Попробуй устоять.

–Так или иначе, тебе придется меня терпеть, – тихо проговорила Ира, сидя рядом с Сережей на последней парте. Она всего несколько минут назад прекратила реветь и вместе с Дашей опоздала на урок русского языка, но понимающий директор ничего не стал возражать, а отправил их на свои места. Зимина старалась вглядеться в лицо Сережи, но делать этого не получалось, т.к. он или смотрел в окно, параллельно слушая учителя, или же сидел, уткнувшись в тетрадь, и почти пахал ее носом, стараясь не обращать на понравившуюся девушку ни какого внимания. Конечно, он понимал, что она вряд ли забудет о том, что видела: глазные яблоки в каком-то растворе на чердаке, советский флаг, какие-то потрепанные книжки и много еще странного, но очень интересного. Глухарев видел, как глаза Иры и Даши попросту загорелись от интереса и желания раскрыть все тайны, но он был категорически против участия в этом Ирки. Она не должна была во все это влезать, ведь вдруг это могло стоить ей жизни? –Виктор Николаевич, Тимофеева там запятую пропустила, – громко проговорил тот, чтобы его услышали. Света тут же начала искать, где допустила ошибку, пока Максим крикнул очередную оскорбительную шутку. Сережа пытался не обращать внимания на Ирку и кое-как держал себя, чтобы не взглянуть в ее красивые глаза, учуять запах ее волос, витающий где-то рядом. Они пахли розами и малиной, казалось бы, парню не должен нравиться такой запах, но когда он исходил от понравившейся девушки, это казалось наоборот божественным. –Не хочешь, не надо, – только и ответила та, скрестив руки на груди, и уставилась на доску, пытаясь подавить внутри себя чувство обиды. А ведь Даша говорила, что Ира очень нравится Сереже, а тот всем своим видом показывал обратное. Урок для этих двоих тянулся мучительно долго, ведь обстановка между ними накалялась: один из них всегда невзначай задевал своего соседа по парте, тут же отодвигая руку и недовольно цокая. Звонок не успел прозвенеть, как Серега соскочил с места и практически убежал, подхватив свою тетрадку и ручку, которую еще и потерял прямо рядом со стулом Иры. Он не стал останавливаться, а пулей вылетел за дверь, оставив одноклассника и учителя стоять в недоумении. Он бежал по коридорам, чуть не сбив новую уборщицу, которая уронила швабру и что-то крикнула ему вдогонку, на что Сережа и внимания не обратил. Вечер. –Сереж, иди, сходи к Ире. Что-то ей совсем плохо. Кровью кашляет, равновесие теряет… – начала Даша, проходя в комнату, где сидели Андрей и Максим, разглядывая какой-то альбом, а так же Денис, слушающий музыку в плеере, но не успела Старкова договорить, как Глухарев практически кинулся в комнату к девушкам. Блондинка уговорила Крылову переехать Ире в их комнату, т.к. там была еще одна свободная кровать. Зимина просто прыгала от счастья, что сможет почаще видеться с подругой и другой девушкой, какой-то замкнутой и малоразговорчивой, вечно уткнувшейся в книги или в интернет. Ту звали Виноградова Лиза. Она была такой же новенькой, как и Ира, но что странно, она приехала сюда по собственной воли и уезжать, кажется, была не намерена. –Ира! – крикнул Глухарев, застав двух девушек за каким-то разговором и немного смутился, что было тут же заметно по его лицу. Та самая Лиза обернулась, по-дружески улыбнувшись, а затем снова посмотрела на Зимину и быстро вышла из комнаты, оставив влюбленных одних. Серега тут же сел на место ушедшей девушки и взял Иру за руку. Вид у нее был не очень-то хорошим: уставшая, бледная, с не засохшей кровью на уголках губ, но все еще такой же милой и привлекательной. –Ира, что случилось? – девушка попыталась подняться, ведь так говорить ей было на много удобнее, и он это понимал, поэтому помог усесться и крепко обхватил ее руками, положив одну под спину, а в другой все еще держал ее руку. –Сереж, Войтевич… Он вколол мне какое-то лекарство. У меня снова кружилась голова и я чуть не потеряла сознание, – начала та, а затем, глубоко вздохнув, начала кашлять на свободную руку. Глухарев быстро спохватился и взял с ее тумбочки салфетки, тут же прижав одну к ее рту, чтобы девушка не пачкала руку, что она уже сделать, естественно, успела. –Войтевич? – удивленно проговорил тот, не веря своим ушам, ведь все то время, пока учился здесь, Константин Викторович был его наставником, обучал всему и готовил из него биолога, хотя Серега яростно хотел стать следователем. Когда Глухарев где-то облажался, где-то напортачил, биолог всегда вступался за своего любимого ученика и часто сравнивал его с неким Вадимом Уваровым, которого Сережа видел всего несколько раз, когда учился в первом классе. –Ир, ты только жди меня… Я сейчас приду… Приду и все будет хорошо, – оставляя Зимину одну, проговорил Глухарев, убегающий из комнаты. Видимо он решил воспользоваться своими способностями во благо, и отправился наверх к учителям. –Константин Викторович? – сказал Глухарев, уже начиная злиться, ведь он чем-то заразил его подругу, причем не просто подругу, а понравившуюся девушку. –Да, Сережа, – только успел ответить тот, как мысленная волна или скорее гипноз отправился импульсами в голову биолога, любящего смотреть ученикам в глаза. Сережа был просто в ярости и был готов убить учителя прямо сейчас, на месте, ведь знал, что это сделал именно он. К сожалению, а может и к счастью, Глухарев разбирался в людях очень хорошо и мог определить человека лишь по взгляду, по его выражению лица… Видимо с Войтевичем такой трюк не прошел. Мужчина получив сигнал от Глухаря, сам того не осознавая и не желая, словно робот, отправился к своему сейфу, стоящему в большом ящике стола. Конечно, парень попросил именно лекарство и через несколько минут он получит его. Константин Викторович, набрав какой-то шифр, который Серега без труда запомнил – 20041889. Каким-то довольно знакомым оказалось это число, но тот никак не мог вспомнить, что это. То ли дата какая-то, то ли что-то еще… –Это – антидот. Он будет останавливать ее смерть ровно на двое суток, – не своим голосом, а словно был заведенным роботом, проговорил Войтевич, даже не моргая, а затем протянул Сереже все ампулы, что были у него в небольшом чемоданчике. Всего двадцать штук. Получается, что где-то через месяц она уже умрет? Нет, этого он допустить не мог, но и не забрать ампулы тоже не мог. Быстро раскидав их по карманам, Глухарев снова посмотрел на Войтевича, который, закрыв сейф, снова встал как солдат, и приказывающим голосом начал внушать ему какую-то лабуду: –Сейчас я уйду, а Вы, как только закроется дверь, будете думать, что вызвали меня для обсуждения моего вхождения в биологический кружок. Тот стоял без движений, а Серега начал медленно выходить и, наконец, громко хлопнув дверью на выходе, пулей помчался к Ире, оставив Войтевича стоять с задумчивым лицом и верить во все то, что сказал ему Глухарев.