Его девушка по соседству .

      *У меня есть душа и сердце,       Поверь, я найду им нужное применение.       Мы открыли новую страницу,       Я знаю, что не все получится сразу.       Малыш, я больше не хочу одиночества.*        Этот мерзкий дождь идет целый день. Дорога была полностью затоплена, а наша подъездная дорожка вообще превратилась в новый, только что образовавшийся, ручей. Все это время я сидел в своей комнате безвылазно, потому что не было ни смысла, ни настроения. Отца не было слышно. Он даже ни разу не зашел проведать меня, хотя свободное время у него сегодня имеется. Ну что уж там. Наверняка опять придумал что-то грандиозное, что может помочь в реализации проекта. Я закрыл книгу — часть чьей-то истории, положил ее на тумбочку рядом с кроватью и подошел к окну. Знаете, когда в одной из книг я видел что-то похожее на «он медленными глотками пил свой имбирный чай, наблюдая за каплями дождя, которые так меланхолично и красиво ударялись о стекла и скатывались по ним вниз, подыгрывая настроению парня», то просто перелистывал страницу или с громким «фу, блин» закрывал книгу и, Боже упаси, никогда не открывал ее снова. Но сейчас что-то так и подмывает налить себе эту самую кружку имбирного чая и тупо пялиться в окно, страдая не пойми от чего. Так хотелось укутаться в мягкий плед и почувствовать теплые прикосновения рук. Родные объятия. Материнские объятия. Но увы и ах! Моя мать никогда не поддавалась сантиментам. Всегда считала, что сюсюкаться со своими детьми — большая родительская оплошность. Ребенок не должен вырасти размазней. Так-то оно так, но иногда так не хватало простого материнского «я люблю тебя» и отцовского «я горжусь тобой». Интересно, каким бы я был, если бы получал больше родительского внимания и заботы? Может, был бы не столь категоричен и больше доверял людям. А может, стал бы той самой «размазней», которую так боялись вырастить родители.        За своими размышлениями я не заметил, как пролетело время. Да, такую фразу я тоже очень часто встречал в слащавых романах, которые были куплены по ошибке и на данный момент заброшены куда-то в недры бельевого шкафа. Но более точно я сказать не смог. После борьбы со своим желудком и мозгом, которые устроили митинги и вышли на улицы моего тела с лозунгами «дай мне наконец-то пожрать» и «отвали, уже восемь», я все же решил спуститься вниз, и если судьба сегодня благосклонна, то еще и поужинать. Отец, как я и думал, сидел за своим рабочим ноутбуком и множеством бумаг, проговаривая в слух какие-то этапы чего-то там. Опять угробил свой выходной, а за одно и мой день воссоединения двух третьих семейства. Прошествовав в кухню, я понял, что ужина сегодня не будет и передо мной лежит тарелка с моим вечерним обломом. Обычно я готовлю сам в связи с уже всем понятными причинами, но сегодня понадеялся на отца, который в свои такие редкие выходные очень любит постоять у плиты. Но, видимо, сегодня день обломов, о котором мне не удосужились сообщить. Может быть я кого-нибудь да обломал бы. Вернувшись в гостиную к отцу, я решил узнать у него про этот грандиозный облом.        — Хей, пап! Ты не знаешь где завалялся наш ужин? Может я не там искал? Или у нас есть еще одна кухня, о которой мне не сказали, и в которой вы прячете от меня все съедобное?        — А, что? Ах, да! Шейн, завтрак на столе, но ты сегодня уж очень рано встал. Еще всего лишь, — отец сверился с наручными часами и выдал, — половина девятого утра. А сегодня среда и тебе ко второму уроку. У вас, вроде, Миссис Ладли заболела. Ты можешь еще поспать.        Я даже присвистнул. Вот я реально офигеваю. Как можно так заработаться в свой выходной, чтобы такое сказануть. Ну, для начала, сейчас уже почти девять вечера, а не утра, во-вторых сегодня суббота, ну, а в заключение нашего хит парада то, что Миссис Ладли уже как месяц ведет уроки. Нормально вообще? Да, думаю здесь мне делать нечего. Наплевав на этот злосчастный дождь, я надел куртку и кеды (в дождь, ага. Я знаю, что ненормальный. Не надо сыпать соль на рану. Не будьте извергами.) и вышел за дверь. Вот знаете, а все не так плохо. Подумаешь, меня зальет уже тогда, когда я просто выйду из козырька. Зато мы независимые и можем обойтись без родительских внимания и заботы. Вот честно скажу, я не считаю себя умалишенным. Но вот не сделать глупость и потом не повторить ее, для меня это просто нарушение всех правил моего поведения. Непорядок. Поэтому, чтобы «не нарушать отчетностей»**, я шагнул из-под козырька и «поплыл» к калитке.        После «долгого плавания» по саду, я наконец-то добрался до дороги, а если точнее сказать, до того, что находится под всей этой водой. Куда идти я решил почти сразу. Наш местный парк. Многие скажут что-то вроде «дурак, зачем тебе парк, когда у тебя есть свой собственный сад. Там даже качели есть!». Но вот знаете, надо. В парке более уютно, что-ли. Да, даже в ливень. Особенно в ливень. Потому что в такую погоду там никого не будет. Тут только я такой дебил. И уже подходя к таким знакомым скамейкам парка, я понял, что облажался уже в третий раз за день. На одной из скамеек сидела девушка в одном из оттенков желтого цвета пальто, которое показалось мне очень знакомым. Я никогда не был трусом или слишком стеснительным, так что просто прошел по направлению к нужной скамейке и присел рядом с девушкой. Незнакомка вскинула голову, и я узнал в юной девушке свою новую соседку. Эти запоминающиеся ярко рыжие волосы уже не были заплетены в аккуратные косы, а были сильно растрепаны и большим огненным водопадом ниспадали на хрупкие плечи. Глаза, которые были просто обязаны оказаться зелеными, были карими и заплаканными. Или же это просто капли дождя попадали на лицо девушки и она терла глаза, пытаясь их смахнуть. Она смотрела на меня и молчала. Это молчание с каждой секундой все больше и больше становилось не комфортным. Незнакомка опустила голову. Я видел, что девушка не настроена первой начинать говорить, поэтому решил сделать это за нее.        — Я не люблю дождь, — сказал я почему-то именно это.        Она вновь посмотрела на меня, а в ее взгляде было столько всего. От недоверия до любопытства. Честно, я думал, она меня сейчас треснет чем-нибудь по голове и с криками «насилуют средь темной и дождливой субботы» убежит. Но девушка все еще сидела на своем месте и по-прежнему смотрела на меня.        — А мне он нравится. Он завораживает, — сказала девушка, высоко задрав голову, из-за чего на ее рыжую макушку стало попадать еще больше дождевых капель.        — Чем? — просто спросил я.        — Он появляется тогда, когда захочет. Ни один прогноз погоды не скажет на сто процентов, что сегодня или завтра пойдет дождь. Вот, например, сегодня ничего такого не обещали. Но он здесь. Поливает нас своими холодными ноябрьскими каплями.        Она так интересно рассуждала об этом! Это же вроде обычный дождь, но она смогла найти в нем то, чем можно восхищаться. Знаете, я все больше и больше хотел узнать эту девушку. Но знакомиться пока не спешил. Может ей все это не надо, и она просто хочет найти собеседника в эту дождливую субботу? Хотя, скорее всего, собеседник ей вообще не был нужен, и отвечает она лишь из вежливости.        Я понял, что мы достаточно долго сидим в одном положении. Она все с такой же задранной к небу головой, а я все это время тупо смотря на нее. Так же я понял еще одну вещь— дождь закончился. Да, просто взял и закончился. Я ждал этого целый день, но сейчас мне так отчаянно не хотелось, чтобы он заканчивался. Ведь это означало, что наш некий «совместный вечер» подошел к концу. Я так надеялся, что девушка опять не оправдает моих пессимистичных ожиданий и останется. Но девушка посмотрела на меня, и как будто заочно прося прощения, грустно улыбнулась.        — Думаю, мне пора. Приятно было промокнуть вместе, а не одной, — сказала незнакомка и слегка хихикнула.        — Если учесть то, что с утра я уже успел испробовать всю «радость» промокшей до нитки одежды, то этот раз был несомненно лучшим, — сказав это, я начал посмеиваться, а девушка повторила смешки за мной. Как только все веселье сошло на «нет», я решил кое-что попробовать. Кто его знает, может и получится.        — Можно я тебя провожу? — сказал я и с надеждой посмотрел на девушку. Так хотелось побыть с ней еще немного.        — Я живу не так близко и…        — Возможно я тебя удивлю, но мы соседи.        Девушка с недоверием посмотрела на меня и достаточно скептично ответила.        — Нет, — кратко и неверующе.        — Да, — так же коротко, но с большей уверенностью.        — Нет.        — Да.        — Не-е-ет, — уже протянула девушка при этом откровенно улыбаясь и смеясь.        — О, да! — вот тут засмеялись уже мы оба. — Наши дома напротив друг друга. Так что хочешь ты того или нет, мы все равно пойдем в одну сторону, — высказал я свой последний аргумент.        — Тогда зачем спрашивал?        — Просто не хотел тебя пугать или надоедать. Если бы отказала, то я просто бы пошел чуть позже.        Девушка с каким-то странным прищуром посмотрела на меня, но согласилась. Да видит Бог, в этих глазах на пару мгновений появились злобные чертята с рогами и станцевали румбу.        До наших домов мы шли молча, но уже эта тишина не была такой неприятной. Даже наоборот. Она как-то успокаивала, что ли? И вот, когда мы остановились рядом с ее садовой калиткой, девушка повернулась ко мне всем корпусом.        — Спасибо, мой славный рыцарь! — сказала девушка и, поцеловав меня в щеку, повернулась к своей калитке обратно.        Я просто стоял и наблюдал за тем, как она открывает дверцу калитки, как медленно, будто чего-то ждет и пытается тянуть время, проходит к террасе, как уже начинает поворачивать ключ в замке. В тот момент, когда она уже собиралась повернуть ручку входной двери, я понял чего она ждала. А может этого ждал все-таки я.        — Хей, погоди! — окликнул девушку я, на что та повернулась ко мне с, как мне показалось, облегченным выдохом.        — Да?        — Я Коллинз… в смысле Шейн Коллинз… в общем Шейн, но для своих можно просто Шей, — решил я все-таки представиться, но получилось это, кхм, скажем не так, как я планировал. И будь, что будет.        Девушка слегка и мягко рассмеялась, но все же ответила.        — Что же, хорошо, Шейн. Мелисса Джонсон, Мелисса, можно просто Мел, — специально выделив моё полное первое имя, в такой же манере немного насмешливо выдала незнакомка. Ну, теперь уже не незнакомка. — Доброй ночи, Шейн!        — Доброй ночи, Мелисса! — на этих словах мы одновременно развернулись и пошли по домам.        Я даже немного расстроился из-за того, что она назвала мое полное первое имя, а не сокращение, которое используют все мои друзья. Но, видимо, еще не время для дружественных сокращений. Я только сегодня ее увидел, и только пять минут назад узнал имя. Я конечно слыхал о любви «с первого взгляда», но о такой дружбе — никогда. Хорошо, что мы встретились. Пусть не так, как я ожидал, но завтра воскресенье, так что можно что-нибудь придумать.        Зайдя в дом, я увидел все так же сидящего за ноутбуком и бумагами отца. Выпив на кухне стакан воды, я направился к себе в комнату. Я все же еще весь мокрый. Сменив мокрую одежду на сухую спальную, я лег под одеяло и перед сном пообещал одну вещь. Мы еще встретимся, Мелисса Джонсон.