***
— Ксю-ю-юша, где еще напитки? — подлетела к одногруппнице София. Ее глаза ярко блестели, щеки были красными, а ранее распущенные волосы были собраны в неряшливый хвостик. — У-у-у, мать, тебе хватит уже, — похлопала Ксюша Соню по плечу. — Не-е-ет, еще не хватит, я только начала, — отмахнулась от ее слов Соня, расстегнув одну пуговицу на блузке, хорошо, что под ней была черная майка. — Ты раздеваться начинаешь, — покачала головой Ксюша. — Это первый признак. — Тут душно, а я устала танцевать, — стала оправдываться Шарова, но Ксения схватила ее за руку и потащила на веранду, не слушая ее протесты. — Мальчики, — начала Горбачева, оказавшись на свежем воздухе, крепко держа Софию. — Пусти, — заныла блондинка, пытаясь убрать руку брюнетки со своей. — Я хочу веселиться. — Передохни, — осадила ее Горбачева, подходя к брату и его друзьям. — Короче, — обратилась уже к ним, — вы все равно без дела сидите, присмотрите за ней. Пусть протрезвеет. — Да без проблем, — пожал плечами Сема, подвинувшись и освободив место, куда посадили Софию. Поправочка, обиженную Софию. Она, скрестив руки на груди, надулась и на всех обиженно глядела. Ксюша, кивнув брату, ушла. Шарова обиженно сидела и сердито смотрела на парней ровно до того момента, пока не заметила пачку сигарет. Буквально через несколько секунд ее лицо повеселело, а рука, схватив пачку, вытащила оттуда одну. — Так и куришь до сих пор, — покачал головой Матвей. И Соня удивилась, услышав такую фразу именно от него, потому что это должен был сказать Архипов. Но, оглядевшись, она поняла, почему он не произнес эту фразу. Потому что его здесь не было. У девушки как будто гора с плеч упала. Подкурив сигарету, Соня беззаботно улыбнулась и пожала плечами, мол, как видишь, так и есть. — Только давай без нотаций, окей? — прояснила Шарова, выдыхая дым и закидывая ногу на ногу. — Не нам тебя учить, — прыснул от смеха Вавилов. — Да, Матвей? — хитро улыбнулся Павел. Тот закатил глаза, откинувшись на кресло и делая глоток из стакана. На улице было уже темно и прохладно. Кожа Сони покрылась мурашками, в конце концов, хоть и было начало осени, но сидеть в одной блузке ночью было не круто. Поежившись, блондинка стряхнула пепел и вновь затянулась. — Как вам студенческие годы? — завела разговор девушка, чтобы хоть как-то заполнить неприятное молчание. — Самые лучшие, — довольно протянул Семен, открывая бутылку пива. Соня завистливо посмотрела на него, желая влить в свой организм добавки. — И не смотри, не дам пива, — сообщил ей Горбачев, заметив ее взгляд. Соня насупилась, туша бычок в пепельнице, а после обняла себя за плечи, чтобы согреться. Семен, заметив ее движения и мурашки на коже, стянул с себя толстовку, оставшись в одном свитере. — А вот это дам, — сказал рыжий, накидывая вещь ей на плечи. Шарова удивленно уставилась на него, а потом пьяно хихикнула, обняв парня за руку. — Како-о-ой ты хороший, — похвалила его девушка, облокотив свой подбородок на его плечо, позабыв о личном пространстве. Алкоголь делал свое дело. Сема был красивый, обаятельный и дружелюбный. Он хорошо отнесся к ней, что и помогло ему в том, что Соня сейчас с ним флиртовала. Она [алкоголь] решила воспользоваться моментом, чтобы завлечь парня. Может, у них что-нибудь и получится. Ну, в крайнем случае, Горбачев поможет ей отвлечься от мыслей об Архипове. Может, это и было нехорошо, но София ничего не могла поделать. — Я знаю, — умиленно улыбнулся Сема, обнимая девчонку за плечи.***
Кирилл вышел на веранду, держа в руках телефон и задумчиво прикусывая щеку изнутри. В голове было много мыслей: нужных и ненужных. Ни алкоголь, ни никотин не помогали. Выпив две бутылки пива, Архипов больше не хотел ничего алкогольного. Не лезло в горло. Соня так изменилась за этот год, пока они не виделись. Оба поступили в разные университеты, девушка оборвала все связи с одноклассниками или с общими знакомыми. Он ничего о ней не знал, кроме того, что она учится в городе и никуда не уезжала. Кирилл часто просматривал ее странички в социальных сетях, чувствуя себя гребаным сталкером и все не решаясь написать. Рассматривал ее фотографии, сохраняя их в секретную папку на телефоне. С тех пор, как он расстался с Лерой [почти год назад, прямо перед началом первого курса], он уже много раз пожалел, что порвал все отношения с Шаровой. Или, быть точнее, просрал их. И в их последней ссоре, во время выпускного, девушка ясно дала понять, что не желает его знать. Игнорировала его сообщения, когда он все-таки решился однажды написать ей, чтобы помириться. Даже сейчас, чуть меньше чем через год, она игнорировала его присутствие. А ведь как раньше они хорошо общались. Он мог с уверенностью сказать, что Соня была одной из близких друзей, которая могла поддержать его всегда. Но он все проебал. Сконцентрировал все свое внимание на одном человеке, позабыв обо всем [причем дважды]. Он потерял себя на год. И теперь пытался все исправить. Архипов хотел машину времени, чтобы вернуться в начало десятого класса и предотвратить встречу с Катей и дать себе совет, чтобы он не потерял отношения с Соней. Засунув телефон в карман, он направился к дивану, где должны были сидеть его друзья, но обнаружил там только Соню и Семена. В обнимку. Они бессовестно флиртовали друг с другом. Архипов стиснул зубы, сжимая руки в кулаки. Внутри вспыхнула злость. И непонятно, отчего именно он злился: потому что девушка, которая ему небезразлична, заигрывает с его другом, или из-за друга, который обнимает Шарову, хоть он и ничего не знает, или, черт возьми, злился на себя. Потому что это он должен сидеть на месте Горбачева. Это он должен обнимать ее. Это в его толстовке она должна сидеть. Это к нему она должна прижиматься. И так красиво улыбаться должна только ему. И, черт возьми, это его она должна поцеловать, а не Семена. В груди загорелся яростный огонь, в глазах Архипова вспыхнул гнев, кровь закипела в венах. Он резко развернулся и быстро зашел в дом. Он не хотел видеть это. Ему срочно нужна была водка. Бутылки две точно.***
Соня пошла на отчаянный шаг, поцеловав Сему. Что ею двигало в этот момент — непонятно, но в какой-то момент блондинка обнаружила, что целует Горбачева. Но долго поцелуй не продлился. Семен мягко отстранил Соню, дружелюбно улыбаясь. Шарова растерянно посмотрела на него, изучая его реакцию, ожидая увидеть возмущение или раздражение, но этого не было. Его лицо было спокойным, губы были растянуты в доброй улыбке. — Что случилось? — спросила София, ничего не понимая. — Тебе не понравилось? — Все хорошо, Сонь, мне понравилось, — успокоил ее Горбачев. — Просто я не думаю, что нам обоим это нужно. Пока мы целовались, Архипов чуть не испепелил меня взглядом, — объяснил ей парень. — При чем здесь этот придурок? — нахмурилась блондинка. — Понимаешь, я дружу с ним год, мы с ним одногруппники, — начал Сема. — Так вот, за целый год у него не было ни одной девушки, он вообще не интересовался женским полом… — Зачем ты мне это рассказываешь? — перебила его девушка, находясь в растерянности. — Потому что он этот целый год, как я понял, сохнет по какой-то девушке. И у меня есть все основания думать, что это ты, — сообщил ей Семен. — С чего ты решил, что это именно я? — удивилась София, а внутри все задрожало. Старые раны открылись, болезненно отдаваясь в сердце. — Потому что однажды я видел у него фотографию красивой светловолосой девушки, которую он быстро закрыл, когда я подошел. Но я ее запомнил. И вот сегодня эта красивая незнакомка целует меня, — рассказал парень, откидываясь на спинку дивана и внимательно наблюдая за Соней. — Быть такого не может, — отказывалась верить в это Шарова. — Мы с ним давно все решили. И чтобы это была я — вряд ли. Думаю, ты ошибся, — покачала головой блондинка, чувствуя, как сильно бьется сердце в ее груди. Во рту пересохло от волнения. Ей показалось, что она вернулась на год назад, испытывая все те же чувства и эмоции. — Так ли это? — насмешливо спросил Горбачев, с трудом веря в это. Почему-то он был уверен, что они ничего не решали вместе. А придумали каждый сам себе что-то свое, каждый сделал вывод для себя, и все. Знаем — проходили. Шарова погрузилась в свои мысли, задумчиво уставившись перед собой. Глаза неприятно защипало, и Соня поспешила сморгнуть влагу с ресниц. Не хватало еще расплакаться из-за этого. Она дала себе слово, что больше никогда не будет реветь из-за Архипова. — Сонь, что между вами произошло? — немного погодя решился задать вопрос Сема. Он хотел помочь своему другу, разобраться, наконец, в этом и все решить, потому что Кирилл упрямый баран и не будет ничего делать. — То, что Архипов родился мудаком, — угрюмо ответила Шарова, не желая говорить на эту тему и тревожить старые раны. — Сонь, я это и без тебя знал, — снисходительно улыбнулся парень. — Расскажи мне, хочу разобраться и помочь Киру. Это сложно — смотреть, как Архипов может выпасть из разговора, как его взгляд из веселого меняется на пустой, иногда до него даже сложно достучаться, особенно когда он тупо пялится в телефон, — рассказал ей Горбачев, надеясь, что это поможет в том, чтобы Соня поделилась с ним рассказом об их отношениях. Шарова потерянно посмотрела на брата одногруппницы. Правда ли то, что он говорит? Может, это какой-то фокус самого Архипова? В таком ему было сложно доверять. Но скопившаяся за год обида и все накопленное выбралось наверх. И раз Сема хочет услышать, то пусть так и будет. — Все началось, когда нас в начале девятого укомплектовали на новые классы. — Здравствуйте, девятый «А»! Рада вас видеть! Меня зовут Екатерина Олеговна. Я ваш новый классный руководитель, — дружелюбно улыбнулась женщина, поправив очки на носу, весь ее внешний вид говорил о том, что она добрая учительница. — Так как класс новый, многие друг друга не знают, пусть каждый представится. Что же, начнем, — хлопнула в ладоши Екатерина Олеговна и кивнула на первую парту. Все начали по очереди выходить к доске и представляться. — Всем привет, — наконец, дошла очередь до Сони, она вышла к доске, расправив юбочку и дружелюбно улыбаясь. Глаза осмотрели кабинет, разглядывая новые лица одноклассников, они нравились ей больше, чем прежние. В классе стояла комфортная атмосфера. — Меня зовут Соня Шарова. — Шарик? — раздался насмешливый голос с последней парты. Девчонка нашла этого наглеца взглядом. — Дурак? — встречно спросила блондинка. Оба глядели друг на друга, пока класс в предвкушении затих. Но вмешалась учительница: — Так, прекратите, — строго посмотрела на парня Екатерина Олеговна. — Представься. Юноша лениво поднялся со стула, поправив пиджак. — Кирилл Архипов, — кивнул он, насмешливо смотря на стоящую Софию. Та гордо вскинула голову, с вызовом смотря на парня. — Ладно, присаживайтесь, — махнула рукой учительница. Шарова кинула на него высокомерный взгляд и гордо прошагала к своему месту. — Все с этого и началось. Около месяца, может, больше, мы терпеть друг друга не могли. Все время пререкались, спорили, иногда учителям приходилось кричать на нас, чтобы успокоить, или выгонять, — Соня замолчала, вспоминая это. — И что изменилось? — поинтересовался Сема. — Моей подруге он понравился. И, как оказалось, вполне взаимно. Ссоры и споры почти не возникали, мы уже могли разговаривать спокойно. — Так они встречались? — Около трех недель где-то. Она сильно разбила ему сердце, выбрав в итоге бывшего. А я оказалась рядом в трудное для него время. Вот тут наша дружба и началась. Мы поняли, что можем доверять друг другу и рассчитывать, что поддержим и поможем друг другу. — А дальше что? — Мы много разговаривали, делились мнениями, взглядами. Он вкладывал в меня уверенность. Я же не дала ему окончательно превратиться в мудака после разбитого сердца. В школе мы так и спорили, он подшучивал надо мной, иногда неприятно и переходил границы. В общем, своеобразная такая дружба была. Закончив девятый класс, сдав все экзамены, мы поехали параллелью отмечать. Там были ребята, выпускники одиннадцатого класса. И, выпив прилично, я узнала, что у него появилась девушка. — Лера? — спросил Горбачев. — Нет, — отрицательно покачала головой Соня. — Катя, — на ее имени она поморщилась, будто съела что-то неприятное, — редкостная стерва. Завела с ним отношения и укатила учиться в другой город. И это просто изменило его. Она так сильно поменяла его. Он перестал искренне улыбаться, она постоянно выносила ему мозг. Как могла, я поддерживала его, но потом я осознала, что у нас односторонняя дружба. Он закрылся от меня. Я много раз говорила ему, что она использует его и держит на поводке. Потому что почти каждую их ссору я была его жилеткой. Но вот когда он был нужен мне, я оказалась в пролете, — всхлипнула Шарова, вспоминая то время. — Да и я начала понимать, что чувствую к нему больше, чем к просто другу. — Что случилось? Что он сделал? — Летом, когда у меня разводились родители, мне нужен был друг. Я позвала его гулять, на что он мне сказал, чтобы я его не беспокоила, девушка ревнует. — Серьезно? Он так сказал? — удивился Семен, понимая, что, оказывается, он плохо знает друга. — Да, но это еще не все. В конце лета, перед началом одиннадцатого класса, я гуляла с подругой, он позвонил, спросил, где я, и потом пришел к нам. Пожаловался на Катю, — произнесла ее имя с отвращением, — а на следующий день он удалил меня из всех соцсетей, добавил в черный список в WhatsApp, чтобы я не писала ему. Ну я потом узнала, что он так со всеми знакомыми девушками поступил. Но тот факт, что я, оказывается, ему никто, причинил мне боль. А буквально через пару дней я узнала, что его Катюша изменила ему. — А что потом? — прикуривая сигарету, задал вопрос Семен. Шарова поплотнее закуталась в его толстовку и забралась с ногами на диван. — А потом начался учебный год. Тогда я твердо решила, что нашей дружбе не бывать. Тем более мое разбитое сердце не выдержало бы еще раз. — Он знал о твоих чувствах к нему? — Не знаю, — пожала плечами Соня. — Может, догадывался, потому что обронил как-то фразу, что я для него только подруга. И ни в каком другом плане он меня не представляет. — А что случилось в школе? — Сема начинает разбираться в их отношениях, и сейчас он был не в восторге от своего друга. — Я игнорировала его первый месяц. Делала вид, что его не существует. А он всячески пытался привлечь мое внимание, даже чересчур сильно. В один момент я ему все высказала, все, что думала, все, что накопилось у меня внутри. И ушла, — Соня вытерла влагу с глаз. — Провела весь вечер в истерике и слезах. На следующий день он подошел ко мне, когда я сидела одна, присел. И мы поговорили. Он извинился, признал, что вел себя как мудак и эгоист. Мы все выяснили. Я рассказала ему об измене. Он не удивился, а сказал, что они уже расстались. Наши отношения стали восстанавливаться. Мы начали снова общаться, я простила его, но не забыла. Он был прав, когда сказал, что у меня доброе сердце и я не могу долго держать обиду. А потом появилась Лера. Непонятно как, но они стали встречаться. И я опять была отодвинута на второй план. Но тут я хотя бы была рада за него. Он светился весь. Он был счастлив. Потом, ближе к февралю, мы поссорились, потому что он обратился ко мне с не очень крутой просьбой. Он тогда бросил фразу, типа «ну и какой ты после этого друг», ну и, в общем, мы поссорились, — прикурила сигарету Соня. — Сонечка, привет, — блондинка подняла взгляд от книги и увидела рядом Архипова. — Привет, Кир, — тепло улыбнулась ему Соня. — Что-то случилось? — Типа того, — пожал плечами парень. — Помоги мне устроить праздник для Леры. У нее день рождения через неделю. — А сам что? — удивилась Шарова, вопросительно приподнимая брови. Ну да, вспомнил о ней лишь тогда, когда ему что-то нужно. Даже не удивиться уже. — Я не разбираюсь в организации, — объяснил парень, доставая из своего портфеля небольшую папку и протягивая Софии. Та скептически взглянула на Архипова, а после взяла папку и начала просматривать ее. Она нахмурилась, глаза пробегали по строчкам, читая, что там написано. Расписано все до мелких подробностей. — По-моему, ты отлично все распланировал, — пробормотала девушка, не понимая, что он от нее хочет. — Я, может, все и расписал, но организовать у меня нет ни времени, ни умений, — объяснил ей Кирилл, нетерпеливо постукивая ногой. — А я чем могу помочь? — недоуменно спросила Соня. — У тебя есть способности к этому, я бы хотел, чтобы ты помогла мне организовать все. Там с кафе договориться, приглашение выслать, ну и так далее, — начал рассказывать Кирилл. — А у меня, значит, есть свободное время для этого? — резко выдохнула блондинка, чувствуя, как нарастает раздражение внутри. Как у него хватает наглости подходить к ней, просить ее потратить личное время на помощь в виде полной организации праздника для его девушки? Просто спихнуть на нее все обязанности. — Ну ты же мой друг, — стал говорить парень, как Соня прервала его, начав смеяться. — Ого, я, значит, уже твой друг? — закончив смеяться, спросила девушка. — Неплохо, неплохо. — В смысле? — в замешательстве нахмурился парень, не понимая реакцию девушки. — Хорошо устроился, — насмешливо протянула Шарова, чувствуя, как все дрожит внутри. — Несколько месяцев не вспоминал обо мне, а тут, когда тебе нужно спихнуть все дела, ты вспомнил обо мне и что я твой друг, оказывается, — рассердилась блондинка. — Совсем офигел, — продолжила она, вскочив на ноги и яростно смотря на Архипова. — Да ты чего? — возмутился Кирилл. — Раздуваешь из мухи слона. — Да пошел ты, — вскипела Соня, кинув ему папку на колени. Да как он смеет, что за эгоист? — Мне такой друг нахрен не нужен. Вон у тебя есть Паша, Матвей и еще кто-то. Ну и твоя Лера. Пусть и организовывают праздник, помогают. А ко мне не подходи больше. Знать тебя не желаю, — закончила свою сердитую речь Шарова, чувствуя, какими влажными стали ее глаза. Но плакать перед ним она не собиралась. Не позволит ему такую роскошь. Развернувшись, девушка быстрым шагом скрылась из коридора, оставив Кирилла в непонятных чувствах. — А дальше что? — открывая новую бутылку пива, спросил Семен. — А дальше мы вообще не контактировали. На выпускном он подошел ко мне, помириться захотел. Типа не хочет, чтобы мы расстались в плохих отношениях. Но язык — враг его. Увидев, что я с другим парнем зависаю весь вечер, решил отпустить шуточку. Ну, мы начали ссориться. Я в порыве гнева крикнула, что Лера долго не продержится в его жизни, потому что она крепко держит его под своим каблуком. Его это задело. Он вспылил, сказал, чтобы я перестала ревновать его и забыла вообще о нем в таком плане, потому что мне ничего и никогда не светит с ним. Я, хоть тогда уже и остыла к нему, даже почти забыла о той ссоре, но он все испортил просто. Разбил мое сердце вновь. — Да, я замечал за ним такое, — кивнул Горбачев. — Язык без костей у парня. — Так что не думаю, что это я та девушка, по которой он сохнет, — подвела итог Шарова, вставая с дивана и отдавая толстовку Семе.***
Прохладный ветерок трепал светлые волосы Сони, пока она стояла на балконе и курила. Вдыхая в себя крепкий дым, затягиваясь до головокружения. Слишком много появилось новых и ненужных мыслей. Открылись старые раны, больно отдаваясь в груди. Ей казалось, что стало трудно дышать. Соня чувствовала, что еще немного — и расплачется. Выдохнув сизый дым, блондинка облокотилась о перила и задумчиво посмотрела вниз. Веселье внизу продолжалось полным ходом. Громко играла музыка, кто-то играл в карты, кто-то жарил шашлыки, бурно обсуждая какие-то темы, остальные либо танцевали, либо были в доме. Отсюда она видела Ксюшу, которая пила что-то из стакана, двигая телом в ритм музыке и успевая еще болтать с Марком, одногруппником. Усмехнувшись, Соня затянулась и уткнулась взглядом вниз. — Что-то не меняется, — неожиданно раздался мужской голос, отчего Шарова вздрогнула и повернула голову, наткнувшись на внимательный взгляд. Архипов стоял, облокотившись на дверь и поджигая сигарету. Девушка удивленно вскинула брови, увидев сигарету в руках Кирилла. — А что-то меняется, — кивнула головой на его руку София. — Жизнь — та еще сука, — хмыкнул Архипов, отталкиваясь от косяка и подходя к ней, так же рядом облокотив руки о перила. Между ними было небольшое расстояние, отчего Соне было не по себе. Но, если отодвинуться, будет слишком заметно, что он до сих пор волнует ее. Что эта встреча всколыхнула старые раны. Этого допустить было нельзя. Ей плевать. Должно быть. И пусть это не так, но показывать другое она не могла. — Я заметила, — ответила Шарова, даже не смотря на него. — Как жизнь? — спросил Кирилл, чтобы заполнить неловкое молчание. Ну и чтобы просто с ней поговорить. Он чертовски скучал по ней, по их разговорам. И Архипов надеялся, что сегодня сможет исправить свои ошибки. И восстановить отношения с ней. — Нормально, — спокойно произнесла блондинка, выкидывая окурок и поворачивая к нему голову. — Твоя? Архипов тоже повернул голову, они столкнулись взглядами. И, как бы банально это ни звучало, но София почувствовала дрожь в теле. Как сердце пропустило удар. Но ее лицо оставалось беспристрастным. Она держалась изо всех сил, чтобы не дать слабину. Пьяный мозг Кирилла заметил, как она была красива. За год, что они не виделись, Соня сильно изменилась. Ее привычные щечки исчезли, лицо сильно похудело. Да и не только лицо, она сама тоже, отчего стала казаться хрупкой. Но только Кир знал, что она ни черта не хрупкая, ее язык мог ранить кого угодно, а кулак был сильным и болезненным. Уж он-то знал наверняка. — Все хорошо, — ответил Кирилл, затягиваясь и улыбаясь девушке. — Я рада, — тепло улыбнулась Соня и развернулась, чтобы покинуть балкон, но была остановлена. Архипов взял ее за руку. — Останься, мы давно не виделись. Я бы хотел пообщаться с тобой, — искренне попросил ее парень. Шарова внимательно посмотрела на него, ища подвох, но не нашла. Мягко выдернула руку из его хватки. Она бы хотела остаться, хотела бы провести с ним время, но она знала, что сделает себе только хуже. Она только забыла его, двинулась дальше и будоражить старые раны и эмоции не хотела. Потому что знала, чем это обернется для нее. — Извини, но мне пора, — Соня вздохнула, так как эти слова дались ей с трудом, и двинулась к выходу с балкона. — К Семочке спешишь? — язвительно бросил ей вслед Кирилл. Блондинка резко остановилась и повернулась к парню. — Тебе какое дело? — вспыхнула девушка. Вот нужно было ему открыть рот и все испортить? Они могли остаться в нейтральных отношениях и, возможно, в будущем наладить и стабилизировать их. Но он опять открыл рот и все испортил. И так всегда. Каждый гребаный раз. Архипов знал, что она так бурно отреагирует и что это приведет к очередной ссоре, но не смог сдержать язык за зубами. Внутри у него все горело от ревности и обиды. — Волнуюсь за своего друга, — слукавил парень, не уточняя, какого именно друга он имеет в виду: ее или Семена, потому что Кир считал ее другом. — Да иди ты к черту, — послала его Шарова и развернулась, чтобы уйти, но Кирилл дернул ее за руку на себя. Он не знал, что он творит и что пьяный мозг подсказывает ему сделать, но в следующую секунду Кирилл поцеловал ее. София остолбенела от шока. Что сейчас происходит? Что он, блять, творит? Лишь несколько секунд спустя, отвечая на поцелуй парня, блондинка опомнилась и стала вырываться. Архипов крепко держал ее, но Соне все-таки удалось вырвать одну руку, оттолкнуть его и залепить пощечину. Голова парня дернулась в сторону, а на щеке появилось красное пятно. — Идиот тупой, — зло бросила девушка, исчезая с балкона. — То есть с Семой ты можешь целоваться, а со мной нет? — сердито крикнул ей вслед Архипов, потирая щеку.***
Голова адски разрывалась, и Соня поморщилась, плотнее закутываясь в одеяло. Но буквально через секунду одеяло сдернули. Шарова резко распахнула глаза, чтобы увидеть, с кем она находится в кровати. И, как только увидела, она быстро соскочила с постели, забыв про головную боль. — Можно не шатать кровать? — прохрипел парень, переворачиваясь на бок. — Твою мать, Архипов, какого хрена мы оказались вместе в одной кровати? — закричала девушка, сдергивая с него одеяло и оборачиваясь в ткань. — Шарова? — вопросительно и сонно посмотрел на нее Кирилл. — А, точно, мы переспали же. — Что-о? — взвизгнула от ужаса блондинка. — Не ври! — Я не вру, вон презерватив валяется, — он указал пальцем под кровать, и Соня быстро нагнулась, чтобы проверить это. И это оказалось правдой. — Блять, я ничего не помню, — зажмурилась девушка, пытаясь вспомнить хоть что-то после того, как она ушла с балкона. Потому что это последнее, что она помнит. — Какого хрена ты все помнишь, мудак? — Это изюминка моего организма, — хмыкнул парень. — Хоть в говно буду, но помнить буду все. Соня стала судорожно собирать свою одежду, еле сдерживая слезы. Как она могла такое натворить? Как он мог воспользоваться ее состоянием? — Ты чего ревешь? — удивленно спросил Кир, наблюдая, как девушка быстро одевается и вытирает лицо. — Отвали, — огрызнулась Шарова, застегивая джинсы и кидая на пол футболку, в которой спала. Что эта футболка принадлежала Архипову, не было сомнений. — Шарова, ты чего? — сел в кровати Кирилл, обеспокоенно наблюдая за блондинкой. Он не понимал, почему она так расстроена. Неужели он ей так противен и она так ненавидит его? — Да потому что не так я себе представляла свой первый секс, — сорвалась и зло бросила Соня. — Не на вечеринке и не в пьяном состоянии, — всхлипнула девушка, — и тем более не с тобой! — Что? — недоуменно спросил Архипов. — Ты была девственницей? — Представь себе! — огрызнулась Соня, застегивая блузку и выбегая из комнаты. Она больше не желала находиться в этом доме, тем более наедине с Архиповым. — Доброе утро, — поздоровался с ней Сема, когда София спустилась на первый этаж. Кивнув ему, Шарова схватила свои вещи и вылетела из дома. Разблокировав машину, девушка быстро юркнула туда, завела мотор и выехала с участка. Как только Соня оказалась на приличном расстоянии от дачи, она заглушила машину и дала волю своим эмоциям, которые сдерживала с тех пор, как узнала утренние новости. Как она могла допустить произошедшее? Как она могла позволить себе переспать с ним? Где-то около часа она провела в машине, неизвестно где, пытаясь собраться со своими эмоциями и чувствами. И каждый раз, когда она успокаивалась, обязательно начинала плакать заново. У нее была самая настоящая истерика, и она понятия не имела, что делать. Кое-как собравшись, Шарова доехала до дома. Даже не вытирая красное, заплаканное лицо, она быстро добежала до квартиры. Хорошо, что ее мама была на даче и не увидела, в каком состоянии приехала дочь, иначе был бы огромный допрос, который Соня не выдержала бы точно. Закрыв входную дверь, блондинка скатилась по ней и уткнулась в колени. Девушка не знала, что думать. Она так долго выстраивала вокруг себя стену, чтобы отгородиться от прошлого. От Архипова. Восстанавливала себя. А тут просто все в одну секунду разрушилось. Просто один щелчок — и ей предстоит начинать все опять. Только она не знала, справится ли. То ли дело издалека любить его, знать, что точно ничего не будет, а тут совсем другое. Соня переспала с ним. Отдала ему свою девственность. Не так она это представляла, совсем не так, боже. Ей было стыдно перед Ксюшей, Семеном. Она, наверное, много чего натворила. А еще она ненавидела себя. Очень сильно. Единственное, чего хотела Шарова — это душ. Чтобы смыть себя его запах, его прикосновения, а потом лечь спать и все забыть. Потому что она ощущала на себе одеколон Кирилла, который он так и не сменил со школы. Который сводил ее с ума. Шарова поплелась в ванную, где быстро сняла с себя одежду и кинула в стирку. Она мельком взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. У нее по всему телу были засосы. Соня изумленно трогала шею, ключицы, живот и грудь. Те места, на которых были засосы. Особенно пострадали ее ключицы и плечи. Там было все усыпано ими. Шарова испуганно отшатнулась от зеркала и залезла под холодный душ. Нужно избавиться от запаха, от его следов, от него самого. Кирилл зарылся в подушку и недовольно зарычал. Что же он наделал? Он окончательно испортил с ней отношения, теперь она точно не простит его. Зачем он пошел на это? Почему он не смог остановить себя? Он помнил, как напился после стычки на балконе. Помнил, как захотел спать. Как он нашел комнату, лег на кровать и обнаружил, что там лежит кто-то еще. Оказалось, эта была Соня, которая сразу же открыла глаза и, увидев, что перед ней лежит Архипов, стала разговаривать. Она говорила все, что думала. Как она ненавидела его, но в то же время любила. Как она старалась забыть его, как она пыталась вычеркнуть его из жизни. Он помнил каждое ее слово. Кирилл в тот момент возненавидел себя, ведь Шарова страдала из-за его отношения к ней. Он прекрасно осознавал, какой он мудак. Только он хотел вернуть ее, но теперь не просто как подругу, а как свою девушку. Он помнил, как она поцеловала его, как начала приставать к нему, как села на него сверху. Как ее руки залезли к нему под футболку и гладили его спину. Он хотел ее оттолкнуть, но не мог. Кир понимал мозгом, что это было неправильно, но он был слишком пьян и слишком хотел ее. Он помнил, как вжимал ее в матрас, как оставлял на ней засосы, как терзал ее губы. Ему и в голову не пришло, что она невинна. Она была такой смелой, такой решительной. Архипов опять все испортил, ему не нужно было поддаваться на ее действия. Ему нужно было оттолкнуть ее, уйти в другую комнату, но не спать с ней. — Что случилось? — появился в комнате Сема и увидел Кирилла, зарывшегося в подушку. Он уже видел растрепанную Соню с засосами на шее, которая как ошпаренная выбежала из комнаты. — Ничего, — буркнул Кир, не собираясь разговаривать на эту тему даже с Семой. — Переспали? — задал очевидный вопрос Горбачев и услышал согласное мычание со стороны подушки. — Она пожалела об этом? — снова согласное мычание. — А ты? — Кир неопределенно пожал плечами. — Не ну я с кем разговариваю-то, — разозлился Горбачев и толкнул Архипова. Тот, не ожидавший такого со стороны друга, грохнулся с постели. — Офигел? — возмутился Кирилл, возвращаясь на кровать и смотря на друга недовольным заспанным взглядом. — Ты жалеешь, что переспал с ней? — повторил свой вопрос Сема, который переживал за друга. Он целый год наблюдал за ним, и то, что произошло ночью на даче, могло либо помочь другу, либо окончательно его добить. — Нет, — отрицательно покачал головой Кирилл, потому что эта ночь была самой лучшей в его жизни. — Но я окончательно разрушил с ней все отношения. Она не простит мне этой ночи. — Конечно, если ты исчезнешь после этого, даже если она тебя послала к черту, если она злится, ты не должен прятаться, как трус. Если ты хочешь быть с ней, ты должен доказать ей это, — высказался рыжий. — Ее тоже можно понять. Судя по ее рассказу, ты был последним мудаком по отношению к ней, а она только забыла тебя, решилась жить дальше. А потом обнаруживает, что вы переспали, — покачал головой Сема, смотря на друга. — По какому это рассказу? — удивился Архипов, растерянно смотря на Горбачева. — А она вчера после поцелуя со мной рассказала о ваших отношениях, и прости, друг, но ты долбоеб, — Сема вынес свой вердикт и встал с кровати. — Так что, если ты ее любишь и хочешь быть с ней, докажи это. Не смей исчезать из ее жизни. Езжай к ней, говори с ней, доказывай ей, что тебе не все равно, — напоследок сказал Горбачев, а потом вышел из комнаты. — Ты прав, — пробормотал Кирилл, а после вскочил с кровати и быстро стал собираться. Натянув футболку, он почувствовал запах Сони. Он сразу вспомнил ночь, а поняв, что медлить нельзя, сбежал на первый этаж и остановился. Он не знал, где живет Шарова. Кир знал, что они с матерью переехали после выпускного, а куда — понятия не имел. Но его взгляд так удачно наткнулся на Ксюшу, сестру Семена. Пара минут разговора с ней — и парень владеет нужной информацией. Архипов долго нажимал на звонок. Как только он узнал адрес Сони у Горбачевой, он быстро сел в машину и поехал. В голове крутились слова Семена. Нужно было действовать, пока не поздно. Иначе Соня его никогда не простит. А он не хотел этого. Кирилл понял, что это девушка его. Полностью. В школе он был полным дураком, что променял ее на других. Но сейчас, осознав слишком многое, он не готов был отпускать ее. После такой ночи точно нет. Пока он ехал до дома Сони, он не мог выкинуть из головы то, что произошло ночью. Ее руки, которые обхватывали его торс и оставляли следы на спине. Ее поцелуи, которые он до сих пор ощущал на себе. Он прокручивал это в голове снова и снова и понимал, что он не может потерять ее. Не может. Она для него значит слишком много. Это был его человек. Он не мог в третий раз просрать ее. Спустя несколько минут беспрерывных нажиманий на звонок дверь отворилась. На пороге показалась растрепанная Шарова, лицо которой было красным и опухшим. Но Кирилл совсем этого не испугался. Даже в этом он видел что-то прекрасное и красивое. Он любил Соню, любую. Слишком много они пережили с друг другом. И она видела его в плохие дни, и он видел ее. Как только Соня заметила незваного гостя, попыталась закрыть дверь, но ей не дали. А она ведь только успокоилась, заснула спокойным сном, как ее разбудили. И кто? Тот, из-за которого это все и происходило. Архипов спокойно сунул ногу между дверью и косяком, чтобы не дать закрыть ее перед ним. — Нужно поговорить, Сонь, — взволнованно сказал Кир, хотя постарался это скрыть. Попытался сделать спокойный вид, но не смог. — Не нужно, — отрицательно покачала головой девушка и вновь попыталась закрыть дверь. Архипов недовольно нахмурился и, резко дернув дверь на себя, зашел. Он почему-то был уверен, что Соня была одна. — Ты охренел? — возмутилась Шарова, наблюдая, как парень спокойно раздевается в ее прихожей и закрывает дверь на замок. — Пошел к черту отсюда! — Не уйду, пока не поговорим, — серьезно сказал Архипов, а после, поняв, что девушка не собирается приглашать его дальше коридора, да и вообще не будет его слушать, закинул ее на плечо и понес в ближайшую комнату. Ему повезло, это оказалась комната Сони. Кир сразу понял это. По незаправленной кровати, по вещам, которые беспорядочно лежали на стуле и в шкафу, по тетрадкам на столе. Соня даже не успела ничего понять и возмутиться, как оказалась у себя в комнате на кровати. — Архипов, ты совсем совесть потерял! Ты что себе позволяешь? — закричала блондинка, схватив подушку и бросив ее в парня. — Я хочу с тобой поговорить, — вновь повторил Кир, отбрасывая в сторону подушку и присаживаясь к ней. — Серьезно. — Не нужно, — быстро возразила Соня, прекрасно понимая, что он скажет. Что эта ночь была ошибкой, что он никогда не видел в ней девушку, что у него есть другая и все в таком духе. Она не хотела это слышать. Эти слова ранят ее. — Я хочу быть с тобой, — быстро выпалил Архипов, как только она закончила говорить. Эти слова просто слетели с его языка. Он даже сам не успел сообразить, что сказал. — Что? — шокировано уставилась на него Шарова, пытаясь понять, послышалось ей или нет. — Я. Хочу. Быть. С тобой, — повторил парень, выделяя каждое слово. Ему сразу же стало легче, как только он сказал это. — Я люблю тебя, Шарова. Люблю и все. Ничего не могу поделать. Я целый год провел в одиночестве, думая лишь о тебе. Думая, как бы вернуть тебя. Я не считаю эту ночь ошибкой. Эта ночь была самой лучшей в моей жизни. София уставилась на него, как будто он только что произнес самую секретную тайну, которую она не должна была слышать. Он любит ее? Она не могла поверить в это. — Да ты че?! — закричала Шарова, начиная бить его по плечам. — Ты совсем уже? Ты что мне тут говоришь? — Я тебе правду говорю, — терпя ее удары, ответил Архипов, понимая, что заслужил их. — Какую правду? — вскрикнула девушка, толкая его. — Я, блин, три года по тебе страдала. С десятого класса! А сейчас только отпустила тебя, только начала жить полной и свободной жизнью, как ты вновь объявляешься и признаешься мне в любви! — пришла в негодование блондинка, у которой внутри все кипело от его слов. И она не могла понять, почему именно кипело. Потому что она до сих пор любила его и из-за него страдала столько времени, потому что понимала, что ждала этих слов столько времени. Или потому что он не имел права вот так заявляться к ней, говорить такие слова, когда мог легко обмануть. — Я знаю, я был мудаком, дураком, идиотом и все остальные нецензурные слова, — перехватил ее руки Кир и дернул на себя, их лица оказались очень близко. — Но я правда люблю тебя. Я не обманываю тебя, я говорю тебе от самого сердца. Я ни с кем не испытывал таких чувств. Ни с Катей, ни с Лерой. Я боялся этих чувств, понимаешь? — он пронзительно посмотрел на нее. — Не понимаю, — дернулась назад Соня, пугаясь этой близости, ведь сейчас она была трезвой. Она не была смелой, она была трусихой. И это пугало ее. То, как он смотрел на нее, как держал ее, как говорил эти слова. — Я хочу быть с тобой, я хочу с тобой отношений, — заявил Кирилл, дергая ее обратно, а после посадил на колени. На глазах Софии выступили слезы, ее пробила дрожь. Что он такое говорил? Почему она не могла поверить ему? Она хотела бы, ведь эти слова, она так долго ждала их, а сейчас Соня не могла просто взять и поверить ему. — Я не хочу тебя терять. — Архипов, ты еще пьян, — нашла Шарова объяснение его поведению и захотела слезть с него. — Нет, — возразил парень, обхватывая ее талию и прижимая к себе. — Я абсолютно трезв. Я приехал сюда сразу же, как понял все. Понял, что не хочу терять тебя. Я хочу тебя всю и полностью. Ты важна мне, понимаешь? — потребовал от нее Архипов. Он взглянул на нее. Она, испуганная, сидела на его коленях, смотря на него таким взглядом, от которого у парня перехватывало дыхание. Она не верила ему. Он чувствовал это. А Соня, поняв, что не может больше сдерживаться, заплакала. Просто взяла и заревела. Кирилл испуганно посмотрел на нее, не понимая, что вызвало ее слезы, а после прижал к себе и стал успокаивать. А Шарова понимала, что для нее это все было слишком, слишком тяжелым, чтобы принять. — Я всегда буду с тобой, — прошептал ей на ухо Кир, гладя по спине. — Ты не потеряешь меня больше. Соня крепко схватилась за его плечо, будто она тонула, а он был спасательным кругом. Она плакала и плакала, пока слез не осталось. А Кирилл терпел это, спокойно сидя с ней все это время и успокаивая. Говоря на ушко приятные и успокаивающие фразы, крепко обнимая. Как только София перестала реветь и лишь тихо всхлипывала, Архипов аккуратно отстранил ее от своего плеча и приподнял ее голову за подбородок, чтобы она посмотрела на него. — Соня, я исчез из твоей жизни ради других девушек. Но я многое понял. Я понял, что ты тот человек, с которым я готов провести остаток своих дней. — Я тоже люблю тебя, Кир, — глядя ему в глаза, прошептала Шарова. — Я люблю тебя безумно уже три года, как ни старалась, я не смогла тебя забыть. Архипов тепло улыбнулся, а после дотронулся до ее соленых от слез губ. Девушка сразу же, не думая, ответила на поцелуй, прижимаясь к нему. Они целовались у нее на кровати около часа. Соня не могла поверить в это. Она думала, что это все нереально и стоит ей открыть глаза, как все исчезнет. — Мне так страшно, что это сон, — пробормотала уставшая блондинка, лежа у него на груди. — Что я проснусь утром, а тебя не будет. — Это не сон, — успокоил ее парень, прижимая к себе любовь всей своей жизни. — Я был дураком, когда не понимал этого раньше. Когда исчезал. Он притянул к себе девушку, накрывая их обоих одеялом. Они избавились от лишней одежды, оставшись в одних лишь футболках. — Когда ты проснешься, я буду рядом, обещаю.