Возвращение к истокам

Расписав своей «рекламой» ещё некоторое количество стен и заборов, мы без пяти двенадцать возвратились к площадке. Фанаты уже ждали нас там. Только вот нюанс: было их не четверо, а семеро. — А так мы не договаривались, — проворчал я. — Кто-то из нас явно сказал им, что не следует приводить друзей? — прищурилась Падме. — По-моему, нет. Лопухнулись, теперь придётся принимать и этих. Хорошо, что всех исполнителей не привели, человек двадцать или пятьдесят. Ха-ха, они сейчас обсуждают то же самое, что и мы! Слушай… Она включила внешние звукоприёмники, и я услышал, как Стас говорит: — Если из-за вас, умников, они не покажутся, я не знаю, что я с вами сделаю. Ну, Ромка понятно, но ты, Жень?? — Что «я»? Таня не согласилась помочь, пока правду не узнала. — Потому что ты не умеешь врать, — девушка в красной кофточке, тесной мини-юбке и спортивных туфлях. — Не волнуйтесь, я тайны хранить умею. — Мы-то не волнуемся, главное, чтобы они не возражали, — Стас ткнул пальцем в небо, вернее, опять точно в направлении нашего корабля. — Так, — сказал один из двоих новеньких парней, — полночь бьёт. По-моему, Ромашка, ты проспорил. Гони бабки! — Вы ещё и на деньги забились?? — вскинулся Стас. — Рома, ты идиот! — На деньги это так, чтоб не врал, — второй парень широко улыбнулся. — Я лично даже расстроюсь, если выиграю. Я покосился на кузину. Она пожала плечами, как хочешь, мол, ты у нас командир. — Ладно уж, — сказал я. — На глиссаде ненадолго отключи маскировку, покажемся им во всей красе, пока разворачиваемся кормой. — Предупрежу их сначала, — Падме включила звукопередатчики. Фанаты вздрогнули, когда с высоты раздался голос: — Ребята, мы здесь. Стойте пока на месте, когда включу свет, быстро поднимайтесь. Пустырь бывшей ЛЭП тянулся между кварталами домов длинным языком от улицы до строительства очередного элитного жилого комплекса. Этим я и воспользовался. Ребята невольно попятились, когда в рассеянном свете огней города в сотне метров от них возникла клиновидная громада корабля и понеслась, гася скорость и выполняя нечто вроде полицейского разворота. Включилось освещение хвостового отсека, высветив язык рампы. Ждать пришлось секунд десять, не больше, затем вспыхнули индикаторы включённых дефлекторных щитов, это означало, что все ребята на пандусе. Я зажал ориентацию и плавно потянул на себя, затем аккуратно дал тягу. За моей спиной раздвинулась дверь рубки, и запыхавшаяся семёрка ввалилась в рубочный зал. Глаза у всех, особенно у новичков, были именно такие, как я и надеялся – по три рубля. — Рассаживайтесь, пожалуйста, — сказала Падме. — Пробивание атмосферы займёт несколько минут. Вы не голодны? — Не-не-не, — за всех ответил Сергей, — не беспокойтесь, Сенатор. — Простите меня, Падме, я не должна была приводить Таню, но она очень-очень хотела узнать правду, — смущённо произнесла Женя. — Ничего. Как я уже говорила, вам всё равно никто не поверит. Особенно психиатры, — засмеялась моя кузина. — А правда, что Вы голограмма, но Вас можно потрогать? — спросила Таня. — Всё так и есть, — Падме сама взяла её за руку. — Ох. Мне так жаль, что Вы умерли, — в глазах Тани заблестели слёзы. — Ничего. Я с этим давно смирилась. В положении голограммы есть и свои плюсы. Можно придумывать какие угодно наряды и мгновенно их менять, — в подтверждение своих слов Падме сменила синий костюм на джинсы и футболку, вызвав дружный смех фанатов. — Что? А, извините случайно вышло. На футболке красовалось изображение короны и ниже надпись: Все бабы как бабы… Падме с прекрасно разыгранным смущением стала стряхивать её пальцами, буквы посыпались вниз мелкими крошками и, коснувшись ковра, исчезли. Шутка моей сестрицы помогла фанатам окончательно прийти в себя. Ромка, вспомнив о полученном задании, доложил, что сагитировал «больше двадцати носов», кое у кого есть свой транспорт, и сегодня они обещали охватить целый округ, а завтра займутся соседним. Женя с Таней тоже набрали с десяток человек, а Сергей – своих футболистов. — В сумме почти пятьдесят, как ты и говорила, — подытожил я. — Спасибо вам большое, — сказала Падме. — Что Вы, Сенатор, какие могут быть благодарности, — махнул рукой тот из новичков, что расстроился бы, если бы выиграл спор. — Лично я в полном восторге, что познакомился с Вами. О, да, я не представился. Геннадий. А это вот Леонид, наш скептик. — Уже нет, — поднял руки тот. — Верю, во всё верю. Безоговорочно. — Прошу прощения, Падме, — снова подала голос Таня, — может быть, у вас есть какие-то записи, передачи галактические? Очень хочется посмотреть, как выглядят настоящие инопланетяне. — Да, и планеты, — подхватила Женя. — И корабли, — добавил Ромка. — Фильмы и новости я у себя не держу, — покачала головой Падме. — Зачем, если есть Голонет и библиотеки? Вот голографии наших друзей показать могу. Не все из них, как ты выражаешься, инопланетяне, но кое-кого вы знаете по вашим фильмам. Перебирайтесь все на эту сторону, чтобы было лучше видно, я покажу. Вот мои большие друзья… — Бэйл Престор Органа и Мон Мотма? А вторая женщина кто? — Ты невнимательно смотрел финал, — укорила Ромку Женя. — Это, наверное, супруга Бэйла, да? — Да. Последний её снимок до болезни. А вот мой брат и… — Магистр Кеноби!! — хором, как первоклашки, ответили фанаты. — Да. Или вот, например, мы в гостях у другого мудрого джедая… — Йода! — ахнула Таня. — И клон. Это ведь клон, правильно? — спросил Стас. — Да. В фильмах Фетта-старшего и клонов играет слишком колоритный актёр, — сказал я. — На самом деле, они выглядят не столь экзотически. — Это ведь не очень давний снимок, уже с Дагобы? — Э… — замялся я. Тут и про Дагобу, оказывается, в курсе. — Да. — Получается, клоны, по крайней мере, некоторые, не выполнили Приказ? — Очень немногие. Это первый из них, Пятерня, сейчас он капитан. — Вы хотели инопланетян? — улыбнулась Падме. — Вот вам твилеки, мама и дочь. И тогрута. — Я подумал, это сёстры, — протянул Сергей. — Красоточки. То ли дочка слишком взрослая, то ли мама чересчур молодая. От моего внимания не укрылось, что Стас тоже приоткрыл рот, словно хотел что-то спросить, но промолчал. — А с ними – магистр Шаак Ти? Так она на самом деле выглядит? – поинтересовался Гена. — Нет. Это профессор Ирис Тано, она читает курс истории у нас в корпоративном университете. Вот она же с дочерьми, Осокой и Эрдени. — Ирис, Осока… Прямо гербарий получается, — улыбнулся Леонид. — Чему удивляться, во вселенной многие имена заимствованы из разных языков, — хмыкнул Сергей. — К примеру, Шакти означает «богиня», а Падме – «лотос», почему бы не быть другим? — Ты абсолютно прав, — поддержал его я, тем не менее, у меня было смутное ощущение, что что-то здесь не так, неправильно. Через пару секунд я сообразил, что именно. Ноль реакции на Осоку. Заметила это и Падме. — Скажите, ребята, — мягко спросила она, — а по другим фильмам вам не знакома ли вот эта девушка? — Н-нет, а должна быть? — с сомнением посмотрел на неё Ромка. — Я только двух тогрут знаю, Шаак Ти и Ашлу, девочку из сцены с картой. Но это же не она? — Нет, Ашла вот, со своими компаньонками, — Падме небрежно открыла на стене ещё одно окно, поместив туда голограмму «Ангелов Джесси». — Мы с ней иногда пересекаемся по работе. — Ух, какая она стала. Я бы познакомился. — Такое впечатление, что из этой вашей Саги намеренно вымараны все упоминания об ученице Анакина, — сказал я. — Ученица Анакина? — изумлённо повторила Женя. — Как ученица? Он же сам был падаваном, — растерялся Гена. — Не-не, его посвятили в рыцари сразу после Джеонозиса, — поправил Сергей. — Правильно, — подтвердил я. — А во время битвы за Кристофсис Совет прислал ему ученицу, вот её, Осоку Тано. Про их похождения во время войны не три – десять таких фильмов снять можно. И это только то, что я сам знаю. Падме, у тебя же есть… — Да, да, благодаря Эрдени и Рийо – есть. Вот, посмотрите, это мой муж и она на Гвори. Здесь ей четырнадцать. А вот тут уже пятнадцать. Обратите внимание, здесь на заднем плане капитан Рекс, старший офицер в батальоне Анакина… — Разве не легионе? — встрял Леонид. — Извините… — В легион его немного позже развернули, ближе к окончанию войны. Что бы вам ещё показать? Ну, скажем, вот это. Осока и я в здании Сената. Нас Рийо тайком щёлкнула. Перед тем, как мы полетели на переговоры с Бонтери-старшей. — Кто такая эта Рийо? — спросила Таня. — На тот момент тоже сенатор, от Панторы. И Осокина лучшая подруга. Сейчас она Генеральный Директор нашей корпорации. Можно, Алекс? — Ладно, покажи, — махнул рукой я. Падме вывела на стену голографию, которая так нравилась моим девчонкам. Мы втроём, в обнимку, выражения лиц у девиц получились не просто весёлые, а чрезвычайно хитрые, у меня же – какое-то посконно-деревенское. Впрочем, это и снималось в деревне в Рязанской области в тот год, когда семейство Наберри – к сожалению, без племянниц – прилетело погостить на Землю. Тогда ещё трое местных алкашей бросили пить после встречи с Рийо и твилеками на лесной тропинке. Говорят, один из них принял хвостики Кои за свернувшегося на плечах женщины Зелёного Змия собственной персоной. Фанаты весело зашумели. — И на ком из них Вы женаты, Алекс? — лукаво осведомилась Женя. — Ни на ком, — честно ответил я. — Только потому, что Осоке венчаться Кодекс не велит, — с потрохами сдала меня сестрица. — Что же получается… — начал Стас. — Получается, что между Вторым и Третьим эпизодами Лукас пропустил всё самое интересное, — озвучил мысль Ромка. — Вообще-то, между Первым и Вторым – тоже, — сказал Гена. — Помните комиксы про команду разведчиков Ордена? — А-а, это где Толм, Т’ра Саа, Квинлан Вос и Эйла Секура? — Народ, — не выдержал я. — Скажите, в какой английской спецшколе вы все тут учитесь, а? Ну, ладно, допустим, Геонозис по правилам английского языка читается через «дж», хотя название по происхождению греческое – «земля» плюс «болезнь». Но на каком языке сдвоенное «а» превращается в «э»?? Уверяю вас, Айла весьма удивилась бы, если бы вы назвали её так. — Ага, — многозначительно поднял палец Стас, — я же вам говорил, что Айла, а вы не верили! — Он по уши влюблён в этого персонажа, — доверительно сообщила Женя под смех остальных парней. — Как выясняется, она и не персонаж, а вполне реальный человек, в смысле, твилечка, — буркнул Стас. — Вот почему ты так дёрнулся на снимок её племянницы, — сказал я. Стас вытаращил глаза: — Та, бирюзовая? — Нола Секура. Её отец – Ван Секура, двоюродный брат Айлы… — я опустил руку в набедренный карман, вынул меч. — Этот предмет знаком? — Д-да, — осипшим голосом произнёс парень. — Её меч. Вы подобрали его там, на Фелусии? — Нет. В Старой Читальне Храма. Там этих мечей вот такая гора. Всех, кого убили во время Приказа и позже. — Можно? — Думаю, да, — я отодвинул подальше кресло инженерного пульта. — Иди вот сюда, к лестнице. Бери. Направляй перед собой, да. При включении рукоятку немного дёрнет, имей в виду. Нажимай. — Действительно, дёргает, — пробормотал Стас, заворожённо глядя на пылающее синевой лезвие. — Позволите сделать несколько замахов? Я немного умею, изучал кэндо. — Помни о длине, не попорти мебель, — я отошёл в сторону, к большому проектору. Стас и впрямь умел обращаться с мечом. Уверенный хват, точные движения, понимание длины лезвия… Он бы научился намного быстрее, чем я. — Спасибо Вам, — Стас выключил лезвие, протянул мне рукоятку двумя руками, на японский манер. — Почти джедаем себя почувствовал. — Секундочку! — воскликнул Ромка. — Вы обещали тест на мидихлорианы! — Ах, да, верно. Падме, кликни Герхарда. Увидев нашего меддройда, ребята чуть не взвыли от восторга. — Точно такой же, как… — пискнула Таня. — Нет, — поправил я. — Не такой же. Это он и есть. К сожалению, Герхард не помнит, кто включил его в комплектацию корабля Вейдера. — Как… Вот это корабль… Вейдера?? — А как иначе? — сказала Женя. — Раз душу Падме в компьютер вселил он, то и корабль должен быть его. Вы его выкрали, да? — Не совсем, — покачала головой Падме. — Видите ли, у Вейдера не вполне получилось с моим возвращением. Получилась не я, а тень меня, обладающая памятью… — И то не всей, — подсказал я. — Да, и сознанием, при полном отсутствии характера. Лучше у него сделать не получалось, как он ни бился. Наверное, поэтому он перестал пользоваться кораблём, загнал на дальнюю базу и там оставил. А Осока с моим братом нашли. — Кто же Вас разбудил полностью? — не унималась Женя. — Осока. Совершенно случайно, своими эмоциями, когда узнала, кем стал её наставник. — Я, кажется, поняла. Для того, чтобы вернуть человека, Тёмной стороны недостаточно. Нужна и Светлая. Как мёртвая и живая вода. — Похоже на то. — Скажите… — Ромка покосился на меня, но вопрос задал кузине: — Может, я чего-то не понимаю… Разве кораблём в полёте не нужно управлять? — Не обязательно. Это же Земля, орбитальная обстановка тут простейшая, мы идём по стандартной траектории. К тому же, я поглядываю одним глазком по курсу, чтобы случайно ни с чем не столкнуться. В это время Герхарду надоело ждать, пока мы наговоримся, и он своим ровным металлическим голосом осведомился: — Командир, я могу взять у молодого человека анализ? — Да-да, извини, забыл, — ответил я. — Бери. — И всё? — удивлённо посмотрел на свою руку Стас. — Всё, — подтвердил Герхард. — Проба анализируется, ждите. Ваш результат немного повышен, тридцать четыре сотни. — То есть, три четыреста? В джедаи, кажется, берут не ниже восьми? — припомнил Леонид. — Правильно, — кивнул я. — Но начальная чувствительность проявляется уже от трёх. У меня, например, три тысячи сто, я Силу почти не ощущаю. Тем не менее, кое-каким простейшим манипуляциям меня научили. Стас вздохнул: — Хорошо, когда твоя девушка – джедай. — С одной стороны – очень. Характер просто золотой, и не ревнивая абсолютно. А с другой, за неё и волнуешься в сто раз больше. Джедаи, они всегда в самое пекло залезть норовят. — Ребята, — объявила Падме, — подходим к линии терминатора, доставайте ваши камеры… А остальные что же? — У нас нет, — вздохнула Женя. — А на наши телефоны много не наснимаешь. Потом у Тани перепишем. — Спокуха, — сказал Ромка, уже развернувший в рабочее положение объектив и экран своей «нокии», — я поделюсь, да и Лёня, думаю, жмотиться не намерен. — Разумеется, — отозвался тот. — Правда, у меня карточка одна. — Я две взял. — Не подойдут. У тебя эм-эм-цэ, а у меня «стик». — А, точно, «Сони», чтоб её. — Не хватит – из моего телефона вынем, у меня тоже «Сонерик», — пробормотала Таня, не отрываясь от экрана видеокамеры. — Какая же красота… Вы хоть осознаёте? Мы сейчас видим то, что раньше только космонавты могли видеть. — Да прониклись мы, прониклись, — успокоил Стас. — Могу сделать невесомость для полноты ощущений, — предложила Падме. — Ой, здорово! — обрадовалась Женя. — Только попозже, — сказал практичный Ромка. — Мы сначала панораму заснимем. — Можно ещё с других точек, — предложил я. — У нас есть остекление внизу и в кабине верхнего стрелка. — Да, а как туда попасть? — засуетился Лёня. — Идём, покажу, — Падме шевельнула пальцами, и двери рубочного зала открылись. Весь перелёт «Земля-Луна» на рейсовой скорости в двести пятьдесят километров в секунду занял чуть больше двадцати минут. За это время Луна перед кораблём превратилась из знакомого всем земляном молочно-белого шарика в гигантское небесное тело, каким и является в действительности. — Потрясающе… — теперь Таня держала камеру направленной вперёд, между креслами подиума. — Сядь, удобнее будет, — предложил я. — Нет, спасибо, не надо, там рама часть вида закрывает. — Её же оптическая система совсем в ниточку сводит. — Да, а в камере эта ниточка немного рябит, видите? — Да, интересный эффект, я раньше не обращал внимания. Импульсом реверс-моторов – здесь, вдали от Земли, можно было не бояться привлечь внимание астрономов и средств ПРО следом ионных двигателей – я погасил скорость, позволяя тяготению Луны увлечь нас в полуэллипс над обратной стороной. Поскольку атмосферы у Луны нет, нижнюю точку я рассчитал на совсем небольшой высоте, около пяти километров над поверхностью. Правда, в полной мере насладиться видом гостям не удалось: помешал лунный терминатор. В этой фазе нашего естественного спутника лучше всего был освещён Солнцем его бок, левый, если смотреть с Земли, а две трети обратной стороны пребывало в тени. — Алекс, раз уж мы здесь, около Луны… Можно пролететь над некоторыми участками? — попросил Лёня. — Интересно, были, всё-таки, здесь американцы или нет? — Отчего же нельзя, можно. Я дал ещё один, совсем короткий тормозной импульс, переходя с параболической скорости на круговую, положил «Амидалу» на спину относительно лунной поверхности и, сверяясь с картой, стал корректировать плоскость орбиты. Вот так будет хорошо. — Смотрите внимательно, сначала мы пройдём в районе высадки «Лунохода-2», а вон там, левее, будет Таурус-Литтров, «Аполлон-17». Потом летим к Океану Бурь, где 12-й и 14-й. — А также третий «Сервейер» и наша «Луна-5», — дополнил Стас. — Совершенно точно. Изображение на куполе было чётким, встроенные проекторы давали зерно настолько мелкое, что человеческий глаз не способен различить отдельные пиксели. Когда же Падме дала увеличение, гости ахнули, как один. — А что, так можно было? — расстроенно пролепетала Таня, косясь на дисплей своей камеры, где отображалось оставшееся свободное место. Судя по выражению лица девушки, карточка была забита почти полностью. — Ну, можно, и что? — пожал плечами Ромка. — Тут изображение не настоящее, обработанное, так, полюбоваться. В этой части сейчас вообще ночь, если я правильно понимаю? — Правильно, — кивнула моя кузина. — Видеопроцессор обрабатывает весь спектр излучений и собирает из них приемлемую для глаза картинку. — Вижу! — воскликнула Женя. — Платформа! А вон и сам луноход. — Так, а там… — Лёня посмотрел вправо. — Можно приблизить, пожалуйста? Ага. Минуточку, а где же… Может, слишком темно? Я только усмехнулся. Через несколько минут картинка мест прилунения «Аполлона-12» и «14», уже на дневной стороне Луны, расставила все точки над Ё. — Вот так они тут и побывали, — сказал я. — Думаю, выводы каждый сделает сам. Проходить над остальными точками будем? — Нет, и так всё ясно. Я дал рукоятку от себя и включил ионные двигатели, снова доводя скорость до рейсовой. — Всё? Домой? — грустно спросила Женя. — Извините, программа полёта выполнена, — развёл руками я. За время обратного полёта к Земле наши гости успели сунуть любопытные носы во все уголки корабля и немного покувыркаться в невесомости, специально организованной для них Падме. Таня одной рукой держала камеру, другой – юбку, чтобы не съезжала вверх по бёдрам. Парни, наблюдая за этими стараниями, фыркали от смеха. — Всё, — вздохнула она в какой-то момент. — Места больше нет. — У меня осталось! — сообщил Ромка. — Ну-ка, повернись ногами к потолку. А ты, Серый, боком, к стене. Роскошный кадр получится. — Секунду, — остановил его я. — Женя, Вы не против, если я Вас толкну в полёт по залу? — Нет, давайте. А ты лови момент! Через несколько секунд Падме восстановила тяготение, и все с удовольствием рассматривали получившийся снимок: Таня ногами к звёздам, Сергей на стене, Женя, зависшая между головой подруги и столом. — Это сто процентов фотошоп! — явно пародируя кого-то из общих знакомых, пробасил Сегей. Ребята дружно захохотали. — Да, рассказать кому, что за два часа смотались до Луны и обратно, отправят к психиатру, — Лёня улыбался, но улыбка была печальной. — Вместе со всеми отснятыми материалами. — Вообще-то, могут и поверить, — задумчиво произнёс Гена. — Но, боюсь, в этом случае будет ещё хуже. Не палата, а камера, вместо аминазина – метадон. А предкам скажут, что поехали на лодке и утонули. — Неужели у нас тоже такое возможно? — недоверчиво покосилась на него Таня. — Ты ещё веришь в Санта-Клауса, детка? — цитатой из голливудского фильма ответил тот. — Знаете, — обратился ко мне Стас, — я кое-что вспомнил. У нас… в смысле, на Земле, в Штатах, бывают фестивали, посвящённые «Звёздным войнам». Ну, там показы, встречи с актёрами, продажа сувениров, косплей и всё такое. С размахом, в общем. А в этом году европейские фаны решили замутить собственную тусовку. — Да-да, она, как раз, в эти выходные и проходит, в Лондоне, — подхватила Женя. — Вчера в новостях было. Не так шикарно, как в апреле в Америке, но тоже на уровне. Есть даже планы сделать из этого ежегодное мероприятие. Если хотите, можете слетать. — И заодно прихватить с собой вас? — лукаво улыбнулась Падме. — Ну, как бы, было бы здорово, — смутился Стас. — Ладно, уговорили. Давайте поступим вот как. Сейчас десять минут третьего. Показывайте, кто где живёт, и все идёте спать. Встретимся завтра днём… например, в лесу возле метро «Измайловская». Там на берегу речки вплотную к старому забору есть пятачок, я на нём прекрасно помещаюсь. — Как Вы хорошо знаете город, — покачал головой Лёня. — Только те места, где приходилось садиться. Во сколько начало фестиваля в Лондоне? Стас поскрёб затылок: — Честно, не знаю. Скорее всего, в десять, как все выставки. И до трёх, потому что последний день. Мой отец в прошлом году ездил на Фарнборо, там расписание было такое же. — Десять по Лондону – это час дня по Москве, — пересчитал я. — Лететь чуть больше часа. Предлагаю назначить время на… — Погоди, брат, — перебила меня Падме. — Возможно, ничего ещё не состоится. Фиксирую выход из гиперпространства. Класс – имперский звёздный разрушитель. — Настоящий? — вытаращил глаза Сергей. — К сожалению, да, не игрушечный.