Два поэта

ты пишешь четверостишьями, мелкими, трепещущими будто в тебе постепенно вымирает это отношение, я тебе тихо читаю какой-то рифмованый бред жажду критики, стали, но вижу уже аргумент спор твой начнется внезапно, так же внезапно как день мелким трепещущим ливнем я войду в эту чертову дверь. повернуть на три оборота — ключ заклинит в замке, а сзади, смеясь невозможно, будешь стоять ты. убери мою руку от двери, убери её, открой сам, потому что только ты можешь — открыть свой собственный рай. почитай мне новые стихи, почитай мне что-нибудь, ну же! ты молчишь, почему? Нет, нельзя? а что мне делать? что же? я пришла на восьмой строчке, я думала, дойдешь до точки, но пока у тебя в стихе только запятые и ты, двоеточия, разные знаки, тире, многоточия, яти, кто же это писал? по настроению — будто бы кто-то застрелится радостно через минуту! где берешь ты такие рифмы? из чего лепишь настроенье? нет, не устраивает такое, переписывай. Я прошу. Снова. Не увиливай. Почему меня это взбесило? и рифму перекосило. мотаешь головой. Ну здрасте, а все было так прекрасно. Ладно, мой юный Есенин, ну и в кого ты влюбился? молчание. Тумбочка. Ручка. Так, спокойнее, милый, спокойнее. я могу уйти, мне нетрудно ведь, я просто поверну ключ и доеду домой как-нибудь. Нет, не трогай листы бумаги, не горят твои стихи и не пытайся. Холодны они как дождь в мае, нет, не спорь. я сравнила правильно. Потому что именно в мае под дождем я замерзаю. в твоем кресле безумно удобно, налей мне чаю, и я почитаю, что захочешь. Ну! выбирай же! Нет? Не хочешь? хорошо, не стану. Буду слушать тебя. так приятно! горяченный чай, невозможно. я влюблюсь, если позволишь. мой критик услышал мысль, посмотрел на меня и завис. ой, наверное, громко вышло. ну и ладно. мы же не мыши, чтоб скрываться под плинтусом в доме. Ты читай-читай. Я готова.