Friends with (cuddling) benefits

Роза еле переставляет пушистые тапочки по затертому деревянному полу, потирая руки и проверяя, не идет ли пар изо рта. С каждым днем становится все холоднее. Да, она не может заставить себя включить отопление в квартире, это будет слишком депрессивно. Взамен, она берет кардиган Джона с дивана — с заплатами на локтях, который он купил, потому что так он похож на профессора — и надевает поверх ночнушки. Натягивает рукава, закрывая руки, несмотря на то, что он будет возмущаться, что она растянула их. Они уже ссорились по этому поводу раньше, она настаивает на том, что кардиган уже был растянут, когда был куплен в благотворительном магазине. В любом случае, он не имеет права возмущаться: его руки намного длиннее ее. Она берет старый ноутбук с кофейного столика, ставя его на кухонную тумбу. Открывает сайт местного радио, прищурившись от резкого света экрана. Радиошоу Джона идет слишком поздней ночью, но она всегда первым делом слушает его следующим утром, пока он отсыпается. Интро начинается со странного скрежета — на самом деле, это звук старой сушилки — и он представляется Доктором, его радио-эго, путешественником во времени и пространстве. — И сегодня мы очутились в 1522 году. Что же произошло в 1522, спросите вы? Понятия не имею, давайте узнаем! 6 сентября: «Виттория», одно из уцелевших суден экспедиции Магеллана, возвращается в Санлукар-де-Баррамеда в Испании, становясь первым кораблем, совершившим кругосветное путешествие. Кругосветное. Мне нравится это слово. Мне следует использовать его почаще: «Давай совершим кругосветную прогулку по району!» В любом случае, Магеллан, смешной малый… Джон продолжает говорить тысячу слов в минуту о Магеллане, как будто сам его знал. Тем временем, запах тостов заполняет маленькую кухню и Роза расставляет все для завтрака полукругом. — А сейчас, время для песни. «We’re all plastic» от The Nestene Consciousness, посвящается моей фантастической подруге, ты знаешь кто ты. Она улыбается, не только от посвящения, но и от воспоминания о ночи, которое всплывает в памяти с помощью этой песни. Той ночью Джон и несколько других студентов посчитали великолепной идею одеться как манекены и напугать до чертиков посетителей Henrik’s. Она была в подвале — месте, которые и так заставляет ее внутренности холодеть — когда столкнулась с ним. Роза закричала, как девица из фильмов ужаса. Он сразу же снял маску, волосы наэлектризованы, и его теплая улыбка успокоила ее. Менеджер был взбешен (как и всегда, впрочем), но все могло быть хуже, исходя из того, насколько плохо шалость была спланирована. Ему повезло, что они не подорвали все здание. Позже, в качестве извинения, студенты купили выпить всем работникам. Она не помнит, в каком пабе они были или что они пили, и даже о чем они говорили, но она помнит, что ни с кем, кроме нее, он не говорил. Это было странно, иметь столько внимания. Странно в хорошем смысле. В том смысле, который наполнял ее живот бабочками каждый раз, когда они соприкасались коленями под столом. Потом они пошли на концерт, хотя это не было ее привычкой — ходить со странными парнями в неиспользуемую станцию метро близ London Eye. Но его добрые глаза и фальшивое безразличие, с которым он позвал ее, победили. Электро-панк рок от the Nestene Consciousness превратил их ноги в пружины. Они прыгали и пели во все горло. Энергия толпы превратила помещение в печку. Пот стекал по спинам, а глотки дерло от слишком громкого пения. Их тела столкнулись и его руки обвили ее талию. В разгар момента, она бы позволила поцеловать себя. Но копы ворвались на вечеринку, Джон схватил ее за руку и сказал бежать. Они катались на его голубом Пежо с опущенными окнами и холодным ночным воздухом. Преступники в бегах, жаждущие шалостей. Перепрыгнув забор, они исследовали руины средневековой церкви, захваченной природой, листва вместо витражных стекол, в каменных арках жилища сов. Там был пакетик чипсов, и светлячки, и разделенное чувство замешательства, что же делать с их жизнями. Он имел слишком много возможностей, а она — слишком мало. Но это, это было правильным. Парад планет. Она могла бы провести всю свою жизнь, работая в магазине, только бы у нее были ночи как эта. Это было идеально. Все же, когда он пригласил ее к себе в квартиру, она отказала. У нее есть Микки. Но, откровенно говоря, ее ответ не был настолько мгновенным и точным, каким должен был быть. Также, она дала ему свой номер. Он позвонил на следующий день и спросил, не хочет ли она отметить национальный японский день битвы подушками. И они не никогда не останавливались. Она никогда не говорила нет, так что он всегда приглашал ее. Его кошелек был полон странных членских карт и пропусков, которые позволяли им заходить в самые странные места: катакомбы XVII века, крыша Shard-а, Риджентс-парк после закрытия. Тем не менее, они все же умудрялись попадать в большое количество передряг, большее, чем она рассказывала своей матери. Передряги были только частичками между. Между смехом и сумасшедшим биением сердца. Когда-то она думала, что приключения только для богатых людей. Потом ее соседка съехала, и Микки сказал, что не готов жить вместе, а Джону нужно было новое жилище (он бросил университет, потому что не мог решить, что учить, и поэтому не мог больше жить в кампусе), так оно и произошло. Он вынимал книги, и еще больше книг с картонных коробок, которые не выглядели достаточно большими, чтобы поместить их все, и ее желудок сделал странный кульбит, когда она увидела его зубную щетку возле своей. Они живут вместе уже шесть месяцев. Это немного беспокойная жизнь, у них нет много рутины, она пообещала ему, что не будет. Они готовят друг другу, и она снимает его очки, если он засыпает на диване, а он держит ее руку, когда она плачет, смотря «Землю до начала времён». Песня заканчивается и после мимолетной рекламы Джон начинает говорить о мычании коров с региональными акцентами. Роза убирает несколько крошек с ночнушки и открывает буфет, чтобы взять свою любимую кружку — с хоботом слона вместо ручки — и находит приклеенный кусочек бумаги. «Смешной факт дня: кофеин может увеличить количество кальция, вымывающегося с уриной, что может ослабить кости. Я пытаюсь сказать: будь благодарна, что я допил кофе и забыл купить еще. Хорошего дня! Джон хх P.S. Прости P.P.S. Молоко тоже закончилось.» Роза закатывает глаза, обычно она любит эти маленькие записочки, что он оставляет для нее, но эта неприятная. Однако, она не может жаловаться, он отличный сосед — так и есть, когда вы привыкните к его небольшим чудачествам, как разбор электроники и коллекционирования «человеческих артефактов», как он зовет свой хлам. Она аккуратно складывает кусочек бумаги в журавля и крепит прищепкой к гирлянде в ширину эркера. Из-за этого он начал писать записки на разноцветной бумаге для оригами. Потом она сидит на подоконнике, натягивая ночнушку на колени, и смотрит как утренние огни просачиваются сквозь морозные рисунки на окне. Она прослеживает узоры пальцем, пока подушечка не немеет от холода. Она остается на месте до конца шоу Джона, иногда теряя нить того, о чем он говорит, задумавшись, но ей нравится ритм его голоса. После окончания, она все еще чувствует сонливость. Она знает, что окончательно проснуться будет несложно, ей нужно всего лишь немного пошевелиться, однако она поддерживает свою сонливость, подкармливая ее медленным морганием и зевками. Ей не нужно быть в Henrik’s до часа дня, так что нет никакого смысла бодрствовать, если нет кофе. Она направляется к своей комнате, но замирает возле двери Джона. Это достаточно честно, что он должен заплатить за свою легкомысленность, он ведь знает, насколько ей нужен утренний кофе. Они делали это и раньше, спали вместе. Спали спали, ничего такого. Обычно после ужастика, просмотренного слишком поздно, или плохих новостей, хотя в последнее время поводов становилось все больше. Его комната черна как смоль, только линия света видна между двух занавесок. Хорошо, что она была здесь достаточно раз, чтобы легко найти кровать. Она водит рукой по матрасу, пока не находит спящую фигуру и потом край одеяла, под которое аккуратно залазит. Джон вздыхает. — Роза? — он поворачивается на бок, чтобы посмотреть на нее полуоткрытыми глазами. — Что ты делаешь? — Занимаю твою кровать, пока ты не отправишь свою задницу в кругосветное путешествие к Tesco и не принесешь мне кофе. Джон начинает смеяться, сонным смехом, тягучим как мед. Он проводит рукой по лицу и волосам, трясет головой, чтобы прояснить мысли. — Давай разберемся: ты подумала, что лучший способ выгнать меня из кровати — забраться сюда? — он придвигается к ней, прижимаясь своим долговязым телом к ее спине и опуская нос к макушке ее головы. — Ты не продумала это до конца, правда? — Заткнись. Она чувствует вибрацию его груди от еще одного сонного смешка и накрывает его руки своими. — Я схожу позже. — Уж сходите, мистер, — отвечает Роза, но ее голос превратился в шепот. Она закрывает глаза, дыша следами его одеколона на подушке. Она уже начинает засыпать. — Это мой кардиган? — спрашивает он, его рука залазит под шерсть и ложиться на ее талию. — Ммгм. — Ты снова растянешь рукава, — бормочет он. — Слишком поздно. Он сжимает руку вокруг ее талии и она улыбается, зная, что на самом деле он не зол. — Найди другого соседа, если я настолько ужасна, — шутит она. — Никогда. Ты застряла со мной. — Что ж, это не так уж и плохо.