Лучшая

Моя мама часто делала комплименты моей лучшей подруге. Даже тогда когда её и рядом не было. Мама всегда упоминала о том, какая Аннабет хорошая, умная, послушная, двумя словами, лучшая во всём. И я никогда не был против этих похвал. Меня совсем не задевал тот факт, что Аннабет в чём-то лучше меня, однако меня страшило появление человека, лучшего Аннабет. Это означало, что девушка из кожи вон будет лезть, дабы стать снова первой. Из моей памяти никогда не исчезнет тот момент, когда в школе повесили доску с результатами тестирования, и на первом месте написано было не имя Аннабет. Напротив номера один красовалось имя новенькой, Кати Гарднер. Не спрашивайте у меня почему, но для Аннабет важно было быть первой. Поэтому в школьные годы она проводила дни и ночи напролёт в своей комнате, уткнувшись в книги и тетради, заучивая весь школьный материал. Сколько же я приложил усилий, чтобы вывести девушку из тюрьмы, созданной ею самой, и развеять её мысли, дабы она немного дала себе отдохнуть. Неудивительно, что в следующем семестре Аннабет снова стала первой в списке. Слава богам, Кати не стала брать с моей подруги пример и сражаться за первое место в этом идиотском списке. Кстати, угадайте, на каком месте был я. Вредная привычка девушки ― всегда быть на первом месте ― никогда не переступала черты. Она даже забавляла меня, и в то же время я восхищался рвением и постоянно решительным настроем Аннабет. Насколько же надо было быть упёртым, чтобы хотеть всего в самом лучшем виде. Однако иногда девушка старалась быть первой там, где можно было бы и не быть. Аннабет не боялась рисковать. Этому научил её я. Мы дружили с самого рождения, и с самого детства я считал её слишком зацикленной на правилах, на осторожности, поэтому и научил её не бояться рисковать. Однажды нам срочно понадобились продукты, которые мы забыли купить по просьбам родителей, потому что увлеклись просмотром фильмов. Посему нам пришлось ночью проникать в магазин продуктов моей тёти и там брать всё необходимое. Аннабет проклинала все фильмы, которые мы успели посмотреть, хотя во время просмотра она восхищалась ими и не была жадна на похвалы в сторону создателей. Она сильно паниковала, всё время роняла то коробку молока, то телефон, то вообще весь рюкзак. Это забавляло меня, и я не мог удержаться и не подколоть её, за что получал подзатыльники. Не волнуйтесь, после выполнения задания записку с деньгами мы оставили на кассе. Разумеется, наказание нам было не избежать, но это того стоило. Да и наказание не такое страшное было. Нас отправили на клубничную ферму тёти Клары (точнее, бабушки, потому что ей было за шестьдесят), и мы пробыли там месяц. Чтобы вы знали, это не самое худшее наказание по сравнению с другими. Но сейчас я миллионы раз спрашиваю себя, а стоило мне учить её рисковать. Может быть, мне надо было запретить ей рисковать без меня, не брать всю ответственность на себя. Хотя, скажи я ей это, она не послушалась бы меня и всё равно сделала бы так, как ей того хотелось. Дурочка. После окончания школы Аннабет поступила в Танцевальную Академию, а я ― в Академию Бизнеса Рамэйси. Два здания находились совсем рядом, что позволяло нам видеться. Аннабет мечтала стать балериной с самых ранних лет. Помню, как её глаза загорались, стоило ей увидеть постер с изображением известной танцовщицы, которую Аннабет, несомненно, знала. Конечно, я был уверен, что она добьется своего и станет великой балериной. Ведь «если Аннабет Чейз поставила себе определённую цель, она обязательно её осуществит». Но всегда ли всё идёт так, как того хотим мы? Я с подросткового возраста ходил на дополнительные уроки фотографии, ведь всей душой любил это дело. И каждый раз фотографировал Аннабет, когда она учила уроки или разогревалась на тренировках. Поначалу её это раздражало и смущало, но со временем она смирилась и привыкла. Впоследствии я начал просить её позировать мне. Она отказывалась, но я упрашивал её очень долго, не отставая, поэтому она стала моей моделью. И, безусловно, как я и ожидал, я был уверен на сто сорок шесть процентов, что так и будет, ― ей понравилось. Аннабет стала позировать с удовольствием, и больше не морщилась с моих предложений попозировать мне для очередного фото, а довольно соглашалась. Однажды после пар я пришёл к ней на тренировку в академию. Со мной был фотоаппарат, благодаря чему я был настроен на новые фотографии с участием моей талантливой подруги. Я зашёл в большой танцевальный зал, где отсутствовала какая-либо мебель, кроме одного письменного стола и пары стульев вдоль стены. В углу возле письменного стола располагалась огромная колонка с подключенным к нему компьютером. Стены зала были полностью зеркальными, кроме одной. Играла спокойная музыка, под которую девушки и парни разминались. Эта была третья неделя после начала учебного года. Опустившись на пол, я вытащил из сумки фотоаппарат и принялся разглядывать танцующих девушек. Они все двигались изящно, красиво, но интересовала меня только одна. Она стояла с краю, к сожалению, далеко от меня, а приближаться для удачного снимка и прерывать урок мне не хотелось. Включив фотоаппарат, я направил объектив на Аннабет и приблизил картинку. Её движения были максимально грациозны. Я знал, что ей было тяжело, ведь балет дело не из лёгких, но она совсем не подавала виду, что у неё есть хоть какие-то затруднения. Её лицо было красиво спокойно. Я восхищался каждым её движением, словно помешанный фанатик. ― Молодцы, ― похвалила их учительница, и чтобы вы знали, на её языке это означало «не так ужасно, как могло быть». Луиза Леван, строгая женщина средних лет со строгим взглядом карих глаз, обладала идеальной осанкой, сильными плечами, руками и ногами. Когда она первый раз на меня посмотрела, я готов был убежать и забиться в угол, но в следующую секунду она криво улыбнулась мне, что выглядело, не так устрашающе, и я отказался от побега. ― Сейчас приступим к последнему танцу, и вы будете свободны. Девушки расслабились, вздыхая и разговаривая друг с другом. Аннабет перекинулась парой фраз с какой-то брюнеткой и невольно кинула взгляд на стену, возле которой я обычно сидел и наблюдал за её уроками. Когда она заметила меня, я улыбнулся ей и показал большой палец вверх. Девушка улыбнулась в ответ и помахала мне рукой. Она встала в позицию вместе с остальными танцовщицами, а я приготовился фотографировать. Музыка заиграла. Покажите мне выступления хоть тысячи самых известных балерин, я ни за что не изменю своему мнению. Я всегда буду считать Аннабет самой лучшей в этом тяжёлом, но красивом деле. Двигаться так же, как это делала Аннабет, было просто невозможно. Она была безмерно талантлива, и все это знали. Все. Поэтому боялись и не любили. ― Эллен, подбородок выше, ― скандировала Луиза, пластично сложив руки на груди. Она с самым зорким взглядом наблюдала за ученицами, что даже Аннабет могла бы позавидовать этому. ― Селена, выпрямляй правую ногу нормально. Под словом «нормально» Луиза имела в виду «идеально». Бет рассказывала, как учитель Леван не отставала от неё до тех пор, пока моя подруга не прыгнет выше расстояния, которое поставила Луиза, и не приземлиться словно пёрышко. Но именно за строгость, за такие уроки Аннабет и любила эту учительницу. «Будешь делать себе поблажки, никогда не достигнешь заветной цели», ― так говорила Аннабет Чейз. ― Рейчел, плечи! Грубая ошибка, ― бросила учитель. Я смотрел на танцующих лебедей через объектив фотокамеры, но когда услышал внезапный девичий вскрик, я быстро опустил аппарат. Некоторые девушки остановились и начали оглядываться в одну сторону. На полу лежала девушка с огненно-рыжими волосами. Это была Рейчел Элизабет Дэр ― единственная подруга Аннабет, с которой она с первого разговора смогла найти общий язык, с которой ей было неимоверно приятно и легко общаться ― и она упала. К ней подбежала Аннабет и помогла ей подняться. Кто-то еще подключился к помощи. Музыка остановилась, а Луиза Леван подошла к упавшей девочке. ― Что случилось, мисс Дэр, ― она смотрела на неё сверху вниз. ― Тебе плохо? Выглядишь неважно уже с самого начала. ― Нет, миссис Леван, ― заговорила Рейчел, поднимаясь на ноги, но я точно мог сказать, что ей хотелось упасть снова на пол и не двигаться. ― Я просто... ― Устала? ― Нет-нет. Отвлеклась и всего-то, ― девушка нервно улыбнулась, опираясь на Аннабет. По тревожному лицу последней с уверенностью можно понять, что Рейчел выбрала не самый лучший вариант для отговорки. Взгляд Луизы посуровел раз в сто. Она презрительно фыркнула и повернулась плечом к девушкам, собираясь уходить. ― Уж лучше бы ты устала, Дэр, ― холодные слова учителя эхом отразились в ушах присутствующих. ― Раз ты позволила себе отвлечься во время этого танца, то академии не стоило позволять тебе здесь учиться. Сказав это, Луиза удалилась в какую-то комнату, тем самым говоря, что урок окончен. Я посмотрел на Рейчел, которая готова была вот-вот расплакаться. Она уткнулась в плечо Аннабет и изо всех сил сдерживала поступившие рыдания. Я встал с места, взял рюкзак и направился к девушкам, которые сели на пол. ― Это происходит со всеми, ― говорила Аннабет, успокаивающе поглаживая подругу по спине. ― Это скоро пройдёт. ― Это... так ужасно, ― с несдерживаемыми глотками проговорила Рейчел, уже плача. ― Это нормально, ― сказал я, опустившись рядом с ними. ― Например, это то же самое, как мне сказали, что я ни на что не годен, когда я провёл только месяц в спортивной школе, ― Рейчел посмотрела на меня ярко-зелёными глазами, в которых загорелась надежда, поэтому я продолжил. ― Директор мне каждый день самыми разными способами говорил, какая я бездарность; косо и прямо. Но угадай что? Я наплевал на него и просто тупо пошёл к своей цели. Ни о чём не думая. И стал ли я чемпионом по боксу? Конечно! А сколько раз? Восемь раз! А мне было шестнадцать. Рейчел уже не плакала, нет, она смеялась, а Аннабет продолжала придерживать её за локти. Когда Дэр посмотрела на меня, я подмигнул ей, улыбнувшись. Она вся раскраснелась, но попыталась скрыть это от моих глаз, мотнув головой, тем самым закрываясь волосами. Наивная; я ни за что не пропустил бы, как смущается девушка. Вдобавок к этому я всегда знал, когда Аннабет закатит глаза от очередной моей выходки. Например, в этот момент она сделала это уже два раза. ― Всё хорошо, ― мягко произнесла она, поднимаясь вместе с подругой. Я последовал за ними. ― Теперь успокоимся и продолжим идти к цели. Но помни, что для нас нужен и отдых. Поэтому сейчас мы идём отдыхать. Рейчел закивала и смахнула последние слезинки. «Нам нужен отдых», ― Аннабет так говорила всем: друзьям, родным, возлюбленным. Но на самом деле имела в виду: «Вам нужен отдых». Если у неё есть цель, она не остановится, и будет идти к ней безостановочно, словно помешанная. Для того чтобы «спасти» её нужен был человек с таким же упорством как у неё, с искренним желанием помочь и со стальным пофигизмом на обидные слова. И кто был её постоянным спасителем? Правильно, я. Помнится, как я постоянно назывался супергероем перед Аннабет: «Твой супергерой пришёл спасать тебя от монстра по имени Химия», «Супергерой хочет кушать», «Нет-нет, я не Рыбьи мозги, я ― Супергерой». Знаю, глупо. Но мне нравилось. И ей тоже...