Или Цезарь, или ничто

«Император, приучивший своих слуг договариваться меж собой, очень быстро станет не нужен и превратится в пленника собственного дворца. Интриги кланов, партий, сообществ вредны для государства, но полезны для императора». Император Робб Старк, первый сего имени «Поучения наследникам моим».

      К походной жизни привыкаешь быстро. Сходил на одну войну – значит, имеешь представление обо всех. Монотонный марш, короткие привалы, наскоро проглоченная пища, сон урывками. Звенящая пустота в голове. Войны похожи что в Италии, что в Вестеросе, разве что от прежней пахло жженой серой – как в аду. У этой же тоже был свой особый запах, следующий за армией Станниса по пятам – солдаты легендарного Азор Ахая воняли паленым человеческим мясом.       В первые дни, когда войско широкой лентой тянулось по правому берегу Красного зубца, Чезаре призвал всю свою наблюдательность, чтобы оценить окружение короля и выработать в отношении него стратегию. Для данной цели лучше бы находиться подле Станниса, и, вроде бы, недавний подвиг должен был укрепить положение лорда Старка в его глазах. На самом же деле этот невозможный человек все так же относился к нему как к лакею, если не хуже! Сколько бы Чезаре не топтался у полога его шатра, король так и не соизволил принять его. Справедливости ради, Станнис старательно не замечал и прочих своих военачальников, переложив все на плечи лорда Сиворта. Лишь его и Красную Жрицу допускали в королевских шатер и повозку в любое время дня и ночи.       Остальные же рыцари и лорды относились к Чезаре с куда большим вниманием и интересом, чему немало способствовало отношение к нему Мелисандры. Советница Станниса не стеснялась выказывать свою благосклонность. Нередко они ехали бок о бок, обсуждая все на свете, или во время привала сидели у костра. Чезаре приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не разомлеть и не сделаться мягким воском в ее руках, в переносном смысле, к сожалению. Больше в свою постель она его не приглашала, но нежной уверенной рукой подводила его к принятию рглорианства. Ее манипуляции были ювелирно точны и выверены. Не будь у Чезаре опыта прошлой жизни, он и не заметил бы их. Однако от этого знания результат не становился менее действенным: Чезаре всерьез задумался о смене вероисповедания.       Жители Семи Королевств были поразительно равнодушны к религии. Если говорить точнее, вера что в Старых богов, что в Семерых не имела того же влияния на людей, что имело в его мире христианство. Эти верования вплелись в быт и нравы, но больше не имели силы, не владели умами и сердцами. В книгах писали, что многие сотни лет назад последователи Семерых несли свою веру как стяг и огнем и мечом распространяли ее по Вестеросу. Те времена прошли. Представить того же Оливера или шутника и балагура Марка Пайпера плывущими в Крестовый поход куда-нибудь в И-Ти было сложно.       Рглорианство же – религия сравнительно молодая и не утратившая своей агрессивности. Как ни что другое она способна слить семь королевств в одно – дать общего врага. Древние города Эссоса, столетиями богатевшие на торговле и ремеслах, станут жемчужинами в короне будущего императора Вестероса, а связи и способности Красных жрецов будут отличным подспорьем в их завоевании…       Наконец, миновав устье Красного зубца и оставив за спиной полуразрушенный Дарри, армия вступила на Королевский тракт. Однако радоваться было рано: что начало войско, в спешке удиравшее из Харренхолла, докончили непрекращающиеся дожди – дорога была в кошмарном состоянии.       Они встали лагерем близ живописных развалин, когда уже лошади в повозках готовы были пасть замертво от усталости. В споро установленном шатре было тепло и уютно, а кубок подогретого вина прогнал все тревожные мысли. Пришедший с докладом Оливер был усажен рядом и напоен остатками упомянутого вина: он подозрительно хлюпал носом, а так и до лихорадки не далеко. - Как думаешь, - неожиданно даже для самого себя проговорил Чезаре, - с ними все хорошо? Сам же видел, как свирепы сейчас волны Трезубца. - Думаю, они уже давно добрались до Девичьего Пруда. Что капитан, что команда с пеленок ходят по Красному зубцу до Крабьего залива, а ежели погода заставила пристать к берегу, с ними сир Бринден, мой брат и дюжина верных мечей. С ними точно все в порядке, - тирада завершилась громким чихом.       Это звучало убедительно, только в воспаленных усталых глазах друга Чезаре все равно читал беспокойство – его жена вызвалась сопровождать Уолду и леди Кейтилин в их путешествии. - Как тебе рыцари Штормовых земель? – поинтересовался Чезаре, мягко меняя тему. – Ты, вроде бы, осушил с ними не один бурдюк вина. - Знаете, - Оливер вертел в руках кубок, - первое время казалось, что они ничем не отличаются от моих братьев и других рыцарей Речных земель: среди них есть свои Черные Уолдеры и Петиры Прыщи, но и Уолдеры Риверсы тоже.       Он вновь махнул кубком, пытаясь четче сформулировать мысль, и наконец отставил его в сторону. - Они травят байки, говорят о родичах и делятся планами на жизнь, но порой, - он резко замолчал и, так как сидел в пол-оборота, Чезаре мог наблюдать лишь его затылок, но даже этот самый затылок прекрасно выдавал внутреннее напряжение, - когда речь заходит об этом их Рглоре, все меняется. Сидят, до рези в глазах всматриваясь в костер, и пытаются что-то там узреть. Когда же начинают рассуждать о том, каким будет правление короля Станниса после победы над Ланнистерами, словно вообще теряют рассудок. Джастин Масси и Ричард Хорп готовы плыть через Узкое море, чтобы истреблять язычников-дотракийцев, а Годри Фарринг ратует за пересмотр полномочий мастера над законом и оставление для всех преступников лишь одного наказания. Догадываетесь какого?       Да, явно не штрафа в пользу короны. Станнису нужно лучше следить за вассалами и направлять их рвение в нужное русло. Хотя, кто знает, может быть это просто слова. В любом случае, делиться с Оливером своими мыслями по поводу перехода в рглорианство пока не стоит – он и так расстроен. - Выглядишь усталым, - заметил Чезаре с беспокойством. – Воспользуйся случаем и хорошенько выспись, а то в ближайшие дни может не выдаться возможности.       Оливер уже хотел что-то ответить, но оборвал себя. Полог шатра задрожал, пропуская всклоченного Теона. - Тебе стоит это видеть, Робб, - его сумрачное лицо не пророчило ничего хорошего.       По дороге Грейджой кратко рассказал о причине своего замешательства. Крупный отряд Ланнистеров попал в засаду, устроенную лордом Флорентом. В плен попало около двадцати человек, в том числе и небезызвестный Стаффорд Ланнистер. - Так в чем же причина твоего беспокойства? – не смог сдержать недоумения Чезаре. – Это же замечательно. Странно, что ты узнал обо всем раньше меня.       Теон на это лишь зло ухмыльнулся уголком рта, словно поморщился от зубной боли.       Они вышли за пределы лагеря и остановились на холме, куда непрерывно стягивался народ. Чезаре замер. На берегу зеленоватого озера тянулась к небу дюжина оснований для костров, но плотники продолжали подтаскивать дрова и стесывать жерди.       Пленников не будут обменивать, не будут даже допрашивать. Просто привяжут к столбу и сожгут во славу невидимого Рглора. После этого с Ланнистерами уже не будет переговоров, а, если вспомнить о личности главного пленника, с Сансой можно будет проститься навсегда.       Чезаре поднял руку и с изумлением понял, что успел разодрать себе ладонь. - Я поговорю с ним.       Видимо, из-за своей болезни Станнис упустил из виду действия своих вассалов, и те решили выпустить религиозное рвение в бессмысленных убийствах: по-другому происходящее было не объяснить. Чтобы Станнис Баратеон, чье имя уже стало символом суровой, но справедливости, приказал сжечь пленников? В это верилось с трудом.       На подходе к королевскому шатру Чезаре встретился взглядом с лордом Сивортом, спешащем из другой части лагеря. По всему было видно, что мысли их в данный момент были схожи. Не успели они и словом перекинуться, как из шатра появилась Мелисандра. По ее отстраненной улыбке стало ясно, что к королю они не попадут. - Его Милость очень устал – день выдался долгим. - Дело очень важное и не терпит отлагательств, - не оставлял надежды десница. - О, должно быть это касается грядущего ритуала во славу Владыки Света? Король одобрил мое предложение – хоть эти Ланнистеры не короли, но были ими всего несколько столетий назад. Их кровь древняя. Древняя и сильная, - последние слова она проговорила, глядя Чезаре в глаза. – Зима близко. Дожди скоро сменятся морозами. Если к тому моменту Семь Королевств не будут едины, поражение будет неминуемо, - она понизила голос, словно доверяла великую тайну. – Согласитесь, возможность хоть немного продлить осень стоит дюжины жизней.       Только когда фигура Красной жрицы скрылась из виду, Чезаре перевел взгляд на Давоса. Тот выглядел потерянным. Его искалеченная рука с такой силой сжала оберег на шее, что не выдержал шнурок.       Невдалеке послышалось отчетливое фырканье. Чезаре обернулся и напоролся взглядом на Джона Амбера. Его вассал ухмылялся, но зло, неискренне. - Какая жалость, - проговорил он довольно громко Робетту Гловеру. – Даже самые твердые и незыблемые в своих принципах порой склоняются перед жаром узкой щели.       Давос вскинулся, готовый защищать честь своего сюзерена.       Чезаре поспешил вмешаться. - Примите мои извинения, лорд Давос, за слова моего вассала. Должно быть, эль ударил ему в голову.

И пока Амбер не успел сказать еще какую-нибудь резкость, Чезаре подошел к нему и взглядом приказал следовать за ним. - Ну и чего ты добивался? – задернув полог шатра, проговорил Чезаре. - Испортить отношения с самым разумным советником Станниса? - Нам не следовало присягать ему, - «тебе не следовало» - прочел Чезаре между строк. – Сначала он отправляет на костер пленных, а потом, подобно Безумному королю, начнет жечь и своих, чем-то не угодивших его сиятельной персоне! - Ты же сам видел – я не мог ничего сделать. Сир Стаффорд – пленник лорда Флорента, который, видимо, решил умаслить Красную жрицу, - в волнении Чезаре закусил губу. – Что же касается повторения судьбы Эйриса Таргариена, он просто не успеет. Ради этого я добровольно повешу на себя ярмо цареубийцы.       Его решимость несколько смягчила настроение Амбера. - Придется поверить тебе, Робб. В очередной раз, а то не улыбается мне на старости лет стать унылой головешкой. Пойдем ко мне. Мы давно не пили вместе.       Кто о чем, а Амбер о выпивке. - Нет, Джон. Не могу. Сегодня я должен быть там, на берегу, чтобы не забывать о последствиях своих решений.       Амбер не нашелся с ответом.       Когда Чезаре подходил к месту предстоящей казни, там уже было столпотворение. Помимо рьяных последователей Рглора собралось немало простых воинов и лагерной прислуги, которым просто хотелось посмотреть, как сжигают Ланнистера. Кто-то из лордов в честь победы расщедрился на бочку эля, так что некоторые уже смотрели на мир осоловело и шало.       Заметив его, Мелисандра благостно улыбнулась, словно ученику, верно прочитавшему отрывок или по памяти повторившему стих. Обведя присутствующих пламенными глазами, она заговорила. - Сегодня воинами Света была одержана блистательная победа, и потому мы празднуем! Я пью за героев, покрывших себя славой, - поднесенный кубок эля она осушила залпом, словно там была вода.       Она возносила их до небес, словно они не победили в маленькой стычке, а взяли Королевскую гавань и принесли ей на блюде голову короля Джоффри. - Но вы верно чувствуете, что зима близко, слышите ее поступь в завываниях ветра по ночам. Сейчас уходящее время – наш враг наравне с узурпаторами Ланнистерами. И Владыка Света сможет нам помочь, если мы правильно попросим.       Она взмахнула длинным рукавом и из поредевшей под топорами плотников рощи начали выводить пленников. Кто-то из них пытался вырваться, но большинство было ослаблено ранами и потому просто висело в руках конвоиров.       Сир Стаффорд, похожий на облезлого кота, шел последним и, казалось, не до конца осознавал происходящее. - Напишите моему кузену, - повторял он, - и он вам заплатит. Он очень много вам заплатит.       «Да, - подумал Чезаре, - Тайвин Ланнистер действительно заплатит. Так заплатит, что я еще хлебну горя».       Когда костры стали разгораться, Чезаре замутило. Желудок сжался, готовый исторгнуть все, съеденное за день.       «Ну же, Борджиа, - увещевал он себя. – Это далеко не первое сожжение в твоей жизни».       Но тело не слушалось, продолжая бунтовать.       Тогда он решил думать о яблоках. Их терпким ядреным духом полнился воздух Риверрана в день отбытия. Чезаре тогда за чем-то вернулся к себе, и застал Эстрель, сидящую за столом. Она чистила яблоко и ела прямо с ножа, сочно хрустя мякотью. Воспоминание о первом дне в Риверране и их первой встрече наполнило грудь той же терпкой яблочной сладостью.       Она вскинула на него взгляд и безотчетно отпрянула от неожиданности. Ножичек выскользнул из ее пальцев. Не без игривости она протянула к нему руку, сжимающую остатки плода.… Вся она в тот день пахла, как спелое яблоко.

***

      Озеро было странным. Зеленое и застывшее, словно мутное стекло. В нем словно отродясь не водилось живности.       Чезаре повел носом и тут же потерся им о пожелтевшую траву, чтобы перебить принесенную ветром вонь от паленого жира.       Острое навязчивое ощущение чужого взгляда заставило его вскинуть голову и оглядеться. Со стороны острова, с огненно-красной кроны чардрева, сорвалась птица. Показалось, или у нее было три глаза?