Хвост

Его друзья смеялись и говорили, что с хвостом надо что-то делать. Но все знали, что это лишь выражение одобрения. — Не надо, — сказал он и посмотрел на меня с улыбкой. — Хороший хвост, жалко. Я сидела на подоконнике, натянув протёршийся свитер на охваченные голубыми джинсами колени. Ловила на ладонь пролетавшие в темноте снежинки. — К тому же, если отрезать тебе хвост, ты истечёшь кровью и умрёшь! — громко сказал кто-то, и все расхохотались. Стаканы на столе желтовато отражали электрический свет. И возле меня на подоконнике стоял стакан. В стекле открытой наружу рамы отражалось моё лицо. И я сидела на подоконнике — прямо на границе между двумя мирами. *** Утром ушли последние гости. Я сложила в раковину посуду и прогнала его спать. Ему сегодня в ночную смену. Он назвал себя Ленивым Эксплуататором. Я сказала, что он гораздо хуже. Он — Ленивый Суслик. Он засмеялся и сказал, что я — Упрямый Лохматый Хвост. Мы обнялись, и я вытолкала его из кухни. Через две минуты он уже спал, а я глянула на себя в зеркало. Вечно он врёт. Совсем я не лохматая. *** Однажды я пришла и стала сидеть возле них. С книжкой на коленях, или расчерчивая носками кроссовок мягкий песок, или просто без дела пялясь на проплывавшие облака. Его друзья быстро привыкли ко мне. Он же долго донимал вопросами — кто я, зачем, почему. — Ты что теперь, мой хвост? — однажды брякнул он. — Угу. — И ты всегда будешь там, где я? — Ага. Мне было девять, ему шестнадцать. *** Весной мы шли по пустынной дороге, пинали по очереди старую консервную банку и смеялись. Светило апрельское солнце, так хорошо. В детстве я была молчаливой, но смеяться любила всегда. — Мне кажется, что ты — моя младшая сестра, — сказал он. — Хвост, — веско и непреклонно заявила я после секундной паузы. Поразмыслив некоторое время, он со мной согласился. *** Я часто приходила к нему домой. Иногда — когда его самого там не было. Тогда я читала свои или его книжки. Или разговаривала с его матерью. Или просто лежала, свернувшись калачиком. Лежала на его диване, застеленном синим клетчатым пледом. Потом он приходил, рассказывал что-нибудь, а я слушала. Иногда он был вместе с друзьями. Если я приносила с собой тетрадки и учебники, они заглядывали в них. И всегда завидовали, что у меня такие маленькие и лёгкие домашние задания. После ужина я шла домой. Все знали, что я — его хвост, и никого это не напрягало. Кроме моей матери. Она не понимала, зачем-одиннадцатилетняя-девочка-ходит-в-гости-к-восемнадцатилетнему-мальчику-и-что-этот-мальчик-находит-в-общении-с-этой-девочкой. Если честно, я бы такую задачку тоже не объяснила. Но вот человек — а вот хвост. Человеку без хвоста... может, и можно обойтись. Но уже как-то сложно. А хвост... он сам по себе не бывает. Только чей-то. Это было всем понятно. Но не ей. И она пошла к его матери. И долго что-то говорила. Наверное, это было очень глупо. Наверное, ей просто не нравился он. Или вся его семья. Наверное, его мать тоже так подумала. Поэтому она молча выслушала. И ответила всего одной фразой. – Если вы не знаете свою дочь, это ваши проблемы. Я знаю своего сына. Она сказала это обычным и спокойным голосом. Моя мать не знала, как начать скандал. И ушла. Больше не запрещала мне приходить к ним домой и оставаться ночевать. Она стала молчаливой — как я в детстве. А мне через несколько месяцев исполнилось двенадцать. Я полюбила нескончаемые споры о жизни, долгие прогулки по городским улицам, бесконечные разговоры в темноте — но не разлюбила читать. Мы оба — не разлюбили. *** Когда мы первый раз читали «Бойцовский клуб», то чуть сами не подрались. Мне было четырнадцать. Ему – двадцать один. У нас было две закладки в разных местах — и одна книжка. Читая, мы норовили вырвать её друг у друга. *** Однажды его бросила девушка. Он много курил, много молчал и всё время сидел на одном месте. Там, где всегда можно было посмотреть в окно. Иногда я подходила к нему, и мы смотрели вдвоём. Я обнимала его за плечи, и мы могли сидеть так очень долго. Будь я его другом, ему быстро надоело бы, что кто-то постоянно шатается рядом. Иногда человеку лучше побыть одному. Ни с кем не общаться. Иначе можно только поссориться. Со всеми. Потому что им нужно внимание. Чтобы их выслушали, поговорили с ними. А когда тебе хочется просто смотреть в окно и курить — вряд ли из тебя получится хороший собеседник. Будь я его сестрой, возлюбленной или другом, мы бы всегда ругались. Но я была его хвост, и мы просто сидели в комнате и слушали, как время перекатывается от одной песни к другой. Как оно шуршит по волнам радиоприёмника. Как оно тихо перетекает из одного периода жизни в другой. А мы просто ждали, когда старый закончится и наступит новый. *** Он купил кошку, но она почти всегда живёт у меня, потому что его часто нет дома. Когда он в отъезде, я иногда прихожу в его квартиру. Открываю дверь своим ключом и сижу там одна. Распахнув окно и не зажигая электрический свет. Он сейчас далеко, и я знаю, что у него там возникает порой странное чувство. Что чего-то не хватает. Я никогда не ощущаю себя лишней рядом с ним. И он никогда не думает, что мне пора уйти. Я просто здесь есть. Мы говорим о чём-то. Иногда спорим. Иногда ссоримся. Иногда шутим. Иногда молчим. Или просто сидим в разных концах комнаты. Занятые каждый своим делом. Сейчас он далеко. Но когда-нибудь он вернётся, и здесь по-прежнему буду я. Его хвост. Наши жизни разные, и они не связаны друг с другом. Просто текут очень близко. И всегда параллельно. Так получилось. Когда бы он ни поднял голову или ни обернулся через плечо, он всегда может увидеть меня. Свой хвост.