Его девушка по соседству .

       В это «самое лучшее» воскресенье в моей жизни я проснулся в семь утра. Да. В воскресенье. В семь утра. Ну, если учесть вчерашний день, то в принципе эта цифра лишь на два полных поворота минутной стрелки больше, чем вчерашняя.        Встав с кровати, я подошел к окну, чтобы снова, как и каждое утро, раздвинуть шторы. Я уже собирался повернуться в сторону двери, чтобы выполнить все утренние водные процедуры, как заметил какое-то движение с внутренней стороны окна напротив. На самом деле я не собирался следить за своими новыми соседями, но мысли о том, что уже с утра я смогу увидеть яркие рыжие волосы, просто заставляли меня стоять на месте и ждать. Я ждал. И вот, когда я уже успел остановить свое такое частое дыхания, кто-то раздвинул плотные нежно-голубые шторы. Не кто-то. Мелисса. Мы смотрели друг на друга через стекла окон и глупо улыбались. По крайней мере, глупо улыбался именно я. А девушка делала это очень даже мило. Я был готов постоять так еще, но рыжеволосая отошла от окна чуть правее.        Признаться честно, я успел расстроиться. Вот тебе и начало новой дружбы. Ни «здрасте», ни «до свидания». А собственно, на что именно я рассчитывал? Что она бросится обмениваться кольцами дружбы и красить друг другу ногти? Ага, уже сушу!        Пока я думал, девушка уже успела вернуться обратно к окну. Сразу этого я, конечно, не заметил. Я же размышлял о том, какие же девушки все-таки хитрые и непонятные. Думаю, что прошла не одна минута, пока я все-таки не соизволил «напоследок» взглянуть на окно второго этажа соседского дома. И знаете, что я там увидел? Мелиссу с листом бумаги, на которой немного неровным почерком было выведено «доброе утро» со смайликом, высовывающим язык, на конце. Вот чего-чего, а такого я, ну вот блин, никак не ожидал. Ни чуточки. Совсем не ожидал. Я посмотрел на девушку и в своем коронном трюке приподнял правую бровь. Девушка лишь закатила свои карие глаза (не потому, что я их видел, а потому, что почему-то запомнил) к потолку и указала пальцем правой руки на листик, а потом показала мне маркер, которым судя по цвету и было написано утреннее пожелание. Вот тут я начал жестко тупить. Что эта ненормальная от меня хочет? Все рыжие — ненормальные. Вспомнить только одну бабушку Розу. И тут до меня снизошло озарение. Я быстренько, не разворачиваясь, попятился назад к компьютерному столу. Я был бы не я, если бы хотя бы один раз в день не валялся на полу. Можно было бы считать, что день прожит зря. Но, видимо, сегодня день будет потрачен не впустую. Ведь я, как в принципе можно было ожидать, запутался в компьютерных проводах, хотя скорее всего это были мои собственные ноги, но ни за что не признаю этого никогда, и повалился на пол.        Я всегда был тем, кто с самого детства понимал пословицу «чем больше шкаф, тем громче он падает». Ну, в моем случаем «больней». Собрав и подняв свои бренные кости, я все-таки нашел эти листы бумаги и какой-то маркер, которым, к слову, я никогда не пользовался. Но сейчас настал его час. Я вернулся к окну и увидел девушку, которая всеми силами пыталась не заржать. А то, что она будет ржать, а не легонько смеяться, я вам гарантирую. Так «грациозно» валяться на полу может только моя индивидуальная персона.        Я быстро провел по чистому белому листу бумаги, после чего на нем достаточно красивым и ровным почерком было выведено «доброе, смейся уж!». Я приложил это к стеклу так, чтобы девушка смогла прочитать. На самом деле особого труда это не составляло. В нашем районе стоит дом на доме. Как говориться, «не вздохнуть, не, кхм». Так что наши окна отделяли метров двадцать — тридцать, не больше. Я видел, что девушка все еще пытается сдержаться, чтобы не обидеть меня, но в конце концов у нее это не получилось. Мелисса, согнувшись пополам, отсмеялась добрые минуты этак две. Я наблюдал за этим с легкой улыбкой. Мне не было обидно. Я даже взял с нее пример и тоже начал хохотать. Прекратив смеяться, девушка снова посмотрела на меня. Мне так хотелось сказать ей, что надеюсь на нашу скорую встречу. И пока я не передумал, я решил сделать то, чего так хотелось.        «Может прогуляемся сегодня?» — гласила надпись на новом и чистом листе бумаги.        Девушка изменилась в лице. Она уже не смеялась. Теперь она мягко и легко улыбалась. Так, как может только она. Раньше я ни у кого не замечал подобной легкости и мягкости в улыбках. Ответ не заставил себя долго ждать. Жаль, что он оказался не таким, каким бы я хотел его видеть.        «Прости, но сегодня у нас семейный ужин» — эти слова еле-еле влезли, поэтому девушка стала писать что-то еще, но уже на другом листе, — «Новоселье и все такое».        Если я скажу, что я был разочарован, то я вам совру. Нет. Мне было грустно. Я действительно рассчитывал на другой ответ. На согласие. Но дела семейные — святое. Может, я даже слегка завидовал. В моей семье даже в дни рождения очень редко бывало застолье. Ведь каждый раз родители были заняты, тем самым портя праздники себе и вновь лишая меня родительской любви, заботы и внимания. И лишь только полноценный семейный ужин на Рождество никогда не был пропущен. Пока я вспоминал все грешки своих родителей, Мелисса успела сделать еще одну запись на новом листочке.        «Жаль только, что не будет лимонного пирога. Я его обожаю!»        Я улыбнулся и помахал девушке на прощание. Она сделала тоже самое. Не знаю к чему было послание о пироге, но кажется этот пирог станет моим шансом.