Благодарность

Эхо быстрых шагов и тяжелого дыхания становится все более гулким, размывается, расходясь по огромному залу, как круги по воде. Бегущие бок о бок Дэн и Эйс несутся, не оглядываясь, оставляя позади себя дебри колон, обвитых плющом проводов и свисающие с потолка лианы кабелей. Вест и землянин слишком спешат попасть в комнату с застывшими в камне живыми трофеями — на свидание к принцу Хайдрону, чтобы рассматривать джунгли уникального в своем роде города-лаборатории. Изучать металлическую флору и хромированные пейзажи может позволить себе только восседающий на плече своего бойца драгоноид. Воинственно настроенный бакуган громко рассуждает, заставляя Кузо сбивать дыхание, отвечая ему. Драго перемежает пылкие монологи с опасливыми проявлениями беспокойства. Ящер озабочен не предстоящей схваткой с возможно самым сильным противником, из всех с какими ему доводилось сталкиваться. Нет, он переживает за сражающихся несколькими уровнями ниже фронтовиков. Дэниэл на эти нервозные речи вслух проявляет свой оптимизм, а Грит молчит. Вест уверен в Бэроне, спокоен за Казами и Марикуру. Тревожит его только то, что Фантом, похоже, растворился в обшитых металлом стенах. Эйс давит в себе смешок, ограничиваясь презрительным оскалом. Правильно делает, что прячется. Чертов трус. Хах, если они будут двигаться с такой скоростью, то Спектра успеет сдать своих домашних питомцев — Гелиоса и Гаса — в багаж, и скрыться вместе с побитой Фронтом шайкой на королевском корабле! Пусть попробует капитулировать. Эйс заставит его принять бой. Грит ускоряется так стремительно, что болтающий с бакуганом человек перестает поспевать за ним. Главный Спаситель Монстров Вестрои мучается отдышкой, но не прекращает трепаться с непривычно разговорчивым — видимо от волнения — драконом. — Надеюсь остальные в порядке… — Мы… мы… вернемся к ним!.. Фух! Как только закончим здесь!.. Неожиданно однообразную беседу раскалывает вклинившийся голос нового участника. — На вашем месте я бы не волновался о ваших друзьях, — в неприятельском баритоне хлесткая издевка. Дэн поворачивает голову и спотыкается. — Впереди! Это Гас и… о, нет… От тени возвышающегося перед защитниками бакуганов гигантского яйцевидного генератора отделяются два силуэта. На свет прожекторов выходят весты, один из которых заклятый враг, а другой предательница. Их контуры как будто обгорают по краям в разъедающе ярком освещении. Оба состоящих во Фронте Сопротивления парня резко останавливаются, с выражениями лиц — словно их животы протаранили лазерными лезвиями гантлетов, что, возможно, было бы милосерднее. Ведь этот гнусный и жестокий даже для вексов прием не бесчестен — бесчеловечен. Гриту трудно дышать, хотя он и не пустословил на ходу. — Мира! — имя царапает Эйсу грудь. Он смотрит на нее, и чувствует, как в его желудке медленно распускается цветок ужаса. Потому что он видит напротив себя ту, которую хотел найти, но не такой, какой ожидал встретить. Он ощущает в Фермин что-то новое. Неуместное, чужое, вросшее в ее существо, ставшее ее частью. — Так это правда… — не дать сорваться перенасыщенному эмоциями голосу тяжело. Незнакомая девушка наслаивается на прежнюю Миру. Образ подруги дымится и обугливается в голове Эйса. Мысли испепеляют мозг. Это действительно она?! Мира?! Это не Мира! (Не та Мира!!!) Другая?.. Она — другая? С ней что-то стало?! (Что с ней стало!) Что стало с Мирой?! (Что в ней поменялось?!..) Мира больше не будет собой?!!! (Или это и есть…?) Грит жаждет и боится понять растворили ли в лидере Фронта Сопротивления какую-то отраву, или он любуется тем же органичным, настоящим, что не замечал в куполах Бета-Сити, но что было всегда. Было при Ките Фермине?.. — Ну же, Мира. Докажи свою верность Спектре, — Граф язвит, не пытаясь скрыть недоверие. — Я хочу увидеть это своими глазами. .Конечно, это Спектра изменил ее! Испортил!!! Выскреб ее аутентичную начинку, набил слепым повиновением, сделав из Миры свою марионетку-служанку! Подлый ублюдок!!! Он заставил ее! Обманул! Впившийся в девушку взглядом Эйс ищет подтверждение оправдывающей ее теории, след своей правоты, который привык обнаруживать в подруге — недомолвку Миры понятную только ему. И находит. Не то, что искал. Рыжая голова опущена, плечи тоже. Но в ее позе нет и намека на сожаление. Она несет свой крест с достоинством. Неужели Мира… разрешила Спектре?! Согласилась с его планами, впустила безумие брата в себя? Добровольно понесла бремя влюбленной прислужницы? Сундук-чемодан в руках тянет Фермин к полу. Как галантно со стороны Гаса заставить ее тащить такой груз. — Мира, отвечай, что ты тут делаешь. Ты что готова предать бакуганов и всех своих друзей? — землянин отходит от потрясения. Она поднимает голову. В ее взгляде безразличная холодность. Полуприкрытые глаза без выражения — будто озера под толстым слоем ледяной коры. — Я боец бакуган, Дэн, — говорит твердо, в ее голосе стойкость горного хребта. — Я проиграла, и должна держать свое слово. Спектра выиграл справедливо. Теперь я с ним. Примерная сестренка наслаждается выбранной ролью! — Мира…! Эйс отпихивает оторопевшего Дэниэла и выступает вперед. Человек не возражает. — Ты что, шутишь?! Ты проиграла и теперь решила бросить все, что было для тебя важно? Неужели то, что ты говорила — про борьбу, про свободу — было неправдой? Я тебе верил. — Успокойся, Эйс, — увещевания вылезшего из нагрудного кармана Персиваля не слышно сквозь кровь, долбящуюся в виски в ритме отчаяния. — Это ведь ты, Мира! Ты научила меня слышать голоса бакуганов. Ты убедила, что нельзя их игнорировать! Как ты могла отказаться от всего?! Как будто это мусор! Мира!!! Фермин смотрит куда-то в потолок. Ее не трогают речи бывшего союзника. Как будто все живое в ней окаменело. — Я обещала брату оставить вас. Так, что если вы хотите пройти дальше, вам с Дэном придется меня победить. Потому что отныне я бьюсь за вексов! — Что?! — хах, разумеется, можно было давно догадаться, если бы Грит только мог заставить себя отстраненно проанализировать ситуацию, вместо того, чтобы стоять в ворохе эмоций, пока осознание не свалится лавиной и не погребет под собой… Чертов ранимый идиот! На что ему полагаться, если не на свой разум, который не подводил его, пока Эйс не захотел обмануться? И откуда эта медлительность в мыслительном процессе? Заразился от Кузо? Дэн отшатывается, хлопает глазами и блеет что-то бессвязное. Где его боевая решимость преданного фронтовика? Эйс сжимает кулаки. Они пришли сюда биться, черт возьми. — Ну, хватит! Никто не помешает мне спасать бакуганов. Даже ты, Мира. Никогда. Боец Даркуса надевает гантлет. Устройство плотно прилегает к руке. — Довольно. Хватит болтать, да, Дэн? — в голосе Грита преувеличенный боевой задор. — Да, Эйс! — страсть игрока просыпается и в Кузо, подпитывающемся решительностью товарища. Товарища, который знает, как должен поступить. Пускай Мира изменилась — Эйс будет бороться за ее идею. Идею настоящей защитницы бакуганов, лучшего лидера, о котором Фронт Сопротивления мог только мечтать; девушки, которой он благодарен за то, что она вошла в его жизнь уверенной походкой, отвратив от мечты стать любимцем малодостойной публики, вправила ему мозги вместе со своим громилой-бакуганом и союзником — фанатичным технарем-угонщиком двенадцати лет. Познакомила с несносными землянами, приучила к себе. И ушла из его жизни. Все той же уверенной походкой. — Итак, пора наказать предателя! — произносить это почти легко. Гантлеты активируются, карты ворот занимают места на поле, бакуганы за считанные секунды из маленьких шариков вырастают до исполинских монстров едва не задевающих потолок чешуйчатыми и рогатыми головами. Убедившись в том, что Мира не собирается изменять вере святого Мастера Спектры уже сейчас, Гас немного успокаивается и даже пытается по-товарищески ехидничать: — Наконец-то Эйс перестанет ныть. Она оставляет эти слова без внимания, скорее всего, просто не желая терять серьезный настрой. Рыжий векс деактивирует замок, и извлекает из сундука кибер-игрушку, производства ее братца или отца. Введя механического монстра Даркуса в игру, она тут же атакует Дэна. Конечно, ей нужен самый сильный противник! Или она просто не может биться против Грита, зная, что он прав. Хоть что-то в ней осталось знакомое. …Но на этом сходство с бойцом-Мирой из прошлого заканчивается. Оказывается, что жизнь среди вексов заставила ее манеру ведения игры претерпеть фатальные изменения. Весь матч бывший лидер Фронта Сопротивления бьется с несвойственной ей непроизводительной эффектностью, как будто сражается на публику, старается для известного только ей зрителя. Некогда безупречная тактика являет собой квинтэссенцию стратегической бесполезности, а поведение на поле и вовсе — полная противоположность тому, что было свойственно Фермин раньше. Она не скупится на потрясающе самоуверенные фразы, за которыми в отдельные моменты игры не стоит и одного «джи» превосходства над соперником. Активирует карты способностей как будто в случайном порядке, поспешно выуживает неживых бакуганов из ящика одного за другим; мешает своему партнеру реализоваться в битве, на все возмущенные комментарии, реагируя не иначе как поджатыми губами, упрекающими в абсолютной некомпетентности. Граф оскорбляется, не понимает, что происходит и злится. Глазки цвета болотной зелени бегают по сторонам в поисках хозяина, который объяснит, каким бешенством больна его сестрица и за каким чертом Гаса поставили с ней в пару, зная, что сумасшествие семейная черта Ферминов. После очередного феерично проигранного раунда песик Спектры не выдерживает и отпихивает свою «чокнутую» напарницу в сторону, стараясь предотвратить всякое вмешательство Миры в бой. Он активирует какую-то карту способности сомнительного назначения, и преимущество — после нескольких безуспешных атак Персиваля — остается за вексами. — Благодаря Аквас-защите сила у меня прибавляется одновременно с вами. Так что продолжай. Я жду следующего шага! — Граф приходит в себя, судя по тому, как начинает комментировать собственные действия. Эта унизительная привычка объяснять свои ходы, так, будто противник не только не в состоянии осознать хитроумность своего оппонента, но даже после разъяснения всех тонкостей никаким образом не сможет навредить Гасу, бесит Эйса не меньше, чем издевательский смех. Смех, который прерывается сразу после слов: «Сабтерра-Гракус-Хаунд активировать!». Самоуверенность псины Фантома сменяется злобой. — Хватит, Мира! Ты уже достаточно нам навредила! Я наконец-то выправил ход битвы! — Ну, нет! Спектра и от меня ждет данных, — нагло парирует никчемным оправданием. Если бы это было в другой ситуации, Грит не удержался бы и рассмеялся. Как это в ее духе! Да и Граф рычит уж совсем по-собачьи. Пока вексы Сабтерры выясняют — от кого их лидер ждет отчета, запыхавшиеся Маручо, Шун и Бэрон присоединяются к товарищам, но видя, кто оппоненты Кузо и Грита на этот раз — не подходят, боясь отвлечь от битвы. Тем более фронтовики опасаются, что тщательно спланированный удар Драго отражает Гракус-Хаунд, и уровень силы дракона падает на несколько пунктов. Грит качает головой — это было предсказуемо для всех коллег бойца Пайруса, знающих, что козырь Дэна непредсказуемость. Эйс отметил особенность манеры игры своего напарника еще в первом раунде их с человеком первого матча: спонтанные атаки даются землянину лучше, чем продуманные ходы, наверное, потому что действия человека без тактики трудно предугадать. А Дэниэл при всем желании неспособен восхитить изысканной продуманной комбинацией в силу стратегической импотенции. И Фермин, хорошо изучившая человека, всего лишь напоминает ему о том, с кем бесхитростный Кузо тренировался все время пребывания на Вестрое. Но урон, нанесенный введенным в игру механическим монстром Миры просто смешон по сравнению с тем, что могло бы быть! Похоже, в ней действительно много изменилось. Раньше рыжая бестия не глумилась над противником, а сразу сбивала с ног. Мотоцикл она теперь тоже по-другому водит?! Гас не успевает ничего заподозрить в отношении последней атаки своей напарницы, так как бестолковый землянин тут же беспечно повышает уровень силы ящера и укрепляет позиции Аквас-бакугана. Граф снова лучится самодовольством, иронизирует, провоцирует и жутковато усмехается в отсветах костра карты ворот. Ну, еще бы! Как умно он сумел свести потери к минимуму! Мастеру остается только почесать за ушком! Эйс мелочно надеется на то, что что-нибудь заставит векса сделать шаг назад и стена огня Пайрус-реактора с удовольствием примется жевать голубые лохмы, или хотя бы подпалит гуммигутовую дубленку. Но все получается лучше, чем Гриту хотелось бы. Мира вводит еще одного бакугана в игру, и Гас едва удерживается на грани, не желая портить впечатление хозяина от своей прекрасной игры срывом на его кретинке-сестре. Появление еще одной кибер-игрушки на поле до того необоснованно, что почти все защитники бакуганов начинают бредить лже-отступничеством Фермин. Почти все. Эйс старательно не верит в это. Он не желает обманываться во второй раз. Разбуженный дезертирством подруги здравомыслящий скептик только фыркает на осторожные предположения коллег, и прячет свою чувствительную к таким подлым изящным приемам, как иллюзия двойной игры натуру — за щитом здравомыслия. Хах, в конце концов, что мешало Мире отдать свои мозги любимому братцу? — Ну, все! Подвинься. Пользуясь минутным замешательством противников Гас тихо — в своей бесчестной манере — активирует способность робота, подходящую под задержку контратаки. Шар с энергией Акваса зреет, разрастается в клюве механического бакугана. Но напарник Грита уже вспыхивает надеждой, словно принял телепатическое сообщение от Фермин с доступным и нравящимся ему объяснением происходящего — Кузо успевает подготовиться к нападению векса, бросая на поле ловушку. А рыжий боец выпускает еще одного кибер-монстра под изумленные выкрики зрителей-фронтовиков и истошный вопль Гаса. Мира затыкает своего недоумевающего беснующегося коллегу презрительными короткими командами: — Я занята! Не лезь! В этот момент ловушка Дэниэла делает единственную вещь, которой обучена — что прекрасно известно всем участникам Фронта Сопротивления и бывшим и нынешним — перенаправляет атаку, уничтожая все защитные блоки оппонентов. Находящиеся на поле боя ослабленные роботы мерцают в клубах дыма и сворачиваются, перелетают на сторону защитников бакуганов — приземляются прямо на ладонь Кузо. Три шарика: Сабтерра, Пайрус, Даркус. Дэн должен задиристо ликовать пополнению арсенала, но он только улыбается своей поверженной, выведенной из игры противнице: — Отлично, Мира. Молодец! Фермин реагирует слишком спокойно для человека, который отчаянно стремился победить: улыбается в ответ и произносит тихо, но отчетливо: — Спасибо. Эйсу кажется, что все, что разворачивается перед ним — часть сюжета безумного сна, как-то связанного с выпитым на ночь злаковым коктейлем Марикуры. Его брови как две чаши весов, не находящие баланс между тем, что происходит и тем, что должно происходить — левая поднята до штриховки морщин на лбу, правая опущена и вжимается в надбровную дугу. — Хм, и что… это было? — голос бойца Даркуса звучит как-то отчужденно, с явным сомнением в реальности происходящего. — Думаю, ты всегда был прав, Эйс, — Персиваль отзывается раскатистой бравурностью. — Ведь Мира никогда и не думала нас предавать! — землянин торжествует даже не из-за победы, а из-за собственной догадливости. Боец Даркуса неуверенно смотрит на сияющего Кузо, на этого наивного человека, который оказался проницательнее Эйса. Вест усмехается. Что же, если Дэну так хочется быть лучше хоть в чем-нибудь, то Грит готов признать — интуиция не его профиль! Хах, пусть человек заблуждается насчет легковерности Эйса — это может даже пригодится в следующем спарринг-бою (им с Персивалем еще захочется сгладить впечатление от той ничьи!). Грит усмехается. Его бакуган не ошибся. — Конечно. Я никогда этому не верил. Изучил ли монстр своего партнера, или все дело в ментальной связи, но вест действительно не думал ставить свою подругу под сомнение в отличие от всех остальных. В конце концов, он единственный член Фронта Сопротивления, который всегда помнит, за что борется их лидер. Разумеется, Эйс просто притворялся даже перед самим собой, желая подыграть ей. Снова сентиментальные уступки. — Ты что?! Проиграла специально?! — песик Спектры злобно поскуливает и как будто поджимает хвост, окончательно запутавшись в интригах Фронта Сопротивления. Но увидев, как расправляет плечи Фермин, Граф рычит и корчится от злобы. — Арх, предательница!!! Лидер Фронта не слушает векса. Она поднимает голову, снова смотрит куда-то вверх — в потолок, но уже серьезным осмысленным взглядом с искрой вызова. Словно говорит своему невидимому зрителю, что больше не намерена быть его покорной куклой, да и ему пора вырасти из детских игр. — Уйди!!! — бешеный пес Фантома бросается на обманувшую его Мастера рыжую изменщицу, пихает ее со всей силы и тут же поворачивается к представляющим реальную опасность оппонентам, будто не желая отвлекаться на такую мелочь, как синяки Фермин. Мира вскрикивает, падает, ударяется спиной о твердую поверхность и скользит еще метр по гладкому полу. Грит следит за каждым ее движением. И если бы не матч, нуждающийся в достойном завершении, то Эйс прямо сейчас научил бы Гаса хорошим манерам в обращении с девушками. Очевидно, у самого Графа опыт общения с противоположным полом если имеется, то явно негативный. — Если вы думаете, что я позволю вам уйти с тремя кибер-бакуганами — вы ошибаетесь! — резкий рассерженный лай задыхающегося от ненависти парня вызывает не боязнь, а брезгливую жалость. — Ну же! К черту Миру! Я один справлюсь с вами обоими! Отдайте бакуганов!!! — Этого не будет. — Мы честно их выиграли. Векс глохнет от гнева, твердит, что не намерен сдаваться только из-за предательства какой-то там Фермин. Кажется, отчасти он рад тому, что избавился от обузы в лице напарницы, и считает себя способным принести Мастеру победу — без помощи лживой сестрички. Механический Хаос-бакуган с ревом возникает на поле, его единственная линза отражает перевернутое довольное лицо Грита. — Что же, не говори, что тебя не предупреждали. Пора играть! — теперь, когда остался только настоящий враг — Эйс чувствует себя свободным, действует расковано и верно, даже не задумываясь. Может быть, его интуиция проявляет себя только во время игры? «Боевая Марионетка» вытягивает оставленного в сундуке «про запас» кибер-монстра из коллекции Графа. Хах, по окончании боя у Спектры не должно остаться ни одной игрушки! Стрекоза взмывает ввысь — и вот уже четверо бакуганов стоят напротив троих роботов. — Эй, Дэн, похоже все ребята на месте. — И что теперь? Защитники бакуганов посмеиваются и перемигиваются, растягивая удовольствие, не торопясь, заигрывая с противником, чьих механических монстров уже можно считать добычей Фронта. — О, я покажу! — Гас предсказуемо обрывает своих оппонентов активацией двойной способности. А ведь его монологи всегда терпеливо выслушивают! Все игрушки Графа получают дополнительные две сотни «джи», что вызывает встревоженный отклик у публики. Эйс слышит товарищей и ухмыляется. Он бросает взгляд на поджатые губы нервничающей подруги и понимает, что хочет смеяться в голос. Потому что все зрители будто задерживают дыхание, а он глубоко вдыхает. Его пьянит посвежевший кислород с примесями запахов сражения — паленой проводки и жженой резины в металлических корпусах монстров; неверия и смутной радости, предчувствующих победу фронтовиков, отчаянного исступления Гаса, бодрости напарника, собственного задорного торжества. Грит легко расправляется с защитой противника, почти играючи с двух атак поражает бакугана представлявшего наибольшую опасность в течение всего матча. Ему наконец-то нравится сражаться, стоя под взглядами Шуна, Маручо, Бэрона и Миры — рядом с Кузо. Дэниэлу остается с присущей ему неуклюжей грацией завершить матч, и забрать оставшихся трех бакуганов противника, собирая полный комплект и попутно эффектно разнося поле игры к чертям благодаря Центру Равновесия. Как только гантлеты выключаются, боевая система громко подводит итог битвы электронным голосом, Дэн и Драго обмениваются комплиментами, но больше никто не успевает сказать абсолютно ничего. Все трясется, словно здание бьет озноб. Защитники бакуганов мотают головами, вопят от животного ужаса, а крик застывшего Эйса застревает в горле. ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ?! Грит краем глаза видит, как Гас убегает за генератор — к лифту, ведущему в Резиденцию принца Хайдрона, и в разуме веста щелкает, что от избытка энергии Стихий Гамма-контроллер ожидаемо перегрелся. Контроллер, который под ними. Стены рушатся, пол раскалывается, целые куски уложенных слоем на слой «вафельных» балок проваливаются в огненную бездну, раскрывающуюся под ногами. Отовсюду звучат оглушительные грохот и треск, и резонирующие вопли бойцов. Эйс срывается в никуда вместе с осколками металлических панелей. Помещение будто взмывает вверх, в то время как перед носом проносится щетинящийся сталактитами потолок гигантской пещеры. Пустота обволакивает со всех сторон. Грит чувствует самое материальное, что ему доступно в неуправляемом полете, стремительном падении — абсолютную невозможность ухватиться за что-нибудь. Мимо проносятся осиротелые дымящиеся обломки контроллера, перекрытий. Озеро жидкого огня внизу приближается. Оно настолько огромное, что само словно замечает проглоченные крошки многотонных булыжников только по ярко-оранжевым фонтанам собственных брызг. Лава сочно хлюпает, и вест слышит пробивающийся сквозь свист ветра женский сорванный ужасом голос. Мира смотрит вниз, она словно загипнотизирована прожорливыми воронками. — Руку!!! РУКУ!!! — Эйс орет, но его слова отдаляются от него, зависают где-то наверху — над ним — как раскрытые парашюты. Грит растягивается так, как только может, в попытке достать, дотянуться. Тряпичное, почти бумажное тело с трудом сопротивляется напору воздушных потоков. Вспышки озаряют своды. Вест хватает Фермин за запястье. Он вцепляется в ее руку, он смотрит на рыжие волосы, в распахнутые глаза, и не верит, что вот-вот растворится вместе с подругой в горячей крови Вестрои… …что-то огромное и красное подхватывает их. На секунду Эйс лишается представления о своем положении в пространстве, но тут же ударяется грудью о шишковатый нарост на шее Драго. От удара из него выбивает выдох. Грит не делает вдоха, потому что ждет, что скатится вниз — по хребту, в объятия Пустоты, в пасть бездны, но рука как-то сама вцепляется в теплый шершавый шип, а тело невероятным образом находит устойчивое положение. Вест держится. Услышав голос Дэниэла, Эйс резко поднимает голову, и тут же крепче сжимает костяной выступ. Кузо гордо стоит на загривке согнувшего шею дракона. Землянин почти не держится. Безумец! Человек упирается одной ногой в выемку между двумя немного отстающими друг от друга пластинами шейных «доспехов» Драго — и только лишь! — словно не замечая все еще мучительно близкой Пустоты. А Эйс чувствует что, Пустота все еще рядом; чувствует, как Драгоноид врезается в Пустоту, распарывает ее, рассекает своими многослойными крыльями. Ветер дует в лицо. Бакуган летит сквозь дым, Грит кашляет и слышит кашель совсем рядом — впереди, выше и чуть сбоку от него. Фермин сидит на шипе, обнимает его ногами, одной рукой крепко сжимая шкуру из нескольких лежащих внахлест пластов. Он смотрит на нее. А она на него. — Ты в порядке?.. — Эйс охрип. — Да, — рыжая механически водит пальцем по бороздке чешуи. Это нервное. Кожа бакугана бугристая, жесткая, напоминает кору дерева; исходящий от нее аромат огня не похож на смрад гари и камня, принадлежащий пещере. Грит вдруг осознает, что повторяет за Фермин. Эйс видит себя с Мирой будто со стороны и ему хочется смеяться. Два веста: у обоих волосы дыбом, конечности подрагивают от напряжения, лица раскраснелись от жара. Живые, черт побери!.. Дракон вздрагивает, провалившись в воздушную яму. Мира налетает на Эйса. Грит в страхе сжимает ее, ощущая, как движутся мускулы бакугана под его ботинками. Через пару долгих секунд вест осознает, что ящер наклоняет шею, чтобы Фермин не упала. Осознает, но не отпускает подругу. А Мира изо всех сил держится за его плечи, не высвобождая пойманное запястье.

~~* * *~~

На островке, утыканном сталагмитами, Фронт Сопротивления едва умещается, ввиду теперешних размеров некогда миниатюрных монстров. Бакуганы обмениваются поздравлениями где-то под потолком, а кучка потрепанных вестов и землян сыплет уже перезревшими в головах за время, прошедшее с момента, когда гантлеты объявили выигрыш бойцов, победными фразами. — Не могу поверить, что мы наконец-то разрушили контроллер измерений вестов! — Самое прекрасное — теперь бакуганы будут свободны! — Поздравляю вас всех! С всеобщим немного запоздалым радостным возбуждением контрастирует удрученный полушепот Миры. — Простите меня. Мне… Фронтовики одновременно поворачиваются к своему смущенному рыжему лидеру, в чьей персоне никто и никогда больше не посмеет сомневаться. Девушка поджимает губы, выражая разочарование в себе и стыд. — Мне очень жаль. Я почти… — тяжело вздыхает. Блестящие глаза опущены в пол, а она не заканчивает фразу. Парни молча переглядываются, но Дэниэл, хлопнув Фермин по плечу, громко ободряет Миру. Все остальные вторят ему. Бэрон лопочет что-то сумбурное, доброе и искреннее, Маручо аккуратно оговаривается, что она очень хорошая актриса и поначалу даже заставила поволноваться. Шун снисходительно подшучивает над кудахтающим Дэном. Земляне веселятся. Эйс ждет — пока смех утихнет, и произносит: — А я всегда в тебя верил. Я же знаю, что ты не откажешься от своих слов. — Спасибо, Эйс, — Гриту не нужно искать намеков, ведь на этот раз Мира не сомневается. Она улыбается. Он тоже. Потому что сейчас оба одинаково хорошо понимают, что между ними не просто благодарность.

~~F i n~~