***
Вбежав в дом, Мин Ен заметила в гостинной Джесона и своего отца. — Ты эгоистичный придурок, — сказала Мин Ен, глядя на старшего брата. Ее отец взглянул на нее. — Следите за тем, что вы говорите, юная леди. Никто в этом доме не будет называться «придурком». — Почему нет? Этот идиот заслуживает того, чтобы им называться, — сказала Мин Ен. — ЛИ МИН ЕН. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК РАЗГОВАРИВАТЬ СО СВОИМ БРАТОМ ИЛИ ОТЦОМ, — сказала ее мать, стоя за ней. — Почему я не могу? Этот придурок уничтожил мой школьный проект! — сказала она. — Где доказательства? — спросил ее отец. — Ч-что? — Где доказательства? Пф, если ты надеешься, что мы поверим в это, то тогда ты должна предоставить доказательства. Мин Ен взглянула на своего отца, затем на Джесона. Она покачала своей головой. — Как я могу их предоставить, когда он был полностью уничтожен? — спросила она. — Если нет доказательств, то больше не о чем говорить. Она потрясла головой. — Вот почему я проваливаюсь в школе. Это потому… — Перестань обвинять своего брата во всех своих провалах, — сказала ее мать. Ногти Мин Ен впились в ладонь. — Ты не представляешь, как долго я работала над ним. Я осталась в школе на всю ночь для того, чтобы закончить этот дурацкий проект, пока мой партнер уснул во время работы! Я не спала несколько дней, а, возможно, и пару недель! Я… — ДОСТАТОЧНО, — воскликнул ее отец. — Убирайся из моего дома, — взгляд Мин Ен переместился на отца. — СЕЙЧАС. Глаза Хен Чана расширились. — Но папа… — Не вмешивайся в это, Хен Чан, — сказал он. Мин Ен закусила губу, ее вопли и крики с каждым разом возрастали внутри нее. — Ты слышишь? — спросил ее отец. Мин Ен взглянула на Джесона, который стоял за отцом, не выражая никаких эмоций. Ее кулаки сжались так, что ногти еще сильнее впились в кожу. — Нет.***
Сехун, уже подходя к своему дому, взглянул на дом Мин Ен. Он посмотрел на второй этаж, где находилась ее комната, но его мысли внезапно были прерваны, когда он услышал крики, исходящие из их дома, а его взгляд переместился на входную дверь. Сехун не заметил того, как подошел к их дому, а его рука потянулась к ручке входной двери. Открыв дверь, он заметил Мин Ен, сидящую на полу. Ее родители продолжали кричать на нее, не заботясь о том, что Сехун находился там. Мин Ен смотрела в пол, боясь посмотреть на родителей, в то время, как Хен Чан находился возле нее, умоляя, чтобы она поднялась. Подойдя к Мин Ен, Сехун взял ее за руки, помогая ей подняться. Когда взгляд Мин Ен переместился на руки Сехуна, она отдернула их от него. Губы Сехуна превратились в прямую линию, а его взгляд переместился на Джесона, чье лицо выражало чувство вины. Он снова взял ее руки и сказал: — Вставай, Мин Ен. — Нет, — крикнула она. — Нуна! — умолял Хен Чан. — Мы не так тебя воспитывали, — сказала ее мать. — ТЫ НИКОГДА НЕ ПЕРЕЖИВАЛА ЗА МЕНЯ, КОГДА Я БЫЛА МЛАДШЕ, И НИКОГДА НЕ ПРИЛАГАЛА ОСОБЫХ УСИЛИСЬ, ЧТОБЫ ВЫРАСТИТЬ МЕНЯ! — прокричала Мин Ен, что заставило Сехуна с недоверием уставиться на нее. Он никогда раньше не слышал, как она кричала. Мин Ен всегда казалась ему такой невинной, такой тихой и загадочной, но он даже и не предполагал, что она говорила так с семьей. Снаружи они выглядели счастливой семьей, которая редко ссорилась по пустякам. Они были обычными соседями, которых каждый приветствовал, как в кино. Казалось, что только Мин Ен была другой. Она не показывала никаких эмоций или чувств кому-либо. За пределами дома ее родители скрывали свою истинную сущность, но, видимо, они были такими же строгими, как и любые другие родители. Сехун посмотрел на Мин Ен, а затем на ее разозленных родителей. Он никогда не видел родителей, которые относились к своему ребенку, как к пустому месту. Он чувствовал, что должен увести Мин Ен отсюда, по крайней мере, от семьи. Одноклассники относились к ней плохо, но ее родители и старший брат относились к ней так же. Сехун думал, что Мин Ен не заслуживает всего этого. Ей нужно было уйти. — Нет, ты уходишь сейчас, — резко прошептал Сехун ей на ухо. Взяв ее за руки и дернув вверх, он потянул ее прочь из дома. Мин Ен смотрела на семью, когда они закрыли дверь. — Я не могу поверить, что ты живешь в этом доме, — прокомментировал Сехун. — Я думал, вы были счастливой и идеальной семьей, как и другие семьи… — Нет таких понятий, как счастливая и идеальная семья. Всегда существуют какие-нибудь недостатки, — перебивая Сехуна, сказала Мин Ен своим мягким голосом. — Что у вас произошло до этого? Они выгнали тебя, куда ты пойдешь? Знаешь, ты можешь остаться в моем… — Почему тебя это заботит? — спросила его Мин Ен. Сехун моргнул. — Извини? — Почему ты так переживаешь об этом? — спросила она снова, на мгновение посмотрев ему прямо в глаза. — Почему ты не можешь быть как другие люди и просто избегать меня, а не лезть в мои дела? Сехун помолчал некоторое время. — Почему я не могу? У меня есть чувства, и они говорят мне позаботиться о тебе. «Мне кажется, мы прошли через одно и тоже… Вот почему». — Может ты перестанешь заботиться о других и позаботишься о себе. — Иногда не требуется многого, чтобы позаботиться о других. Не о себе же всегда думать. Это было бы эгоистично, — сказал он со строгим взглядом. Мин Ен молчала все это время, пока он не закончил говорить. — Не помогай мне больше. Мы не являемся кем-то друг для друга, кроме школьных партнеров, и в конце года мы будем никем, лишь незнакомцами. Я практически взрослая и могу позаботиться о себе сама. Я докажу родителям, что я, по крайней мере, лучше Джесона, — сказав это, она развернулась, чтобы уйти. — Но тебе негде остаться сегодня. — Вот поэтому и нужны парки, — сказала она чуть громче, чтобы он услышал. Сехун шагнул вперед и схватил ее за руку, тем самым сдерживая ее. — Я помог тебе сегодня, но день еще не закончился. Переночуй сегодня у меня, а завтра найдешь свое собственное место. И с завтрашнего дня я не буду помогать тебе. Мин Ен посмотрела на Сехуна через плечо.***
Ты можешь переночевать в моей комнате, — сказал Сехун и указал на нее. Взгляд Мин Ен переместился на Сехуна. — Не переживай, я живу со своей бабушкой. Она скоро вернется, просто вышла, чтобы купить немного продуктов, потому что я рассказал ей, что произошло… Он подошел к своему шкафу и достал оттуда футболку и толстовку и передал их Мин Ен. — Ты можешь спать в этом. Мин Ен даже не взглянула на одежду, которую он дал ей. Сехун взял ее руку и влоложил в нее одежду. — Я выйду, чтобы ты могла…переодеться, — сказав это, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Осматривая комнату Сехуна, Мин Ен заметила фотографии, на которых был улыбающийся Сехун с родителями. Фотографии были повсюду, так же как и его детские воспоминания. Она уже начала ревновать к его жизни. — Привет, Сехун. Как Мин Ен? — спросила его бабушка, входя на кухню с пакетами продуктов. Сехун помог ей донести пакеты и вздохнул. — Я правда не знаю… — Почему? — спросила бабушка. Сехун пожал плечами. — Она совершенно не выражает никаких эмоций. — Тогда, у нее была действительно тяжелая жизнь, — вздыхая, сказала его бабушка. — Почему бы тебе не позвать ее на обед? Я приготовлю рамен. — Она не ест много, — сказал Сехун. — Она редко ест в школе и всю ночь учится, пока не рассветет. — Откуда ты это знаешь? — спросила бабушка. — Когда я просыпаюсь посреди ночи, свет в ее окне все еще горит, — объяснил Сехун, направляясь к своей комнате. Забыв постучать, он открыл дверь и заметил Мин Ен в одежде, которую он ей дал. Она стояла у окна и смотрела на свой дом. — Я буду через секунду, — сказала она, как обычно, своим тихим голосом. Вздохнув, Сехун кивнул, направляясь обратно на кухню. Пообедав с Сехуном и его бабушкой, Мин Ен ушла обратно в комнату Сехуна и достала из сумки баночку с таблетками, книги и пенал. Натянув очки, она проглотила таблетку, запивая ее водой. В это время Сехун, находясь в гостинной и смотря в потолок, вздохнул. Он должен был признаться, что очень беспокоился о Мин Ен. Она не нравилась ему или что-то в этом роде, просто смотря на то, как ее выгнали из дома родители, обращаясь с ней как с животным, он не мог не беспокоиться. Сехун был таким человеком, который чувствовал себя грустным или виноватым, даже если он и не являлся тем, кто причинил боль. У него было чувствительное сердце, но он всегда мог постоять за себя. Внезапно он почувствовал, что должен проверить, как там Мин Ен, и, встав с дивана, на котором лежал, он поднялся в свою комнату, не забыв постучать перед тем, как войти. Ответа не последовало, но он услышал звук перелистывающейся страницы. Войдя в комнату, он заметил, что взгляд Мин Ен был сосредоточен на книге. Сехун закрыл дверь и сел возле нее. — Ты когда-нибудь спишь? — спросил он. Мин Ен все также была сосредоточена на книге, даже не посмотрев на него. — Нет… — сказала она тихим голосом. — Почему нет? — спросил он. Мин Ен перестала читать и немного подняла голову. — Личные причины… Внимание Сехуна привлекла баночка с голубыми таблетками, которая стояла возле книг. — Что это? — спросил он, потянувшись за ней. Мин Ен быстро схватила ее, прежде чем Сехун успел бы взять ее. — Ничего. Сехун посмотрел на нее. — Ты чем-то болеешь? — Тебя не должно это волновать, — резко сказала она. Он вздохнул, когда Мин Ен вернулась к чтению. Он молча наблюдал за ней, чувствуя какую-то грусть в атмосфере. «Кто ты? Я хочу узнать настоящую тебя…»