а я останусь держать связь, смотреть, как ветер метет грязь. мне не мешает зимой снег. я буду помнить лишь твой смех. ты не мерещься мне, пощади. засыпай на чужой груди., а я останусь стеречь грязь. я буду самый счастливый из нас
Павел, наверное, впервые в жизни честно признался девушке, что запрещал себе думать о ней. Оказалось настоящим мучением не знать, есть ли у нее кто-то, с кем она засыпает, ведь так неоднозначна она была в их последнюю встречу. Все запреты, наоборот, возвращали его в ад догадок и навязчивых мыслей — где она и с кем, куда и к кому на самом деле сбежала. Он допускал, есть кто-то достойнее, надежнее. Сам ведь не заслужил мизерного счастья просто поговорить. Все, что было возможно, доступно, достойно — укромное место среди серых безжизненных стен. Чего стоило признание о наказании видеть каждую ночь во сне ее глаза, улыбку, помнить на ощупь холодные ладони. И ведь хуже не придумаешь — просыпаться среди ночи, отчетливо услышав теплый хрустальный смех, а в номере по-прежнему никого… Поначалу он оправдывался тем, что ей не до этого потерянного, не заслужившего ничего человека, каждый раз, когда назло своим фантазиям искал и себе немного счастья привычным путем, по отточенной годами методике. Вот только эффект почему-то получался обратный…жаль мы не увидимся больше, я ведь не умею прощаться. мы неразделимы, не бойся. твоего лица не размыть дождями.
Даша наконец рассказала, как каждый раз перед сном возвращалась к их последнему разговору, ведь все так глупо получилось — столько слов остались несказанными, внутри всю её растерзало сомнениями. Она же понимала, что показала себя в тот момент жесткой и холодной, хотя ей всего лишь было страшно. Страшно оттого, что не смогла вовремя разобраться, каков он на самом деле. Уж очень много о нем было рассказов, почти легенд, а на деле она узнала совсем другого человека. Жаль, что из-за этих глупостей столько времени ушло на понимание. Она долго колебалась, прежде, чем признаться в ответ — каждую ночь он приходил к ней во сне и каждый день она хотела позвонить и извиниться. И каждый раз питала надежды, что поговорит при встрече, когда однажды приедет навестить Юлю. Вот только большей боли было не придумать — оказаться со временем неуместной, ведь в его жизни все это время что-то происходило. Она же не из тех, кто строит иллюзии, хотя помнила бы о нем всю оставшуюся жизнь.а я скажу тебе прямо — я потерял килограммы, пытаясь вспомнить дорогу домой. я за тобой наощупь. под ногами нету почвы. эти вокзалы прочат мне покой.
— О, что со мной происходило, Даша… Ты точно стала моей совестью. Я честно искал в своей жизни себя. И поначалу даже злился на тебя, что это ты такое выдумала. Будто самая проницательная. Каждое мое отрицание подтверждало твою правоту. Сколько раз я хотел позвонить тебе и спросить только об одном: если ты такая умная, то сказала бы сразу, как с себя начинать что-то делать, если себя я совсем потерял? Нет, я представлял, что бы ты могла мне ответить, и поначалу я себя берег, а потом понял, что с тобой было бы по-другому. И все равно не решился поговорить, понимаешь?я не знаю что дальше. аппараты, гудки звучат, а теперь так не модно звонить. написал бы тебе, да не знаю, с каких слов начать.
— Как интересно получается. Мы испытывали друг друга молчанием. Мне о многом хотелось спросить тебя. Я совершенно точно была уверена, что ты был со мной честным. Как ни с кем. Я знаю, как мужчинам тяжело показать свою даже малейшую слабость. А ты был искренним тогда. А я не смогла ни ответить тебе тем же, ни поддержать. Не смейся только. И не пугайся, я нормальная. Кажется. Часто в мессенджере я смотрела твой статус в сети. Не раз начинала писать тебе, но боялась, что это уже ни к чему.взять бы в долг у времени дня два, долететь до края земли, отыскать ответы все вопросы твои. заблудиться в тени ресниц тех, оборвать последнюю нить. у тебя такой же живой смех, мне так хочется жить.
— Тебе не кажется, что здесь все сложилось просто идеально? Все несовершенные звонки и неотправленные сообщения сейчас здесь, между нами, на которые и вечера может не хватить. Я уже рад, что все так случилось. Как считаешь? Как раньше больше не будет. Ты же понимаешь, о чем боишься пока говорить, но никуда уже не денешься. Особенно отсюда. Раз уж я тебе так дорог, во второй раз, между прочим, то я тебя потяну за собой… Сейчас не до шуток, но так хочется немного расслабиться. Знаешь, ты такая же жизнерадостная…я смотрю на пар от твоих губ. нам так просто вместе молчать. ты прости, что я на слова скуп. не спеши отвечать.
— А можно я обниму тебя? Не потому что мне холодно. Просто хочу быть ближе и слушать тебя.научи меня держаться в равновесии я забыл как это просто потерять себя, но ты держи меня
— А я могу тебе отказать? Давай договоримся, что это ты меня захотела обнять, а вовсе не я боюсь тебя спугнуть своим напором. Кажется, так можно провести вечность. Хорошо. Нестрашно. Горы охота свернуть.обнажайся. жалься. сжалься надо мной. оставайся. плавься. славься, ангел мой. да я знаю облажался я по полной, но с тобою мне не страшно… ты со мною мне не страшно.
— Господи. зачем-то вспомнила о работе. Я же все бросила, телефон забыла где-то. Это так непрофессионально. Но зато мы живы. Пока. И целы. Тоже пока. Может, было бы лучше и не вмешиваться тогда в отеле, все шло бы своим чередом. Но раз уж эту кашу я заварила, то не брошу тебя. Не хочу, потому что не на кого, как мне кажется.спотыкайся. кайся. майся в одного. каждый день в истоме бейся без нее. я, похоже, заблудился в ночи темной, но с тобою мне не страшно… ты со мною мне не страшно.
— Все шло к этому и когда-нибудь должно было закончится. Я даже не смел надеяться, что кто-то бескорыстно, по собственной инициативе, поможет мне. Если останусь ни с чем, даже не знаю, кто протянет мне руку. Я просто понял, что не нажил абсолютно ничего хорошего. Правда теперь, есть немного добрых воспоминаний и совсем небольшая надежда. Чтоб ты не надумала себе ничего, то это все о тебе. Я умею все испортить, как никто другой, но просто дай мне шанс, и себе тоже. Застраховать себя от ошибок можно, если только ничего не делать. Но это будет самой большой ошибкой, не считаешь?если бог не обманщик, то нам по пути. ты узнаешь как время устало ползти. нажимай свои коды! отпускай свои вожжи! осязай своей кожей! живи!
— Как же я не хочу снова обжечься, снова остаться один на один со своими чувствами. Просто не обещай мне ничего, ладно? Только будь рядом. И честно скажи, когда это тебе надоест или ты разочаруешься, или… Даша посмотрела в глаза Павлу ровно в тот момент, когда он решил рискнуть. Была не была, сейчас как воздух нужен этот поцелуй. Легкий, по-детски неуверенный, и точным движением отметающий все сомнения и страхи, заполнившие небольшую комнатку. Еще крепче молодые люди прижались друг к другу, как новое единое целое. Теперь жизнь вошла в нужное, общее русло, где оба получили точку опоры. Сам собой разговор вышел к самым сокровенным темам, когда Даше необходимо было знать, почему Павел один. Она тихо плакала на его груди, вслушиваясь в каждое слово, сказанное срывающимся голосом. И его имя. Вот оно, точно его и самое подходящее. Оказалось, что она неспроста совершенно точно его чувствовала, каждое слово девушки разжигало выедающие искры боли в её спутнике. Павел целовал руки под откровенный рассказ своей героини. Он восторгался ее мужеством и волей, одновременно испытывая чувство стыда за то, что рядом с ней он выглядел совсем уж никчёмным и слабым. И только Даша верила, что это обратимо, все ему по силам особенно теперь, когда она рядом.мы друг другу суждены… дай мне руку, поплывем. там впереди мой дом, он там стоит сто лет
Согревшись и проникшись друг другом, выжатые и одновременно наполненные эмоционально, Павел и Дарья уснули. Месяц, проведенный в разлуке, все же этого стоил. По-настоящему нужные объятия, в которых спокойствие и внутреннее тепло разливались райским наслаждением, можно оценить только узнав, каково же без них... Эта милая картина открылась Нескучаеву и Галановой, вошедшим спустя пару часов, когда все угрозы с большим трудом и искренней любовью были сняты. Два волчонка, у которых в этом мире больше никого не осталось. Только вместе есть шанс выстоять, пережить критически опасную ночь, встретить жизненно необходимый рассвет и бороться за свое место в несправедливо бессердечном мире.