоге получил наследия предка, мог скрывать данный факт от общественности.
Драко, задумавшись на секунду, в очередной раз согласился с доводами матери. Малфои считались нейтральным семейством. Но из-за некоторой деятельности деда и отца, Драко приходилось сталкиваться с тем, что его опасаются заранее. Не потому что он злой, а потому что некоторые всерьез считают его способным на убийство неугодного мага.
— Но знаешь, — призналась Гермиона. — Думаю, я зря проводила все это расследование. Кажется, нужно было просто дойти до того момента, когда род прервался и выбрать одну из трех его дочерей.
— Чаще наследия получает не другой род, а кто-то из сыновей, что основал новый, — возразил Драко. — Мама говорила, что раньше основание нового рода не было чем-то из ряда вон выходящим, если сын и отец не ладили характерами.
— Да, — согласно кивнула Гермиона. — У рода Слизерин были явные проблемы в общении между родителями и детьми. За пятнадцать поколений Слизерин породил пять новых родов. И всегда оставался малочисленным родом.
— И что же? Где те пять? — подобрался Драко.
— Прервались, — грустно вздохнула Гермиона. — Поэтому либо Гонты, к ним ушла старшая дочь последнего лорда, либо Яксли, средняя, либо какие-то Хортхарнк. Но это, кажется, вообще не местные.
—Гонты, — убежденно кивнул Драко.
— Почему? — возмутилась Гермиона. — Я их фамилию вообще впервые слышу.
— Потому что Яксли в этой школе испокон веков учились. И их всегда много было. Тогда бы эта комната просто не закрывалась.
Гермиона сердито выдохнула, жалея зря потерянное время, с достаточно громким хлопком кинула один из томов родословной на стол и принялась искать род Гонтов. Драко, посмотрев на нахмуренную Гермиону, решил к ней не лезть с помощью. Она уважала одиночество и любила работать самостоятельно, если иного не требовало задание или обстоятельства.
Он же достал из сумки свои книги, проверил по списку недостающую литературу и отправился на поиски справочников по гербологии, магозоологии и зельеварению. У Снейпа для получения высшего балла за эссе требовалось весьма подробно описать каждый ингредиент зелья и, если это возможно, найти ему замену. Последнее удавалось сделать не всегда, но зато в таком случае можно было не бояться каверзных вопросов на самом уроке.
Библиотека в Хогвартсе считалась самой большой публичной библиотекой, превосходя по размерам даже министерскую. Но Драко всегда казалось, что это из-за частого повторения книг. В министерстве два, ну максимум три экземпляра книги. Здесь же каждый справочник был предоставлен минимум в двадцати экземплярах, и все равно их постоянно не хватало.
И расположение у стеллажей было непривычным. Справочники были расставлены на полках над столами — чтобы можно было выложить книгу на этот столик и проверить наличие нужной информации. А вот узкоспециализированные книги, сборники статей, эссе и заклинаний скрывались на высоких стеллажах, возле многих имелись лестницы. Ряды ближе к читальному залу были полны студентов, в дальних рядах иногда встречались одинокие семикурсники, да сейчас там часто карабкался по стеллажам фанат знаний Поттер.
У Драко были свои любимые книги для сочинений. Он брал только один справочник — по волшебным существам. А вот по растениям и зельям были потрясающие многотомники с подробным описанием и качественными ссылками на другие источники. Приходилось аккуратно пристраивать уже выбранные книги на краю полки, лезть на две ступени и вручную искать нужные темы в содержании. А потом, нацарапав черновой вариант, приходилось возвращаться за сборниками эссе, которые Драко потом часто брал почитать. Зельеварение ему нравилось чуть больше остальных дисциплин. Была в нем какая-то щекочущая тайна, эти законы с исключениями, условия и правила. Еще до Хогвартса этот предмет привлекал Драко. На первом курсе он даже немного разочаровался, а потом, смотря на увлеченность Невилла, он чисто любопытства ради попытался выйти за пределы того, что дает школьная программа… и, в сущности, пропал.
Раз в месяц деканы рассылали родителям короткие письма об успехах учеников. Обычно ничего подробного. Вроде учится нормально, поведение в норме, хорошо общается со сверстниками. Только что иногда в противоположном значении. В прошлом месяце, отправляя письмо отцу, профессор Снейп похвалил Драко и предположил, что тот, если не иссякнет энтузиазм, может попробовать получить мастерство. Отец написал короткое "Горжусь. Хорошее увлечение для Лорда Малфой". Будто весь свет сошелся на том, что является хорошим увлечением для Лорда. Сириус и Фрэнк вот любят дуэли, и ничего, их образ от этого нисколько не страдает.
Когда Драко задумывался об отце, он привычно начинал злиться. Он его ребенком считает. Постоянно напоминает, что он должен быть лучшим, потому что будущий глава рода. Отчитал за то, что общается с "грязнокровками" и впервые ударил Драко, когда он защитил подругу. Иногда ему казалось, что след от пощечины не прошел и продолжает жечь. Мальчик был рад, что не едет на Рождество к отцу. Но уже сейчас ужасало, что летом придется прожить у него как минимум две недели.
Занятый неприятными мыслями, он сложил на столе книги аккуратной стопкой, задумчиво покрутил в руках карандаш, которым удобно писать черновик для эссе, и, занятый собственными мыслями, вздрогнул от недовольного возгласа Гермионы:
— Так нечестно!
— Что нечестно? — чуть встряхнул головой Малфой.
Волосы он давно перестал укладывать, поэтому теперь, с отросшими, чуть волнистыми на концах прядями еще меньше походил на себя-прежнего.
— То, что род Гонт тоже прерван. Последний из них благополучно скончался в Азкабане.
— Бастарды? — спокойно спросил Драко.
Гермиона отложила перо и недовольно уставилась на Драко.
— И как ты мне прикажешь искать его бастардов? Справочника по непризнанным бастардам, насколько мне известно, не существует.
Драко склонился над страницей с родословной, Гермиона недовольно заворчала — она не любила, когда кто-то проверяет ее работу.
— А то, что сестра была замужем за маглом, ты не учитывала? — с долей самодовольства усмехнулся он.
— У нее нет детей, — ткнула в имя девушки Гермиона.
— Тут и ее мужа нет, — возразил Драко. — Она ведь женщина, значит, ее дети носят фамилию Риддл.
Девочка недовольно уставилась в книгу.
— А почему магл?
— Потому что его имени здесь нет. Имя маглорожденных волшебников еще указывают в таких справочниках, а вот маглов — никогда. Так что местная библиотека нам больше не помощник. В мире маглов есть что-то подобное?
***
Незадолго до Рождества Гарри окончательно понял, что взвалил на себя слишком много дел. Он так сладко уснул на истории магии, что Невилл едва его растолкал. В очередной раз опоздал на занятия с МакГонагалл, сдал эссе по трансфигурации Флитвику, испортил зелье, едва не упал с метлы во время тренировок и бесчисленное количество раз засыпал в гостиной над книгой. Нарцисса, наливая ребенку чай, недовольно выговаривала: — Можно подумать, ты куда-то спешишь. Зачем хватаешься за все подряд? — Интересно, — грустно вздохнул Гарри. И это было чистой правдой. Этот год не имел ничего общего со скукой первого курса. Тренировки по квиддичу, дуэльный клуб, занятия с МакГонагалл, плюс к этому желание быть лучшим на курсе, разбор программы магловской школы, увлечение рунами и, с некоторой подачи Сириуса, простейшими ритуалами. Да и по-прежнему хотелось поболтать с друзьями, обсудить какие-нибудь шалости, прочесть определенную книгу, помочь Гермионе в поисках наследника Слизерина, хотелось играть в снежки, вслух мечтать о магазине приколов Уизли, заколдовывать задачники Рона, чтобы у него потом ответы не сходились. Одним словом, жизнь в Хогвартсе была интересной, и Гарри не хотел пропускать ни секунды. — У тебя уже синяки под глазами, — укоризненно заметила Нарцисса. — И еще мне приходится снижать тебе баллы за эссе из-за помарок. Ты становишься невнимательным. — Но я не хочу отказываться от чего-нибудь, — упрямо возразил Гарри. Он помешивал чай маленькой ложечкой и даже не замечал, как Нарцисса вздрагивает, когда он стучит о стенки чайной чашки. — Обычно с этим сталкиваются чуть позже, — вздохнула она, — но ты явно взрослеешь быстрее, чем твои ровесники. Гарри безмятежно пожал плечами. Он вообще не считал себя ребенком. По крайней мере, в плане личности. Он все еще слабее и у него мало опыта и знаний, но он отказывался понимать, почему все о нем заботятся, будто он беспомощный семилетка. — Но нам приходится делать выбор и отказываться от многого, чтобы достичь успеха в другом, — продолжила Нарцисса. — Ты не можешь получить сразу все. Подумай и реши, что тебе пока не так уж и надо. — Мне все надо, — возразил Гарри. — Каждый день приходится писать минимум одно эссе. Чтобы был высокий балл — подробно и с информацией из дополнительных источников. Нужно раз в неделю выполнять задания из магловской школы, потому что летом мы сдаем экзамены. Квиддич, потому что мне нравится летать. Занятия с профессором МакГонагалл, потому что я хочу стать анимагом к пятому курсу. Дуэльный клуб. Там просто весело. И читать я люблю. Нет ничего такого, что мне бы не было нужно. Нарцисса улыбнулась упрямому мальчишке. Еще летом он был сдержаннее, тщательнее следил за своим поведением. А теперь устал. Он пока ребенок, еще не понимает, что долго в таком темпе не прожить и скоро он просто не встанет с утра. — Я дам тебе совет. Не как учитель, а как человек, которому ты небезразличен. Школьные оценки никого особо не интересуют. Даже при том, что у тебя самые высокие баллы за экзамен, в твоих официальных бумагах все равно будет значиться просто Превосходно и ничего больше. Поэтому не стоит так перенапрягаться. Гарри нахмурился. Желание быть лучшим у него возникло в младшей школе, ведь у них готовили детей в Итон, соревнование было неискоренимым атрибутом его школьной жизни. Как это — не важны баллы? — И еще. Тебе не понравится, — продолжила Нарцисса. — Но крайне мала вероятность, что ты вернешься в мир маглов. И, даже если решишься на это, то разве не сможешь выучить всю программу сразу? Гарри недовольно вздохнул. Спорить с Нарциссой он не любил. Но и соглашаться не желал. Как это — не быть лучшим? И почему он должен бросить то, о чем всегда мечтал? Женщина же снова поражалась этому ребенку. Любой в его возрасте, услышав призыв бросить учебу, с радостью бы сделал это. А этот пыхтит, как чайник на плите. Недовольный, нахмурился, зло смотрит в чайную чашку. Но сорвется скоро. И хорошо, если просто проспит все на свете, а если магический выброс? Такое случается и со взрослыми, что уж говорить о подростках. Особенно о подростках, которые поражают всех своими возможностями. — А есть что-нибудь, чтобы я просто чувствовал себя нормально? — спросил Гарри. Нарцисса захохотала: — Так вот зачем ты напросился ко мне на чай вечером в воскресенье. Уши у Гарри заалели, выдавая его с головой. Леди Блэк же спокойно продолжила: — В мире магии, разумеется, есть стимуляторы, которые позволят тебе какое-то время чувствовать себя лучше. Но потом все будет еще хуже, потому что энергия в твоем организме не бесконечна. И, предвидя твой следующий вопрос: я не могу тебе дать никакое из них, даже "хотя бы до каникул". Просто потому что их нельзя принимать до стабилизации магического ядра. И я точно знаю, что у тебя пока что все совсем не стабильно. Так что стимуляторы тебе категорически запрещены. Гарри печально вздохнул. Может и правда пару раз просто списать эссе по истории у Гермионы? Она, между прочим, как-то справлялась с загруженностью. Так же готовила идеальные эссе, училась анимагии, состояла в двух кружках, часами просиживала в библиотеке. Наверное, стоит поговорить с ней. Быть может, есть какой-то секрет?***
Пока Гермиона активно переписывалась с Дадли, пытаясь найти некую Меропу Гонт, которая вышла замуж за какого-то Риддла еще до начала Второй мировой, Невилл ухитрился попасть на отработки. Весь этот год они активно избегали этого, обходясь лишь потерей баллов, но в этот раз Невиллу не повезло. С появлением василиска Сириус взял со всех обещание: не разгуливать по ночам. На самом деле, особенно гулять по ночному Хогвартсу уже и не хотелось, несмотря на множество мест, где они еще не были. По выходным они весело болтали в переделанной классной комнате, вечерами много читали, у всех были дополнительные занятия и увлечения. Невиллу нравилось в театральном кружке. Флитвик учил их правильно говорить, двигаться, веселил, делился забавными историями. К Рождеству готовили магическую пьесу, но выступление было чем-то неважным. Гораздо приятнее было просто находиться здесь. Читать вслух стихи. Притворяться совершенно другим человеком. А эти занятия с невидимыми предметами? А техники по разучиванию текста? Флитвик их даже танцевать учил. Это было весело. Невилл даже удивлялся — почему здесь так мало людей. Но, с другой стороны, будь их больше, атмосфера уже не была бы настолько уютной. Нечто похожее царило и на занятиях дуэльного клуба. Просить о кружке ходил Флитвик. Его вороны потом рассказывали, что маленький профессор выходил из кабинета директора так, будто только что выиграл войну. Им отдали большой кабинет на втором этаже, старшеклассники натаскали туда какие-то книги, манекены и подушки, кто-то даже строил планы занятий, как минимум раз в неделю они старались изучить что-нибудь новенькое. Старшие поправляли младших, учились сами. Здесь тоже было уютно и весело. Невилл все больше понимал, что Флитвик становится его любимым учителем, даже жаль, что он преподает чары, а не гербологию. В сущности, именно благодаря любимому предмету Невилл и нарвался на отработки. Он ухаживал за мандрагорами, порядком испачкался в земле, с ужасом обнаружил, что душ при теплицах снова не работает, а выйдя на улицу, он еще и попал под густой снегопад. Грустно бредя по сугробам, Невилл уже начал хлюпать носом. Сейчас придет в гостиную, а Одри напоит его чем-нибудь от простуды. Как она шутит, штудирование учебников по медицине в качестве наказания сделало ее очень внимательной к таким вещам. Воображение рисовало ей сразу пневмонию с осложнениями, а затем с полсотни сопутствующих болячек. Невилл так задумался о горячем напитке со вкусом корицы и меда, что забыл высушить себя заклинанием. Влажный снег легко съезжал с одежды и ботинок, поэтому Невилл оставлял за собой комки снега, которые, растаяв, обещали превратиться в лужи. Но, не дойдя до холла с лестницами, мальчик услышал, что какая-то девочка плачет за углом. Стараясь не шуметь, он повернул за угол длинного коридора, но девочка, что плакала в нише, его услышала и уже убежала — только мелькнул подол школьной мантии в коридоре к больничному крылу. Неопределенно пожав плечами — все равно он не умел утешать девчонок — Невилл собрался было уходить обратно, к лестницам, но тут, буквально из ниоткуда, выскочил Филч. — Что ты здесь выискиваешь? — завхоз гневно ткнул пальцем в грудь мальчика. — В гостиную иду, — осторожно ответил Невилл, уже понимая, что ему не поверят. — В гостиную, как же! — визгливо протянул Филч, а потом посмотрел вниз, увидел мутные лужицы на полу. — Грязь! Опять грязь! Так Невилл попал на отработки. Филч отправил его в трофейный зал начищать кубки и значки до зеркального блеска. Занятие скучное, к тому же времени тратилось непозволительно много. Завхоз запретил использовать магию, выдал лишь тряпку и бутыль с каким-то средством для блеска. Невилл грустно оглядел сотни наград. За один день не управится. Горько вздохнув, он залез на стремянку и достал первый кубок. — Ты же не думал, что мы оставим тебя сражаться с пылью в одиночестве? — раздался снизу тихий смешок Одри. Мальчик улыбнулся. Одри и Гермиона, в одинаковых рубашках, задорно улыбались, скатывая мантию-невидимку. — Гарри на тренировках, — продолжила Гермиона, — обещал прийти позже. Но мне кажется, что мы успеем до его прихода. — Да, — согласно кивнула Одри. — Вот лично у меня большой опыт в полировке золоченых наград. Да и Гермионе не привыкать обходиться без магии. — А разве вы не можете заколдовать все эти кубки? — с потаенной надеждой спросил Невилл. Гермиона, высыпав себе на колени все, что лежало на бархатной подушке, недовольно призналась: — Я посмотрела в магическом справочнике. Нет заклинания для мгновенной полировки. Можно лишь заколдовать тряпки, но так медленнее. Да и разучить то заклинание не просто. Поэтому придется вручную. Одри залезла прямо на полку, благо нижние были деревянными, массивными, как и многое в этом замке, и уже натирала какие-то мелкие кубки, что-то напевая себе под нос. Невилл тоже вернулся к полировке. Но улыбка от уха от уха не сходила с его лица вплоть до момента, как тихое мурлыканье Одри было нарушено вскриком Гермионы. — Что такое? — едва не упал со стремянки Невилл. — Том Марволо Риддл. Я, кажется, нашла того, кто мог бы открыть комнату… У него даже награда по датам подходит…
