Чтоб сказку сделать былью...

Дабы не уподобляться полулегендарным самосским послам, речи которых не произвели впечатления на спартанцев («Дослушав до конца, мы забыли начало, а забыв начало, не поняли конца»), краткое содержание предыдущих серий. Классицистски-романтическая сказка (примерами которой могут служить «Звездные войны», «Властелин колец» или поттериана), становится вызовом для создателя произведений по мотивам. Характерные для таких сказок упрощения, гипертрофированность героизма и злодейства, неполнота и трудно объяснимые житейской логикой странности сеттинга, сюжета и персонажей, прощающиеся автору оригинала, отнюдь не всегда прощаются фикрайтерам. Очевидное решение — как нибудь обойти молчанием или исправить эти странности — порождает свои риски, о которых и пойдет речь далее. 3.1. Уютный тупичок missing scene Missing scene (далее — MS), описание эпизода, который в каноне упомянут парой слов (или не упомянут, но подразумевается; или не подразумевается, но мог бы произойти) — довольно популярный жанр фанфиков (1), причем популярный, как у читателей, так и у авторов. В missing scene сеттинг, персонажи, сюжет остаются неизменными (или почти неизменными) и это является одним из основных преимуществ жанра. Во первых, MS ближе всего к оригиналу, она в наибольшей степени отвечает на запрос «Еще немного того же самого» (эта причина актуальна не только для читателей, но и для авторов. Не секрет, что именно в фикрайтерской среде мотив «Я хотел прочитать такую книгу, но нигде не нашел ее. Поэтому пришлось написать» особенно популярен). Во вторых, MS требует наименьших усилий со стороны автора — небольшой объем текста, отсутствие необходимости достраивать сеттинг и сюжет. Соответственно и круг потенциальных авторов missing scene наиболее широк. В третьих, missing scene — жанр предельно точечных, специализированных текстов. Он позволяет читателю сосредоточиться на маленьком кусочке мира, на самом-самом интересном для конкретного читателя (а для узкого слоя поклонников Джокасты Ну, Николаса Фламмеля или Амрода и Амраса даже средний фанфик о любимых, но не слишком популярных среди фикрайтеров героях — уже бальзам на душу). И этот жанр позволяет каждому автору сосредоточиться на том, что лучше всего дается именно ему. Автор, хорошо описывающий диалоги, не должен вымучивать из себя боевые сцены и наоборот, так что missing scene позволяет показать способности автора под самым выгодным углом зрения. А уж когда эти две специализации накладываются, когда конкретный автор создает текст в манере, лучше всего удающейся конкретному автору, и по теме, интересной конкретному читателю, — даже у объективно слабого автора есть шанс «зацепить» читателя. Ну и последнее — для missing scene упрощения оригинала, как правило, не являются проблемой. Как минимум, фикрайтер может вообще игнорировать существование нестыковок оригинала — он описывает маленькую сцену, крохотный эпизод, а обо всем что осталось за кадром пусть болит голова у кого-нибудь еще. Как максимум — MS может закрыть одну из странностей оригинала, предложив ей объяснение («Величайшая афера века! Зачем создан Хогвартс-Экспресс — чтобы возить школьников или чтобы спрятать в сметах на железнодорожные работы миллионы галлеонов, украденные министерскими чинушами? Читайте в эксклюзивном расследовании Риты Скитер!»), причем не слишком заботясь о том, как предложенное объяснение стыкуется с другими реалиями и возможными объяснениями других странностей. Так что талантливо написанная missing scene не имеет проблем с неверием читателя, она воспринимается как пристроечка-дополнение к канону и отсвет канона падает и на MS. Всем бы была хороша MS, если бы не одно но... Missing scene, драблы, зарисовки, виньетки и арабески — это не самостоятельное произведение. Это своеобразный фанарт, иллюстрация к тексту оригинала (пусть и написанная не красками на бумаге, а словами по тексту). Даже в трех последних вариантах названия отражена сущность этого жанра. MS может доставлять удовольствие автору и читателю, может быть прекрасным образцом стиля и предлагать интересные детали, но шансы стать чем-то большим у представителей этого жанра минимальны... Написание missing scene — тупиковое направление, хотя и, что уж скрывать — тупичок этот весьма уютен...

***

(1) По состоянию на 23 августа 2017 г. на fanfics.me из 15 тыс. фанфиков по поттериане к жанру Missing scene относилось свыше 800, на ficbook.ru — около 2 тыс. фанфиков из 57 тысяч. 3.2. Широкий путь из канона. Big Universe Missing scene задает один из самых простых способов уйти от неудобных для автора сюжетов — изменить масштаб, приблизить описываемый мир, так, чтобы, все, что мешает автору, выпало из поля зрения. Но изменение масштаба в противоположном направлении ничуть не менее эффективно. Если отдалить рассматриваемый мир, мелкие детали сольются в трудноразличимое пятно, останутся только общие контуры, никак не ограничивающие свободу творчества фикрайтера. По аналогии с распространенным жанром фанфиков «Alternate Universe», подразумевающим качественное изменение сеттинга или сюжета (1), данный прием можно обозначить как «Big Universe». Это — не альтернатива мирозданию канона, это (во всяком случае формально) — то же самое мироздание, просто с доработанным и расширенным сеттингом. Самый банальный вариант расширения мира — вписать его в большой мультиверсум, в мироздание, в котором мир канона — лишь один из многих. Вариант не слишком сильный, т.к. практически всегда девальвирует сюжет канона, превращая великую битву Добра и Зла, решающую судьбы мира, в местечковые разборки на задворках Вселенной. Чаще всего подобный прием применяется к миру поттерианы, ибо замкнутый мирок английских магов настолько невелик и эклектичен, что без особых проблем может стать и одним из отражений Амбера, и одним из бесчисленных миров, в которых рыскают эмиссары Изменяющего Пути. С толкиновской Ардой такой прием уже не особенно проходит — слишком сложный и проработанный мир, вписать его в мультиверсум, не сломав внутренней логики, сложно (2)... Ну а убедительно отмультиверсить космические миры вообще тяжело, что-то сложнее кроссовера двух-трех миров начинает выглядеть откровенной кашей. Более изящный вариант увеличения мира — достраивание мира канона, расширение его географических и хронологических рамок, углубление описываемых социальных или метафизических структур. Второй вариант расширения мира, так или иначе, использовали и сами создатели канона. Описанные в «Сильмариллионе» семь тысячелетий истории, финалом которых стала Война Кольца, двадцать пять тысячелетий Расширенной Вселенной, которыми постепенно обрастали фильмы Лукаса, биографии министров магии прошлого и повадки фантастических тварей, описанные в новых книгах Роулинг, — все это увеличение мира вглубь и вширь... Соответственно, фанфик в жанре Big Universe может стать одним из самых удачных произведений по мотивам, еще одним шагом по той дороге, по которой шел автор канона. Более того, удачные крупные фанфики, не имеющие элементов Big Universe, встречаются крайне редко (если фикрайтер просто перетасовывает реалии, уже созданные автором канона, и не привносит ничего своего — чтение рискует стать слишком предсказуемым и скучным). Но на широкой дороге Big Universe фикрайтера поджидает ловушка... Как известно, всякая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Власть над текстом и литературным миром (3) — не исключение. Начав достраивать мир, очень сложно остановиться. Сложно удержаться и не превратить достраивание в перестраивание, сотворчество с автором канона — в разрушение мира канона. Последние слова — не просто риторический прием. Не редкость ситуация, когда в конфликте между реалиями канона и реалиями, которыми фикрайтер дополнил канон, побеждают именно последние (в конце концов, они — родные для автора фанфика и хочешь — не хочешь, а он будет им подыгрывать). И чем масштабнее новые реалии, тем больше шансы на то, что в результате столкновения с ними мир канона если и не будет разрушен, то изменится до неузнаваемости. Так происходит в дилогии «Темный блеск» — «Отраженный блеск» Alexz105, где встреча с магией соседних миров сносит до основания общество Магической Англии. Перумов в трилогии «Кольцо тьмы» продлил Средиземье на юг и восток — и под натиском сил Юга и Востока не устояли ни Гондор, ни Серые Гавани. Для галактики Небесная река таким расширителем-разрушителем стали сами авторы Расширенной Вселенной («Темный прилив» и последующие романы цикла «Новый орден Джедаев»). Счет планетам, павшим под ударами пришельцев из новой галактики, пополнившей вселенную Звездных войн, идет на десятки, если не на сотни. Но даже если встреча реалий, расширяющих старый канон, с этим каноном происходит более мирно, расширение мира не проходит безболезненно. На фоне масштабных новых реалий старый канон блекнет и растворяется (как, к примеру, в том же «Времени цветущих яблонь», про которое уже и не скажешь — это фанфик по поттериане, расширяющий ее за счет реалий Амбера, или фанфик по Амберу, в число отражений которого вписан и мир магической Англии...). В результате может получиться хороший, интересный, яркий текст. Но очень редко получается текст, в котором можно узнать мир канона. А читатель-то ожидает именно новой встречи с любимой сказкой, получая вместо нее совсем другое... Ощущения — как если, придя в магазин и попросив килограмм яблок, получить килограмм пирога с начинкой из яблок и вишни. Тоже приятно, тоже вкусно, яблоки формально присутствуют, но хотелось-то совсем другого (4)!

***

(1) Вариант качественного изменения сеттинга в контексте данного эссе не слишком интересен. Автор AU сразу заявляет — он описывает не мир канона, просто мир, похожий на канон. Его цель — не сделать былью сказку, а использовать элементы сказки для построения своего мира. Поскольку читатели изначально не ждут от AU «той самой сказки», то и реакция на AU, как отрицательная, так и положительная, как правило, отличается существенно меньшей эмоциональностью. Характерная формулировка из старого отзыва на «Последнего кольценосца» Еськова, в свое время вызвавшего преизрядную бучу в Толкиен-фэндоме: «Я вот, к примеру, как только понял, что орки — это на самом деле такие люди, и тролли — на самом деле люди такие, так сразу успокоился, понял, что Толкиен тут ни при чем, и читал себе с удовольствием.» (2) Справедливости ради стоит отметить, что такой вариант плохо проходит только у автора, пишущего фанфик по толкиеновскому мирозданию. Если автор описывает свой собственный мультиверсум, то мельком упомянуть, что где-то среди его бесчисленных миров есть и Арда или мир, очень похожий на Арду, ничто не мешает (подобные намеки мелькали и у Эльтерруса, и у Перумова и даже в иных мультиверсумных фанфиках по поттериане). (3) В былые времена ходил анекдот, согласно которому в жизни Наташи Ростовой был только один мужчина, который мог делать с ней, все, что хотел, и имя этого мужчины — Лев Толстой. С появлением массового фикрайтерства и фанфиков категории «NC-столько не живут» данный анекдот следует признать устаревшим. (4) И еще раз подчеркну — речь идет именно о восприятии со стороны поклонников канона, ищущих новой встречи с любимым миром. Текст, разочаровавший поклонников канона, может пользоваться бурным одобрением со стороны любителей и ценителей мегакроссоверов. 3.3. Дорога к другому канону. Перевертыши. Одно из явлений, неизменно производящих сильное впечатление на людей, открывающих для себя мир фанфиков по сказочным мирам — обилие фанфиков-перевертышей, фанфиков, в которых канонные злодеи оказываются героями и наоборот. В поттер-фэндоме сюжетный ход «Дамбигад» и его смягченная версия «Тайный план Дамблдора» относятся к числу популярнейших (1). Апокрифы (название фанфиков-перевертышей, распространенное в Толкиен-фэндоме) не столь многочисленны, но по популярности в Толкиен фэндоме перекрывают дамбигады с большииим запасом. Да и характерный тэг «проимперская позиция», используемый в мире фанфиков по «Звездным войнам», отнюдь не пылится на дальней полке. Еще одним свидетельством популярности данного явления и укорененности его в фэндомах может свидетельствовать наличие многочисленных «фанфиков второго порядка», построенных на дискуссии с перевертышами (2). Одно время было модно объяснять популярность перевертышей непредсказуемым прошлым России, в которой на протяжении жизни одного поколения исторический деятель успевает побывать и кровавым тираном, и эффективным менеджером. Но с массовыми переводами фанфиков стало ясно, что все не так просто — счет переводных дамбигадов или имперских фанфиков идет на десятки мегабайт... Значит есть какие-то более общие причины для появления перевертышей. ИМХО, таких причин три. Во первых, изменение образов героев — нормальный результат развития мира, совершенно не чуждое и канонам. Героическая смерть Боромира, Снейпа и Вейдера, искупающая их былые ошибки. Предательство Сарумана и Крауча, метания Ландо Калриссиана, Сикорски, прошедший путь от Странника-спасателя Саракша (да, ценой крови и грязи, но все же...) до «синдрома Сикорски». Странно было бы ожидать, что в крупных фанфиках герои застынут в том виде, в каком они пришли со страниц канона. Во вторых, восприятие сказочного фэндома чаще всего идет иррационально, через эмоции, через этику и эстетику. И когда читатель, очарованный оригиналом, спотыкается на нестыковках, упрощении и схематизации, характерных для сказочных фэндомов, его реакцией зачастую становится обида, столь же иррациональная как и недавнее очарование. От любви до ненависти один шаг — и фанфик-перевертыш становится своеобразной местью канону за разрушенные надежды (3). Особенно не повезло в этом отношении Поттериане. Она изначально писалась для подростков, а то, что кажется милым и забавным в 12, уже в 20 может выглядеть по меньшей мере неприятно. Так что тут даже переворачивать героев и события не требуется, достаточно сместить ракурс и акцентировать внимание на том, что проходило мимо внимания юных читателей (4). Ну и, в третьих, если очарование текста не сбило критическое мышление читателя, то выявленные нестыковки порождают закономерное рассуждение. «Если что-то не укладывается в логику — от нас что-то скрывают. А qui prodest?». Вряд ли сокрытие информации производится в интересах того, кто в тексте представлен великим злом, а значит... Фанфик-перевертыш, если рассматривать его с чисто литературной точки зрения, — очень неплохое решение. С точки зрения сюжета и сеттинга — это простой способ уйти от любых нестыковок канона. Тезис «историю пишут победители» позволяет списать на злодейскую ложь и гнусные фальсификации тех, кто в каноне был положительным, все, что угодно. Но при этом сохраняется и классицистская черно-белость мира и романтическая целостность картины, и мир, создаваемый фикрайтером, получается вполне сказочным (5). Более того, с точки зрения эмоционального восприятия текста перевертыш тоже может быть очень сильным решением. Неожиданность образа всегда усиливает его эффект. Пушистый котенок, обернувшийся кровожадным чудовищем, солнечная полянка с цветочками, ставшая местом кровавой бойни, зловещий клоун — прием проверенный поколениями авторов хоррора. И это — одна из причин безумно сильного эффекта первых перевертышей — от «Черной книги Арды» до «Трилогии Трауна» (6), от «Позолоченной рыбки» до первых дамбигадов. Впрочем, эффект неожиданности пропадает быстро, а в смысле целостности образы благородного вампира или садиста-фанатика-паладина изрядно уступают более традиционным, из-за чего быстро выдыхаются. Тот же «Последний кольценосец» Еськова, объективно во многих отношениях проработанный глубже чем «Черная книга Арды», тем не менее был воспринят как очередной эпигон последней. Тем не менее, при первой встрече с перевертышем, он может быть прекрасен и интересен. Неожиданные образы, сильные персонажи, яркая и целостная картина — если бы мы читали просто произведение по мотивам (как, скажем, «Герой должен быть один» Олди), восторгам не было бы конца. Но читатель фанфиков — это специфический читатель, он не всегда ищет просто интересное литературное произведение, зачастую он ищет новой дверцы в пройденный вдоль и поперек мир канона. А перевертыш — это не возвращение в канон. Это новое здание, построенное из обломков канона. Порой, красивое, яркое, интересное, но другое. И для читателя, влюбленного в канон, талант автора перевертыша — скорее недостаток, чем достоинство. Образы перевертыша наносят удар по ставшим родным образам канона, и читатель зачастую бьет в ответ. Бьет язвительными и злыми отзывами, бьет встречными фанфиками, бьет объемными статьями (7). Именно перевертышам достается самая большая доза читательской нелюбви. Завершая этот сюжет, стоит отметить, что перевертыш чаще всего сочетается с Big Universe — просто потому, что темная сторона редко подробно описывается в каноне. Однако расширение мира здесь не самоцель, а средство проиллюстрировать переоценку ценностей канона.

***

(1) По состоянию на 23 августа 2017 г. на fanfics.me из 2357 макси-фанфиков по поттериане, 172 несли в шапке тэг «Дамбигад» и 167 — «Тайный план Дамблдора». Каждый четырнадцатый фанфик, однако... (2) От откровенно стебного «Самый клевый дамбигад» до зверино-серьезного «По ту сторону рассвета», от энергичного «Клеврета с Антара» до построенных на одних диалогах «Возвращениях» Рыбакова. (3) Не только перевертыши, естественно. Злые пародии зачастую растут из того же корня. (4) Думаю, нет особого смысла напоминать всех одержимых, террористов, преступников, а также неразумных, полуразумных и вполне разумных агрессивных тварей, в разные годы появлявшихся в стенах Хогвартса при попустительстве преподавателей (или даже в качестве преподавателей). (5) Правда сказочка получается страшноватой. Во первых, добро канона, ставшее злом в фанфике-перевертыше, обречено на победу сюжетом канона. Без основательного перекраивания не только оценок персонажей, но и описываемых событий, принести победу добру фанфика-перевертыша (бывшему злу канона) очень сложно. Во-вторых, хочешь-не хочешь, а на бывшем зле канона висит много весьма мрачных деяний. Часть из них можно объявить пропагандой победителей, но не все же! Придется обосновывать — а самый простой способ обоснования — борьба со злом еще более страшным. Поэтому Дамблдору, валар и джедаям в фанфиках-перевертышах обычно приписывают заметно больше недостойных поступков, нежели было на совести у Мелькора, Волдеморта и ситхов в каноне. Так что общий тон картины получается заметно более темным. (6) Это, конечно, не совсем фанфик, но в мультиавторских мирах грань между фанфиком и каноном вообще довольно зыбка... (7) Наверное, апогеем такой реакции стала превышающая полмегабайта (по нынешним временам — поболее изданной на бумаге книги) статья <u>Ms. Twinkle</u> «The Matrix has you, или самодеятельный опыт различения духов в "Черной книге Арды"». Еще немного 3.3. Ответвления той же дороги. Перевертыш — самый наглядный и самый бросающийся в глаза вариант переделки в духе «Весь мир канона мы разрушим до основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим...». На руинах разрушенного до основания мира сказки можно строить не только новую сказку, но и, к примеру, задорную архаическую приключалочку (характерные истории про попаданцев-нагибаторов, «одним махом всех врагов побивахом, всех друзей очаровахом»). Можно выстроить вполне себе реалистическое произведение с жесткой логикой событий. Можно даже построить другую сказку, не классицистко-романтическую, а, к примеру, модернистскую (то же «Агентство несовершенных времен»). Подобные тексты не сталкиваются с такой же враждебностью, как перевертыши, но и особой любовью читателей не пользуются. В сознании читателя уже есть определенный образ канонического мира, и видя знакомые имена и названия, он пытается встроить новую информацию в уже имеющуюся картинку. А она не укладывается — чужая эстетика плохо совместима с близкой и родной атмосферой канонной сказки (из-за этого же, кстати, систематически возникают проблемы при экранизации книг — мем «книга лучше» не на пустом месте возник...). Подобные тексты могут быть очень удачными, но это — не еще одна грань той же сказки, это даже не другая сказка (как в случае перевертышей), это — другое произведение. 3.4. Ненадежная гать через топи натурализма. Еще один вариант развития мира канона в фанфиках, временами вызывающий лютое неприятие со стороны поклонников оригинала, — это отход от схематичности («ненатуральности») канона, снижение пафоса и уменьшение контраста. Не инверсия, как в перевертышах, где меняются местами святые и злодеи, а общее снижение градуса этической напряженности. Вместо сияющих святых и героев — в целом хорошие люди, хотя и не без слабостей и тараканов в головах. Вместо мрачных злодеев — обычные самовлюбленные эгоисты, неразборчивые в средствах. Это не совсем переход от сказочной концепции к реалистической, затронутый в предыдущем параграфе, это изменение особенностей сказки, переход от мира наивного и схематичного к миру, более похожему на нашу обыденность... Источник подобного переосмысления мира понятен — уроженцы XX века привыкли к идеализации, к искусственному повышению контрастности (1) и различение «как про это пишут в газетах» и «как оно на самом деле» уже не требует особых усилий. И видя сияюще безупречных героев канона, читатель автоматом додумывает, какие скрытые пороки спрятаны за безупречным фасадом. Так что для автора разумнее чуть снизить пафос и самому приписать пару безобидных недостатков герою, не дожидаясь, пока это сделает извращенное воображение читателя. Собственно говоря, многие авторы канонов рано или поздно к этому приходят. Приземленность Сэма Гэмджи, занудство Минервы Макгонагалл, догматизм магистров джедаев совершенно не мешают испытывать симпатию к этим персонажам. И в фанфике небольшие милые недостатки, приписанные привычным персонажам, могут прибавить доверия к тексту, не разрушая атмосферы сказки... Иногда подобный прием может применяться не только к персонажам, но и к сеттингу — к описанию социальных структур, обычаев, традиций и технологий. Коррупция в структурах Республики, эльфийский изоляционизм, бюрократия в Министерстве Магии, да и упомянутый выше «Синдром Сикорски» не на пустом месте появился. Однако на этой дороге фикрайтера ждут две ловушки. Во первых, оживляют и добавляют достоверности, не разрушая атмосферу сказки, те недостатки, которые являются обратной стороной достоинств. Но просчитывать их тяжело и чаще в качестве средства от «ненатуральности» канона выступает не натуральность (т.е. естественность), а банальнейший натурализм. Алкоголь, неуместные половые связи, жадность, тщеславие — все то, что в принципе может быть приписано любому персонажу, и потому не добавляет новых черт к портрету, просто замещая черно-белую контрастность персонажей десятками оттенков серого. Во вторых, идти вниз намного проще, чем карабкаться вверх. Нарисовать на Солнце несколько пятен и остановиться удается отнюдь не всем — и не только потому, что процесс переделки чужого мира затягивает. Единичная мелкая грязь не может существовать в стерильно чистом мироздании (2) и элементарная художественная честность требует достраивать мир так, чтобы привнесенные элементы не смотрелись неестественным чужеродным пятном. А эта достройка, в свою очередь требует новых корректировок (как в старом детском стишке — «Велика у стула ножка — подпилю ее немножко») и кто знает, когда автор остановится... В результате грань между авторами, просто снижающими пафос оригинального произведения, и создателями перевертышей, осознанно превращающими героев в злодеев, становится очень зыбкой (при описании героев, конечно, со злодеями никакой путаницы). «Хороший» Дамблдор использует характернейший прием дамбигадов — манипулирование окружающими при помощи зелий доверия («Последствия одного решения» Матемага). В известнейшем перевертыше толкиен-фэндома — «Черной книге Арды» авторы, повышая градус описания пороков эльфийских князей, создали образ распутника Келегорма, содержащего гарем наложниц. А десятилетие спустя в «По ту сторону рассвета» Берен бегает по молодкам и автор не испытывает никакого дискомфорта... Принижение — единственный из рассмотренных приемов, которой может распространяться не только на персонажей и сеттинг, но и на язык и стиль. Один из типичных стилистических приемов дешевого натурализма — мат. Как подростки порой используют мат, чтобы показать, что они взрослые (3), так фикрайтеры порой прибегают к обилию табуированной лексики для того, чтобы придать тексту иллюзию зрелости. Завершая описание данного приема, стоит отметить еще одну интересную его особенность. В отличие от мегакроссоверов или фанфиков-перевертышей, изменяющих основы мира оригинала, принижение затрагивает лишь его часть. И, если четко огородить эту часть, атмосфера сказки может сохраняться даже при высоком градусе снижения пафоса. Ярким примером этого может служить «Новая жизнь, новая цель» Unholy Knight (4). Лукасовская сказка в целом сохраняется, но смотрим мы на нее глазами выходца из куда более мрачного мира. И, в результате, то, что в контексте оригинального мира было бы жутким нарушением демократических свобод (насильственный отъем детей-одаренных у родителей, да еще и с использованием майндтрика), будучи помещено в контекст вселенной Молота Войны, превращается как бы не в акт милосердия («Вспоминая как у меня на Родине поступают с псайкерами, я могу заметить, что джедаи вели себя необыкновенно гуманно. У нас-то за сопротивление арбитрату, который отвечает за сбор псайкеров, можно получить силовой дубинкой по почкам, а то и облако дроби в лицо.») Еще один редкий пример удачного «снижения пафоса» — уникальнейший «Остров без сокровищ» Точинова тоже основан на изменении угла зрения. Эта монументальная криптоистория представляет собой не столько художественное произведение, сколько полупублицистическое литературное расследование, основанное на сотнях источников, взгляд на мир «Острова Сокровищ» глазами современного историка. В реконструкции Точинова многие события романа Стивенсона оказываются осознанной дезинформацией персонажей (в т.ч. и осознанным нагнетанием пафоса), многие поступки скрывают мотивы отнюдь не благородные... Однако за кулисами описанных событий раскрываются не менее увлекательные повороты сюжета, а мотивы иных персонажей оказываются даже более идеалистическими, чем в оригинале. В сочетании с обильным фактическим материалом, обеспечивающим доверие читателя, и возможностью «опереться на оригинал», обойдя молчанием те повороты сюжета, которые не получается вписать в точиновскую реконструкцию, мы получаем почти идеальный фанфик поджанра «снижение пафоса».

***

(1) В первую очередь российскому читателю припоминается соцреализм, но романы Айн Рэнд и филиппики Хайека — живое свидетельство того, что этот феномен вполне интернационален... (2) Очень удачно контраст «бытового зла» и благостной утопии обыгран Стругацкими в «Трудно быть богом»: «Румата попытался представить себе, что Вага стал бы делать на Земле. В светлую комнату с зеркальными стенами и кондиционированным воздухом, пахнущим хвоей или морем, бросили огромного мохнатого паука. Паук прижался к сверкающему полу, судорожно повел злобными глазками и — что делать? — боком, боком кинулся в самый темный угол, вжался, угрожающе выставив ядовитые челюсти. Конечно, прежде всего Вага стал бы искать обиженных. И, конечно, самый глупый обиженный показался бы ему слишком чистым и непригодным к использованию. А ведь захирел бы старичок. Пожалуй, даже и умер бы.» (3) Классический анекдот «Ну что вы матом ругаетесь как дети малые» не на пустом месте появился. Кстати, именно в фанфиках использование банального русского сквернословия — еще и признак слабой фантазии автора. В описываемых мирах есть свои языки, а брань на ирландском («Чудовище» Ushba) или Мандо’а («Астромех Эрдваныч») позволяет весьма успешно обеспечивать экспрессию в отсутствие тягостного впечатления «что делает этот гопник в нашей сказке». (4) В данном тексте я стараюсь иллюстрировать свои рассуждения только завершенными фанфиками, но иногда яркие примеры встречаются только в незавершенных. Один из таких случаев — как раз «Новая жизнь…». 3.5. Сад расходящихся тропок. От конверсии до LitRPG. Естественно, мир фанфиков не ограничивается четырьмя магистральными путями, описанными выше. Фикрайтеры многообразны и любой теоретически возможный подход к написанию фанфиков (а также иные теоретически невозможные) находит свое отражение в мире фанфиков. Герои фэнтези-сеттинга в мире космолетов (или наоборот)? Пожалуйста! Мистические системы? Сколько угодно. Эротика (от невесомой до тяжелой)? Гигабайты. Попаданцы, хронофики, технофэнтези, литРПГ, реалРПГ, омегаверс и множество других страшных слов, непонятных непосвященным. Каждый из этих вариантов имеет свои сильные и слабые стороны, свои подводные камни и возможные ухабы, своих поклонников и ненавистников. Но при всем многообразии у этих текстов есть одна общая особенность — мир канона, как они его описывают, не совсем похож (или совсем не похож) на образы мира канона, складывающиеся в голове читателей оригинального произведения. И проблема дискомфорта, испытываемого читателем, когда сталкиваются образ-из-фанфика и образ-из-головы, сохраняется. 3.6. Несколько слов о Распределительной шляпе в завершение. В искусстве (а написание фанфиков — грань искусства) сложно обстоит дело с объективными критериями. Один литературовед вам обосновано и со ссылками на великих объяснит, почему роман «Музы фикрайтера» — величайшее, что выходило из под пера писателя со времен Гомера, а другой — не менее объективно объяснит, почему это вообще не искусство. Один читатель будет восторженно вещать о катарсисе, настигнувшем его при чтении произведения, а другой будет еще более выразительно плеваться. И потому успех текста зависит не только от того, хорошо ли построен сюжет, ярки ли образы персонажей, изящен ли стиль. Не менее важно, попадет ли это произведение к своему читателю. Для фанфиков «шапка» выполняет роль Распределительной шляпы, определяющий кому из читателей произведение достанется, а кто пролистав шапку фанфика, отложит текст со словами «это не мое». Простой тэг «дамбигад»/«проимперская позиция»/«Герой на стороне Мордора» способен сразу отфильтровать читателей, для которых неприемлемы перевертыши (и привлечь поклонников перевертышей). Этот тэг способен сразу если не предотвратить, то, во всяком случае, снизить напряженность холиваров в комментах и, соответственно, повысить информативность обратной связи. И потому — большое читательское спасибо тем фикрайтерам, кто не забывает дотошно заполнять шапку фанфика. И совет остальным — будьте подробней, этим вы не только поможете читателям найти ваш фанфик, но и поможете вашему фанфику найти своих читателей (и безболезненно миновать чужих, что не менее важно).